Лучшее лето

Оба тщательно делают вид, что спят и видят третий сон, но так хочется почувствовать чьи-то тёплые объятия, да и ливень вновь начинается. Страшно немного становится. Алишер уже слегка погрузился в сон. Ему все таки удалось сомкнуть глаза и отложить все мысли в папку «позже», а вот Славе не спалось. Он крутился и ерзал по кровати, пытаясь найти удобное положение тела. За окном царит природа. Огромные капли с неимоверной силой ударяются об оконное стекло и расходятся эхом в голове мальчика, пугая. Вскоре ко всему присоединилась яркая молния, а после гром, ведь скорость света быстрее, чем звука. Парнишка свернулся в жалкий калачик, желая найти покой, но мысли. Стоит ему лишь едва сомкнуть очи и перед ним появляется образ и картинка. Молния, гром, непогода и его брат. Не нужно было стоять тем летом под деревом… Не нужно было. Следовало действовать соответственно инструкции в книге по основам здоровья, а не думать как попало, если бы он только знал. Они оказались в поле. Каждый хотел собрать матери и бабушке лучшие букеты полевых цветов и порадовать их. Марлоу тогда было всего лишь пять лет, а его братику – семь. Они были не разлей вода - приятели во всем. Оба парня с самого рождения Вячеслава были в согласии и покое, как и должно быть. Он никак не мог ожидать такого исхода событий. Было солнечно, но неожиданно тёмные тучи сомкнулись в не пробивной щит и начался сильный дождь, который перешёл в неописуемый ливень с громом и молнией, а ведь тогда одиннадцать лет назад никто не предупредил о такой погоде и о том, как действовать. Если бы их родные знали о таких фокуса природы, то ни за чтобы не отпустили мальчишек за порог дома. Прятаться было негде. Чистое поле и лишь парочка одиноких высоких деревьев. Известно, что молния попадает в что-то большое, высокое и одинокое, если бы они это знали… Если бы, да кабы… Но время не вернуть. По собственной глупости, они стали под деревом. Зелёные листья не давали воде капать на головы, поэтому было намного лучше, чем замечательно. Раньше Вячеслав не боялся грозы, а наоборот любил наблюдать за ней, особенно ночью, когда тучи полыхают, будто белым пламенем, будто кто-то внутри них сидит и играет фонариком, направляя луч в разные стороны. Такое удивительное явление для маленького ребёнка не предвещало беды. Стихия даже почти прекратила царить над облаками. Слава увидел вдалеке белого кроля, который бежал куда-то по делам. Интересу мальчика не было предела, поэтому он побежал сломя голову за зверушкой. Его брат, как отвечающий и просто сопровождающий, не успел побежать за ребёнком. Вдруг хруст и сильный грохот. Марлоу чувствует как что-то позади его спины произошло, ведь веяло жаром, а волосы на голове дыбом стали. Он оборачивается в момент, а дерево хоть и сырое, но горит огнём. Ребёнок пытается разглядеть в этом ужасе и испуге своего брата, но не находит его рядом. Его силуэт находится около дерева и вся одежда покрыта пламенем, а сам брат весь чёрный и темно красный, как ночь и светящаяся кровь на полу. Славик не знает что делать. Он не во власти чем-то помочь. Он не знает… Он просто малыш. Мальчик наблюдает за всем происходящим ещё пол минуты и в голове пробегает спасительное «Мама!». Она точно поможет. Она умная и все знает. Марлоу до сих пор помнил то, как ноги быстро двигались по земле, перепрыгивая преграды на пути, то как он, задыхаясь, еле собрал слова в кучу и привёл мать не место происшествия, но было поздно. Он виновен… Он во всем виноват, ведь не помог. Не смог и даже побоялся подойти. Брата не стало. Огромная потеря в семье. Травма на долгие годы у маленького ребёнка. Сколько бы лет не прошло, но ему все равно снится то дерево, а сам он изредка ходит туда, чтобы поговорить с воздухом. До сих пор там пустой участок с подозрительно мёртвой землёй. Его это изредка успокаивает, но… Отпустить никак не получается. Глаза распахнулись, не желая вновь видеть ужасную картину. Парень содрогается несколько секунд, сердце колотит, двинуться невозможно. Он задыхается, так и не захватив в лёгкие воздуха, перед уходом. Его тело окутал кошмар и теперь он не может контролировать себя. Это так ужасно, когда ты не можешь сделать с собой что-то и успокоиться. За окном ужасная стихия, которая только усугубляет ситуацию. В голове пробегает, в этот раз, лишь спасительное: «Алишер», но сказать он ничего не может. Так и валяется на кровати беспомощно, хотя это все можно свернуть на то, что он так спит. Моргенштерну, маловероятно, будет дело до какого-то Марлоу. Но все же, в его жизни есть лишь один дорогой ему Вячеслав. Тагирович резко очнулся, будто что-то его оторвало ото сна – какая-то неожиданная тревога. Он крутит головой в разные стороны, стараясь сесть на край дивана и разлепить слипшееся глаза, сфокусировать зрачки на чем-то в этой темноте. Пока глаза ещё не понимали что происходит, уши улавливали тихие всхлипы. «Неужели, Слава плачет? Я ему сделал больно? Что с ним произошло?», - пробегают фоном мысли, когда Алишер одним шагом оказался у постели Марлоу и навис над ним, смотря в заполненные слезами глаза, дрожащие губы, сбитое дыхание и горячий лоб. - Слава… Славик, что с тобой, солнышко, моё? – Щебечет юноша, склонившись поближе к мальчику, почти касаясь губами ушной раковины, держа того за плечи. Вячеслав ничего ответить не может. Ему плохо и он не знает, что ему может помочь. Приятель заблудился в поисках правильного варианта среди трех сосен или всего лишь одного происшествия. - Господи, что с тобой… Чем я могу тебе помочь? – Пытается хоть что-то выяснить Алишер. Три часа ночи. Все спят и только они переживают за друг друга. Морген взял в свою ладонь ладошку Вячеслава, ощущая, как тот ещё немного дрожит, но уже меньше. За окном все немного затихло. Молния и гром – исчезли, но дождь ещё шёл. Карие глаза бегают по юному телу. Подросток перестал дрожать и начал приходить в себя. Стоило глазам глубины Байкала активно забегать по комнате, а ладошке попытаться вырваться из хватки. - Что это было? Это больше не повториться? Я очень испугался.. Ты бы хоть сказал, что с тобой может что-то произойти. Я бы хоть знал как помочь, а так я всего лишь простоял и понаблюдал за тобой в таком положении, будто маньяк… - В голосе слышно вину, будто это говорил не Алишер, а Слава, который жалел о том, что не помог брату. - Не переживай. Все хорошо. Кошмар приснился, - отнекивается от всего Марлоу и меняя положение тела, желая скорее покончить с этим и в ближайшие дни сходить на то место, где все произошло, надеясь, что наконец-то сможет отпустить, подкладывая ладонь под щёчку, сделал вид, что засыпает. - Ты уверен? – Задаёт риторический вопрос, на который ответ не последовал, а сам говорящий подсел ближе к закутанным в одеяло ногам Марлоу, - Не хочешь говорить? Хорошо, - звучало как монолог, обращенный к углу комнаты, - Может лекарство выпьешь, а то мало ли? – Всё таки не отступает от своего Морген. Алишер без обсуждений залез с ногами прямо в постель к другу, ложась рядом с ним. Он не может оставить его просто так, ведь вдруг произойдёт что-то снова. Он же не в курсе в чем дело. Слава лишь недопонимая наблюдает за всем происходящим. В такой тьме и так от своей природы чёрные зрачки почернели ещё больше, но все так же манили своего желанного путешественника, чтобы прочитать человека, как открытую книжку. Алишер машинально или на автопилоте, засыпая, закутал Славу в свой объятия, не отдавая его никому, оставляя себе и оберегая. Слава тут же заснул, а Моргенштерн наблюдал за этим маленьким по сравнению с ним человеком. На самом деле не особо такого маленького, но такого, которому нужно уделять внимание, заботу и прочие прелести обычной человеческой жизни и бытия простого счастья. Ливень затих. Даже назойливые, но при этом умиротворяющие своим звучанием, сверчки начали свою ночную песню, посвящая её разошедшимся в стороны облакам и тёмному небу с множеством разноцветных точек. Маленькая форточка слегка приоткрыта и через неё в комнату заходит такой свежий воздух, который заставляет переродится и осмыслить суть своего существования. Такой приятный букет: мокрой земли, зелёной травы, влажного воздуха и лёгкой прохлады, которая первая бьёт в носовые рецепторы. Лунные лучи попадают в комнату через стекло, как раз попадая на личико Славы. Он так мило морщится, зажмуривает глаза крепче и шмыгает носиком. Посеченные, но такие мягкие волосы небрежно лежат на подушке в рандомном порядке. Пухлые губы порой приоткрываются и подросток хватает свежий воздух, как рыба под водой. - Какой же ты милый, когда спишь. И вообще сам по себе такой хороший. Жаль, что все так. Жаль, Слав, - говорит Тагирович, ведя подушечками пальцев по предплечью, - если бы ты знал… Если бы ты понимал, но это все так глупо. Лето закончится и я тебя не увижу больше. Возможно, только через девять месяцев, а вдруг я не приеду, а вдруг ты… Я не знаю, как буду без тебя. Ты так стал мне близок, что даже не представляешь. Ты мне дорог очень сильно. Если бы я мог разобраться и помочь тебе чем-то, но сам не могу помочь себе, психолог хренов, - Моргенштерн слегка ухмыльнулся, улыбаясь своим мыслями. Откуда у него такая смелость говорить об таком в слух? – Я так тебя люб…. Вячеслав неожиданно прервал поток мыслей приятеля, дернув рукой и засунув её под одеяло. Алишер посмотрел испуганно и замолк, засыпая, лёжа рядом с лучшим человеком в этом мире для него. Он не знает о том, что кто он Славику. Его это волнует, но он почти взрослый человек и понимает, что все и так ясно без слов. Никто его не любит ответно, если может об таком идти речь. Да и какая речь? Если это Ненормально. Лучше помолчать и стараться удержать возле себя человека, ведь кому нужен такой ненормальный друг. Славе явно в голову залезут противные мысли из-за которых захочется опорожнится над белым троном. Это же так противно и совсем не должно существовать. Но с чего такие выводы? Любит накручивать себя… Прям как я. Эх. А как же все их взаимодействия до и сейчас? Чем объяснять неизвестное рвение завалить и трахнуть, поцеловать, дотронуться, налюбоваться, утешить, помочь, стать опорой, успокоить, а главное любить? Не хотеть отпускать человека в скором времени, исключая тоску и грусть за лучшим летом. Только искренние чувства и ничего из театрального кружка после школы. Все наконец засыпают, оставляя мысли в лучшем случае на следующую неделю. На утро будет присутствовать лишь лёгкая неловкость и румянец, ведь оба спали в очень тесных объятиях, не осознавая этого во сне. День за днем летели очень быстро. Никто совсем не замечал того, что на улице уже царит август – последний месяц лета и свободы перед мучительным учебным годом, где учительница орёт на своих учеников, не боясь потерять голос на парочку дней. Может для кого-то учеба намного лучше, чем отдых и спокойный, качественный и долгий сон . Но будем честны. Таких удивительных людей маленькая горсточка на сотни учеников, а то и вовсе количество равно нулю. По прогнозу погоды сегодня днем жара спадет и можно будет спокойно погулять по улице и насладиться видом без сгоревших плеч и спины. Алишер просыпается с мыслью о том, что нужно провести день со Славой. Верное решение. К тому же другого не дано. Моргенштерн пролазит через дырку в заборе на территорию соседского двора, не спрашивая разрешения, ведь стал здесь уже частым и желанным гостем. Он как обычно пошел к окну спальни Славы, чтобы разбудить этого соню лично и уведомить о планах на ближайшее будущее. Влюбиться. Признаться. Сыграть свадьбу. Завести детей. Жить долго и счастливо. Переборщил немного конечно... Обычно если постучать об оконную раму несколько раз, то достаточно быстро за стеклом появится недовольное личико, просящее кирпичик, а тут Тагирович со своими предложениями и просьбами. Алишер стукнул пару раз, подождал около минут двух, но чудесное существо не появилось в окне или около него. Подросток постучал вновь, только уже немного посильнее, старясь не разбить стекло в хлипенькой раме. Никого все так же не было. «Странно», - мелькнуло в голове парня. Не было лучшей идеи, чем зайти в гости, ведь «кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». Бабушка Славунтия быстро отворила дверь и нежным голосом, будто, гладя им по волосам, поздоровалась. - Здравствуйте, - проговорил Алишер, слегка запинаясь и потирая ладони об друг друга от нетерпения, - можно Славу забрать? - Так он же… Он проснулся рано и сказал, что к тебе пошел, ведь вы куда-то собирались, - спокойно ответила бабушка, в конце добавив протяжное непонимание. - Эм… Хорошо. Я совсем забыл, - театрально ударил себя ладонью по любу юноша, когда внутри головы клубок ниток и разное развитие событий. «А вдруг я ему надоел? А вдруг что-то случилось и я не успел ему помочь? А вдруг он стал меня ненавидеть и из-за этого ушёл? А может это сюрприз? Но нужно его найти. Срочно», - поговорил сам с собой Морген, пока бабушка что-то говорила. Он совсем это пропустил мимо ушей, лишь уловив «чаю, не хочешь?». Подросток только помотал головой в лево и право, вежливо отказываясь. - Я пойду. Хорошего Вам дня, - крикнул Алишер, уже стоя возле калитки. - Если что скажи Славке, чтоб вы пришли к обеду. Пирожки испеку. Удачи, золотце! После этого подросток скрылся за калиткой и беспомощно выдохнул. Где его теперь искать? Вопрос тяжёлый. Может, он пошел.. В лес? На огород? На речку? Куда? Но почему сам…? Алишер, безнадёжно и ничего не ожидая, выглядывает на длинную дорогу, смотря в разные стороны. Ну вот куда здесь можно было пойти? Либо направо, либо налево. Пойдет направо - все забудет. Пойдёт налево – ответ найдёт. «Пойду туда. Не знаю почему. Просто пойду. Чувствую.» Ноги несут туда, куда бьётся сердце и дальше вперёд. Что-то внутри говорит о том, что нужно идти туда или же бежать. Но лучше сначала найти, а после проследить. Да, это подло, но, а что ещё делать? Подросток идёт по серой дороге, которая ближе к концу превращается полностью в грунтовую и идёт в пустынное поле, где одиноко существуют большие деревья. За столько лет здесь так и не поросла хоть одна травинка – горелая древесина так и красовалась своим чётким мёртвым кругом вокруг. Пусть пень уже и был максимально трухляв, но Слава чувствовал этот запах гари и духоты. Ствола нет – его остатки растащили местные жители для дров ещё давным-давно. А чего добру пропадать? Земля сухая и вся в трещинах, таких же как и сердечко Вячеслава. Слезы сами по себе появляются и текут по щекам. - Почему, я не помог тебе? Почему я так глуп? Я не знаю, когда меня это отпустит. Я устал. Честно. Лучше бы мы вообще с тобой не шли сюда… Надеюсь, ты меня простил, - захлёбываясь слезами, говорит с воздухом мальчик. Тяжелое дыхание, слезы и тремор рук. Ему никто сейчас не поможет, будто этого юноша специально добился. Он не может двинуться, все резко отказалось повиноваться ему. Тогда ему помог Алишер… А сейчас он не в состоянии помочь даже сам себе. - Зачем ты так со мной? Когда ты оставишь меня в покое? Я устал, - последнее, что сказал Слава перед тем, как упасть на Землю. Алишер только успевает оглянуться вокруг, как видит в дали, как кто-то или что-то резко упало и исчезло из виду. А вдруг это Слава? Но что он там, черт возьми, делает? Алишер бежит, не обращая внимания на колючки перед собой, которые тут же впиваются в ступни, даже через обувь. Спустя буквально тридцать секунд он оказался на месте. Да и это Слава. Его друг. Близкий человек. В испуге, он подбегает и смотрит на то, что происходит. Это так похоже на то, что было ночью несколько дней назад. Моргенштерн садится на землю, подтягивает, усаживает его на колени к себе, не желая чтоб колючая трава его ранила, и обнимает друга, крепко-крепко, не отпуская, стараясь показать, что все хорошо. Он рядом = все в порядке. Или нет? Длинные пальцы перебирают ткань футболки на спине, учащенное из-за истерики дыхание, которое с каждой секундой становится спокойнее, устремлено в шею, карие глаза Славы бегают по всему вокруг, но так и не фокусируются на чем-то одном, а тело не повинуется его указаниям. В голове пострадавшего смешанные чувства: грусть и боль от того, что произошло, невероятное тепло и спокойствие, что излучал его приятель, прижимая к себе и держа в таком положении. Спустя несколько минут, Вячеслав приходит в себя и хочет выбираться из теплых объятий, хотя желание в них пробыть вечность присутствует, но Алишер не отпускает. Выжженная солнцем колючая трава врезается в кожу ног, протыкая ткань шорт. К счастью, это лёгкое покалывания не сравнимо с тем, что испытывает Слава, поэтому Алишер не обращал на это особого внимания. - Успокойся, - шепчет на ухо спаситель, - Что случилось? Почему ты пошёл без меня? Как ты упал? – Поглаживая по волосам, продолжает задавать вопросы в пустоту разума Марлоу, ведь он не знает что отвечать. Неужели, ему придётся все рассказать? Но ведь это его друг… При чем самый близкий. Букет чувств, но постепенно плохое отпускает и приходит осознание того, что нужно хоть как-то объяснить все это. Слава немного ерзает на месте, показывая, что сам уже может сидеть или же существовать отдельно, а Морген лишь едва даёт ему ощутить свободу. - Слав, почему ты без меня пошёл? М? Зачем? – Продолжает гнать свое друг. Знал бы только он, как Марлоу не хочется на это отвечать. Но, может, после этого станет легче? Вячеслав заливается бесконтрольно слезами, а губы дрожат, но щёчки все так же сияют лёгким смущением, хотя ему так плохо. Волосы растрёпаны, будто после бурной бессонной ночи. Морген гладит того по спине, молча, не мешая, давая подумать. От злости на самого себя слезы льются ещё больше. Он не справился. Не смог отпустить это все, хотя прошло много времени.

Травма. Никак иначе. На долгие года. Не исправимо.

Губы в дрожи произносят слова, Моргенштерн, немного отлипнув, вытирает тыльной стороной ладони влажную кожу, а Вячеслав морщится, но не отказывается в ласке – такое жалкое зрелище. С каждой секундой невиновному становится легче. Лёгкие наконец наполняются воздухом на все сто процентов, а не на пятьдесят в лучшем случае. Парню полегчало, когда все что было внутри, оказалось передано кому-то. Тому, кто выслушал и дал понять, что он не одинок. Оба поднимаются и стоят на твёрдой поверхности. Слава даже не верит тому, что так раскис и показал это кому-то. - Спасибо, Алишер, - неловко и тихонечко вымолвил Вячеслав, немного отойдя от приятеля. В ответ морген лишь пожал плечами, мол: «за что? Я же ничего не сделал. Ты все сам». - Пошли скорее, а то весь день так потеряем, - Вымолвил брюнет из под своих распущенных кудрей. Черт, как он же сейчас выглядит привлекательно. - А у тебя есть какие-то планы, - запнулся Марлоу и дополнил, - на меня?