Готовый прицельный огонь.

Просыпаться со шлемом на голове и тихим пищанием звукового сигнала где то поблизости было не самым странным началом утра для Кокичи. А может дня? Или ночи? В комнате было так темно, что он не мог определить время суток. «А, ты встал. У меня было такое же чувство, когда я просматривал события.» Он не узнал этот голос. В комнате было так темно, несмотря на приглушенный экран телевизора в другом конце комнаты. Кокичи мог разглядеть лишь две фигуры, сидящие на стульях рядом с ним. Из того, что он мог осмотреться, он знал, что находится в больнице. Но с чего бы ему здесь оказаться? Он задумался и, порывшись в своих воспоминаниях не смог понять, как оказался здесь. Он, черт возьми, точно знал, что в академии нет больницы, он обыскал это место так тщательно, как только мог. Кокичи потянулся, чтобы снять шлем, но его руки чувствовали себя так, словно кто-то вколол ему свинец. Его мышцы болели так, будто за последнее время он очень долго не двигался. Ома пошевелил пальцами ног, чтобы проверить их работоспособность, довольный, что у него все ещё есть некоторая подвижность в теле. Значит, он был истощен, а не парализован. «Не напрягайся. Ты уже некоторое время спишь.» Этот голос он знал слишком хорошо. «Ну здравствуй, шлюшка. В каком дерьме мы находимся и где моя награда за лицезрение твоей уродливой рожи во время пробуждения?» Что ж. Это именно то, что он хотел сказать Миу Ируме. Однако все, что сорвалось с его губ, было хрипом, который закончился лишь влажным кашлем. Чёрт возьми, что с ним случилось? Его горло горело, а кашель только подливал масла в огонь. «Кокичи, просто дыши. Сначала это будет действительно тяжело, хорошо?» Снова этот незнакомый голос. Кокичи прищурил глаза, сосредоточившись на более крупной фигуре, скрывающейся в темноте. Что то в его тоне напомнило ему о ком то, но точка между бровями запульсировала при этой мысли. «Ты не двигался уже несколько месяцев. Тебе нужно расслабиться. Это для твоей же безопасности.» Он взглянул на Миу, надеясь, что она поймет его невысказанный вопрос. Она поерзала на стуле, играя кончиками своих волос в ладони. В темноте Кокичи заметил, что она сменила свою яркую, откровенную одежду на более скромную, тускло-серую толстовку с капюшоном и спортивные штаны. Это напомнило ему людей, проходящих физиотерапию, или людей с какой то зависимостью. Он поймал себя на том, что фыркает, вспоминая, как искал наркотики, когда впервые встретил ее, и глаза Кокичи защипало от резкого движения. Он мысленно выбросил первое впечатление о Миу из головы. Изобретательница проигнорировала очевидный вопрос, повисший в воздухе, потому что, конечно, она бы так и сделала. Но она же Ирума и не может догнать что за сигналы и намёки ей подают. Вместо этого она спросила, нервно заикаясь: «Ч-что последнее, что ты помнишь?” Лидер попытался изобразить на лице своё пессимистичное выражение «А разве не ты должна говорить мне, что происходит?», но попытка не увенчалась успехом и абсолютный лишь прищурил глаза, а его рот превратился в тонкую прямую линию. Миу вздохнула, вновь не уловив сути. Черт возьми, черт возьми, черт возьми! Он чувствовал себя бесполезным.. И Миу была бесполезна.. Такими темпами он ничего не добьется. «Я пойму, если т-ты не х-хочешь г-говорить со мной.» Она снова сфокусировала внимание на своих волосах. «Это в-вроде как моя вина, что все пошло наперекосяк, да?» Пульсация между бровями Омы вернулась в прежнее состояние. Кокичи должен знать, о чем она говорит, но, хоть убей, он ничего не мог вспомнить... Его глаза расширились. «Я умер, не так ли? Этот кровосмесительный кусок дерьма убил меня!» Он был удивлен собственному голосу, но сохранил самообладание, чтобы остальные его не услышали Пульсация усилилась. «Корекие?» В голосе Миу звучало большее замешательство, чем он чувствовал. Ее руки упали на колени. Кокичи боролся с желанием вразумить ее, хотя в любом случае не смог бы, даже если бы захотел. «Я провалился сквозь половицы, идиотка. Я знаю, что ты видела меня после. Ты показала пальцем и засмеялась.» «Ох..» «Я истекал кровью, не так ли? У этого придурка за плечами три убийства!” Кокичи снова закашлялся, пытаясь сесть. «Карма - та ещё сучка. Я превращу его жизнь в сущий ад, когда он увидит, что его трюк не сработал—» «Кокичи, ты умер не от руки Корекие.» Тирада Омы застряла у него в горле. Он искал, искал и искал дальше перед началом классного суда, но его разум потемнел, как только он дал Шуичи маленький намек, который он крепко держал до нужного момента. Все остальные были слишком глупы, чтобы сложить кусочки вместе, кроме Шуичи. И никто не верил Кокичи, когда это действительно имело значение, поэтому он позаботился о том, чтобы идеально расставить намеки, когда Шуичи был готов понять. Он задавался вопросом, доверял ли ему детектив в глубине души, и именно поэтому он принимал его намеки за чистую монету или изучал возможности... Но в данный момент это не имело значения. Последним образом, запечатлевшимся в его сознании, был Шуичи, поднимающий руку к подбородку после того, как Кокичи сбросил бомбу в типичном действии верховного лидера. Шуичи и это тупое движение. Кокичи прикусил внутреннюю часть губы: печальную замену покусанным ногтям, поскольку единственной частью его тела, которая, казалось, функционировала правильно, был рот. Поэтому Кокичи позволил ему работать, как только кусочек головоломки встал на место. «Ты - дядя Шуичи.» Должно было получиться убедительно, уверенно в себе, как всегда. Потому что Кокичи был гением, и он это знал. Никому не нужно было давать ему ответы, потому что он всегда все понимал, а мелкие детали, которые он иногда упускал, заполнял Шуичи, к которому он относился с тем же уважением. Вместо этого в голосе дяди прозвучала легкая нотка, превратившая его заявление в скорее вопрос, и дядя Шуичи никак не мог этого не заметить. «Ах, несмотря ни на что, у тебя все еще достаточно ума, чтобы разобраться во всем.» Мягкая улыбка. Кокичи сильнее прикусил губу, заметив пропуск во вступлении. «Мне нужно многое объяснить.» «И тебе нужна была эта шлюха здесь, чтобы помочь тебе?» «Заткнись, ты, фиолетовый гремлин!» Гнев Миу растаял, и свет почти померк в ее глазах. Она заставляла себя быть милой, и Кокичи ненавидел это. Он никогда не испытывал неприязни к Миу, несмотря на её склонности, на самом деле, при других обстоятельствах они могли бы в конце концов стать большими друзьями. Ему нравилось их подшучивание друг над другом, и он почти разочаровался, увидев, как её веселая сторона была отброшена в сторону. «Э-э, ну… Я здесь, чтобы смягчить удар. Единственными двумя людьми здесь, с которыми ты, казалось, был в порядке, были я и Гонта, а Гонта точно не хочет тебя видеть прямо сейчас.» Гонта не хотел его видеть? Этот слишком тупой для своего же блага болван? Кокичи почувствовал на языке привкус железа. Должно быть, он многое пропустил, пока отсутствовал. «У нас не так много времени, Мюу. Его нужно догнать.» «Я н-не знаю, как это объяснить, мистер Сайхара.» Миу избегала встречаться взглядом с Кокичи. «Он, эм.. Он возненавидит меня. Он не помнит прошедшего третьего суда.» «Не говори обо мне так, как будто меня здесь нет», - предупредил Кокичи. Он хотел оценить Миу, но его тело протестовало. «Я прикажу своим последователям убить тебя за сокрытие информации. Верховным лидерам не нравится, когда их держат в неведении, ты же знаешь.» «У нас нет на это времени.» М-р(сокращение "мистер") Сайхара сжал переносицу. «Дайс не существует. Этого никогда не происходило. Вы были в симуляции на протяжении всей игры с убийством. Ты был убит в игре, теперь ты проснулся на другой стороне. Ничего из этого не было настоящим.» Кокичи снова фыркнул, прежде чем разразиться смехом. Глаза мистера Сайхары расширились, как у Шуичи, когда Кокичи делал что-то непредсказуемое, что то против того, как нормальный человек отреагировал бы на их ситуацию. Слезы потекли из его глаз, когда его смех усилился. «Видишь, я же тебе говорила...» Миу закатила глаза. Наконец, типичный для нее поступок. «Он тебе не верит.» «Может, у меня и сотрясение мозга, но я уж точно не идиот», - сказал Кокичи, как только его дыхание выровнялось. Все эмоции исчезли с его лица в одно мгновение. «У тебя нет сотрясения мозга.» «Вы жестокий человек, если говорите людям, что боль, которую они испытывают, фальшивая, мистер Сайхара.» «Я—» «А как насчет эмоциональной боли? Это тоже подделка?» Кокичи показал мистеру Сахаре ту улыбку, которая заставляла всех нервничать, когда он говорил о темах, которые они отказывались слышать. «Ты веришь, что боль, которую испытал твой племянник, наблюдая за смертью Каэдэ, ненастоящая?» Рука Миу сжала запястье Кокичи железной хваткой, уверенная, что позже останутся синяки. Все чувства нервозности и страха сменились решимостью. «Я знаю, что ты не знаешь результатов изобретений, которые я сделал для тебя, но ты ведь помнишь, что сказал мне, когда передавал мне эти планы, верно?» Миу сжала сильнее. «Я спросила, зачем тебе электромолоток и электробомба, а ты посмотрел мне в глаза и ска—» «Я здесь, чтобы устроить шоу», - закончил Ома за нее. Он помнил это. Кокичи подсунул Миу эти чертежи всего за несколько часов до того, как Корекие решил избавиться от Анджи и Тенко. «В то время я думала, что ты сказал это, потому что ты придурок», - объяснила Миу. Кокичи не мог припомнить ни одного случая, когда бы она так пристально смотрела ему в глаза. «Теперь я знаю, что происходило в твоем мозгу. Поздравляю, придурок. Ты был прав. Все это время мы были в телешоу.» Впервые с тех пор, как проснулся, Кокичи осмотрел телевизор в другом конце комнаты. Звук был отключен, но ему не нужно было его слышать, чтобы понять. В правом нижнем углу раздражающим шрифтом было написано “Danganronpa V3”, а под ним меньшим размером было написано “Камера Химико:” Химико сидела в своей комнате одна, подтянув колени к груди. Ее лоб покоился на руках, ее маленькое тельце сотрясалось от плача. Она сжимала шляпу одной рукой каждый раз, когда ее тело успокаивалось, только для того, чтобы через несколько секунд снова захлестнуть эмоции. Кокичи сделал то, что он всегда делал, когда слышал новости, которые ему было трудно вынести, он хоронил их глубоко в своей душе, пока не остался один, чтобы пережить их. Он отказался делиться своими сокровенными мыслями с теми, кто участвовал в убийстве, и он был чертовски уверен, что не начнет в ближайшее время вне игры. В прошлый раз он передал кому то свои проблемы… Он выбросил эту мысль из головы, прежде чем провалиться в другую, подобную этой, дыру. «Я, по крайней мере, вышел с шиком?» Кокичи снова натянул маску, улыбаясь так, как будто его ничего не беспокоило. Миу купилась на это, под стать его улыбке. «Ты создал лучшый суд, который когда либо видела команда Danganronpa. Зрители просто ахренели.» «Вам нужно многое обдумать», - сказал мистер Сайхара. Кокичи почти забыл, что он был там. «Команда Данганронпа скоро будет здесь для вас, но я хотел передать поблагодарность, прежде чем они вытащат вас.» «И я хотела и-извиниться.» Миу выпрямилась. «Но если ты собираешься вести себя как пьяный в отключке, тогда мне не жаль!» «Если вы не преклоняетесь мне, ваши извинения ничего не значат для верховного лидера.» Кокичи снова повернулся к мистеру Сайхаре. «И мне не нужна твоя жалкая благодарность. Игра в убийство продолжается. Наверное, я потерпел неудачу. Волен откланяться.» «Я хочу поблагодарить тебя за заботу о Шуичи.» Он повернул голову в сторону, точно так же, как делал Шуичи, когда волновался. Итак, его дядя, должно быть, там, где Шуичи перенял свои манеры. «Я знаю, ты не помнишь, но мне нужно, чтобы ты знал, что я благодарен. Я не могу заставить себя смотреть его события теперь, когда... Когда тебя нет.» Пульсация вернулась с полной силой. Мозг и сердце Омы боролись за то, чтобы вырваться из тела. Что, черт возьми, это была за реакция? Что то.. Что то, что он забыл.. Что-то важное.. Что-то связанное с Шуичи?.. Кокичи ненавидел не быть ни на шаг впереди, ему хотелось кричать. Часы мистера Сайхары запищали, и Миу вернулась на свое место, опустив глаза в пол. Была ли это грусть, которую он уловил? Мистер Сайхара встал, осторожно снимая шлем Кокичи. «Извините за это, но команда Данганронпа знает, что вы уже проснулись. Миу, помоги мне перенести его в инвалидное кресло? Мы не можем опоздать на его постдокторское собеседование.»