Летний марафон

Когда Итан пришёл в группу, он почувствовал, что нашел своё призвание. Здесь ему очень нравилось, что занятия, что окружение, и он с удовольствием творил вместе с ребятами, репетировал, выступал. Со всеми у него завязались хорошие дружеские отношения, и он впервые за многие годы не чувствовал себя одиноким. Беда пришла откуда её не ждали. И Торкио даже не знал, как с этой напастью справиться, потому что раньше подобного на его практике не встречалось. Подсознание решило сыграть с ним злую шутку. Просто однажды ему приснилось такое, что заставляло изменить все свои взгляды. В Дамиано он всегда видел лишь товарища, чужое поведение, вызывающий образ и безобидный флирт он воспринимал как часть самого Давида, его небольшое отличие от остальных. И относился Итан к этому нейтрально, только вот думал ли парень так на самом деле? В ту ночь сон был до невозможности реальным. Изначально Торкио и правда показалось, что они находятся все в гримёрке, переодеваясь к выступлению, но потом что-то пошло не так, когда Вик и Томас отошли куда-то, а Дамиано вдруг ни с того ни с сего приблизился к нему, почему-то не собираясь надевать костюм. Итан и до этого видел парня голым, сейчас это не стало таким уж большим откровением, но Давид всё приближался и приближался, идти было некуда. Торкио неожиданно почувствовал своё возбуждение, а дальше его поцеловали. Глубоко, страстно. С напором. И Итан растаял, он хотел ещё. — Что ты творишь? — поинтересовался он у Дамиано, отстраняясь, боясь, что что-то неправильно понял. — То, что ты хочешь, — Давид пробежался по его телу голодным взглядом, а затем накрыл своей ладонью пах. Торкио ничего больше не оставалось, кроме как податься навстречу и постараться сдержать стон. Ему было очень хорошо. Дамиано будто чувствовал, что ему нужно, и выполнял все его желания. — Но так не может быть, — Итан попытался отстраниться, собирая в себе остатки здравого смысла, — У тебя есть Джорджия, и вообще я знаю, что не нравлюсь тебе в таком плане! — Ты так уверен в этом? — голос Давида звучал уж слишком соблазнительно и полностью выбивал из головы Торкио мысли. — Представь, что мы просто вместе здесь с тобой, — Дамиано наклонился ближе, — И нам никто не может помешать, — он оставил короткий поцелуй на мочке уха, — И я могу сделать тебе очень-очень приятно, Итан, ты такой восхитительный. Что ты хочешь? Чтобы я снова тебя поцеловал? Попробовал тебя на вкус? А может, опустился на колени перед тобой, или ты хочешь сделать это сам? Итана подобные предложения сводили с ума. Наверное, он всегда пытался глубоко засунуть свои желания, касаемые Дамиано, но сейчас держаться не было сил. Торкио поцеловал его и принялся спускаться вниз по чужому телу, облизывая, прикусывая, просто касаясь губами. Всё происходило как в бреду, Итан старался сосредоточиться на ощущениях, но их, к сожалению, было слишком мало. Он опустился на колени, прикасаясь пальцами к члену, реакция Дамиано была потрясающей. Торкио не собирался делать минет, нет, не так и не сейчас, кажется, было ещё рановато для этого или он сам был не готов. Он просто сомкнул чужую плоть в кольцо своих пальцев и принялся двигать рукой взад-вперёд, внимательно следя за Давидом. Тот тяжело дышал и громко стонал, не боясь, что их кто-либо услышит. А Итан не мог оторвать от этого зрелища взгляд. Необычно было видеть Дамиано таким податливым, тот всё ещё оставался безумно красивым, но что-то в нём изменилось. Торкио понимал, что он узнаёт этого человека с другой стороны. — Да, Итан, — Давид подавался вперёд, выстанывая его имя, хватал ртом воздух, иногда цеплялся пальцами за волосы, придавая остроту ощущениям, и Торкио не верил, что это правда происходит. Он почувствовал, как внутри него взрывается возбуждение, а перед глазами начинают плясать звёзды. Итан кончил, приоткрывая веки и оказываясь совсем не на коленях перед Дамиано, а в своей кровати с потёками спермы на одеяле. Парню этот сон открыл на многое глаза, а ещё испугал. Чертовски сильно. Ведь эти чувства могли отрицательно отразиться на его пребывании в группе. С этого чертового сна все началось, потом появились долгие взгляды на Давида, просто так возникающее на репетициях и концертах возбуждение, списываемое на адреналин, а ещё чувства. Итан переживал за Дамиано, гордился им, жил этим человеком больше чем собой. Для него, ради него. Каждый раз радовался, когда вокалист обращал на него внимание, и грустил, когда тот его не замечал. Это всё было неправильно, выматывало, а добивали эти непристойного содержания сны. Торкио, наверное, уже увидел и прочувствовал абсолютно всё, жалко, что не в реальности. Казалось, что он сходил с ума, потому что Дамиано из снов будто был отдельным человеком, помнил, что они делали в прошлый раз, но вместе с этим он ничем не отличался от настоящего Дамиано. Итан осознавал, что это с ним всего лишь играет подсознание. Но от этой игры ему не было весело, наоборот, хотелось пойти к психотерапевту и попить какие-нибудь таблеточки, а то таким темпом он скоро всю жизнь начал бы проводить во сне. Давид любил нежно и медленно, когда входил в него, вжимая всем телом в матрас, осыпая кожу поцелуями. Давид любил страстно и жёстко, когда двигался на его члене, сжимая руками плечи до синяков, которых, естественно, потом не оставалось. Давид любил заплетать его волосы, долго их расчёсывая посылая мурашки по голове и по всему телу. Давид любил грубо хвататься за эти же самые волосы, когда Итан насаживался ртом на его плоть, и Торкио это особо сильно нравилось. Давид любил командовать. Давид любил беспрекословно подчиняться. Давид, который находился в его снах, просто любил Итана, а тот любил его в ответ. Торкио часто задавался вопросом, какой же на самом деле Дамиано? Насколько совпадает с его фантазиями? Парень просто мучился и не знал, удастся ли ему когда-нибудь привлечь достаточно внимания реального Давида. Получилось, только вот способ этот Итану совсем не понравился. Они часто гастролировали, и селили их обычно в отдельные номера, но случалось что и по парам, и Торкио всегда жил с Вик, а Дамиано — с Томасом. В этот раз всё было иначе. Вокалист по каким-то причинам поссорился с Раджи и решил переночевать вместе с Итаном, даже не подозревая, что его ждёт. Все начиналось спокойно. А потом барабанщик погрузился в очередной свой горячий сон, вскидывая бёдра, выстанывая чужое имя. Ему и в голову не пришло, что в реальности все эти действия могут быть видны. Давид насторожился, когда услышал шобуршание на чужой кровати, но когда Итан тихо простонал «Дамиано», вокалист тут же подошёл к нему. Он увидел, что парень возбуждён, а ещё, что тот спит. Захотелось помочь. Давида практически с самого первого дня тянуло к этому человеку, и сейчас наконец он мог хоть что-то сделать, но, с другой стороны, вставал вопрос: будет ли нечестно воспользоваться таким состоянием Торкио. Это казалось низко. Нужно было отойти и забыть или разбудить Итана и серьезно поговорить, но Дамиано положил руку на чужой пах, а сам потянулся к губам, он просто хотел, чтобы барабанщику было хорошо. Торкио ещё никогда не чувствовал всё настолько сильно. И он понимал, что что-то не так, заставляя себя проснуться и открыть глаза, но Давид никуда не исчезал. Итан проморгался, стараясь осознать, что происходит. Ему сразу же захотелось провалиться сквозь землю. — Чёрт, — прошептал Торкио, с каким-то сожалением смотря на быстро отстраняющегося Дамиано. Похоже, он всё испортил. — Прости, — проговорили они практически хором. А потом Давид вернулся, спрашивая: — Можно? Торкио кивнул, чувствуя, как его член обхватывают чужие пальцы, делая несколько быстрых движений и замедляясь, словно входя во вкус. Это всё ещё казалось сном, но Итану было неважно, он просто получал наслаждение. Большой палец надавил на головку, обводя её по кругу, слегка оттягивая кожу, Торкио подавался навстречу рукам, которые делали такое, Дамиано продолжал, не меняя больше темпа, неспеша доводя его до исступления. Барабанщик сжимал руках простыни, а когда совсем уже стало не в моготу, притянул к себе Давида и поцеловал. Тот решил немного сменить позу и забрался коленями на кровать, ставя их по обе стороны от Итана. Дамиано и сам не хило возбудился из-за всего этого, сейчас его член коснулся чужого, и он просто сделал несколько толчков вперёд, а затем обхватил их стволы вместе рукой, помогая им обоим кончить. Торкио уставился на него сразу же, как отошёл от оргазма. Хотелось задать вопрос, какого хрена и что это было, но Итан не мог, он просто лежал и смотрел беспомощно в чужие глаза, а Дамиано очистил их тела и отправился на свою кровать, по дороге кидая: — Обсудим это завтра, спокойной ночи, Итан. Но завтра они не обсудили, прямо до самого концерта просто друг от друга бегали, ну а дальше Дамиано поцеловал Торкио прямо на сцене, быстро шепча что-то о своих чувствах. Говорили они уже в гримёрке, потом и в номере, повторяя вчерашнее. Оказывается, в реальности это было намного лучше. Постепенно всё из снов Итана начало сбываться, и он просто радовался, забывая о своих эротических кошмарах. Уже намного позже он решил рассказать о них Давиду, на что тот отреагировал вполне спокойно, лишь спросил, что они ещё из его фантазий не выполняли. Дамиано оказался в реальности практически такой же как во снах, возможно, даже лучше, он принимал его всего, всегда помогал и поддерживал, а ещё… Трахался так, что башню сносило, тут уже никакие сны не были нужны.