Когда сойдутся судьбы

Всё белом. Холод пробирает до костей. На лавочке парень в черном пуховике. Больше людей и нет. Пусто. Проверяет телефон, подходит ближе. Ветер воет в лицо. На ресницах оседают снежинки. Знакомая мордашка. Злиться. А ведь он поверил, что тот выполнит обещание. — Скарамучча, - обращает на себя внимание, парень поднимает голову, - Я же говорил не высовываться в такой холод. — Кадзуха? — Скар удивлённо подскакивает. — А ты что тут забыл? — Жду одного человека, - говорит, чуть засомневавшись, нужно ли Скарамучче знать. — Ну вот я тоже кое-кого жду. Не придирайся, - бурчит себе под нос, присутствие парня начинает вновь вызывать в нем странное чувство. — Тебе стоило бы вылечиться сначала, а только потом встречи назначать. Я же просил, — с неким упреком продолжает Каэдэхара. Неужели все их разговоры просто идут насмарку. В такие моменты хочется избавиться от своего синдрома спасателя и просто отпустить. Пора бы уже. — Опять за свое. Достал уже, мамочка Казу, — шипит, стесняясь. Непривычно приятно, что о нем кто-то беспокоится, хочется скрыть это, не показывать. В голове мелькают шальные мысли, что он готов вечность болеть, лишь бы кто-то сидел рядом или говорил что-то такое. — Пф, когда я тебя не вижу, делай что хочешь, но пока стоишь здесь… Если станет холодно, иди домой или погреться. Уже синий весь. — Отвали. Глаза закрой. Не нравится ему. Стоят вместе. Ждут. Каждые минуты две Скарамучча чувствует на себе пристальный взгляд светловолосого. Пытается сделать вид, что безумно занят чем-то в своем телефоне. Пальцы замерзли. Бесячая зима. Через некоторое время Кадзуха опять обращается к синеглазому. — Скар, тут холодно, — обеспокоенно утверждает, — может, в кафешку зайдем? — Иди, - кидает, нарочно безразлично. — Перестань ребячиться. Замёрз? Молчание. — Да, — говорит, по-детски спрятав глаза вниз, а носик в пуховик. — Идем. — Нет, он всё ещё не пришёл, - настаивает, смотрит на часы. — И что? Ты так хочешь встретиться? — Да, он действительно хочет со мной общаться, не то, что некоторые, — с упреком пялится на Кадзуху, который, действительно, никогда не выражал особого желания узнать о нем больше. Конечно, Скар понимает, что навязался. Достает телефон, быстро набирает сообщение «Ты где блять, я замёрз, буду рядом в кафешке». Звук оповещения. На экране красуется то самое сообщение, которое только что отправил Скар. — Сказитель? — удивлённо спрашивает Кадзуха. — Что? – переспрашивает, не понимая. Кадзуха поворчивает экран телефона, показывая их переписку. — Блять, — этот ужасный факт расплывается в голове парня. Почему? Почему это оказался Он, а не кто другой. — Ну раз мы встретились, Сказитель, — выделяя интонацией последнее слово, продолжает светловолосый, — пошли уже быстрее, холодно. Теплое, светлое помещение. Именно в таком хотел находится Скарамучча последние пятнадцать минут. Замёрзли пальцы и даже кончик носа, который он старательно прятал от ветра. — Так всё это время я писал тебе? — усевшись поудобнее, решает переспросить Скар. — Ммм, до тебя наконец дошло. — Блять, — Скарамучча покраснел, вспоминая всё сказанное человеку с ником Ронин и все, что он сам ему говорил, — вообще-то обидно. Как это там… Я приставучий и вообще ничего не понимаю. — Хах, мир тесен. Рад, что узнал тебя получше. В кого это там ты говорил влюбился? — И чё тебе смешно? — отвернувшись вполоборота, темноволосый продолжает, — мне вот ни капли. И вообще я про другого говорил. Сдался ты мне. — Да? – удивленно приподнимает брови, - ну так расскажи что-нибудь о своем новом любимце. К таком вопросу Скар не был готов, из-за всех сил стал пытаться выдумать что-нибудь, дабы не упасть в чужих глазах. Хотя, конечно, все было очевидно. — Ну... — когда ничего в голову не приходит, просто решает поменять тему, — а тебе какое дело, какой он? — Придумать ничего не можешь? – смеется, в голове подначивая другого. — Могу, ну то есть... Ааа, Каэдэхара, — устало протягивает Скарамучча, не найдя слов для оправдания, попавшись в ловушку. — Что? Из тебя плохой обманщик. — Но тот парень правда есть! — темноволосый всё ещё пытается продолжить этот цирк, — он высокий, не то, что ты. Красивый, умный и вообще замечательный. Не игнорирует меня прекрасного, думает не только о себе! – расставляет противоположные акценты, - А ещё красивый и сексуальный... — Спасибо за комплимент, — улыбнулся Кадзуха. — Почему ты всегда так слащаво лыбишься, бесишь. — Но тебе же это нравится? — это правда, синеглазый обожает Его улыбку, — как расплывчато ты говоришь о своем возлюбленном, но при этом так ярко описываешь меня. Кадзухе, в свою очередь, очень нравится наблюдать за тщетными попытками Скара выкрутится, нравится следить за мордашкой, что так старается не показывать волнения, за глазами, которые так боятся встретится с его, но стараются максимально разглядеть лицо напротив, запомнить каждую частичку. — Ну а что ты хочешь ещё? — Ну не знаю, немного о внешности, — хитро улыбается, словив мышку в клетку. — А зачем тебе вообще что-то о нем узнавать? То тебе плевать, то теперь расспрашиваешь о незнакомом тебе человеке, — пытаясь не зайти в ловушку, проговаривает синеглазый. — Хочу уберечь его от тебя. Скарамучча надувается, понимая, что его оскорбили. Считает его надоедливой мухой, просто раздражающей помехой для нормальной жизни? — Представляю, как ты будешь мучатся, пытаясь ещё и его охомутать, - неосознанно давит на больное. — Хватит. Не все такие, как ты… — Не всё продолжат общение с надоедливым геем с спермотоксикозом. — Э, что за предъявы, — темноволосый кривится, выказывая недовольство, — Ты теперь для меня никто, понятно? Я больше не твой фанат. — Я рад, только вот... — в глазах Скара читалась надежда: он думал, тот расстроится, но красноглазый быстро сломил её, продолжив говорить, — Твой «парень» нереальный, слишком плохо врешь. К тому же упоминал, что полгода уже сохнешь, и ещё много чего интересного, — Скар краснеет, ещё раз вспоминает все то, что сказал Ронину. — Хули ты такой внимательный, — опустив глаза, пробурчал Скарамучча. — Ваш заказ, — официантка прервала диалог двух парней. В руке у девушки был поднос с тарелкой. Десерт, чашки чая и кофе, — Приятного аппетита. — Спасибо, — поблагодарил Кадзуха девушку, Скар же тихо просидел. Почему светловолосый так мил ко всем, ко всем кроме него? Почему он улыбается какой-то бабе, когда эта улыбка предназначается только ему. Оставив заказ, девушка ушла. Скар принимается опустошать тарелку. — Любишь сладкое? — интересуется Кадзуха. Темноволосый ломает представление о себе с каждым днем всё больше. Изначально Кадзуха видел перед собой только агрессивного избалованного парня, сейчас же - маленького принца, потерянного, затаченного в клетке своих мечт. Хотелось узнать чуть больше об этом ребенке, но не более. — Да. — Что из сладкого больше всего любишь? — предвкушая ответ «Тебя», спрашивает Кадзуха. — Молочный шоколад, — не оправдав ожиданий светловолосого, отвечает Скар. — Так просто? И не будет твоих шуток? — Эм... О чем ты? — Ладно, ничего. — Эй, объясни. — Просто ты очень смешно шутишь, когда не трезв, — Скар редко вспоминал на утро, что говорил, даже не пытался вспомнить. Но услышав это из уст алоглазого, покраснел. Который раз за их сегодняшнюю встречу? — Что я ещё говорил? Боже, как низко он упал в глазах возлюбленного. — В прошлый раз доказывал мне, что я спал с Венти, — продолжает светловолосый, — три раза я говорил тебе об обратном, ты меня не слушал. — Нечего запираться с этой прошмандовкой, — пробубнил себе под нос Скар. — Вы же вроде подружились. — Сдался он мне, — продолжает соскребать сладость, кладет ложечку в рот, смакуя приятный вкус, запивает кофе. Чувствует остатки крема на губах, медленно снимает их языком. Кадзуха отмечает всю прелесть этого действия, с одной стороны невинно, а с другой нереально возбуждающе. Когда темноволосый подходит к концу трапезы, Каэдэхара говорит: — Ты весь грязный, — подаёт салфетку в виде котика, в этом кафе они даже с рисунками. Смеётся про себя, удивляясь своим мыслям, ведь он подал котика, котику. Скар вытирает место, где, по его мнению, могло испачкаться. — Не тут, —тянется, чтобы помочь другу избавится от остатков еды, но Скар отпрыгивает: он не привык к касанием других людей. — Скар? Что такое? — вопрос остается без ответа. Парень просто возвращается на исходное место, давая Каэдэхаре вытереть сладость. Лёгким движением избавляется от остатков еды на чужих губах, отстраняется. Скарамучча краснеет: всего лишь представил соприкосновение их губ. Отворачивается, проклиная себя за такую хорошую фантазию. — И что ты себе уже напридумывал? — спрашивает, видя чужую реакцию. — Это не то, что ты подумал, — решает хотя бы как-то оправдаться темноволосый. Хотя, конечно, он понимает, что Каэдэхара попал в точку, — это... — На твоём лице и так всё написано красноречивее слов. Не надо оправдываться. — Бе - Бе - Бе, — начинает кривляться. Какой-то свой ребяческий шарм, — может мы ещё куда пойдем? — В компьютерный клуб? Вместе поиграем, — Каэдэхара приятно улыбается. Прямое попадание. — Скар, — пытается вывести темноволосого из транса, в который его завела эта прекрасная, как лучик солнца, улыбка, — Скарамучча! — А, что!? — очнулся парень. Белый снег покрывает землю, ветки деревьев, крыши домов, как теплое махровое одеяльце, но вот тепла от него не исходит, только холод. Кадзуху завораживает этот вид. Ему нравилась природа с детства. Он мог засмотреться на пейзаж и забыть обо всем. Скарамучча же не мог разделить это хобби. Он никогда не видел ту неописуемую эстетику, что всегда подмечал Каэдэхара, в деревьях, кустах, траве, солнце, облаках. Обычно он просто шёл, уткнув взгляд в асфальт. И сейчас, он исподтишка разглядывал его. Это же почти как свидание. Даже не так, это и есть оно. Кадзуха наконец не пытается убежать от него и просто идёт рядом, но вместо того, чтобы смотреть на него, смотрит куда-то в даль. Вокруг парочки, как они нервируют. Всё за ручки ходят, несмотря на холод. Их согревает любовь, хах. Скар тоже хочет… Темноволосый пытается завязать диалог, но ничего дельного не приходит в голову. — Кадзуха, — тихо протягивает Скар, пытаясь обратить на себя внимание. Тщетно. Каэдэхара уже далеко в своих раздумьях. Как бы Скар хотел дотронутся до него. Он же не будет против, если парень возьмёт его за руку? Правда? А, может, для светловолосого это обычная прогулка, а Скарамучча надумал себе лишнего? Так и есть. Забыв обо всем, Скар тянется к чужой руке. Он всё же взял его за кисть. Бледная, теплая и нежная кожа. А губы у него такие же мягкие? Кадзуха наконец смотрит на него. Удивлен? — Скар... — нужные слова не приходят в голову. Кадзуха просто убирает такую теплую и необходимую руку для Него. Забирает, отнимает тепло. Скар обиженно смотрит на него, как котенок, умоляюще, желая вернуть эту бледную руку. Алоглазый не может сопротивляться, беспомощно протягивает ее обратно, на что получает мягкую улыбку, что никогда прежде не видел. Скарамучча всегда был чем-то не доволен, расстроен, может, и улыбался, но так мягко и солнечно - никогда. Не в его это стиле. — Улыбайся чаще, у тебя прекрасная улыбка, — делает комплимент - щёчки розовеют. — Ты думал я только орать умею? – бубнит себе под нос. — Да, — односложно отвечает, отводя взгляд обратно, на природу. Мягкая ладонь, на удивление теплая, контрастирует с погодой на улице. Ах, если бы эта рука скользила по его телу... Он будет ждать этого момента вечно.

***

Одни во всем клубе. Непонятно, либо сегодня никто не пришел, либо здесь как-то постарался Скар. И даже если так, он не признаётся. Парни усаживаются рядом, заходят в игру. Теперь они уже знают друг друга. Темноволосый вспоминает всё те слова, что говорил этому человеку. Он и подумать не мог, что все то время выливал душу объекту своего обожания. — Скар, — окликает его парень рядом. — А, что? — немного пугается. — Расскажи больше про своё детство, — Кадзухе всё никак не удается сложить всё в единую картинку. — Не хочу, — бубнит себе под нос, не хочется втягивать в это Кадзуху. Он знает, появится чувство жалости. Противно. — Ну почему, в чем проблема? — Каэдэхара не любит давить на людей, но сейчас он чувствует, что ему надо это знать. — Давай сначала ты расскажешь про своего друга, или кем он тебе там был. — Ревнуешь? — Кадзуха хочет узнать о прошлом Скара, но раскрывать подробности о своем бывшем парне - не очень. Все же нет смысла говорить о людях, которых уже давно с нами нет. Скарамуччу этот вопрос застает врасплох. Конечно, он ревнует, ведь тот получил всё, что ему кажется лишь не достижимым желанием. Был бы он жив, получил бы по морде. — А молчание - знак согласия, — рассмеялся Кадзуха. — Нет. — Врешь, — тихо проговаривает, — я вроде говорил, что ты совсем не умеешь этого делать. — А что ты хочешь услышать? — переходя на повышенные тона, возмущается Скар, —не собираюсь я отвечать на твои вопросы. Они глупые. — Не злись. Я пошутил.

***

Начинают играть. — Вставь уже наконец, — на экране мелькают персонажи, Кадзуха устал ждать этого идиота, который уже третий раз падает с статуи в попытках вскарабкаться. Чтобы подумали люди, не зная контекста этой фразы? — Да блять подожди, эта хуйня не залазит, — отвечает Скар. Как хорошо, что в клубе больше нет людей. — Кадзуха, — тихо зовет синеглазый. — Что? —отзывается тот. — Почему ты так против встречаться со мной? — сидит, смущённый сия вопросом, который он сам и задал. — Ты там вроде персонажей хотел прокачать... Кадзуха просто не хотел, здесь нет объяснения. Чувствовать боль от всегда следующего расставания – такое дело. К тому же Скар кажется слишком легкомысленным, чтобы это понять. — Эй, ответь на мой вопрос! — Скар подвигается к алоглазому, теперь ему будет сложно убежать от ответа. — Да даже если я скажу причину, ты не становишься! Тебя же никак не остановило, что я тебе сказал ещё на вечеринке, — немного выходя из себя шипит Кадзуха, быстро успокаивается. На него смотрят два глаза-бусинки. Котенок нашкодил и его ругают, парень невольно извиняется. Спустя какое-то время парни устают от игры, вспоминают про переписку. — Скар, а это правда то, что ты писал про меня? — Можно конкретней? — То, что у тебя не встаёт уже полгода ни на кого кроме меня? — хитрая лисья улыбка, он никогда бы и не подумал, что Кадзуха будет вспоминать о таком. Может, ему просто нравится смотреть на красного Скара, который из последних сил пытается найти отмазку. — У самого то, титан хренов.

***

— Скар, возьми хилл, ты же постоянно умираешь, — протягивает Кадзуха. — Скар, возьми хилл, ты же постоянно умираешь, — начинает передразнивать его парень. — Прям как мало дитя, — тяжело вздыхает, смотрит в эти наглые глаза. — Прям как мало дитя, — всё так же по-детски произнёс темноволосый. — Скар, я тебя прошу, прекрати, — Каэдэхаре не нравится эта детская игра. — Скар, я тебя прошу, прекрати, — немного посмеиваясь, говорит Скар. Он знает, что выведет из себя Кадзуху. — Как ребёнок, ей-богу.

***

— Ты не умер, — удивился Кадзуха, обычно Скар не доживал до конца боя, — Молодец. Каэдэхара придвинулся к синеглазому. Потянулся к темной макушке, в попытке погладить. Хотел проверить.Скарамучча испугался, пригнувшись. — Скар тебя били? Ты зашуганный. — Нет-нет, — фальшиво улыбается, — просто не люблю, когда меня трогают. — Но ты только сегодня взял меня за руку, когда мы гуляли, — обеспокоенно проговорил Кадзуха. — Не привык я что меня гладят по голове, — тяжело вздыхает. Вспоминает её — единственного человека, который когда-либо хотел его погладить по голове. Он всё ещё чувствует вину за её смерть.

***

Венти лежит в обнимку со своей новой игрушкой, зарывается в мягкую шерстку носом. Сяо даже как-то начинает ревновать, выключает свет, поцеловав в щечку сопротивляющегося мальчика, быстро засыпает: последнее время приходится сочетать слишком много вещей. Почему-то после этого свидания Венти чувствует себя слишком странно. Либидо поднялось. Поджимает под себя ноги, кожей соприкасаясь с свежей простыней. Слишком чувствительный. Как давно у него ничего не было. А ведь он так любит побаловать себя. Сяо трогать нельзя: окончательно влюбиться. Может, это и есть выход. Может, это он так... Только потому, что секса давно не было. Влюбился. Вот он сейчас переспит с кем-нибудь и все это рукой снимет. Сомневается. Рука опускается ниже, оглаживает бедра, надавливает сквозь шорты на промежность. Конечно, так совсем не приятно. Раздраженно убирает руку. Лежит, пытаясь прогнать назойливое возбуждение. Но оно стучится в него, как в закрытую дверь. Кажется, уже и очко зудит, вспоминая былые подвиги. Психует. Чего это он должен просто лежать, когда ему так хочется. Свободный человек. Встаёт на носочки, подмывшись, одевается и выходит на улицу. Посасывает сладкие коктейльчики, перекинув ногу за ногу, высматривает кого-то в толпе. Вон тот его типаж. Сильные плечи, грудь, и, наверное, член тоже упругий и стойкий. Вдруг в голове возникает чужой образ. Нет-нет. Только тут его не хватало. Пристал. Смахивает картинку. Знакомое лицо. Случайно замечает Скара, сидящего за столиками сзади. Отменяет свою охоту, подходит к нему сзади, резко приливает, пугая. — Не ждал? - смеётся, садясь рядом. — Эх, только тебя не хватало тут, - шипит, все равно смиряясь с чужим присутствием. Пьют вместе. Один шот. Второй. Третий. Скар раскрывается ему с другой стороны. Удивительно, сегодня он находится в позитивном расположении духа. Как необычно. — Я вообще ему говорю такой... Вот там типо у нас есть руки... Ну вот. Да. И надо держаться, чтобы... Чтобы было хорошо. И не только держаться, все такое, ты понимаешь. — Такое понимаю, - Венти мямлит в ответ, допивая очередной коктейль, - А вот мне руки не заходят, я хочу не руки, а что-нибудь помощнее, ты понимаешь, - подмигивает, случайно выливает на себя жидкость из стакана, ругается матом. Скару приходится тащится с ним в туалет. По пути они встречаются с каким-то высоким громилой. Мужчина останавливается, когда они проходят, хлопает их по попкам. Скару прилетает вообще прямо посередине, прямо по дырке, смещает трусы. — Зайки, не хотите тройничок? Обещаю, уделю внимание вашим задницам, - говорит, прижимая Венти к стене, чуть ли не залазя под одежду. Мальчик настолько пьян, что с радостью бы согласился, но Скарамучча... С силой врезает борыге по затылку. Не в его характере терпеть такое обращение. Со всей силы колотит мужчину по спине, плечам, выкрикивая матные слова. В итоге, они все же попадают в туалет. Оказывается, у Венти даже есть ключ, который может закрыть двери. Мальчик садится на каменные тумбы, совмещённые с раковинами, снимает майку. Колготки промокают: он не заметил расплесканную воду. Скарамучча все еще не может прекратить злиться. Оба пьяные просто в стельку. — Ты попробовал уже игрушку? Понравилось? - смеётся, стягивая колготки. Сейчас вся одежда раздражает. Еще бы куда-нибудь лечь, закрыть глаза. — К-какую игрушку? - заикается, завороженно наблюдая за Венти, за его бледными ногами, бедрами. В голове проносится: «Ахуеть у него трусы». Ярко красные, сбоку завязочки на лентах, по каемке кружево. Скар так оторопел, что даже не смог сразу отвести взгляд. А... а у него всегда чёрные семейники. Может, поэтому он Кадзухе не нравится. — Вибрирующую. Я тебе самую лучшую заказал. Красную. — Она вообще-то не красная была, - вспоминает те ощущения. Даже не выбросил ее. — Ха-ха. Значит все-таки пользовался. Ну и как? Вставило? - замечает чужой пристальный взгляд, впивающийся в голую кожу. Становиться горячо. — Неправда! - молчит, отворачивается, смущаясь, - Ну... Немного попробовал. Решил не сопротивляться: его все равно разломали. — Тебе было приятно? - продолжает наседать, включаясь в игру. В головах у обоих что-то звенит. Может, это просто звук в уборной, а, может, и нет. Венти закрывает глаза, облокачивается на зеркало сзади, руки так и лезут не туда, куда надо. — Да, - осипший голос Скара приятно залетает в уши. Сбоку воздух тянет кондиционер. — Знаешь, есть много приятных вещей, которые ты еще не пробовал, - Венти наконец скидывает колготки на пол, Скар порывается вперёд, чтобы поднять их. Чуть не подскальзывается, когда подходит ближе. Теперь они так близко, что могут лучше рассмотреть друг друга. — Да, - произносит завороженно, вблизи замечает блестки на чужой коже. Это та сода для ванн еще не сошла. Ядерная штуковина. А ведь Скарамучча тоже ничего, думает Венти. Тонкие губы, темно-синие глаза, худые плечи. Не совсем его типаж, но мальчик возбуждается, когда тот приближается. Надо было сначала пообжиматься с кем-нибудь, а потом подходить к парню. Стыдно. — Хочешь попробовать? - облизывает пересохшие губы, смотрит Скарамучче прямо в глаза, тот подходит, ставит руки с двух сторон от него, Венти непроизвольно слегка раздвигает ноги, отодвигается. — Ты. Хочешь, - утверждает, оглаживает чужие трусики, которые видимо набухли. Интересно, как это, прикоснуться к нему. Что-то иное. Для Венти это работает как спусковой крючок, прикосновение отдается во всем теле приятной пульсаций, руки и ноги покрываются мурашками. Тянет Скара за рубашку, притягивая к себе. Впивается в чужие губы. Мокро... Мальчик простанывает в поцелуй. Оказывается, Скар отлично целуется. Венти хватается за чужой ремень, оглаживает бугорок. Ах, а Скар уже думал, что у него вообще ни на кого кроме Кадзухи никогда не встанет. Становиться увереннее, залазит в чужое горло, борется с чужим языком, давит на холодную кожу, наглаживает трусы. Венти прогибается под чужими прикосновениями. Терпение кончается. Его и так было слишком мало. Разрывает поцелуй, силой нагинает чужую голову прямо к своим бедрам. Смущённо выдыхает. — Пожалуйста... Вид возбужденного мальчика, так раздвигающего перед ним ноги, почему-то дает ему огромное чувство власти. Скар раздвигает их еще больше, прикасается языком к заворживающе красному белью. — Не так, - Венти отодвигает трусики, показывает красивый покрасневший членик, - возьми в рот... - выдыхает, - двигай языком туда и обратно. И Скар накрывает его в тот же момент, заставляя мальчика несдержанно выдохнуть. Соски стоят. Там тоже все горит. — Глубже. Рукой помогай, - «учит», а то, что это Скар так плохо знает такую важную науку. Прогинается, сладко простанывает, закатывая глаза, ловя каждое движение языка. Скарамучче нравится чужая реакция на ласку. Разве это не прекрасно – доводить человека до конца, заставляя поджимать пальцы на ногах, потеть, просить, мычать. Под неуверенными и изучающими движениями мальчик тает, но хочется быстрее, жестче. Запускает руку в чужие волосы и насаживает на свой член. Кто-то настойчиво стучит в дверь. Ах... Венти отодвигается, рукой быстро передергивает и кончает, заляпав живот. Надо одеваться. Скар стоит со своим стояком и солоноватыми губами, не понимая, что вообще происходит. Что помнит после, так только, как его ведут под руку до такси.

***

Заходит в темную квартиру. Свет выключен. Сяо спит? Пытается быть как можно тише, пускай и пропил последнее сознательное. Аккуратно закрывает входную дверь, оборачивается. — Блять, - кричит, зажимает себе рот, - Не пугай меня. Сяо стоял прямо за ним. Теперь смотрит своими сияющими в темноте глазами. Так... Мальчик отворачивается. — Где ты был? - говорит спокойно, но Венти почему-то становится страшно. — Прогуляться ходил, - пытается слезть с темы, увильнуть от ответа, снимает верхнюю одежду, все никак не может расстегнуть замок. Раньше Сяо всегда помогал ему раздеться. — Может, набухаться? - пускай звучит и смешно, не поводит и бровью. Зато Венти разрывается от смеха, начинает гримасничать, пытаясь скрыть смущение. — Перестань, - Сяо останавливает его мельтешение, включает свет. Под курткой помятая рубашка, колготки порванные и мокрые. Мальчик раздевается догола. На животе остатки чьей-то спермы. — Ты так не ляжешь ко мне в кровать, - останавливает его, злость нарастает в момент. — Это не то, что ты подумал, - указывает себе на живот, заторможенно смеётся, поняв, насколько влип, - Тебе противно? Пытается вести себя непринужденно, но выглядит смешно. Слишком пьян, чтобы строить серьёзное лицо. Как он мог так налакаться, потерять достоинство? — Да, - это слово стреляет в грудную клетку. — Я... Вообще-то... У-у меня все нормально, а ты. Это ты уходи. Твои свиданки мне не всрались, и ты тоже... Это ты противный, - пятится назад, бросаясь детскими оскорблениями. — Ты или идёшь мыться, или спишь в другой комнате. — Ну и не надо мне с тобой спать, не так уж и хотелось, - ворчит себе под нос, зайдя в соседнюю комнату, громко хлопает дверью. Падает на кровать, закрывает глаза, в надежде, что завтра не проснется. Но просыпается от холода. Ветер медленно пробирается под возникшее из ниоткуда одеяло. Балкон приоткрыт. Стоит там почему-то. Видимо, курит. Зима сжимает лёгкие изнутри. Мальчик зарывается глубже в одеяло. От запаха сигарет тошнит. Почему вдруг снова начал курить? И правда, «почему»?