Предисловие.
Я никогда не понимал причину любви, которая происходила с монстрами, людьми, да и в принципе со всеми живыми существами.
Любовь — это психофизиологическая реакция организма, активация участков головного мозга, содержащих повышенную концентрацию рецепторов дофамина: химического вещества, вызывающего у нас эйфорию, страсть и одержимость.
Оно возникает также резко, как и исчезает. А когда наступает роковой день, и эйфория проходит, забирая с собой все эмоции, мы оказываемся разбиты. ©Edgie (Zimtschneckee)Конец предисловия.
На улице стояла очень холодная погода. Эта неприятная вселенная, с очень специфичными аспектами своего существования, имела такие же корни своей истории, как и оригинальная. Наверное, все слышали эту историю, но стоило бы повторить её снова, чтобы узнать с чего всё началось: «Когда-то давно люди и монстры правили Землёй вместе, рука об руку. Но однажды из-за своего страха, что их души поглотят монстры, люди внезапно и безжалостно напали на них. К сожалению, монстры были слишком слабы, чтобы оказать достойное сопротивление; души почти всех монстров, вместе взятых, были равны по силе всего одной человеческой душе. Бесчисленное количество монстров было убито, в то время как со стороны людей не было ни единой потери. В конце концов, монстрам пришлось сдаться, чтобы хоть как-то сохранить свои жизни, и люди вышли победителями. Человечество выбрало семь лучших магов и запечатали монстров под горой Эботт с помощью магического заклинания, где те и находились так много лет и по сей день.» Но оказавшись под Землёй, Король, — предводитель всей расы монстров, возненавидел человечество, и с тех пор, когда прошло много лет, выдал указ: «Когда все семь душ будут найдены, когда барьер будет разрушен, мы нападём на всех жалких людей и отберём у них всё, что было, превращая их жизни в Ад.» С этого момента прошло уже несколько тысячелетий. Этот мир стал отличаться от того, что мы знали раньше. Злые монстры вокруг, убийства и похабщина. Этот день был особенно морозным. Метель покрывала снежным одеялом всё вокруг, завывая всё сильнее и сильнее. В снежном городе в такое время монстров почти не было; все они расползлись по барам, запивали горе, утраты и согревали свои прогнившие изнутри души, пока капитан королевской гвардии Андайн не нашла их и не дала серьёзных наставлений. Но если их найдёт действующий член гвардии — Папайрус… В таком случае, они отделаются лишь лёгкой смертью, ведь на нём лежат обязанности по управлению этими никчемными душами. В этом мрачном городе, казалось бы, все друг друга ненавидели. Но сильнее всего все презирали Санса, он же по совместительству: Эджи. Всё потому, что Папайрус — его брат, весьма жестокий и своенравный лидер, который не терпит неповиновения, дерзости и вообще всего, что может идти против него. К слову об взаимоотношениях Эджи и Папайруса. Они точно также были посредственны и основаны на повиновении и подчинении со стороны первого, и с наглости, эгоизма и запретов другого. Последний, в свою очередь, мог даже использовать рукоприкладство, и старший ничего не мог ему против этого сказать неизвестно по какой причине. Но будем честны, монстр с единицей очков здоровья и без покровительства своего брата, протянет совсем немного в столь жестоком мире. Но несмотря на то, что их взаимоотношения были натянуты, они любили друг друга по своему, как братья. Сердце, а вернее то, что его напоминало, с самого утра тянуло вниз. Грудь сжимало, а воздуха не хватало приступами. Руки дрожали после ночных кошмаров и, казалось, низкорослый скелет уже даже не спал, скорее просто лежал на тёплом матрасе белоснежного цвета, укрытый одеялом. В комнате был идеальный порядок, а по дому раздавались громкие шаги более рослого скелета, что давно уже не спал. — САНС! САНС?! — раздалось снизу. Вскоре тяжёлые шаги стали раздаваться на лестнице. Папайрус вышиб дверь в комнату с ноги, вставая в дверном проёме, наблюдая за тем, как его младший брат всё ещё дрыхнет, и, кажется, не собирается вставать на работу. Воздух перехватывает, и младший скелет поднимается, смотря на более высокого. По правилу подлости, старший — всегда ниже, ха-ха. — САНС! ЖИВО ПОДНИМАЙ СВОЮ ЗАДНИЦУ И ОДЕВАЙСЯ, ТЫ, НИКЧЁМНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ. ЕСЛИ МЫ ОПОЗДАЕМ И СЕГОДНЯ, ТО ТЫ У МЕНЯ БУДЕШЬ ЖИТЬ НА СВОЕЙ ТОЧКЕ НАБЛЮДЕНИЯ МЕСЯЦ, ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?! НЕ СМЕЙ СНОВА МЕНЯ РАЗОЧАРОВЫВАТЬ, КУСОК ГОВНА!!! — раздался громкий голос злого скелета. Папайрус топал ногой, сложив руки на груди и смотрел на то, как его младший брат бултыхается в кровати, только что проснувшийся после очередного кошмара под крики своего брата. Всё это происходило так часто, что скелетоподобный монстр начинал терять терпение, и пытался держаться, лишь бы не избить за отвратительное поведение эту тушу мерзости, оставив ему минимальное количество здоровья, но при этом наградив шрамами, которые будут гласить и напоминать о том, что бывает когда кто-то не следует правилам дома. — Вот же чёрт, Босс, зачем так орать? Я с первого раза слышу, ты, мудоёб. (Боже, почему у тебя такой голос? Ты что, проглотил тёрку?) — прорычал он, поднимая красные огоньки зрачков на брата, одновременно садясь на матрасе. В окно проникал свет. Солнца они оба уже давно не видели; и если Папайрус вовсе не знает, что это такое, читая об этом только в книжках, то Санс, в свою очередь, просто решил забыть всё, что было, забросив это далеко и надолго. Ярость не заставила себя долго ждать, но на этот раз Папайрус решил промолчать. В свете с улицы ошейник на его брате, красного цвета, с золотыми шипами и пряжкой блестел, — одно единственное условие было выполнено, поэтому агрессор решил «закрыть глаза» на это оскорбление. Но только единожды. — СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ. СОБИРАЙСЯ, И УЁБЫВАЙ НАХУЙ НА СВОЙ ПОСТ, САНС. И ПОВЕРЬ МНЕ, — он сделал короткую паузу, — ЛУЧШЕ ТЕБЕ НЕ ЗНАТЬ, ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ Я УЗНАЮ, ЧТО ТЫ СПИШЬ НА РАБОТЕ. ПОТОМУ ЧТО ЕСЛИ ЭТО ПРОИЗОЙДЁТ, КУДА БЫ ТВОЯ ЗАДНИЦА НЕ СБЕЖАЛА, Я НАЙДУ ТЕБЯ, И ЗАПРАВЛЮ ТВОИМ ЧЕРЕПОМ СВОИ СПАГЕТТИ!!! — агрессивно выпалил старший, после чего ушёл. Через пару минут раздался хлопок входной двери. Эджи недовольно выдохнул. В груди всё ещё неприятно покалывало. Была паника чего-то, страх необъяснимых вещей, которые раньше не случались с ним. Это состояние было странным, было нехарактерным для него. Но сейчас думать о себе надо в последнюю очередь. Скелет начал копошиться. Надел на себя свитер бордового цвета, вытаскивая поверх его горлышка свой ошейник, который стал обязательным атрибутом всегда и везде с недавних пор. Шорты чёрного цвета с желтой полосой, жёлтые носочки и чёрные кроссовки, больше походившие на хайтопы, с аккуратно завязанными шнурками. Босс не терпит недостатков во всём. Но Санс обожает эти ботинки; они издают неприятные и скрипящие звуки. Ему же это только в радость, ради забавы можно сделать что угодно, лишь бы развеселить себя в таком тухлом месте. Собравшись, скелет надевает на себя куртку чёрного цвета с мехом и нашивкой руны дельты. Данная нашивка с недавнего времени должна быть у всех членов королевской гвардии, не важно, воин это или часовой. Выходя из дома, можно было заметить, что метель наконец-то стала слабее. Пройтись по лесу, который находился перед снежным городом, было приятно. Воздух был свежий и морозный после снега. В тихом месте, где обитала рыбёнка, были места получше, и Санс знал это. Добравшись до пункта наблюдения, скелет взашёл на него и молча положил голову на руки, переваривая в голове всю информацию, которую ему пришлось получить, прислушиваясь к окружению вокруг и чувствуя невероятную усталость, сводящую его с ума. Душа бьётся в костяной клетке, что не даёт ей вырваться наружу. Ветер завыл снова, заставляя всё вокруг затрепетать под его порывами. Стало неприятно и холодно. Хотелось сидеть дома и ничего не делать, всё равно Папайрус неплохо так получает. Но его бесит, что пока он работает, Санс спит. Наверное, поэтому он здесь и сидит. Стало совсем невмоготу. Глазницы начали закрываться и тело теряло бдительность, пока низкий скелет погружался в сон, в надежде, слепой и спрятанной где-то в его душе, на то, что когда-то всё изменится.