Почти настоящий рок-н-ролльщик

В целом, как решает Арчи, ему крупно повезло. Нет, ему повезло очень крупно – просто ахуительно. А Джонни повезло и того больше. Природа, мать ее, вообще любит таких как он – обдолбанных дибилов, играющих странную музыку от заката до рассвета. И когда эти двое – Римский и Микки, привет, Арчи, - вновь берутся разгребать дерьмо за Фунтом, этому засранцу опять везет. Поэтому он валяется на жутко дорогом кожаном диване, мерно уничтожая мрачно-коричневую обивку, и швыряет свои долбанные туфли по всему кабинету. - Джонни, - ласково – очень ласково – просит Арчи, - угомонись нахер. - Не-а. Джонни – рок-звезда, ему можно. Джонни – избалованная тварь. Нет, наш Джонни не такой. Джонни болтает всякую чушь, отвлекая своим пустым трепом от важных дел – от работы. Джонни - почти настоящий рок-н-ролльщик. - Джонни. Заткнись. И успокойся, мать твою. - Не то что? – радостно скалится Фунт, дрыгая ногой и теряя туфли окончательно – они улетают в окно - Не то выебу, - спокойно жмет плечами Арчи, возвращаясь к бумагам. *** Дикой Шайке не так повезло, считал Раз-Два. В притоне сигаретный дым, маскирующийся под воздух, стелется тонким слоем по полу, скапливаясь возле стола, где идет обыкновенная борьба не на жизнь, а на деньги в карты, когда появляется Арчи. Раз-Два лениво следит за баталией, читая свистнутый где-то «Таймс», Боб тянет жвачку и качается на скрипящем стуле, жалея, что поставил две штуки на Фреда, который после вчерашней попойки малость не пришел в себя и не заметил припрятанный в рукаве пижонской рубашки оппонента козырный туз. Мямля, честно сложивший карты после пятого проигрыша, ошивается в баре, прихлебывая пятичасовой чай с водкой, салютуя Арчи блюдечком. - Фред. - Арчи. - Мямля. - Арчи. - Раз-Два. - Арчи. - Боб. - Здорово, Арчи. - Перетереть надо, Раз-Два, поди-ка сюда. Раз-Два отходит в темный угол, где не так слышны пошлые шуточки Мямли и мат Фреда, продувшегося в пух и прах. Арчи что-то говорит ему, тихо-тихо, как только он умеет. Раз-Два кивает, соглашаясь. Арчи уходит. Немая сцена дешевого спектакля. - Че Арчи хотел-то? – интересуется Мямля совершенно без интереса. - Он нас, типа, попросил приглядеть за Джоном. – Раз-Два озадаченно хмурит брови; Мямля в баре давится своим чаем. - Приглядеть? За этим долбанным торчком? Да ну нахер, - тянет Боб. - Он завязал. - Ну да. А я не педик. Бобски явно кривит душой – конечно, педик – и вопрос остается открытым. *** - Где ты спиздил этот халат? – ровно спрашивает Арчи, созерцая ярко-розовую махровую хреновину, которая смотрится на худом Джоне никак от слова «пиздец». Джонни делает вид жутко оскорбленный - прямо до самых глубин своей тонкой, вечно выебывающейся души. - Что значит «спиздил»? Я его купил! У меня даже бирочка есть, - Фунт закатывает рукав в поисках «бирочки», но быстро бросает тщетные попытки, - ладно, не вытащить, Ленни с ней. - Не поминай Ленни всуе, придурок. - Боишься что синюшный, раздувшийся и вонючий призрак моего папочки явится и вдует тебе по первое число? – Джонни ржет, заваливаясь на диван. – Да ладно тебе, Арч. Один раз кокнул – второй раз кокнешь. - Я тебя сейчас кокну. - Экий ты злой. - Завали, Джон. *** Утро в притоне начинается с того, что заваливается Джонни – в чистой рубашке – и улыбается – срань господня – Фреду, кидая Мисти: - Утро доброе, дорогая! Сооруди-ка мне кофе. Блондинка на миг теряется и шепотом спрашивает у Раз-Два: - Он что, под кайфом? - К сожалению, нет, - отвечает тот, выбрасывая жесткий гамбургер. Есть больше не хочется. Пора вживаться в роль – матерь божья – нянечек. - Мямля, - очень осторожно произносит он, улыбаясь Джону и пододвигая тому сахар, - позвони-ка Арчи, поинтересуйся, как здоровье. Мямля кивает и мигом исчезает из зала. В полной тишине Раз-Два и Фунт пьют отвратительный кофе с сахаром. А потом приезжает Арчи. И молчит. А Джонни даже не сопротивляется и манжеты его рубашки пугающе – до тошноты – белоснежные. *** - Где ты взял эту хуйню? - Сам ты хуйня! – тут же огрызается Джонни, метко швыряя в спину Арчи диванной подушкой. – Это, блядь, самый, сука, дорогой кролик во всем этом гребанном Лондоне! А ты сразу – хуйня. Вот нет у тебя чувства прекрасного. - Нет, - соглашается Арчи, заставляя себя успокоиться – что нелегко – и перестать сжимать пистолет, а аккуратно положить его на стол. И обязательно поставить на предохранитель, а то не дай Бог, или кто там, выстрелит, и случайно – совершенно случайно – пуля угодит в непутевую головушку Джона. Пушистая ошибка природы, названная Синди Шоу – сраный козел ты, Джонни Фунт – живет три дня и две ночи, прежде чем отправиться на кроличьи небеса. Арчи лично копает могилу и даже произносит что-то вроде эпитафии. Джонни рыдает у него на плече. Он ведь уже даже не употребляет. Он – паршивая сука – уже даже не пьет. *** - Печенье? – спрашивает Боб, кивая на миску с чем-то отвратительно-засохшим. Арчи отказывается. В притоне он уже третий раз за сегодняшний день и это раздражает. В дверь просовывается голова Малькольма – наркоман оценивает обстановку и тихо испаряется. Бобски раздраженно прикуривает, садясь за дальний стол. - Заебала меня их семейка. – Он трет глаза, отмахиваясь от дыма. - Не парься, Красавчик, - снисходительно отвечает Мямля из-за газеты. – Щас этот укурыш очухается и свалят по-добру. - Он не укурыш, - шипит Боб. – Он нормальный! Прикинь? Он, сука, нормальный! Он теперь даже сахар нюхнуть не может! - Да тебе-то че? Мать Тереза у нас мистер Раз-Два, - Мямля неопределенно хмыкает и перелистывает газету. У Джонни глаза страшные, наркоманские, темные, запавшие и даже после тысячи реабилитаций останутся такими. А еще у него душа… какая, к черту, душа, нет у него нихрена. *** - Не борзей, Джон, - совсем как пятнадцать лет назад, говорит Арчи. – Садись в машину. Джонни закатывает глаза, но садится. Его не надо усаживать насильно. Его даже не надо пристегивать. Джон морщит нос и нудит: - Арчи, мне скучно. Без наркоты ему всегда скучно. И руки у него без наркоты еще холоднее. И вообще, нахрена он сдался, думает Арчи, пропащая эта гниль. Он и его выходки, разбросанные по всему дому немногочисленные вещи и постоянное, просто непрерывное, курение. Джонни поджигает сигарету спизженной из притона зажигалкой. - Ты что, даже в постели куришь? Фунт улыбается. Арчи едва не становится дурно – ляпнул что-то не то. - А ты проверь, - с вызовом предлагает Джонни и ржет, как сумасшедший. Почему как. Он же почти настоящий рок-н-ролльщик, мать его. - Проверю, - соглашается Арчи. – А сейчас, Джон, заткнись. - Не то что? - Не то выебу. Джонни смеется.