***
Хоть клоны и вышли из кухни, оставив одного из виновников торжества, но интерес к ситуации у них не пропал, так что они решили обсудить это в коридоре. — Феликс, серьёзно? Ты встал на сторону этого губителя любви?! — воскликнул Ромео. — Я встал на ту сторону, которую считаю правильной! Зонтику не стоило связываться с ТАКОЙ любовью, — попытался объясниться жёлтый. — Я думал, вы с этим голубым друзья типо, знаешь, предавать друзей это не очень по-доброму, — решил подколоть червового Вару. — Только твоего осуждения мне не хватало! — закатив глаза, недовольно сказал четвёртый. — Ты мне всегда не нравился, — признался Пик, — я даже не удивлён, что ты предал Зонтика. — Я не предавал Зонтика! Я желаю ему лишь добра! А ты запутал его! Из-за тебя он будет страдать! — воскликнул Феликс. — Не смей так говорить! — рывком восьмой схватил неугодного валета за свитер и притянул к себе, грубо держа, — Я никогда не сделаю ему плохо, — тихо, но со всей серьезностью сказал пиковый, глядя в дерзкие оранжевые глаза. — Одним своим существованием ты делаешь ему плохо! — смело заявил жёлтый, пытаясь вырваться из цепких рук, которые в любой момент от свитера могли перейти к шее и сжать её до болезненного хруста. — Мальчики, не надо ссориться! — жалобно попросил червовый король, боясь за своего валета. — Ромка прав, хватит ссориться, давайте драться! — в своём репертуаре сказал Вару. — Драка — это разговор глухого с немым при помощи рук, — негромкую цитату бубнового короля все проигнорировали, так же, как и присутствие Габриэля. — Данте, я не наелся. У тебя нет чего-нибудь поесть? — спросил первый клон, не особо вслушиваясь в угрозы, которыми охотно обменивались Пик и Феликс. — Пойдём в магазин, мой друг, я куплю тебе еды. Ничто так не разделяет людей, как вкус, и не объединяет, как аппетит, — слабо улыбнувшись, произнёс ещё одну мудрую фразу третий. Его валету оставалось только согласиться, что он и сделал. Бубновые ушли. — Пожалуйста, Пик, отпусти Фелечку. Он же не со зла такой дурашка у меня… — умоляющим голосом попросил Ромео. Пиковый помолчал немного, даже не двинувшись, будто и не слышал просьбы седьмого. Но неожиданно всё же отпустил Феликса. — Спасибочки! — с нескрываемой радостью поблагодарил червовый король, а после быстро схватил своего валета за рукав жёлтого свитера и убежал в их комнату. Вару, разочарованный отсутствием драки, упëрся о стену, пока что не собираясь уходить. Восьмой, не особо обращая на него внимание, начал мерить шагами коридор. Пик не мог спокойно стоять, волнение за своего парня окутало его. Королю только оставалось, что тревожно кусать свои губы и бороться с желанием выбить дурацкую дверь на кухню и спасти любимого от общества Куромаку. — Когда ты волнуешься, то выглядишь забавным, — зелёный усмехнулся, но задумчиво продолжил, — Ты и тряпка, то есть Зонтик… В жизни бы не выдумал шутку смешнее. Как говорил Данте: «Судьба — лучшая шутница». — Остался здесь, чтобы тоже упрекнуть нас за отношения? — со злостью спросил фиолетовый. — Нет, мне плевать. Как и всем остальным. Ну кроме этого сахарного додика и Курилки. Не хочу быть таким же лицемером как Ромео, ему же тоже с высокой колокольни срать на тебя и на твоего парня. — Вау, ты мне глаза открыл прямо, — с нескрываемым сарказмом ответил Пик. — Мог бы спасибо за честность сказать! —обиженно сказал очкарик, — Ладно, Великому Вару надоела эта драма! Пиковый валет ушёл, оставив своего короля наедине с собой.***
Как только дверь закрылась, в комнате повисла гнетущая тишина. Зонтик смотрел вниз, не решаясь поднять взгляд и теребил от нервов свой шарф. Куромаку встал из-за стола, на котором ещё остались тарелки с недоеденным завтраком. Он встал прямо за спину своего валета, наблюдая, как тот сжался. — Мне придëтся повторить свой вопрос… — серьëзно сказал второй клон, слегка наклонившись, говорил он негромко, но чётко, — Заставлял ли тебя Пиковый Король вступать в романтические отношения с ним? — Нет! Я люблю его! Сколько ещё раз мне нужно это повторить?! — Зонтик попытался говорить грозно, но вместо этого получился какой-то сдавленный писк. — Успокойся. Ты очень меня расстроил, — кардинал положил свою руку на чужое плечо, сильно сжимая, — Тебе лучше прекратить это всё, пока не случилось что-нибудь плохое. Ты и так опозорил меня и нашу масть. — Вот что тебя беспокоит? Какая-то несуществующая репутация? — чуть не плача, спросил валет. То, как Куромаку пренебрегает его счастьем для собственного удовлетворения, очень обижало шестого. — Большинству всё равно… — решился продолжить он. — Нет, не всё равно, — прошипел серый, сильнее сжав в холодных пальцах плечо валета, — Я уверен, что они тоже недовольны вашим поведением. — Им плевать! Один ты не можешь оставить нас в покое! — всхлипнув ответил Зонтик, но быстро вытер наступающие слёзы рукавом свитера, пытаясь держать себя в руках. — Тише… — слегка ослабив свою хватку, Куро попытался успокоить голубого, но тот лишь скинул чужую руку со своего плеча. — Видимо ты не хочешь меня слушать. Мне не нужен валет, который является полным идиотом. — Ты отказываешься от меня? — не желая верить в правдивость своей догадки, тихо спросил Зонт. — Ну хоть до этого ты додумался, — раздражённо закатив глаза, ответил очкарик — Н-но… — не веря своим ушам, трефовый пытался найти слова, только в голову ничего не приходило, кроме как отчаянного желания убежать от этого клона куда подальше, чтобы не расплакаться на его глазах. Подскачив со своего стула и нечаянно толкнув бывшего короля, Зонтик направился к выходу. Дверь с хлопком закрылась, заставив Куромаку вздрогнуть от неожиданности. Сняв очки, он закрыл рукой лицо, пытаясь абстрагироваться от всего и проанализировать ситуацию, своё и чужое поведение. Через пару секунд ладонь стала мокрой. — Слёзы?.. — тихо спросил сам у себя серый, — Они не уместны в этой ситуации, — также негромко продолжил он, бросив взгляд на размытые очертания стола и вспомнив про грязные тарелки. Надев очки обратно, он решил заняться мытьём посуды…***
Пик был рад наконец увидеть Зонтика, но тот резко схватил его за руку и быстрыми шагами потащил в их комнату. Шли они недолго и молча, как только вошли в комнату, голубой сел на пол и дал волю слезам. Пиковому лишь оставалось присесть рядом и обнять любимого. На тёмно-синем свитере через несколько секунд появилось мокрое пятно. Восьмой сохранял молчание, слегка поглаживая чужую спину, чувствуя лёгкую дрожь тела своего плаксы и слыша всхлипы. Король не мог ничего сделать, он ненавидел, когда Зонтик плакал, но никогда его за это не винил. Пик винил лишь себя, потому что не смог защитить своего возлюбленного, и теперь ему остаётся только беспомощно смотреть на чужие слёзы и ждать, пока они перестанут течь из голубых глаз. Ведь нельзя приказать успокоиться или сказать более ласковое, но по смыслу похожее «тише», нельзя пообещать, что всё будет хорошо, ведь кто знает, что в этом туманном будущем, а слова "могло быть и хуже…" тоже вряд ли порадуют. Когда Зонт смог немного успокоиться, пиковый решился начать разговор. — Что сказал тебе Куромаку? — строго спросил он, не выпуская возлюбленного из своих объятий. — О-он… Он сказал, что я ему больше не валет, — трефовый снова начал тихо всхлипывать. — Вот ублюдок, — зрачки Пика налились красным цветом, — Я убью его! — злобный, но серьёзный голос не допускал и мысли, что это лишь пустая угроза. — Н-не надо… — заикаясь от испуга и слёз, попросил шестой, — не надо делать ему больно, — более твёрдым голосом продолжил голубой. — Пусть он почувствует, как тебе плохо, я заставлю его извиниться! — не отказываясь от мыслей о мести, ответил фиолетовый. — Пик, насилием ничего не решишь, — сказал треф, найдя силы, чтобы поднять голову и посмотреть в чужие глаза. Они были чуть покрасневшими, уставшими, мягкая ладонь легла на щёку короля, пытаясь успокоить. Но тот был всё ещё зол… — А что мне сделать, чтобы ты чувствовал себя лучше?! —… зол на себя, ведь он бессилен сейчас, потому что не может контролировать других людей, их мысли и поступки. — Быть рядом… — тёплый и тихий голос Зонтика звучал совсем близко, также близко находились опухшие, покусанные губы. Скромный поцелуй окончательно успокоил обоих, теперь им стало действительно лучше. — Я… — ели слышно произнёс шестой, оторвавшись от чужих губ, — Я справлюсь,— уверенно начал треф, — Мне просто надо было пережить эти эмоции, может быть я опять всё принимаю слишком близко к сердцу. Но я точно знаю, что ты всегда будешь рядом, чтобы помочь мне, и я всегда буду рядом, чтобы помогать тебе. Потому что я люблю тебя, — с нескрываемой улыбкой, сказал валет. — Я тебя тоже очень люблю.