Прошёл уже год с последнего выпуска набравшего популярность шоу «Битва Шефов», ведущими которого являлись главный кондитер страны Ренат Агзамов и шеф всея Руси Константин Ивлев. Фанаты шоу недоумевали, почему съемки резко прекратились после шестого выпуска, ведь в нём говорилось, о продолжении битвы. Ожидание продолжалось достаточно долго, и, когда спустя уже месяц, нового выпуска всё не было, в интернете начали гулять слухи о том, что между шефами произошла размолвка. Инсайдер, работающий в команде Константина, рассказал, что причиной ссоры между шефами стало отношение Ивлева к Агзамову, который в итоге и отказался сниматься в дальнейших выпусках. А так как все понимали, что без него шоу не будет таким, как прежде и перестанет набирать просмотры, было решено отложить съемки на неопределённый срок. Руководство канала решило, что, скорее всего, с прошествием времени омега остынет и они всё же смогут вернуться к съемкам. То, что Ренат был омегой было известно очень узкому кругу людей, особенно среди сотрудников телеканала. Среди них были, естественно, высшее руководство, несколько главных режиссёров, которые вели проекты, в которых кондитер принимал участие, а также некоторые соведущие, как прекрасная и нежная Ольга Вашурина, которая также являлась омегой, и с недавних пор строгий и, в некоторых моментах, довольно жёсткий альфа Константин Ивлев. Для остальных же Ренат представлялся бетой, что в обществе считалось вполне нормальным для мужчины. Не то, чтобы быть омегой было позором, однако так считали далеко не все, и в их числе был и сам кондитер. Он не любил свою сущность не только за невыносимые течки, когда голова плохо соображает из-за жара, тело слабеет, ноги подгибаются и ты ничего не можешь делать, а ещё боли и спазмы, которые у одних были слабее, а другим, как обычно, везло. Но больше всего Ренат не мог терпеть ту мягкость и податливость, которая проявлялась в его поведении и характере. Именно из-за этих черт, те, кто знали о его сущности, не считались с ним, и, чуть что, списывали всё на психи, которые пройдут. Так и получилось на шоу.
Константина он знал довольно давно. Сложно назвать их друзьями, скорее они были неплохими знакомыми и знали о существовании друг друга. Когда же стало известно о том, что они будут вместе вести новое шоу, Ренат был в предвкушении. Однако его приятные эмоции практически сразу улетучились при съемке первой серии. Константин не считался с ним от слова совсем, всячески подшучивал, а иногда и откровенно глумился, говоря о том, что кондитер ничего, кроме своих тортиков, делать не умеет. Ренат старался держать лицо, смеялся и пытался отшучиваться в ответ, что в принципе неплохо у него получалось. Но как только отсняли первую часть выпуска, и настал часовой перерыв, омега подошёл к Константину и попросил его быть немного мягче. Ивлев посмеялся с него, назвав неженкой, но действительно стал немного спокойнее, правда совсем ненадолго. Буквально в следующем выпуске он снова и снова подтрунивал над соперником, так ещё и все сильные повара шли к нему в команду, абсолютно игнорируя Рената, а иногда и попросту отказываясь идти в его команду. В конечном счёте всё пришло к тому, что кондитер просто не выдержал. Он высказал всё, что думал о своём надменном коллеге, о том, что чувствует себя некомфортно в подобной обстановке и не хочет продолжать сниматься. Именно на этом резко и неожиданно прервался первый сезон «Битвы Шефов».
В целом, Ренат был доволен своим решением и непреклонен к просьбам режиссёра и руководства. Он вернулся к съемкам своего любимого проекта «Кондитер», перестал находиться практически в постоянном стрессе, на фоне которого его и так не слишком крепкое здоровье пошатнулось ещё сильнее, в результате чего сбился весь цикл, и уже почти забыл о несносном шефе всея Руси. По прошествии примерно полугода его вызвали в главный офис телеканала. Кондитер не совсем понимал, к чему всё это было, ведь его шоу набирало хорошие просмотры, и в целом претензий к нему быть не должно, поэтому отправлялся туда в весьма смешанных чувствах. К тому моменту, как мужчина прибыл в офис, он уже весь извёлся, но, продолжая держать себя в руках, направился в нужный кабинет. Если быть честным, к очередным уговорам вернуться в проект «Битва Шефов» кондитер был не совсем готов. Он достаточно жёстко отверг очередное предложение, чем удивил руководство, и уже собирался уходить, как почувствовал запах знакомого альфы. Буквально через пару секунд в кабинет вошёл Константин. Он был не таким, каким со съемок его запомнил Ренат. Шеф был спокоен и весьма серьёзен.
— Ренат Лимарович, господин Ивлев хотел принести вам свои извинения и … — начал было главный продюсер, но был неожиданно прерван.
— Я и сам могу говорить, спасибо, — довольно жёстко прервал его альфа, — Ренат, пойдём выпьем кофе, нам нужно поговорить.
— Я? Что? Сейчас? — недоумённо произнёс омега.
— Да, фисташек, сейчас.
— Ладно… — нехотя согласился кондитер.
Впрочем, Константин покинул помещение, не дожидаясь его ответа.
«То есть ты не сомневался, что я соглашусь», — мысль больно кольнула Рената, но он последовал за эксцентричным шефом.
Купив кофе в ближайшей кофейне, мужчины вышли на свежий воздух и остановились недалеко от студии. Омега внутренне радовался, что было лишь начало осени, и он чувствовал себя достаточно комфортно просто стоя на улице.
— Ренат, эти крысы уже мне весь мозг проели со своими обвинениями. Я понимаю, что довёл тебя, и ты действительно тогда взорвался, и, хоть я не считаю, что должен тебе извинения, я готов их принести, если это изменит твоё решение.
— То есть, ты считаешь, что я во всём виноват? — недоумевал кондитер.
— Никто ни в чём не виноват, у нас разные характеры, потому нам сложно найти общий язык. Но мы же взрослые люди, давай разберёмся с этим по-взрослому.
— Мне не нужны твои не искренние извинения, и если ты считаешь, что постоянные оскорбления в мою сторону — это просто разные характеры, и я веду себя как ребёнок, то я тем более не хочу иметь с тобой ничего общего, — выплюнув слова в лицо наглого альфы, Ренат развернулся и уже собрался уходить, как был пойман за руку:
— Карамелька, подожди. Возможно, я и правда перегнул палку, я признаю это. Я… Мне жаль, что мои слова так повлияли на тебя. Если я пообещаю быть более сдержанным в словах, ты подумаешь над тем, чтобы вернуться в проект?
— Отпусти, — внутренне подрагивая от напора альфы и вложив всю свою злобу в одно слово ответил кондитер.
Ивлев сразу же разжал руку. На самом деле, он и не заметил, что так вцепился в этого омегу.
«Боже, зачем я так распинаюсь. Он же всё равно поступит так, как хочет», — засветилась словно лампочка мысль в голове шефа.
— Я подумаю, — ответив, Ренат развернулся и направился к своей машине. Хватит на него сегодня потрясений.
Примерно через неделю кондитер набрал главного продюсера и сказал ему давно ожидаемое «согласен». И пусть руководство радовалось, что их план сработал, омега же искренне поверил Константину.
Съемки нового сезона начались не так гладко, как того хотелось бы. Ренат чувствовал себя немного неуютно, что было довольно сильно заметно практически до конца первого выпуска. Альфа держал своё слово. Он действительно вёл себя сдержаннее, но иногда всё равно издевался над кондитером. Он отказывал некоторым сильным участникам, чтобы они попали в команду соперника, а также прекратил называть мужчину всеми милыми прозвищами, которые появились за первый сезон. Теперь кондитер был разве что Рафинатовичем, но не более того. Данное изменение в поведении удивило омегу, но он не хотел говорить, что на самом деле ему нравилось, когда Константин обращался к нему «фисташек» или «карамелька». В конечном счёте Ренат смог расслабиться и действительно спокойно вести передачу, остались лишь небольшие перепалки с Константином на камеру.
После отбора во втором выпуске, в котором девушка ростом 180 просто покорила Константина, начался первый этап. Обычно, он заключался в приготовлении блюда, которое скажут шефы, с каким-либо условием, но в этом выпуске было решено сделать первый этап как в «Молодых Ножах». Участникам выдали маски для глаз, и перед каждым поставили по блюду, накрытому клошем. Ивлев сказал всем надеть маски, а после открыть клоши. С блюдом было разрешено делать всё, что угодно: трогать его, нюхать, пробовать, главной задачей было понять что за оно. Однако участники начали поедать блюдо и, судя по их лицам, не сильно задумывались что это. Ренат пошутил, что они наконец-то спокойно пообедают. Спустя несколько минут Константин приказал всем закрыть клоши и снять маски. Опрос начали с команды Рената, но практически все в его команде сказали, что попробовали какой-то драник или оладушку, и лишь один мужчина неуверенно предположил, что это был рёшти. В команде Ивлева ситуация была даже хуже, потому что все были уверены, что это был драник. Шефы были не в восторге, однако делать было нечего, а потому было сказано открыть клоши и посмотреть, что же под ними. Но даже видя блюдо, участники всё равно были в ступоре. Ивлев озвучил задание: рёшти по-цюрихски. Участникам была дана команда начать приготовление, и все ринулись за продуктами. Константин дал им несколько рекомендаций, и шефы отправились на свой наблюдательный пост. Они обсуждали действия участников, которые творили, по их мнению, полнейший бред. Через некоторое время им, должно быть, надоело наблюдать через монитор, и они подошли к бортику балкона, на котором находились. Указывая на участника команды Константина, кондитер спросил:
— А зачем он рыбу взял?
— Да хуй его знает, — смеясь вместе с соперником ответил ему Ивлев. — Володь, зачем тебе рыба?
— Я хочу немного изменить технологию, — уверенно ответил грозному шефу участник.
— Пусть готовит, — практически прошептал Ренат, посмеиваясь над происходящим.
— Это же горбуша, она вонючая, — продолжил шеф всея Руси попрекать нерадивого участника.
— Но тем не менее вы её любите, — продолжал уверенно Владимир.
Ивлев не выдержал и спустился вниз, Ренат последовал за ним.
— Вы хотите стать пробкой из-под шампанского? Вылететь отсюда? — практически крича спрашивал Константин.
— Нет, шеф!
— Тогда делайте что нужно!
После того, как Константин отошёл от участника, чтобы проверить остальных к нему практически сразу подлетел Ренат:
— Я надеюсь ты рыбу добавил? — заговорчески зашептал он.
— Конечно, — не видя никакого подвоха ответил Владимир.
— Рыбу не забудь в большом количестве, потому что рыба очень вкусная, — подойдя максимально близко и улыбаясь сказал тихо кондитер.
Закончив обрабатывать участника соперника, Ренат решил помочь своим бедолагам.
— Я хочу добавить рыбу. Мне, возможно, показалось… — неуверенно затянул мужчина и тут к ним подлетел Ивлев:
— Правильно, Андрюха, правильно! Пойдём Ренат, пойдём-пойдём-пойдём.
Омега аж потерялся, во-первых, от заявления своего участника, а, во-вторых, от неожиданных прикосновений Константина:
— Рыбу… рыбу… я… у тебя же вообще там рыбный стол, — с трудом собравшись и отвязавшись от соперника Ренат продолжил, — А рыбу зачем ты хочешь добавить?
— Мне показалось, что она находится в дранике.
— Не находится, — очень серьёзно и смотря прямо в глаза участнику переубеждал его кондитер.
Дав ещё несколько советов своим командам, шефы вернулись на свой наблюдательный пост. Закончив блюда и украсив их для подачи, участники получили команду прекратить готовку. Началась дегустация с команды Рената. Каждый из участников хоть в чём-то да накосячил: кому-то не хватило времени, кто-то перемудрил, кто-то оговорился, а кто-то просто не имел понятия как готовить данное блюдо. По окончанию дегустации нужно было выбрать двух участников, которые покинут проект. Кондитер начал в своей манере объявлять своё решение, чем вызвал бурную реакцию Константина:
— Прям ход такой, ой, — театрально закатывая глаза и прикладывая к ним руку усмехнулся Ивлев, и сразу же получил слегка злобный взгляд в свою сторону.
Он знал, что Ренат любит растягивать такие моменты, а потому просто не смог удержатся. В итоге кондитер достаточно быстро решил, кто из участников покидает проект.
— Этот кулинарный цирк закончился, переходим к моему шапито, — подходя к своему столу высказался Константин.
Проучив Владимира с высоким самомнением, поиграв в танчики и дав советы как исправить неудавшиеся блюда, шеф без сожалений выгнал недоразумение команды и одного из слабейших участников команды.
Пришло время следующего этапа, который заключался в том, что Ренат давал задание ивлевцам, а Константин — агзамовцам. Причём пробовать блюда и решать, кого выгнать из проекта, шефы должны были в командах соперника.
— Итак, вашим заданием будет приготовить настоящий традиционный аппетитный иерусалимский кугель! — со своими любимыми интонациями выдал задание Ренат.
— А вам, мандаринки, выпала участь приготовить блюдо с историей с 1300 года… — начал Константин, но был прерван кондитером:
— С 1302, кхем.
Кинув грозный взгляд в сторону ухмыляющегося омеги, Ивлев продолжил:
— Итак, это блюдо под названием пастицио. Можете приступать.
— Мои сегодня просто почпокают их как фисташек, — указывая на команду соперника радовался Константин на камеру.
Команда кондитера также вполне уверенно набирала продукты и начинала приготовления. Константин, улыбаясь словно ребёнок, подошёл к центральному столу, сложил руки вместе, как будто уже праздновал победу, и довольно произнёс:
— Я тебе хочу кое-что сказать, — всё внимание Рената перешло на альфу. — У одного из моих бабушка израильтянка, и они все знают, как готовить кугель, ха-ха-ха, — смеясь, шеф послал кондитеру воздушный поцелуй.
Искренне радуясь за Костю, Ренат с широкой улыбкой и наигранной саркастичностью спросил свою участницу:
— Ну ты видишь?
Девушка, словно чувствуя его эмоции, тоже начала улыбаться.
Шефы, раздав все возможные советы и рекомендации своим командам, удалились на свою смотровую площадку. В это время у команды Константина начались проблемы с карамелью, то участник взял не то масло и пришлось начать всё заново, то боялся, что она пригорит. А вот у команды Рената проблемы были с соусом, у участника совсем ничего не получалось, но он делал вид, что всё в порядке и начал добавлять в кастрюлю, в которой делал соус, муку.
— О, мука пошла, — посмеиваясь комментировал кондитер.
— Мука пошла. Жарить муку зачем? — недоумевал Ивлев.
— Ну значит скоро будет жареный бисквит, — посмеиваясь над своим участником комментировал Ренат.
Заливаясь смехом, Ивлев ответил:
— Ха-ха-ха, это точно.
Продегустировав пастицио мандаринок, Константин с Ренатом посмеялись с выкладки макарон, а после домой было отправлено ещё два участника. Со стороны баклажанчиков всё было не так плохо, как представлял кондитер, разве что девушка, которая бесцеремонно «посылала свои женские флюиды» Косте всю передачу вызывала в нём раздражение.
— Ну что, Костя, впереди у нас финальная битва. И победит сильнейший.
— Ну смотри мне, — наклонившись прямо к кондитеру и соприкоснувшись с ним лбами на манер двух баранов, ответил ему Ивлев.
В качестве финального задания было всего одно условие — блюдо должно было содержать яблоки. Участники понабрали продукты и приступили к готовке, а у шефов появилось немного времени на отдых, по прошествии которого должно было решится, кто же станет победителем этого выпуска и получит щедрые чаевые. Представленные участниками блюда были достаточно интересными, но не все удачными. Поэтому, недолго посовещавшись, шефы выбрали в качестве победителя четвертое блюдо и подержав необходимую интригу объявили об этом участникам. В итоге победил участник команды Рената.
Кондитер был безмерно счастлив и хлопал в ладошки, словно ребёнок. Константин вручил победителю его «чаевые», и они попрощались со зрителями. Камеры были выключены, участники разошлись, а режиссёр поблагодарил их за работу.
Пока Константин общался с режиссёром, который выказывал ему огромную благодарность за то, что он практически перестал выкидывать продукты в мусорку, из-за чего очень негодовала общественность, Ренат направился к себе в гримёрку. Но пока он шёл, у него довольно резко прихватило низ живота, причём на столько, что он не смог сделать следующий шаг. Кондитеру пришлось остановится и опереться об один из столов рукой, чтобы не упасть. Боль была действительно резкой и острой, и если бы Ренат был с ней не знаком, то решил бы, что это аппендицит. Выдохнув и держась за низ живота, омега попытался разогнутся, но от этого становилось только хуже. Закончивший беседовать с режиссёром Константин развернулся, также направляясь в свою гримёрную, и, увидев практически согнувшегося пополам Рената, не поленился бросить колкость в его сторону:
— Что, Рафинатыч, от стряпни твоих скрутило желудок?
Однако заметив, что кондитер никак не реагирует, мужчина быстро подошёл к нему. В нос сразу же ударил горьковато-сладкий аромат корицы, а сущность альфы заинтересованно проснулась.
— Карамелька, что с тобой? — подхватив Рената под талию, обеспокоенно спросил мужчина.
— Я… — хватая ртом воздух начал омега, и, несколько раз глубоко вздохнув, продолжил: — Я не могу идти. Мне очень больно, мгх. Помоги мне дойти до гримёрной, пожалуйста, — практически на одном дыхании выдал он.
— Конечно, обопрись на меня, — без промедления согласился шеф, пытаясь перенять большую часть веса омеги на себя.
Тот практически обмяк в его руках, и Ивлеву на секунду показалось, что кондитер потерял сознание, но он продолжал издавать тихие стоны от боли, а значит находиться в сознании. Практически дотащив мужчину до его гримёрной, Константин посадил его на диван:
— Ренатик, маленький мой, чем я могу тебе помочь? — присев напротив, весьма обеспокоенно спросил альфа.
— У меня где-то в аптечке лежит обезболивающее, зелёные такие таблетки, принеси их и воды, — не открывая глаз и не двигаясь ответил ему кондитер.
— Так, таблетки-таблетки, ага, нашёл, теперь вода. Вот, держи, — протянул необходимое Константин.
Выпив обезболивающее, омега чуть сполз ниже по дивану и начал говорить:
— Я не уверен, что смогу сам добраться до дома на машине, а на такси…
— Даже не думай. Я отвезу тебя, погоди, только вещи заберу свои, — резко прервал его Константин, выходя из гримёрки.
Вернувшись через пару минут, шеф застал такого же бледного кондитера абсолютно на том же месте, он, казалось, старался даже не дышать, не то, что двигаться.
— Карамелька, ты как?
— Ещё живой, не радуйся, — открыв глаза и слегка наклонившись вперед, чтобы встать, ответил ему омега, тут же тихо простонав от боли.
— Дай я тебе помогу, — подойдя, Константин подхватил его под мышки и помог встать, сразу же подхватывая за талию, помогая стоять. — На улице довольно прохладно, а тебя знобит. Где твоё пальто?
— В машине осталось.
— Чёрт. Погоди тогда, — скидывая своё пальто и продолжая поддерживать омегу одной рукой сказал Ивлев. — Так, вот, надевай, — натянув предмет гардероба, который явно был ему велик, на несопротивляющегося кондитера Ивлев добавил: — Хорошо, идём.
Дойдя до машины, мужчины остановились, и Константин, спросив, сможет ли Ренат постоять сам минуту, и получив утвердительный ответ, открыл машину и положил свои вещи на заднее сидение.
— Так, давай, садись, — снова подхватив мужчину побуждал к действию Ивлев, однако Ренат начал упрямиться, — да ну что такое? Мой фольксваген вас не устраивает, сударь?
— У меня джинсы мокрые… Я замараю тебе сидения, да и пальто… — густо покраснев пробубнел кондитер на грани слышимости.
— Ничего страшного, эта машина чего только не пережила, переживёт и течного омегу. Садись.
Подавив сопротивление, Ивлев пристегнул Рената ремнём безопасности и занял водительское место. Кондитер сидел с закрытыми глазами и тяжело и глубоко дышал.
— Тебе удобно? Может кресло наклонить немного? Эй, ты только не засыпай, слышишь?
— Я не сплю, не переживай. Кресло… Было бы неплохо.
— Так, сейчас, — нажав на специальную кнопку и опустив тем самым спинку кресла, давая омеге возможность находится в полу лежачем положении, Константин добавил, — Ну, говори адрес.
Добравшись до дома, в котором живёт Ренат, и попав наконец в квартиру, мужчины чувствовали себя очень вымотанными. За то время, что они провели в дороге, обезболивающее начало действовать, и кондитер мог самостоятельно стоять и немного идти.
— Мне нужно в душ. Можно попросить тебя остаться, или тебе тяжело находится рядом? — спросил Ренат боясь смотреть в глаза альфе.
— Всё в порядке, я могу себя контролировать. Если ты хочешь, чтобы я остался, я останусь.
— Спасибо, — коснувшись плеча шефа, тем самым выражая искреннюю благодарность, Агзамов направился в ванную.
«Боже», — ноги кондитера подгибались, он чувствовал дикую слабость, джинсы действительно были мокрыми, да и пальто Кости досталось. Стянув несчастный предмет гардероба и повесив на вешалку, которая всегда была в ванной, Ренат продолжил снимать одежду: китель был бережно сложен отдельно, джинсы с бельем полетели в стиральную машинку, куда следом направилась и футболка. Встав под горячие струи душа и облокотившись пылающим лбом о холодную плитку, кондитер наконец почувствовал облегчение. Смыв с себя, казалось, весь сегодняшний день, мужчина вышел из душа и начал вытираться большим махровым полотенцем. Омега надел специальное бельё, впитывающее выделяющуюся смазку и хоть немного притупляющее запах, а следом и домашнюю одежду и вышел из душа:
— Кость, я оплачу химчистку твоего пальто… — выйдя в тёмный коридор и не сразу заметив свет, идущий с кухни, замолчал на середине предложения кондитер.
Зайдя на кухню, он застал Константина, который заваривал чай:
— О, ты закончил. Садись, попей чаю, — кинув на Рената мимолётный взгляд, сказал он.
— Я хотел сказать, что оплачу химчистку твоего пальто, — засмущавшись, ответил кондитер всё же садясь за стол.
— Всё в порядке, не думай об этом. Вот, держи, — ставя чашку с ароматным чаем перед мужчиной, ответил Ивлев. — Я тут похозяйничал немного, надеюсь, ты не против, — улыбаясь добавил он.
— Н-нет, не против. Спасибо… — уткнувшись взглядом в стол, ответил ему Ренат. — И спасибо, за сегодняшнее, правда. Я… мне редко кто-либо помогает. Живу я всё-таки один, да и родственники все в Сочи.
— Так ты живёшь совсем один? Неужели у самого Рената Агзамова нет партнёра? — в своей манере уточнил шеф.
— У меня… У меня нет партнёра. За всю жизнь я был только с одним альфой, и опыт этот был не самым… приятным.
— Хм. И как ты справляешься с течками? Подавители, как я понял, ты не принимаешь.
— Это не мой выбор. Я не могу принимать ничего, что как-либо может повлиять на течку, иначе это может сказаться на моём здоровье, — отпив немного горячего чая, ответил кондитер. — А справляюсь я как и все. Думаю, ты и без моих объяснений понимаешь, — смутившись, добавил он.
— Я понял. Ладно, я пойду, уже довольно поздно, — отставив уже пустую чашку в раковину и выходя из кухни бросил Ивлев.
— Подожди! — Ренат резко поднялся и кинулся в его сторону, о чём сразу же пожалел: низ живота снова резануло из-за спазма. — Аргх, — простонал он, дотянувшись всё-таки рукой и схватив Константина за локоть.
— Да куда тебя черти несут-то?! — негодовал шеф, снова подхватывая нерадивого омегу. — Зачем ты подорвался? — уже мягче спросил он, усаживая его обратно и садясь напротив на пол, чтобы видеть выражение его лица.
— Не уходи… пожалуйста… — продолжая жмурится от боли, тихо попросил Ренат.
— Чего? Зачем я тебе тут, карамелька?
— Мне спокойнее, когда я не один… — удивил своим признанием великого шефа кондитер.
— Хорошо, я останусь, только не делай так больше, герой, — беззлобно усмехаясь, ответил Ивлев. — Допивай свой чай, да пошли что ли телевизор посмотрим.
В конечном счёте измученный кондитер уснул на плече Константина на диване в гостиной.
— Ну вот и что мне с тобой делать? Эх…
Подняв не такое уж и лёгкое тело на руки, Ивлев перенёс Рената на кровать и, уложив его, уже собрался было уходить спать на тот самый диван, когда был схвачен за руку:
— Не уходи… — пробурчал омега в полудрёме при этом крепко держа кисть шефа.
— О боже… — выбора у шефа всея Руси не оставалось. — Отпусти, я сниму кофту и лягу, — попросив и получив свободу, он стянул толстовку и лёг рядом с Ренатом, приобнимая его одной рукой. — Всё, я здесь, спи, горе луковое, — тоже закрывая глаза прошептал он кондитеру, который и правда сразу успокоился, прижался поближе и начал тихо посапывать.
***
— М-мх, Кость, а-ах, — Ренат извивался в руках альфы и громко постанывал.
Константин уже успел стянуть с него все эти тряпки, которые мешали ему наслаждаться видом тела омеги, чувствовать его аромат. Он бессчётное количество раз проводил по его телу руками, заставляя кондитера плавится. У Рената был жар от течки, простыни уже давно были все мокрые как от пота, так и от смазки. Он обхватывал шефа ногами, прижимаясь как можно ближе и моля о большем.
— Погоди немного, карамелька, иначе я не сдержусь, — пытался успокоить его альфа, попутно пытаясь тоже успокоится, ведь он не хотел навредить этому нежному созданию.
Коснувшись пальцами входа, он вызвал очередной стон, а протолкнув их немного глубже, и не встретив никакого сопротивления, начал как можно быстрее растягивать омегу.
— Ренат, я вхожу… — предупредил Ивлев, приставляя головку уже давно стоящего колом члена ко входу в тело кондитера.
Одно слитное движение и Константин просыпается с реальным стояком, который упирался в бедро спящему Ренату.
«Господи, сраные феромоны», — подумал Ивлев, аккуратно вставая, стараясь не разбудить кондитера, ведь ещё была глубокая ночь, и направляясь в ванную, — «Чувствую себя школьником, которому снятся мокрые сны», — негодовал он.
Расправившись с реакцией организма, он вернулся в спальню, где всё также мирно посапывал омега, утомлённый прошедшим днём. Константин лёг обратно, в этот раз не обнимая Рената, не желая повторения недавней ситуации, и, когда он практически провалился в сон, кондитер сам подлез к нему, утыкаясь носом ему в грудь. Шеф не хотел будить его, а потому просто положил руку за спину омеги, и закрыл глаза, наслаждаясь теплом: будь что будет.
***
Проснувшись на следующее утро, Ренат чувствовал себя намного лучше: ничего не болело, мысли были чёткими, было тепло и спокойно. Он приоткрыл глаза и понял, что использует Костю вместо подушки, а тот приобнимает его в ответ. Конечно, он помнил, что сам попросил его остаться, а потом и вовсе лечь спать вместе, но ему всё равно было неловко сейчас за свои действия, ведь он позволил омежьей сущности взять верх. Попытавшись слегка отодвинутся, он понял, что его нижнее бельё уже было достаточно влажным, ведь течка ещё только вчера началась и не закончится так быстро. Кондитер перевернулся на другой бок и попытался выбраться из медвежьих объятий, но Константин перевернулся следом за ним на бок и лишь сильнее прижал его к себе. Из-за столь тесного контакта Ренат почувствовал, что у альфы стоит. К горлу подступил ком. Омегу накрыло паникой, и вернулись неприятные воспоминания из прошлого, и он резко начал вырываться:
— Отпусти меня, сейчас же! — закричал он, дрожащими руками пытаясь отцепить от себя альфу.
Константин, только проснувшись и не понимая из-за чего этот взболомошенный орёт с утра пораньше, разомкнул объятия и перевернулся на спину, потирая глаза:
— Ну вот чего ты так орёшь? — недоумевал он.
Ренат же, выбравшись из кровати и встав как можно дальше от неё, бешенными глазами смотрел на него, тяжело дыша. Заметив дикий взгляд в свою сторону, альфа поинтересовался:
— Что случилось? Почему ты стоишь там и так смотришь на меня?
Кондитер продолжал молча сверлить его взглядом, поджимая губы.
— Ренат, что такое? — начал напрягаться Константин, всё-таки встав с кровати и направившись в его сторону.
— Не подходи! Не подходи… пожалуйста… я не хочу, — начал кричать омега, отмахиваясь руками и постепенно переходя на шёпот, — пожалуйста…
Он осел на пол, обнимая себя руками и пряча лицо. Костя практически подбежал к нему и сел напротив:
— Фисташек, ну ты чего? Это же я. Может мы и не лучшие друзья, но я не причиню тебе вреда. Успокойся, прошу тебя, — он не понимал, что творится с этим омегой, но внутренняя сущность говорила, что его нужно успокоить и защитить. — Ренат? — пытаясь привлечь внимание и поймать взгляд, звал его Ивлев.
— Прости, Кость, — тихо всхлипывая начал кондитер, — я… я запаниковал. Я… я почувствовал, что ты возбуждён и просто запаниковал.
— Это ты меня прости, это всё действие феромонов. Я надеялся, что ты не заметишь. Я бы не прикоснулся к тебе, клянусь, — ответил шеф. — Почему ты запаниковал?
Ренат молчал и продолжал сидеть, поджимая губы.
— Если не хочешь говорить, то всё нормально… — начал успокаивать его Ивлев, но был прерван тихим:
— Я… Я говорил тебе, что у меня был лишь один альфа. Этот парень, он был моим одногруппником в училище и соседом по комнате в общежитии. Тогда всех мало волновало разделение на альф и омег, разве что девушек и парней расселяли отдельно, а так, если никто не был сильно против, селили как считали нужным. Я не хотел, чтобы кто-либо знал о моей сущности, а потому спокойно согласился жить с альфой. Он был уверен, что я бета, а я принимал ослабители и не вызывал подозрений. Но как-то во время сессии я слишком перенервничал из-за последнего экзамена, и течка началась раньше положенного срока, я не успел никак купировать её и с трудом дойдя до общежития просто рухнул на кровать и провалился в сон. А дальше… Всё просто в тумане… Я не помню как сосед пришёл, я практически ничего не помню… Я помню лишь, что он как с цепи сорвался, он… он… — слёзы снова подступили к глазам Рената, но он продолжил: — Он взял меня силой, а я даже не мог сопротивляться, я лишь мог повторять ему «нет».
Константин сидел и молча слушал, не зная, как помочь, и что сказать. Омега тем временем глубоко вдохнул и продолжил:
— На следующий же день я уехал. Я рассказал матери, а отец… Он перенёс инсульт буквально за несколько дней до моего приезда, и мы ему не рассказали. Позже оказалось, что я забеременел… Так о случившемся узнал он и брат. Я не считал, что этот ребёнок в чём-то виноват, а потому не хотел его убивать. Я, возможно, и не был готов к отцовству, но считал, что частично сам виноват в случившемся, а потому должен был взять ответственность. Родители поддержали бы любой мой выбор, а потому поддержали и тот. Я устроился в кондитерский цех, начал зарабатывать деньги для семьи. Мы с братом в то время резко повзрослели, на лечение и реабилитацию отца нужны были приличные деньги. А потом мой организм просто не справился… Я потерял ребёнка. Врачи тогда сказали, что я вряд ли смогу забеременеть в будущем и о том, что скорее всего начнутся проблемы не только с репродуктивным здоровьем. Я был убит горем, на меня накатили эмоции, которые я спрятал максимально глубоко, потому что на них не было времени. С тех пор я такой, каким ты знаешь меня и живу так, как ты видишь. Я боюсь альф, я не подпускал к себе никого больше двадцати лет, а потом просто доверился тебе. Я просто поверил тебе, и так сильно испугался, когда подумал, что всё снова повторится, — по щекам мужчины давно текли слёзы. — Прости, что вывалил всё это на тебя, мы же даже не друзья… — Рената резко прижали к себе сильные руки, окружая теплом и поддержкой.
Константин шептал ему что-то бессвязное, просто чтобы успокоить, и крепко прижимал к себе. Когда кондитер поуспокоился, Ивлев, сохраняя спокойный тон, продолжил говорить:
— Спасибо, что поделился со мной. Я понимаю, как это тяжело для тебя, и я бы никогда не подумал, что с тобой могло случится подобное. Ты себя хорошо сейчас чувствуешь?
— Более-менее.
— Как насчёт того, чтобы я приготовил завтрак, а ты пока сходишь в душ?
— Мг, — шмыгнув носом и промычав соглашаясь, Ренат отпустил Костю, к которому крепко прижимался.
— Вставай, карамелька, — встав и протянув руку помощи, прокомментировал Константин.
«Я не должен дать кому-нибудь снова обидеть его», — в голове шефа всея Руси крепко засела эта мысль.
