Владимир, 20:37
Спасибо, прочту. А что за фотосессия? Не видел раньше.
Игорь, 20:37 это нас с олегом некоторое время назад фоткали Игорь, 20:38 олегу понравилось Игорь, 20:38 мне так-сякВладимир, 20:38
Почему?
Игорь, 20:39 классно, но не в моём стилеВладимир, 20:39
Я бы на полный сет фотографий посмотрел, а потом уже и сказал со стороны, в твоём ли это стиле.
Игорь, 20:43 ну лови, если интересно *** Разумеется, ему интересно. В интервью такие фотографии, от которых буквально кровь в жилах забурлила. Правда, опрометчиво было открывать полный фотосет, не дойдя до комнаты, но это Володя понимает уже опосля, когда как вкопанный останавливается посреди коридора. Смотрит на фотки, листает туда-сюда и натурально насмотреться не может. Игорь тут такой… Такой статный. Серьёзный. Ни тени привычной озорной улыбки во все тридцать два, только лёгкая ухмылка уголком губ. Ни форма, ни привычные рубашки – классический костюм, который сидит на нём чересчур хорошо. Пока Владимир спешно идёт до своей комнаты, сохраняет на телефон (обязательно яркость до минимума, вдруг кто увидит!) те фотки, где Игорь один. То он стоит у двери, как бы приглашая в комнату. То на диване фривольно сидит, а позади стены с благородной лепниной. То у зеркала – через отражение в объектив глядит. И вот тут, через зеркало, вроде смотрит свысока, но всё равно в глазах то ли смешинка, то ли нежность. И от этого душа особенно рвётся. Чем больше Палей рассматривает, тем хуже становится – сердце колотится как бешеное, руки холодеют, а по спине мурашки предвкушения бегут. Чёрт. Буквально влетает в полутьму собственной комнаты, дверь плотно закрывая. Обувь за пятки стаскивает, на кровать падает. Яркость телефона почти на максимум. Приблизить фотку. Долго всматриваться в лицо, в полные губы. На мышцах напряжённой шеи залипнуть. Плечи широкие. Жилет, подчёркивающий стройную фигуру. Классический крой брюк к ногам внимание приковывает. Фотокарточки листает, то к одной, то к другой возвращаясь. Детали подмечает: и в одежде, и в мимике. Тут Игорь в жилете, а тут в пиджаке, при галстуке. Тут Игорь улыбается чуть шире, а тут бровь немного изогнута в притворном удивлении. Владимир совершенно не замечает, в какой конкретно момент начинает поглаживать собственную шею лёгкими касаниями. А когда замечает, то останавливается. Чувствует приятную негу в низу живота. Суматошно вздыхает, на выдохе еле слышно шепча "чтожтыделаешьКик". Телефон в "не беспокоить" переводит, чтобы возможные уведомления не мешали. Встаёт с кровати, дверь комнаты на ключ закрывает. Ну так, на всякий случай. В самом дальнем углу прикроватной тумбы, рядом с пистолетом и Библией, нашаривает небольшой бутылёк лубриканта, открытую пачку салфеток, кидает всё на подушку. Широко по двуспальной кровати распластывается, глаза закрывает. Он однажды уже был в Мраморном, потому сейчас представить внутреннее убранство легче лёгкого. В его фантазиях Дворец пустует. Нет ни прислуги, ни гостей, ни членов семьи. Только он, Владимир, идёт неспешно к парадной лестнице. А по ней Игорь спускается, встречая желанного. Еле заметно ухмыляется, точно как на фото, и смотрит пронзительно. Слюна в момент вязкой становится, Палей сглатывает и идёт вперёд, к Игорю поднимаясь. Обнимает его за пояс, носом утыкаясь в пиджак. Вдыхает запах парфюма – еле ощутимого, древесного, потрясающе пьянящего. Чуть отстраняется, тянет Игоря за галстук на себя. Тот сверкает своей обычной тёплой улыбкой и, приближаясь, нежно касается чужих губ. Целует мягко, томно. Коленки подкашиваются, Володю ведёт от переполняющих ощущений. Палей сминает пальцами собственные губы, чуть оттягивает нижнюю, кусает её, пытаясь приблизить фантазии к реальности. Без толку, ощущения совершенно не похожи на поцелуй, и уж тем более не похожи на тот поцелуй. Тыльной стороной ладони медленно гладит гладковыбритую щёку, переходит на ярёмную вену на шее. И обратно вверх. …Игорь легко целует скулы, висок, носом зарывается в волосы. Поглаживает спину, поясницу, обнимает крепко, сильно-сильно, словно потерять боится. Владимир резко глаза открывает, взглядом в потолок утыкаясь. Нет, это совершенно невыносимо. В душе с утра подрочить – это просто приятные эмоции, ничего особенного. А тут… Каждая клеточка тела аж плавится в возбуждении, разбавленной нежностью в районе сердца, и это даже не прелюдии, а так, приветствие. Какая ж ты собака страшная, Кик, раз одним поцелуем довести можешь. Палей футболку стаскивает, куда-то в низ кровати кидает. По разгорячённой коже холодок бежит, мурашками покрывая. Он медленно выдыхает, по кровати растекается, фантазировать продолжая. Одна из небольших гостевых комнат с тем треклятым диваном. Володя расслабленно сидит с закрытыми глазами, чувствуя внимательный взгляд Игоря по собственному телу. Откидывается на спинку дивана, ощущая под лопатками тёплый, мягкий бархат. Слышит медленные приближающиеся шаги, каждый из которых в голове набатом. – Иди ко мне, – еле слышно шепчет Володя в беспамятстве, изводя себя касаниями к торсу, и бёдрами невольно вперёд подаётся, почти не в силах терпеть дальше. – Иди ко мне, – охрипшим шёпотом зовёт Володя. И не сдерживает тихий, случайный стон, когда Игорь опирается руками на его бёдра, в напряжённый живот целует. Тут же чувствует сильную горячую ладонь на собственных рёбрах. Долгие, чувственные поглаживания. Поцелуи, мешающиеся с лёгкими укусами – к затвердевшим соскам, груди, ключицам, шее. Горячо-горячо-горячо. Володю плавит, изводит, он выгибается, подставляясь под губы. Ладони на мощных плечах, с силой сжимая дорогую ткань жилета. Володя проводит пальцами по местам, где Игорь дразнит поцелуями. То нажимает сильно, то просто гладит, то полукружьями ногтей в кожу впивается, имитируя укусы. Не выдерживает, одной рукой водит по стояку, но джинсы не расстёгивает – не хочет, чтобы реальность фантазии опережала. Он смотрит на Романова сверху вниз. У того взгляд шалый, зрачки широченные, улыбка довольная, румянец на щеках. Абсолютно неприлично на коленях меж его разведённых ног стоит. Володя приближается к Игорю и сам его целует в обветренные пухлые губы. Жадно, жарко, не отказывая себе в удовольствии кусаться, языками сплетаться. Чувствует, что Игорь расстёгивает пуговицы на жилете, скидывая его. Владимир тем временем расстёгивает рубашку. Пальцы путаются в мелких (грёбаная мода!) пуговицах, срываются с них. Володя бесится, рычит что-то неразборчивое, целует агрессивнее. Чувствует, что Игорь накрывает его ладони собственными и отнимает от рубашки. Палей не противится, зарывается пальцами в мягкие волосы. Рубашка соскальзывает с плеч. Медленно расстёгивает молнию на джинсах, бегунком по недвусмысленной выпуклости проезжаясь, вызывая рваный выдох… …джинсы вместе с трусами до колен спускает, возбуждённый член поглаживая. Ногу слегка сгибает, устраиваясь удобнее. И медленно по стволу вниз-вверх проходится, то головку большим пальцем оглаживая, то мошонку сжимая. Приоткрывает глаза, нашаривает смазку на подушке, немного на ладонь выливает. Чуть греет в руке, растирает. Тугим кольцом скользких пальцев обхватывает эрекцию, и начинает мерно рукой двигать. Искусные припухшие губы на собственном члене. Языком оглаживать головку, полностью член в рот вбирать. Рукой помогать, у основания ритмично надрачивая. Володя держится, заставляет себя не толкаться бёдрами вперёд, но с каждой секундой получается хуже. Откидывается назад и шипит, стонет, одной рукой в обивку дивана впиваясь, второй по голове безотчётно поглаживая, перебирая чужие влажные волосы. Широкие ладони крепко удерживают по бокам, большими пальцами поглаживая выпирающие тазовые косточки. Быстрый темп. Стены гостевой скрадывают громкие стоны. Рука по члену движется резко, размашисто, чуть по спирали, каждый раз захватывая головку. На выдохах низкие стоны по комнате, благо хоть звукоизоляция нормальная, можно себе позволить. Тело напряжено как струна, загнанное дыхание. Он близко, очень, ещё немного, совсем чуть-чуть. Захлёбывающийся стон, поджимающиеся пальцы ног. Замереть, выгнувшись, бёдрами вперёд подаваясь, кончая себе на живот. И обмякнуть на кровати, будучи обессиленным после яркого оргазма. *** Володя лежит, восстанавливая дыхание, ладонью легко проводит по опадающему члену. Снова вспоминаются фотографии, и по груди изнутри жар разливается. Нет, одного раза, каким бы хорошим он ни был, Палею явно мало, хочется ещё раунд. Тянется за салфетками. С расслабленного торса убирает ещё не успевшую засохнуть сперму, с пальцев – остатки смазки. С шеи, висков, подмышек лениво стирает капли солоноватого, пахнущего мускусом пота. Стягивает с ног джинсы вместе с трусами и носками, переворачивается на живот, зажимая член между сбившимся одеялом и собственным телом. Влажную спину приятным холодком обдаёт. Телефон берёт, снова к фотографиям обращаясь. Теперь его интересует одна конкретная. Та самая, с зеркалом. В зеркале отражается антикварная мебель – кресла, стулья, столы с изогнутыми ножками, украшенными вензелями. Старинные статуи из белого мрамора. Современные скульптуры из матового стекла. Потолок с барельефом и росписью, у стен декоративные колонны. Пол мраморный, а около зеркала на полу ковёр с мягким ворсом. Как же было бы хорошо на нём босыми ногами стоять… Володя чувствует, как его снова ведёт желанием. Смотрит на Игоря с этим его взглядом задорным и медленно начинает тереться наливающимся кровью членом о кровать. Телефон откладывает, лбом упирается в предплечье сложенных перед собой рук, глаза закрывает. Он стоит напротив зеркала, на собственное отражение глядит. Игорь подходит сзади, обнимает за талию, крепко прижимая спиной к своему торсу. На нём только брюки, на Володе нет ничего. Володя чувствует, как Романов возбуждён, и от осознания, что его вожделеют также сильно, как он сам, аж коленки подкашиваются. Игорь целует его за ухом, в спину чуть ниже плеча, в шею у основания позвоночника. Горячими ладонями по телу водит, иногда задерживаясь на ягодицах или в низу живота. Чуть царапает, сжимает нежную кожу, вызывая краткие судорожные вздохи. Володя наблюдает это всё через отражение, чувствует касания на себе, и это совершенно непередаваемые ощущения. Видит напряжённые мышцы живота, ярко выделяющуюся эрекцию, чувствует крупные мурашки от каждого касания. Переводит взгляд на Игоря, и вид у того совершенно блядский, иначе и не скажешь. Растрёпанные во все стороны волосы, глаза лихорадочным азартом блестят. Родинки по груди и рукам. Капельки пота на шее и плечах. Напряжённые мышцы на руках. Восхитительный, безумно просто. – Красивый ты, – влюблённо говорит Володя низким охрипшим голосом. – На себя посмотри, – кажется, Игорь немного смущается, и тихонько посмеивается в чужое ухо, и этот смех где-то внутри острой нежностью отзывается. Палей глухо стонет в собственное плечо, потому что эти фразы болезненным теплом по телу растекаются. Он так хочет Игоря. Быть с ним. Целовать, когда заблагорассудится. Обнимать совершенно не по-дружески. И от осознания патовой ситуации ни капли не легче, даже напротив. Поворачивается на правый бок, снова немного смазки на пальцы, и уже не греет. Влажная ладонь приятно холодит чувствительную головку, и от контраста температур Владимир стоном захлёбывается, привычными движениями рукой двигая. Игорь чуть толкает Палея от себя, заставляя согнутыми в локтях руками о зеркало упираться. Он прогибается в пояснице, прекрасно понимая, к чему всё идёт. Очень этого желая. Сначала один палец, затем два, три. Всё быстро, перемежается с ласковыми касаниями губ по спине, чужой ладонью на собственном члене, которая гладит именно так, как нравится Володе. Слышит расстёгивающуюся молнию на брюках, шорох ткани, упавшей на пол. Чувствует скользящую у входа головку. Палей выдыхает судорожно, и на этом выдохе Игорь входит разом на всю длину. Замирает на несколько секунд, давая привыкнуть. А после начинает двигаться, прижимая всем весом к зеркалу. Володя пальцами ног зарывается в мягкий, длинный ворс ковра, стонет громко, протяжно, и этот стон разносится эхом по большому залу. Щекой жмётся к прохладному стеклу, и зеркало тут же запотевает от горячего дыхания. Игорь осыпает поцелуями всё, до чего может дотянуться: загривок, мокрый висок, ухо, за ухом, щёку, уголок губ. Улыбается, ни на секунду не прекращая ласки. Жарким шёпотом говорит всякие глупые нежности. И обоим невозможно хорошо. В его фантазиях нет осознанных разговоров, Игорь понимает его с полуслова. Идеальный секс. Без неловкостей и мелких шероховатостей. Владимир прекрасно знает, что так не будет. Да что уж там, вообще никак с Игорем не будет. Как бы то ни было, они хорошие приятели, даже, можно сказать, друзья, и это проблема Володи, что он на своего друга дрочит. И всё бы ничего, с этой мыслью можно смириться, если бы воображение хотя бы в ощущениях соотносилось с реальностью. Но ситуация такова, что Палею до безумия мало собственных касаний, ему максимально не хватает заполненности. Настолько, что голову шальная мысль посещает. Он никогда так раньше не делал, и томительное предвкушение в смеси с неизвестностью даёт волну мурашек по телу. Подрагивающими руками больше обычного льёт лубрикант, но уже на левую ладонь. Растирает в пальцах и, согнув в колене левую ногу, касается указательным пальцем ануса. Ему несколько боязно, почему-то немного стыдно, но, больше прочего, желанно. Круговыми движениями разрабатывает мышцы, постепенно входя в себя. Не сказать, что ему больно или как-то совсем уж неприятно. Скорее непривычно. Правой рукой сжимает член у основания, несколько раз интенсивно проходится по всей длине, возвращая эрекцию. Входит в себя на две фаланги, замирает, к ощущениям прислушивается. Никак не может понять, хорошо ли ему, но точно не дискомфортно. Продолжает ритмичные движения снаружи и круговые внутри. Чувствует, что чем больше гладит какое-то место внутри, тем лучше ему становится. Постепенно изнутри поднимается мощная, густая волна. Понимает, что уже у края, но всё ещё нет, буквально балансирует, и его марит, затапливает переполняющими ощущениями. Много, и это уже действительно слишком, невозможно. Беспорядочно бёрдами вперёд подаётся, ещё немного, ещё чуть. Оргазм наступает внезапно и сшибает напрочь. Громко, глухо стонет в одеяло, и мощно, бурно кончает, содрогаясь всем телом, каждой его клеточкой чувствуя наслаждение. После такого Володя лежит ещё некоторое время, полностью потерявшись в ощущениях. Мышцы как желе, в ногах слабость. Но так невозможно хорошо. Осторожно выходит из себя. Раскидывается звёздочкой на кровати, глаза прикрывая. В голове приятная, терпкая пустота. Сейчас бы заснуть было совершенно не лишним, но не в таком же виде, в конце концов. Медленно и ленно собирается с силами, убирает всё по местам, окно приоткрывает, чтобы комнату проветрить, в душ идёт. Переодевшийся в спальное, посвежевший и довольный, кровать расстилает и под прохладное одеяло забирается. Телефон в руки берёт, спокойно закрывает фотографии, закидывая их в запароленную папку. Выключает "не беспокоить", и на него тут же уведомления сыпаться начинают, среди которых Владимир видит одно, от которого душа ёкает. *** Игорь, 20:50 какой твой вердикт, гуру стиля?Владимир, 21:35
Обдрочиться [сообщение удалено]
Владимир, 21:36
Ты даже не представляешь, насколько 😏
Игорь, 21:36 😳