Простите, молодой господин

      — Сядь рядом, — мужчина даже не смотрит в его сторону. — Ты Сугуру?       — Да, — парень нервно сглатывает, аккуратно опускаясь на землю. — Вы единственный, кто заговорил со мной. Кроме Наои.       — До меня здесь тоже никому нет дела, — он оборачивается, криво улыбается собеседнику. — Тебе одиноко?       — Да, — Гето хочется быть честным, ничтожное внимание развязывает язык. Внимательный взгляд зеленых глаз ощущается как легкий интерес. И парень даже благодарен. — Я чувствую себя покинутым, забытым. Просто вещью.       — Здесь ты ей и являешься, — он грустно смеется, убирает черные волосы с лица. — Я Тоджи. А мы с тобой очень похожи, Сугуру.       — Чем? — парень вздрагивает, с опаской смотрит на собеседника.       — Не вникай, — мужчина отмахивается от него. — Прими это как неоспоримую истину.       Гето кивает. Почему-то с ним удобно даже молчать. Спокойно и свободно. Да разве они одинаковые? Тоджи все-таки ребенок клана, а он, Гето, просто трофей молодого наследника. Он рассматривает мужчину, запоминает шрам на лице, темно-зеленые глаза и густые ресницы. Что-то в нем есть притягивающее и завораживающее. Ткань обтягивает сильные плечи, руки сжаты в кулаки.       — Что будешь делать, если Наоя найдет тебя здесь? — он снова смеется, смотрит не в глаза, а в душу. — Как будешь оправдываться?       — Он... Не найдет, — голос Сугуру испуганно дрожит. Совсем не хочется потерять единственную возможность быть хоть кому-то нужным. А почему он так уверен в том, что нужен.       — Тогда уходи, — Тоджи толкает его в плечо, естественно, не в полную силу. — Встретимся послезавтра.       И Гето послушно уходит. Хоть этот мужчина и говорит, что они в равных условиях, верится слабо. Ему хочется узнать историю Тоджи, но спрашивать, например, у Наои – опасно. У самого Тоджи – страшно. Парень раньше ничего не боялся. А теперь дрожит как осиновый лист, когда в голове только появляется мысль.       — Пришел все-таки, — Зенин улыбается, потягиваясь и разминая мышцы. — Думал, ты испугаешься.       — Мне не страшно! — Гето подходит ближе, в его голосе чувствуется явное раздражение.       — Сам себе хоть не ври, — мужчина смотрит снизу вверх, так изучающе и внимательно, будто хочет навсегда запомнить бледную кожу и темные растрепанные волосы. — Я подумываю уйти. Хочу немного поспать.       — Можете и здесь поспать, — Гето садится рядом, распускает волосы.       — На коленях у тебя, что ли? — Тоджи улыбается краешком рта.       — Если хотите, — Сугуру сдерживает смущение, кашлянув в кулак.       — Не бросать же тебя тут одного, — он укладывает голову на колени парня, закрывает глаза. — Наоя вернется только к утру. Можешь оставаться здесь, сколько тебе угодно.       — Спасибо, господин, — он склоняет голову, едва касается тонкими пальцами густых черных волос.       — Перестань, — он хмурит брови. — Я не господин. Называй просто Тоджи. Ничего общего не хочу иметь с кланом и этой проклятой фамилией.       Гето молчит. Задавать вопросы еще слишком рано. Он легонько улыбается. Вот этот мужчина, с виду такой сильный и грубый, лежит у него на коленях и спокойно отдыхает. Он не боится быть уязвимым? Доверяет?       Спать Тоджи вовсе не хочется. Просто молодой парнишка вызывает слишком много противоречивых чувств. Зенин не хочет верить и планирует заниматься самообманом до последнего. Это, наверное, жалость или сочувствие... Хотя таких слов Тоджи не знает. Это, наверное, желание защитить, хотя ему вовсе не хочется охранять игрушку Наои. Может быть, это желание самоутвердиться? Слишком низко. Оправдать клан? Да он этот клан ненавидит. А что это? Симпатия? К другому мужчине? Эта мысль выворачивает наизнанку. Мерзко, до тошноты противно. Но его легкое невинное касание слишком приятное, лежать на его коленях слишком приятно. Распущенные темные волосы на плечах выглядят слишком красиво. Тоджи наблюдает за ним приоткрытым глазом. Гето смотрит куда-то вдаль, кусает губы. Он не старается прикоснуться, и Тоджи не знает, как на это реагировать. Хорошо, что он не переходит границу. Или плохо? Хочется большего. Хочется самому прикоснуться. На каждое такое теплое и светлое желание приходится куча негативных мыслей, крупным градом бьющая внутри головы.       — Тоджи, Вы же не спите, — Сугуру смотрит на него, а мужчина мысленно разбивает себе руку о ближайшую стену здания. — Все в порядке?       — Да, в порядке. Я же не мешаю тебе? — бесстыже разглядывает его, стараясь сдержать хитрую улыбку.       — Нет, нисколько, — он смущенно отводит взгляд.       — Тебе нравятся мужчины? — удобнее устраивает голову на его бедрах. — Или Наоя опустился настолько?       — Я бисексуал, — честно отвечает, нервно сглатывает вязкую слюну. — Но такие как Наоя мне не нравятся.       — А какие нравятся? — Тоджи с любопытством ребенка задает бестактные вопросы. Ему интересно. Но мерзко. Но интересно. Но...       — Не имеет значения, — Сугуру осторожно касается его затылка в тщетной попытке поднять голову. — Мне лучше уйти.       — Не смею задерживать, — мужчина поднимается, возвращается на свое место. — Знаешь, где меня найти.       Гето уходит. И пропадает. Не приходит больше. А Тоджи на самом деле ждет. Хоть ему и противно (лишь от самого себя).