31
Марго никогда не думала столкнуться с жалостью к самой себе посреди улицы, хромая на одну ногу в одиночестве. Раньше рядом с ней был Мэйсон, пускай его присутствие изрядно потрепало ей нервы с того дня, как они оба научились говорить, но он оставался ее компанией на все случаи жизни. Он еще с молоком матери взрастил в себе чудовище, продолжая подпитывать его гнусными поступками едва ли не каждый день. Марго вспомнила их детскую игровую комнату с многообразием игрушек брата, гору карандашей и фломастеров. На полу чаще всего лежали сломанные фигурки конструктора, а у огромного телевизора лежали книги о мясниках, серийных убийцах, газеты с ежедневными сводками. Уже в те времена отец издалека подходил к обучению наследника, не сумевшего в дни апокалипсиса сохранить семейные угодья и свинофермы с конюшнями. И сейчас, обращаясь к воспоминаниям, Марго ликовала, что брат был далеко. Забытый. Брошенный, как и она, на корм ходячим, но у нее имелось огромное преимущество перед ним — мозги. Она умела думать, как и действие снотворного сошло на нет. Разум стал пластичнее. Марго чувствовала себя лучше, чем могла вообразить, исходя из сложившейся ситуации. Остаться живой было настоящим чудом. Правда, она страшилась поднять штанину, чтобы увидеть рану. Мечась между намеченным ходом к убежищу и ещё не до конца разворованной аптекой, она выбрала первый вариант, ведь поиски второго могли знатно затянуться, решив, что проблемы с ногой давно стали обыденностью. На город с ливнем обрушилась тьма. Дальше высокоэтажных недостроенных офисов виднелся серовато-белый вихрь. Потоки воздуха заворачивались в воронку, белеющую на фоне низких туч. «Ненасытная атмосфера». Нарастали звуки громче взрывов. Выли крыши кирпичных домов и дергались линии проводов. Именно так звучала буря. Это было лишь началом. Немного позже вода, не достающая до середины подошвы ботинка, резко начнет прибавлять и через пару часов на улицах потекут реки. Прислонившись к жалкому подобию фонарного столба, она стала аккурат за ним, держась одной рукой за липкое покрытие, словно по нему прополз жирный слизень. Поблизости, насколько получалось разглядеть, хотя бы не замечались ходячие. Марго стояла выше проезжей части дороги, разглядывая ручейки вод, стекающие в водоотводные лотки. Все ближе к провалу в канализацию они сливались в одну серую массу, бьющую о металлическую решетку всяким собранным мусором на пути. Марго увидела прямо перед собой проплывающую руку с открытой ладонью и согнутым средним пальцем, как будто бы парень специально показывал фак всему миру в момент смерти. Было в этом жесте нечто знакомое. В голову сразу полезли мысли о «живой подставке» и «человеческой мебели». Марго вспомнила безымянного мастера, торгующего человечиной. Просто торговец. У него была походная палатка, собственный ходячий на поводке и много мусорных пакетов в тележке, но больше всего Марго запомнился запах. Странник пах дымом. Как открывал рот и хриплым голосом толковал о качестве своих товаров, найденных не на улицах, а в элитных домах, то пах и спиртом. Им довелось встретиться зимой. Ему были рады в отеле. Ганнибал долго общался с ним по душам и за общим столом позволил один раз посмеяться, когда странник рассказывал о методах вываривания и лакировки мяса. Это было интересно слушать, но позже подобное перерастало в фантазию, не дающую спать по ночам. Стоило ей закрыть глаза и перед ней появлялся длинный стол, заставленный руками, ногами, органами и колбами с глазами. Части разных людей с ценниками под любой вкус. «Запомни, что это атавизм. Эмоциональный отросток, доставшийся от предков. Ты можешь съесть себе подобного, чтобы не голодать, а можешь его продать, чтобы обменять на лучший кусок мяса. В любом случае человек будет сытым и довольным». — Атавизм, — повторила Марго, не веря ушам. Голосовые связки натянулись, словно она пела оперу, а не шептала себе под нос. Буря меняла направление. Теперь ветер бил ей в спину и капли дождя заскользили по рукавам и волосам. Неприятно, но к такому не привыкать. Она думала о пистолете, но в карманах лежал складной нож вместе с шоколадной конфетой. Где-то в заднем кармане брюк был пластырь и зажигалка. Мини-походной набор отчаянной. Постояв у столба, Марго сделал шаг, не желая продолжать жалеть себя. Получилось скверно. Больная нога задрожала и сразу зародилась импульсная мысль о заражении. Мертвецы могли дотронуться до раны, пока ощупывали голени у окна. Могли поцарапать. Марго точно не помнила, касались ли они все разом ее, но внутренний голос понемногу закипал от недовольства. Почему она была такой неосторожной? Нужно было идти. Марго единожды посмотрела за спину, когда дождь лишь накропал. Сейчас пришлось обернуться, и при виде огромного силуэта она резко повернула голову. Прямо перед ней, ближе к перекрёстку, стоял ещё один силуэт с похожими габаритами. Крупный мужчина с маленькой головой. Старик? Неужели тот самый торговец? Она моргнула. Ничего не изменилось. Силуэт продолжал стоять на том же месте, где и стоял, и никак при этом не двигался. Она запаниковала. Все тело вопило от ужаса. Что-то ей подсказывало, что в этом замешаны нечистые силы или ее мозг. Отличать галлюцинации от реальности было делом непростым. Собственные ощущения отзеркаливались и искажались лишь при прикосновениях, когда Марго старалась взять то, что проследовало ее. Торговец же был впереди и сзади. Безумная мысль родилась под непрерывный топот по лужам. Двумя руками, как себя учила, держалась за воображаемые трости, она делала шаги. Больная нога тормозила, но это было лучше стояния у столба. Торговец, будь он неладный, задвигался. Он шёл уверенным шагом. Марго готова была поклясться на божьем суде, что слышала тяжёлый шаг невдалеке, а рядом с ухом и сердце пропускало удар ровно в так отрыву его пятки от земли. Она испугалась. Превозмогая боль, ускорилась. Мертвецы не спешили ломиться со всех щелей (их попросту нигде не было видно), а это было ей на руку. В крови постепенно разрушался адреналин и фантом, шедший за ней, не обрастал плотью. Ганнибал сказал четко и ясно, что со стариком они никогда больше не пересекутся в черте города. Марго сомневалась тогда, засомневалась и сейчас, раз он здесь, перед ней, перестав дергаться от перевозбуждения. Это фантом. Глаз видит мнимую опасность. Марго поняла так, что мозг сам ее подгонял и она ускорилась, как если бы от этого зависела жизнь любимого человека. Она сорвалась на бег. Думать о больной ноге, о мертвых, о голоде не хотелось. Пришлось скомкать эмоции, как использованный лист бумаги. Торговец поспешил за ней и стоило Марго моргнуть, как смрадное, перекошенное от болезней, лицо стукнулось с ней носами. Она закричала. Парящая в воздухе голова протяжно засмеялась. Клокочущие звуки сложно было назвать смехом, но рот двигался и глаза без зрачков улыбались. Марго не удержалась на месте и упала. Выставленные руки немного смягчили падение. Торговец, как ни странно, встал перед ней цельным, с туловищем, которое она видела при их реальной встречи зимой. — Спешишь убежать. А куда тебе бежать, деточка? Побегом себя не спасёшь. «Галлюцинация, галлюцинация», — твердила Марго, пытаясь вспомнить хотя бы одну молитву. Мать когда-то давно разучивала их с ней, как стихи, но страх вновь превратил её в слабую и беспомощную «деву в беде». — Не боись, я наблюдаю за тобой. За твоим побегом. Странно, что ты представила меня, а не своего брата. Он пострашнее дьявола будет. Марго кое-как поднялась, почувствовав холод, врезающийся иглами в бедра. Она здорово присела в лужу и промокла до нижнего белья. Уйти с главной улицы — вот что было важным. Торговец никак не менялся. Все стоял и жутко улыбался. Марго убедилась в его нереальности, дотронувшись кончиком ботинка до старческой ноги. Это была просто дымка. Фантазия. — Мне некогда говорить с тобой. Я не сошла с ума. — Ну что ж, в противовес этому нет ничего у старика. Сам-то я довольно далеко ушёл, миновал бурю. Эх, отличный ведь улов после этого. Столько трупов, спрятанных сокровищ… Марго мысленно послала его, вытерла лицо и отошла до магазинов с козырьками. Нужно было отдышаться. Через дорогу, прямо на углу была дверь, замок которой сломала Алана и поставила новый, чтобы им двоим лишь был открыт путь к дополнительному убежищу. Марго перестала слушать слова торговца, прекрасно понимая, что говорила сама с собой. Она обещала Алане, что дождется ее, что сможет противостоять влиянию Мэйсона и Ганнибала, а сейчас и вовсе некому было лезть с поручениями. Она осталась одна. Умываясь дождевой водой, она смогла дойти до нужного места, не упав и не зацепившись за несущийся потоком воды мусор. Невзирая на все разговоры с Аланой, когда они обсуждали эвакуацию из отеля, у них должен был быть наготове рюкзак хотя бы с месячным запасом необходимо. Марго об этом забыла. Понимая, что внутри здания ее ждёт лишь тьма и холод, она запрокинула голову и выставила язык. Дождевые капли били по языку, губам, попадали прямиком в горло. Она пила как из бутылки. Все равно этого оказалось недостаточно, но это хоть как-то помогло унять сжимающую боль в глотке. Пришлось подождать, пока боль окончательно отпустит и толкнуть дверь. Ожидая столкнуться с тьмой пыльного и знакомого безлюдного заведения, Марго потеряла хватку. На нее стремительно полетел труп, уложив на лопатки. Марго закричала и закрыла лицо, стараясь защититься. Переворотом на бок у нее получилось скинуть с себя груз и крича из последних сил присмотреться, ощупывая карманы в поиске ножа. Мертвец не поднялся на ноги. Никак не двигался. Ей сразу полегчало. Не пришлось выдумывать «как» и «чем» убить ходячего. Марго как могла сохраняла самообладание и с последним рывком, встав на дрожащие ноги, зашла внутрь. Тишина. Марго ощутила резкую смену обстановки, вдыхая пыльный воздух. Глаза понемногу привыкали к темноте. Стоило сразу же закрыть дверь, но интуиция подсказывала, что просто так трупы не появляются из неоткуда. Хорошим слухом она бы услышала, возможно, врага, но вокруг слышалась лишь буря. — Если тут кто-то есть, то выходи! Сразу! Марго не выдержала и достала складной нож. Сейчас, когда она была так близка к тихому углу без дождя и ходячих, ей хотелось это отстаивать, будь перед ней хоть Минотавр. Помню точное расположение всех перевёрнутых столов, стульев, она шла, волоча больную ногу и смотрела строго перед собой. Пускай это была не мясная лавка, но она знала эту пекарню. Где-то за кассой стояла кофемашина с питчерами и оставленными пакетами из-под молока. Пустая витрина, разбитый холодильник и одинокие лампы, свисающие на проводах. Когда она была с Марго на свидании, с юмором удалось поставить один стол на ножки, протереть от пыли и разлить там вино по бокалам, а после смех, поцелуи и ласки до самой ночи. Среди мусора им двоим было спокойно. Марго чувствовала лишь тепло и любовь, не обращая внимания на опасность, душевную боль. Казалось, это было в прошлой жизни. Сейчас, увы, с ножом против всего мира. Смешно? Иронично. Ей чудилось, что такое вряд ли когда-то случится. Продвигаясь вперёд, Марго старалась слушать не только стук сердца, но и окружающую действительность. Ничего подозрительного, словно человек был обычным прохожим, который умер и на этом с концами. Она дошла до склада, принюхалась, всматриваясь во тьму. По-прежнему ничего нового. Никаких звуков, но это могло быть обманом. Ей много раз доводилось слышать от Аланы о мутациях, развитие которых невозможно было предотвратить, как и то, что мертвые учились маскироваться. Любой из них мог стать мутагенной бомбой, попадая в новую среду. Именно мертвый мозг впитывал яд, как губка, что заметно осложняло борьбу с ходячими, которых выжигали целыми стаями, но их все равно не становилось меньше. Марго успокоилась, когда дошла до кладовой и включила лампочку. Тусклый свет осветил картину, написанную кровью на стене (но скорее всего это была краска). Очаги массового заражения напоминали щупальца монстра, кожа его была вся в шрамах, глаза смотрели на зрителя и сквозь него с какой-то злобой и ненавистью. Марго видела в этом человечество, как единый механизм или существо, убившее себя после долгих мучений. Сама же кладовка была оплотом как минимум двух человек, кто скрывался тут какое-то время до ее прихода с Аланой. В полу ей довелось когда-то найти тайник с дневником, мешком муки и фотографиями. Мешок она утащила в отель, а все остальное спрятала обратно в тайник. И сейчас, наступив на скрипучий пол, она закрыла за собой дверь на замок. Тут была, как ни странно, вентиляционная решетка. Марго не боялась задохнуться. Она боясь умереть от холода. Пришлось использовать нож для нарезки брошенных на стеллажах коробок для костра. Ей не приходилось раньше спонтанно молиться, но в зажигалке было мало бензина, а для себя решила, что лучше пропахнуть дымом, чем оставаться в мокрой одежде на сыром полу. Дрожа всем телом, Марго представила Алану и мысленно пожелала ей пережить бурю, а после найти её именно тут, забрать к себе и больше никогда не оставлять одну. Никогда! Эти мысли придали ей сил, а когда загорелась бумажка из-под конфеты, брошенная в небольшой костер, она и вовсе расслабилась.32
Алана долго слушала Джека, сидя дальше всех его подопечных на стуле у окна. Сквозь квадраты решёток виднелась серость неба с хорошо очерченными гранями тяжёлых туч. Молния сверкала через каждые тридцать секунд. Алана с каким-то внутренним обожанием и опасением считала и стоило молнии блеснуть, похожей на неровный гарпун, как потели ладони. Увиденное завораживало и одновременно отталкивало. Это было по-настоящему страшное зрелище, особенно в те минуты, когда знаешь, что за пределами толстых стен в отеле, забитом ходячими, любимый человек. Алана не теряла надежды и почему-то продолжала верить, что Уилл, посланный туда, не станет врагом Марго, а наоборот, убережет от проблем, пока она будет слоняться рядом с Джеком. Насчёт самого Ганнибала она уже не была ни в чем уверена. Этот остроумный людоед всю жизнь скрывался от ФБР и стоило миру рухнуть, как он, без сожалений, в открытую продемонстрировал свой образ жизни приближенным. Алана без лжи оценила его смелость, а потом была вынуждена отдать часть кожи, страдать ночами, пока рана затягивалась под стоны умирающих, лишь бы узнать о вакцине хоть что-то. Она никогда не принимала участие в загоне мертвецов дальше по этажам отеля. Не хотела и настаивала на этом. Ганнибал соглашался с ней, но один раз всё-таки показал, как правильно это делать, чтобы никто не выломал дверь и не вырвался на свободу. И так каждую ночь приходилось прислушиваться к шороху и быть готовой отстрелиться, а сейчас… Пустота. Никакой угрозы. Мирное существование в рядах военных. Жизнь в отеле научила ее быть жёстче. Нежность и ласка существовали только для Марго, остальные чувства она и вовсе перестала ощущать. Но был один случай, сравнимый с испытанием. Джимми и Брайан едва ли не обмолвились о поручении Джека при Ганнибале, что Алана пришлось врезать Брайану по лицу. Оставленный фингал усмирил их, и они замолчали. Конечно, Джек сильно рисковал, отправив этих двоих ей на помощь практически под конец отведённого ей срока пребывания в отеле. Почему Ганнибал не убил их ещё тогда Алана до сих пор не понимала. Она оторвала взгляд от неба и посмотрела вниз. Где-то там по улицам бродят ее старые друзья в новом, более мертвом виде. Пусть они, но не Марго. — И в завершении хочу отметить оперативную работу всех отрядов. Мы смогли укрыть от бури три мелких поселения города, не противящихся общему положению. Нашему с вами военному положению. Последняя операция прошла с меньшими потерями, командир? — Джек обратился к парню с азиатской внешностью. У того были черные густые волосы, собранные в козлиный хвостик и шрам на половину лица. — Да, сэр. Мы сумели отвести ходячих за зелёную линию. С появлением первых признаков бури они активно группировались в восточной части города и практически у всех станций метро. — Станции метро перекрыли? — Джек стоял на трибуне и важным видом осматривал всех. От его взгляда Алане было не по себе. — К сожалению, мы не успели перекрыть лишь два входа, сэр. — Что ж, это неплохо. Будем надеется на мирное существование с мутантами, которые вылезут после затопления подземных линий. Нам ведь мало убивать заражённых В уровня, нам подавай экземпляры пострашнее, — Джек не говорил, а кричал. Лишь в начале его речи в голосе улавливались нотки радости, а точнее — ложной радости. Алана не удивилась. Единственное, что ее смутило, это появившаяся в речи аббревиатура, о которой она и знать не знала. — Сэр, но мы сумели увести заражённых уровня А, а это большая победа. Мы вышли с поля боя без потерь, сэр, — азиат не пытался оправдаться, он лишь продолжал озвучивать положительные результаты после очередной вылазки. — Что ж, этим можно умыться, — Джек надулся, как воздушный шар и медленно выпустил воздух через ноздри, — главное, что не подтереть зад. Смотрите, чтобы все в бункере чувствовали себя в безопасности. Заражённых оставляем тут, в военном секторе. Я лично убью ваших некогда друзей и любимых. На этом все. Люди стали вставать со своих мест. Мужчины и женщины, полные и худые, все они были в одинаковых формах и с идентичными выражениями лиц. Они не скрывали боль и обиду. Джек не особо сильно углублялся в ситуацию, произошедшую несколько дней назад в центре города, когда при зачистке погибло не меньше тридцати человек и все из-за ошибки их лидера. Одной ошибки. Алана не стала бы говорить, но много раз думала, глядя на людей, что именно эта ситуация подорвала веру в Джека Кроуфорда. Они не верили в его успех по ограждению города от заразы. Жаль, что не говорили об этом вслух. Алана единственная, кто поднялась последней. Джек сошел с трибуны и прикрыл дверь. — Что думаешь? — Люди напуганы, недовольны и все вместе. Когда закончится буря, боюсь, тебе придется завоёвывать их сердца снова. — Очень хорошо, — ответил Джек, улыбаясь. — Я знал, что ты умная женщина. Способная. — Много ума не нужно, чтобы увидеть страх в их глазах, — Алана обошла ряд столов. — Или ты правда решил, что смерть родных так сложно забыть? Вы ведь всех там бросили. — И едва живых притащили всё-таки сюда, — Джек злился, — а теперь я вынужден вывести их на улицу и всех перестрелять. — Как благородно. — Я спас, кого мог. — Передо мной нет смысла оправдываться. Ты лучше меня знаешь, что происходит в этом городе и почему ты так старательно обходил стороной отель Ганнибала, — Алана никогда особо не любила жестикулировать, но сейчас указывала рукой на окно, — что мешает взять его в заложники и выведать все нужные данные? Тебе ведь интересно, как он смог придумать вакцину. Джек выглядел пугающе спокойным. Его напряжение выдавала вздутая венка на лбу. — Ганнибал Лектер за все время не покидал отель. Это ли не отличный пример тому, как смиренно он ждёт моего прихода? — Ты ведь был с ним в конфликте. Джек кивнул. — В самом начале, но эта история ничем хорошим не закончилась. У него столько мертвых подопытных, что и тяжело представить, как быстро бы они все смогли убить кого-то зашедшего в отель без спроса. — Они под замком, — Алана нахмурилась, — я сотню раз говорила, что они не разгуливают по территории как песики. — Вот и отлично. Нам хватило одного раза, когда он выпустил их на свободу. Ты сама помнишь, чем это обернулось. С таким человеком нельзя делать все просто. Нужно уметь ждать. — А мне надоело ждать. Выйдя в коридор они замолчали. Никто не стоял около дверей. Ужасная тишина. Алана шла за Джеком, надеясь на быструю кончину дел. Ей хотелось спуститься к остальным в надежде пережить дни бури так быстро, как заснуть и через несколько часов проснуться. — Мне нужна твоя помощь в еще одном деле. — Убить людей? — Алана не стала закатывать глаза или вздыхать разочарованно. — Да. Стрелять она умела. Убивать тоже. А уж оказаться среди ходячих, то стреляя по мишеням, она и вовсе никогда не промахивалась. Это не встреча с мутантами. С этим дела обстояли гораздо сложнее. Если приходилось с такими встретиться, то все превращалось в бег. — Джек, а что за уровни появились? Это новая игра слов у вас? — Алане пришлось поравняться с Джеком. Они почти подошли к лестнице. — Уровни опасности существовали и в мирное время, пока велись эксперименты. Сам я этого не застал. Быть начальником в ФБР одного отдела не залог того, что все правительственные тайны потом будут мне доступны. — А почему сейчас об этом заговорили? — Ты долгое время была у Ганнибала в гостях, — Джек это произнес так, словно она сама подписалась на это, — поэтому и не застала всех разговоров. Если тебе интересно, то могу рассказать даже с примерами. Алана сглотнула. Рассказ Джека мог ей пригодиться позже, когда заберёт Марго и пересечёт линию этого города. Ей доводилось видеть гигантских размеров мутантов (как раз в тот день, когда она познакомилась с Уиллом), но при этом она не смогла навести на такого пистолет. Будь гранатомёт, то, возможно, смелости были бы полные штаны. Они спустились по лестнице и вышли во двор. Джек приказал ей оставаться на улице и вручил пистолет FN Five-seveN. Алана сразу его узнала. Точно такой же она скрипя зубами отдала Ганнибалу Лектеру, когда согласилась жить по его установленным правилам. — Он заряжен. Думаю, ты помнишь, как с ним себя вести. — Ещё бы! Остроконечные пули FN пробивали бронежилеты, как листы картона. Как только пистолет лег ей в ладонь, Алана взбодрилась. Джек успел исчезнуть, и она примерно представила, как он будет выводить мертвых: наденет защитный шлем, закроем голые участки (шею, руки) и поведет их как на живца. Алана не видела всех, но помнила взгляды мальчишек в коридорах, прежде чем оказалось в комнате с Мириам. Стоило о ней вспомнить, как она тут же появилась в поле зрения — шла со стороны ограждения. В ее походке сложно было разглядеть что-то женственное. Все скрывала форма, тяжёлая обувь и тьма оружия на поясе. Стоило Мириам заметить Алану, как она ускорила шаг, придерживая кепку. — Алана, что ты тут делаешь? — Джек пригласил на вечеринку. Буду отстреливать ходячих смеха ради. Мириам нахмурилась. — Это наши друзья. Мы поступаем честно с теми, кто смог дойти к своим родным и попрощаться. — Да, верно, — согласилась Алана, — жаль не сможем потом сделать общий костер и сжечь их как положено. — Я предлагала Джеку обвязать трупы и прибить к земле, чтобы не снёс ветер… Алана хмыкнула. Это был не смешок, но Мириам сразу перестала говорить. — Что? — Глупая затея, вот что, даже бредовая. Сделать столько всего для мертвецов. Думаю, никто из родных не обрадовался бы, увидев после бури оторванные руки, головы, кишки или что там в принципе сможет остаться после сильных дождей и ветров, — Алана произнесла все на одном вдохе. Она по горло устала от добродушия и человечности там, где этим по-настоящему не пахло. Может Мириам была глупой или такой казалось, но работа в ФБР должна была ей привить холодность. — Скажи, ты теряла близких? — Я потеряла всех, — ответила Алана, смотря прямо ей в глаза. — Всю семью. Мне легче думать, что кто-то из родных не смог выжить, чем кормить себя надеждами на встречу. Я смирилась с утратой родителей и если тебе интересно, то да, это было больно, как и всем, кто уже сидит в бункере. — Да, точно. Мириам замолчала. Алана сочла это за хороший жест. Им надо было помолчать. Она особо не жаловалась на общение с правой рукой Джека. Незачем было ее ненавидеть. Пускай Алана и не видела, как та дерётся или отдает приказы, в душе все равно оставался холодок после их общения и этих взглядов. Прямо сейчас Мириам рассматривала ее грудь. Алана отошла в сторону. Что-что, а выдержать странный взгляд женщины, с виду милой и безобидной, не так просто, особенно на своем теле. Если она ее мысленно раздевала, то это было плохой идеей. Алану не интересовали такие намеки. Её ничего не интересовало. Пришлось придумать тему для отвода внимания. — Ты не знаешь ничего об уровнях? — Уровни? — Мириам заглянула Алане в глаза: удивлённая и напуганная. — А зачем тебе это? — Думаю, я имею право знать с чем мне приходилось жить здесь, в отеле, кого убивать. Одним словом, — Алана изрядно дерзко улыбнулась, — не пытайся заговорить мне зубы. Я не дура. — Мне казалось, ты все знаешь, — Мириам явно старалась оправдаться и этим самым переложить на ее плечи «незнания», — но если нет, то все уровни придуманы для облегчения поиска конкретных особей по типичным именно для этого вида внешним признакам. Какое-то время считалось, что все мертвецы после заражения остаются собой, но при этом поддаются разложению, в зависимости от среды обитания. Солнце высушивают мышцы, а из-за подземных вод в них развивается новая жизнь, те же грибы или плесень, допустим. — Хорошо, — Алана дала понять, что внимательно слушает и не думает перебивать больше. — Первый мутант появился ещё в условиях лаборатории. Где именно — не знаю. Об этом стараются не распространяться, да и не важно уже. Мутанту присвоили уровень С. Он был огромных размеров за счёт того разнообразия наростов и опухолей у него по всему телу. Его заперли в клетке с бронированным стеклом и просто наблюдали. Запускать внутрь кого-то из персонала никто не стал. Особь была агрессивной и могла одним махом превратить человека в лепешку. — Почему уровень С? Из-за роста? — Из-за сложных мутаций, которые превратили его в существо, способное выживать за счёт собственных ресурсов и тем самым продолжать мутировать в ещё более страшное и опасное существо. Уровень С присвоен тем, кого сложно убить, изучить. Они сверхопасные даже для мертвецов уровня А. — Это те, что просто гуляют по улицам? — уточнила Алана. — Да, или те, кто только что обратился. Они самые простые, — Мириам не придала никакого значения словам, которые сама же произнесла. Что означало «простые»? Почему так? Неужели все мертвецы созданы вирусом не только ради поглощения и убийства живых, но и для распространения заразы, против которой не было никакой вакцины? То, что было мёртвым, несло смерть всякому. — Уровень В? — Что-то между разнообразием мутантов. Есть масса экземпляров, изученных до «конца света». Их, как мне известно, выпустили на свободу, а это уже повлекло за собой приспособление их к окружающей среде. Они хорошо адаптируются и заражают остальных. Они не превращаются в непробиваемый скот. Их можно выследить, можно убить, но они остаются опасными. Поедают мертвых, поедают живых. Убивают. — Есть другие уровни? — Алана надавила на горло, чтобы громче прозвучал ее вопрос. Ветер изрядно мешал их общению. Природный гул и содрогания земли отняло желание Аланы повторно задать вопрос. По Мириам было видно, как она не расслышала и молча обойдя ее, выставила оружие. Джек выпустил ходячих. Они, как игрушечные солдатики, выходили на свет божий в импровизированном порядке. Не толкая друг друга, они шли медленно, кое-как переставляя ноги. У некоторых, как заметила Алана, обливались всеми соками раны. Парень, попавшийся ей на пути тогда-то в коридоре, шёл без руки. Белокурые волосы уже потеряли цвет. Она смотрела на него, как на младшего брата. Ей казалось, что он обязательно выживет и рану ему обработают. Она почему-то решила, что это была травма, но не укус. Тяжело. Ей было тяжело на это смотреть. Под вой ветра и накрапывающего дождя, Алана насчитала двенадцать человек. Считала по головам, сильнее сжимая рукоять пистолета. Стрелять первой не пришлось. Мириам быстро вошла во вкус, убив троих. Когда подключился сам Джек и выстрелил кому-то из ходящих в затылок, то и Алана уже не сдержалась. Она целилась в белокурого парня, идущего в центре. Выстрел. Промах. Она попала парню в плечо. Второй выстрел зацепил его челюсть. Ошмётки белой кожи разлетелись в стороны, как части лопнувшего арбуза. Ни Мириам, ни Джек не спешили кончать этого парня, а он, конечно же, повернулся в сторону Аланы. Этот медленный кусок плоти когда-то был молодым парень, а сейчас шел на нее с опущенной рукой, словно вовсе не хотел есть, скорее просто желал убить кого-то ещё. Алана представила, будто бы это ее младший брат. Смогла бы она убить? Да! Это избавило бы от страшной душевной боли. Она хорошенько прицелилась, выдохнула, словно сзади нее стояла сама смерть с косой в окружении проводников воронов. Выстрел. Попала прямо в яблочко. Парень сначала сложился, а после упал на бок. Не пройдет и получаса, как буря накроет весь город и унесет его труп за пределы комплекса. Это произойдет, отсрочки не будет. Застрелив ещё двоих, Алана уверенным шагом подошла к Мириам и Джеку. Те стояли и смотрели на трупы и о чем-то болтали. Как только подошла Алана, Мириам улыбнулась ей. — Отлично стреляешь. — Могу лучше, — сказала Алана, подойдя так близко, чтобы не приходилось кричать. — После Бури, если захочешь, можешь присоединиться к дневным рейдам зачистки. Отличное время попрактиковаться в стрельбе, — Джек несомненно был горд собой и важен. Стрелять он умел лучше, чем вести переговоры, как и уговаривать на грязные поступки. — Я откажусь. Алана знала, что такое дневные рейды. Ночные тоже. И там, и там было сложно удержаться дольше нескольких дней. Дохли, как мухи. Кто-то сходил с ума после вылазок. Мертвецы, выползающие днём, напоминали собой гигантские биологические мусорные баки. Ночные монстры походили на летучих мышей и крыс. Среди этого всего невозможно было порой расслышать самого себя, свое дыхание. Все пели при этом разные песни, но вой мертвецов звучал страшнее воя сирен прошлого. Сейчас их не было слышно, лишь видно было у самих оград под напряжением. — Пойдем, нам пора прятаться, — вновь заговорила Алана. — Город озарит страшный свет, — проговорила Мириам, — неужели буря будет преследовать нас каждый год? — Все дело рук человека. Нам стоит сказать спасибо тем, кто спит сейчас в бункере с очищенной водой в ванне без плесени, у кого под боком бутылка виски без пыли и следов крови, а в тарелке фрукты разных цветов и оттенков, — Джек активно снимал перчатки. Оказывается, он изрядно вспотел, пока носился с мертвецами. На лице были видны следы пота выше бровей, у рта. Видимо костюм был невыносимо тяжёлым и все тело прело, как в бане. — Ты завидуешь? — Алана каким-то чудным образом умудрялась находить в себе силы задавать вопросы. — Нет, а может и да. Не знаю насчёт семей кого-то из Конгресса, но местные власти неплохо справляются где-то под землёй. — И?.. — И все, живи как знаешь, — Джек вновь уступил ей место, чтобы она первой зашла. Впрочем, Мириам давно переступила порог. Ее уход Алана как-то не заметила. — Значит, это все-таки важно, раз ты вспомнил каких-то там правителей. Нет их нигде. — Все, что я скажу, может быть просто моей догадкой, но почему бы и не послушать во время бури россказни старого друга? — Твое дружелюбие нынче пугающе выглядит, — Алана переступила мертвеца. — Хуже только… — ей ничего не пришло на ум и она отмахнулась от идеи остроумно пошутить, — без подробностей. — Я хотел бы тебе кое-что рассказать, прежде чем мы спустимся. Это стоило сделать намного раньше, но я не знал, стоило ли тебе доверять. — Джек, это не подождёт до завтра? — Нет. Пока я могу, я буду говорить. Алана боялась этих слов. Она спокойно отвела Джека немного в сторону, оставаясь под довольно прочным на вид навесом. Опорой служили огромные деревянные балки. — Джек, если это речь о Белле, то я знаю, — Алана сглотнула. — Не стоит ковырять больную рану. Он никак не отреагировал. Ничего не сказал и не наставил на нее в угрожающем тоне пистолет. В его взгляде Алана разглядела умиротворение. Имя этой женщины больше не имело для него такого веса, как когда-то в прошлом. И тот факт, что она стала ходячим трупом, никак не мешал Джеку оставаться собой и руководить чужими жизнями, как если бы он был полководцем. — Значит, ты знаешь, как она умерла? — вопрос Джека несколько удивил ее. — Ей помог Ганнибал Лектер. Она сама пришла за помощью. Не все заражались от укуса, были и носители этого вируса. Белла стремительно сгорала. — Ганнибал и здесь побывал, — Алана не могла в это поверить. — Он пробыл под моей защитой неделю от силы и наследил похуже невоспитанного пса. — Мне казалось, что Лектер всегда был в окружении Верджеров, — добавила Алана. — Но ему ничего не помешало прийти сюда, узнать что ему нужно и уйти, — лицо Джека исказилось в недоброжелательной гримасе, словно кто-то вставил в спину нож и здорово его прокрутил. — Я надеялся увидеть Беллу здоровой. Уже тогда Ганнибал мудрил с вакциной, что-то проверял на мертвых и убедил меня проверить на ней. — Можешь не продолжать. Алана оборвала речь Джека, указывая на небо. Выше голов виднелись страшные воронки ветра. Это означало, что совсем скоро буря пройдет вдоль полей, выбрасывая пережёванный мусор, подхватывая новые молодые деревья, траву, камни и маленьких жителей, не скрывшихся от непогоды. — Нам пора уходить. — Она знала, как сильно я ее любил. Она знала, что я пытался облегчить ее страдания. Алана предпочла воздержаться от комментариев. Всякий разговор о любви оборачивался для нее испытанием на прочность. Где бы она не находилась, молва о Ганнибале Лектере продолжала ее преследовать. Этот человек, настоящий убийца и психопат, беспокоил стольких людей! У Джека были свои мотивы достать Ганнибала хоть из-под земли ради лекарства. Думая об этом, у нее заныла старая рана. — Его лекарство может спасти людей. Алана представила Марго. В случае с ней вакцина навредила, нежели спасла. Ее и без того шаткое состояние превратилось в клубок проблем с галлюцинациями, неполадками со сном, с менструацией. На сердце почему-то было неспокойно. Алана постаралась унять это чувство. Уйти обратно в отель она могла, но страх перед непредсказуемостью природы душил ее. Она сомневалась, а серость неба превратилась в чернь. «Дождись меня».