Лицом к лицу

      Никто из них и вообразить не мог, что жизнь так переменится с обретением новых крыльев. Прежний не-их ARC-170 воспринимался исключительно как средство передвижения, как транспорт, в котором не было места жизни, и его замена на патрульный корабль ST-70 не могла не повлечь за собой перемены. Однако они оказались действительно глобальными: перед ними открылась вся Галактика, и каждый получил не просто свой угол, а целый дом.       На первой же после побега стоянке, как и советовал спасённый пилот, они лишь спешно заправились. А вот на следующей подошли к делу основательнее: произвели первичный ремонт руками Вепа, по настоянию Солара навели чистоту и оттёрли все подозрительные пятна со всех поверхностей, а по инициативе Корка перебрали имеющиеся на борту вещи прошлых хозяев. Он же и понёсся с целым ящиком находок на местный рынок, а вернулся с пустым ящиком в руках и полными кредиток подсумками. Эти деньги незамедлительно и с разрешения заработавшего их Корка были потрачены на запас топлива.       И только когда интерьер корабля засиял практически заводской чистотой, Сол разрешил распаковать их вещи. Возящийся с ремонтом Веп сразу же наследил, а Корк принялся раздавать новое назначение помещениям. Спали они в тот день на полу. Несмотря на наличие одного спального места в крохотной каютке прямо под пилотской кабиной, никто так и не решился занять его, хотя такая возможность была предложена каждому. «Не хочу», — сказал Корк. «Нечестно, особенно для командира», — сказал Веп. «Да оно ещё не высохло», — сказал Солар.       На следующий день они демонтировали систему карбонитной заморозки, которой прошлые владельцы, похоже, толком и не пользовались. На нижней палубе стало больше места, а на верхней образовалась целая пустая комната, удобно соединяющая два боковых хранилищных отсека.       — Склад теперь будет здесь, — объявил Корк и собственноручно перетащил все контейнеры с запчастями и стеллажи для них из соседнего помещения. — А здесь, — он обвёл жестом опустевшую комнату между новым складом и входом в двигательный отсек, — будет наша новая каюта!       — Ты будешь хорошим соседом, Сол, — проговорил Веп, похлопав его по плечу. В словах ЭРК одновременно звучало и умоляющее «пожалуйста, согласись», и опасливое «я с ним жить в одной комнате не буду». Экивок – как назвал бы это один местный любитель странных словечек.       И Солара не то чтобы это смутило, даже когда Корк схватил его за руки и закружил в радостном танце. Корк и сам был рад, что не станет делить каюту со строгим Вепом, который не позволит ему ночи напролёт смотреть реалити в Голонете. Не то чтобы Сол позволял… Но он представить не мог, в какой реальности позволил бы Корку занять каютку на нижней палубе с неограниченным доступом к выходу. Он точно притащит какую-нибудь живность и будет прятать её там!       Поэтому Солар согласился.       Они стали думать, как оборудовать спальные места, как приспособить багажные полки или их крепления. Попутно с этим продолжился и кажущийся бесконечным ремонт, а также уборка, уборка и ещё раз уборка… Они часто оттирали с пола кровь.       Так на достаточно продолжительное время корабль стал не просто их общим местом времяпровождения, но и общим досугом, который, казалось, грозился напрочь рассорить братьев, но в итоге лишь сплотил их вокруг общего дела – строительства их ближайшего будущего.       ST-70 буквально был создан, чтобы на нём жили, неся долгую патрульную службу где-нибудь на краю Галактики. И в то же время он был способен вести активное преследование, а в случае «Scarlet Star» – стремительно отрываться от погони.       У каждого появилось своё место, личное пространство, заполненное не только экипировкой, но и личными вещами, собственной разнообразной одеждой. Прежде солдаты о таком и помыслить не могли.       Как и о том, что способны на что-то кроме войны. Помощь гражданским на отвоёванных Республикой и ВАР планетах – в садах, огородах, на заводах – должна была показать это. Но Солар и Корк полностью осознали свою рабочую дееспособность и вообще способность вклиниться во «внешний мир» лишь тогда, когда несколько раз прошли эту банальную схему: нашёл работу, выполнил и получил оплату.       Корку, без упрёков гордости берущемуся практически за любую работу, это далось быстрее и проще. Солар же не готов был браться за всё подряд, хотя ему и предлагали самые разные вакансии, на некоторые из которых он всё же соглашался. Но неожиданно нашёл себя на крохотной вечерней кантинной сцене – когда овладел холиксетом на достаточном для выступлений уровне. И хотя его «работа» разительно отличалась от той, которую выполнял Корк, Сол, наконец, понял, каково это.       Занятый же ремонтом и прослушиванием военных сводок Веп и не брался знакомиться с работой. Целыми днями торчал в ремонтных доках, бегал по магазинам запчастей и мастерским, иногда помогал кому-то с починкой разной техники и иногда даже за оплату, а не просто за «спасибо».       И всё же вечером, неизменно, если не оказывались где-то в бою или на миссии спасения, если не вытаскивали из-под огня братьев, они собирались на нижней палубе вокруг складного обеденного стола у опущенного трапа своего корабля. Когда ремонтный план на сегодня был выполнен, когда Корк возвращался со своей подработки, а Солар ещё не ушёл на неё, они вместе ужинали, обсуждая произошедшее за день, последние новости и, конечно же, новые доступные вакансии.       — Им нужно покрасить забор, — хрустя фруктовыми хлопьями, которые полагалось есть на завтрак, говорил Корк. — В скучный белый цвет.       — Нужна модель для фотосессии, — шурша орехово-овощным салатом, делился Солар. — Реклама новой линейки одежды в стиле, м-м, кэжуал милитари. Обещают подарить пару комплектов.       — Нам нужен новый разводной ключ, — жуя восстановленный стейк, отмечал Веп. — Один просто развалился у меня в руках. А другой кто-то уволок, представляете?       — Я не брал, — то ли всерьёз, то ли в шутку сразу отозвался Корк.       — И я, — подхватил Солар. — Купим новый. — И обратился к Корку: — Предложи им другой цвет.       Тот кивнул. В открытый шлюз скользнул тёплый ветерок, колыхнув дюрасталевый колокольчик у лесенки.       — Сол, — обратился к нему Веп и, поймав его взгляд, расплылся в улыбке. — Соглашайся. Окажешься на обложке какого-нибудь модного журнальчика. Корк потом на свою доску почёта над кроватью повесит.       Хоть это и звучало как насмешка, Солар задумался. Опустил вилку и подпёр ладонью голову, чем внезапно Вепу продемонстрировал свою врождённую модельную фотогеничность, которой, однако, сам Веп не обладал.       — Думаешь, стоит попробовать? — с недоверием спросил Сол. Засмотревшийся Веп с усилием моргнул пару раз и утвердительно кивнул. — Как-то это… странно. Я ведь солдат, Веп. Вот ты согласился бы?       — Я?       — Да, ты.       — Ну, я… Речь-то не обо мне.       С оглушительным шумом Корк опрокинул коробку хлопьев себе в тарелку и, просыпав несколько штук мимо, сразу замер, подняв глаза на уставившихся на него братьев. Он не ожидал, что это окажется так громко и привлечёт их внимание.       — Что?       Солар подвинул к нему открытую упаковку бантового молока. Корк охотно принял её и залил новую порцию завтрака-на-ужин, бросив в миску просыпанные хлопья.       — Надо подумать ещё, — легко проговорил Сол.       — А если я предложу им песочный цвет? — воодушевлённо заявил Корк.       — Только сам не покупай им краску, — усмехнулся Веп.       Солар тихо посмеялся.       А потом Веп возвращался к приёмнику в кабине пилота. Корк, повозившись с посудой (если была его очередь), – к привычному просмотру сериалов, реалити, ррисованию своих странных рисунков или написанию бесконечных сообщений Далии-Джей, которые не знал, куда отправить… Солар же приводил себя в порядок, паковал в чехол холиксет с «дисишкой» и уходил на пару часов или на полночи. Потом приходил обратно с деньгами и иногда с едой, но чаще с какой-то выпивкой. И корабль погружался во мрак и тишину. Правда, не полностью.       Несмотря на то, что Корк находил подработки, требовавшие от него явиться на место рано утром, он частенько затягивал со сном и допоздна смотрел фильмы, сериалы, подписывал всякие петиции в Голонете или играл в какие-то игры на своём датападе.       Как ни странно, Солару это вовсе не мешало: ни свет экрана, ни различные звуки или музыка. Время от времени он просыпался, с минуту вглядывался в светящееся лицо на соседней полке-кровати и спокойно закрывал глаза, погружаясь обратно в сон. Сол даже не отворачивался и не жаловался. Не потому, что сам поздно возвращался, и не потому, что настолько уставал после целого вечера выступлений в кантине. А потому, что для не самого управляемого и послушного ребёнка вроде Корка, способного на куда более серьёзные шалости, а вернее, выходки, эта была совершенно безобидной.       Вот он здесь – прямо перед ним, под присмотром, под контролем, а не где-то на свалке, не вломился в чужой дом или закрытый продуктовый склад. К тому же спал Корк невероятно чутко, часто просыпался. В этот момент ему почти жизненно необходимо было оказаться на свету. Датапада было недостаточно, особенно когда он оказывался разряжен, поэтому после первого же такого инцидента Солар побеспокоился о том, чтобы приобрести светильник.       Веп спал невероятно крепко. Его не будили ни стук в шлюз, ни в загородку его крошечной каютки на нижней палубе, ни прикосновения. Похоже, ремонт и прослушивание каналов ВАР действительно утомляли его… Несмотря на это, он не уставал сетовать на то, как его раздражают звуки посещения освежителя за перегородкой. Корк утверждал, что Веп врёт. Солар был склонен согласиться с Корком, но не предпринял ни одной попытки спорить.       Корабль стал частью их жизни, частью их самих. Теперь они не мыслили своего существования без него. Он наблюдал их мощь, навыки и мастерство в военном деле, стойкость несломимого духа и силу воли. Он слушал их мечты, проклятья и надежды. Он видел победы и поражения, спасения и потери. Он видел их сильными и видел непозволительно слабыми, разбитыми. И всегда защищал, прятал за своими стенами и прекрасно хранил их секреты.       Так было и в тот день…       После долгой схватки с пожаром и тушения его водой из фонтана, взмыленные и уставшие, они вернулись на «Нарудар». Руководивший двумя дюжинами гражданских до приезда служб Веп сразу же рухнул в кровать, бросив пропитавшуюся дымом куртку на пол прямо у входа своей каютки. Солар надёжно запер и перепроверил каждый шлюз и, прихватив аптечку, повёл пообсохшего на солнышке и скучающего рядом Корка наверх.       До рынка они так и не дошли, не купили ни еды, ни лекарств. Зато всё-таки спасли людей и даже часть их имущества от огня. Будто вернули старый долг… И теперь могли позаботиться о себе, а вернее о своём единственном пострадавшем участнике спасательной операции.       — Садись, — хлопнул ладонью по покрывалу Солар и включил висящий в изголовье тот самый светильник, который Корк включал, когда вскакивал посреди ночи. Или не выключал с вечера вовсе.       Сол уже успел опросить брата о ранах и травмах по пути сюда. Так что он приблизительно знал, с чем ему предстоит работать, и уже раскладывал рядом с собой инструменты и оставшиеся лекарства, обрабатывал руки. Пока Корк неуверенно топтался в дверях их каюты.       — А это точно обязательно?..       — Не бойся, — попросил Солар, устало, но спокойно взглянув на него.       Корк нервно оттянул пальцы своей тёмной перчатки, как всегда делал, когда волновался, но всё же выполнил указание и сел на кровать, опустив глаза.       — Ожогом к свету, — мягким тоном терпеливо уточнил Сол, перебирая содержимое аптечки и проверяя сроки годности, — развернись, пожалуйста.       По лицу Корка было видно, что он ничего этого не хотел, но всё же повиновался. Он и сам себе не мог объяснить, почему так нервничал, почему огромный ком встал поперёк горла, мешая дышать… И почему так дёрнулся, когда Солар аккуратно коснулся его плеча и приблизился, приглядевшись к ожогу на шее.       Так же он вёл себя с Бэкером. Если был в сознании, конечно. Так же чувствовал себя с Далией-Джей, когда она оказывала ему помощь.       — К’уур, Кор’ика. — Сол тоже не знал причин такой его реакции на любые процедуры, которые большинство клонов без затруднений проходили одну за другой день за днём. Но относился с пониманием. И сейчас очень сожалел, что ему приходилось просить Корка сделать то, что тот так же сильно терпеть не мог.       Солар похлопал его по бронированной спине и тихо сказал:       — Снимай.       Это слово. Корк замер с ужасом, застывшим на лице, будто только что его приговорили к смертной казни. Ему понадобилось время, чтобы разжать невидимую хватку, сдавившую горло, и мысленно сказать себе: «я не на Камино, Солар не причинит мне вреда – он хочет помочь…»       Тот подтащил ящик и приземлился на него прямо у Корка за спиной.       — Давай, я помогу… — И в самом деле, помог ослабить и снять наручи, наплечники, нагрудник. — Осторожно, не задень шею, аккуратно… Рубашку снимай тоже.       — Точно?       — Точно.       Солар просто хотел помочь…       Вот только инструкторы тоже хотели просто помочь.       — И майку. Тебе плечо подпалило. И ухо.       Корк театрально, но неестественно тихо захныкал от отчаяния, выполняя указание. Ну почему всё так? Почему он не мог взять себя в руки и стойко вынести тривиальную перевязку? Почему боялся и вёл себя как ребёнок? Почему так бешено колотилось сердце? Почему так тряслись пальцы, пока он расстёгивал рубашку, ворот которой и в самом деле вплавился в плоть?       Дёргался и скулил он словно раненный зверь. Вот только Солар сомневался, что Кор’ика вёл себя так только потому, что ему было больно – он прекрасно умел терпеть боль.       И правда, Корк был так потрясён, захвачен страхом и тревогой, что вовсе не чувствовал боли – в ожидании другой, куда более страшной, уничтожительной и унизительной. Зато почувствовал, как опять всем телом вздрогнул, когда тёплая ладонь накрыла его плечо. Солар пытался успокоить, утешить его, но от этих прикосновений, казалось, становилось только хуже.       Хотелось закричать: «Не трогай меня! Оставь меня в покое!» И Корк не знал, почему ещё не сделал этого. Крик застрял в горле, а собственные руки обвились вокруг обнажённого торса, не способные достаточно прикрыть его. Он прятал и сдерживал так много.       Солар вздохнул. В такие моменты с братом было тяжело. К счастью, Веп, который частенько бывал грубым, понял, что иногда ему лучше вообще не вмешиваться.       В последний раз Корк нормально вёл себя, кажется, во время перевязки ещё на Ди'лаваане – в руках Далии-Джей. Был ещё один раз, когда он был без сознания и потому не сопротивлялся. И то потом места себе найти не мог. Намучился же с ним в одно время Бэкер! Хотя медик ни разу не жаловался ему. А вот Солар не переставал плакаться Вепу, притом сам не знал, делал ли это от беспомощности или стараясь привлечь внимание к проблеме, которая уже давно должна была перестать быть личной проблемой одного Корка.       — Бэкер тоже говорил, что у Корка проблемы, — вспоминал Веп. — Говорил, что не может всё быть просто так. Он травмирован больше всех нас. — Потом он подбирал датапад медика и показывал новую запись об этом, которую ему удалось найти в личных записях Бака.       Последней обнаруженной была такая:       «Корк – странный. Я со многими был знаком и со многими говорил, должно быть, в самый странный момент жизни – перед смертью. Сколько героев, чудаков, шутников, придурков, негодяев, но все – не такие как он. Корк – особенный. Не могу сказать, что именно в нём особенного, но что-то мне подсказывает, что он не выбирал таким быть. Он так защищается. Мы все травмированы, это правда, но его травма… Она – другого толка. В чём же причина?»       Бэкер был проницательным. И незаменимым.       Солар верил, что Бак обязательно докопался бы до истины и сделал это правильно, не причинив вреда. Быть может, даже помог Корку. Но Бэкера с ними больше не было. А что мог Солар? Он боялся даже лезть в это. И не только потому, что не хотел причинить брату вред, а потому, что не был готов столкнуться с тем, с чем Корк мог бороться всю жизнь.       — Сейчас продезинфицирую, не пугайся, — предупредил Солар, и за спиной Корка звонко щёлкнула крышечка, из-за чего он ожидаемо вздрогнул, сжался ещё сильнее. И вскрикнул, когда всю его обожжённую шею, плечо, щёку окатило холодом, мгновенно обернувшимся страшным жаром. — Потерпи, — произнёс Сол, подул и помахал рукой на обработанную кожу. — Сам же обещал.       Зажмурив наполнившиеся слезами глаза, Корк уверенно кивнул.       Во-первых, он сам настоял на покупке более дешёвого средства и не согласился доплачивать за «детский» щадящий аналог. Он же не ребёнок! И деньги им ещё пригодятся. А во-вторых, это были несколько секунд, когда он мог выплеснуть чувства и перевести дух, прежде чем вновь стиснуть зубы.       «Солар – хороший, Солар – хороший, — продолжал мысленно повторять Корк, сверля беспомощным взглядом перед собой свою доску с рисунками, наклейками, открытками и фотографиями, с которых на него с улыбкой смотрел тот же Солар. — Он никогда не навредит мне…»       — Теперь бакта, — последовало новое предупреждение.       Перед глазами возникла рука со спреем, поболталась в воздухе, демонстрируя его, и ускользнула. Соскочила крышка, и Корка обдало целым облаком спасительной холодной бакты. В этот раз он не дёрнулся, не визгнул, лишь съежился ещё больше. И, скорее, не оттого, что был готов, – просто тогда на Камино такого не было.       — Осталось только перевязать, — заверил Солар и щедро сбрызнул повязки бактой.       Корк не пошевелился и замер, притаился, затаив дыхание. Словно грызун, заметивший хищника.       На самом деле он должен был благодарить Вселенную, Галактику, Силу – кого угодно – за такого внимательного и терпеливого брата как Солар, который заботился о нём; благодарить, что не был вынужден обрабатывать все свои раны самостоятельно. Должен был. Но хотел оттолкнуть Сола, убежать, спрятаться – лишь бы его не трогали.       Смоченные бактой повязки, плотно сложенные в несколько слоёв, легли ему на шею и плечо, закрыв ожоги и остудив жар мягкой прохладой. Но легче не стало, ведь Корк знал: самое неприятное впереди.       Солар тоже мешкал, не знал, как подступиться, и только и думал о том, чтобы Далия-Джей была здесь. Или о том, что Бэкер не медлил бы.       Поэтому и Сол отмотал побольше повязок и бережно обхватил руками Корка, набросив на него первый виток, скрепил начало с концом петли и отстранился. От обожжённого правого плеча мягкая полоска тянулась по спине, огибала с левого бока грудную клетку и по груди поднималась обратно к правому плечу.       — Не туго? — осторожно поинтересовался он, не решаясь больше прикасаться к нему без позволения. И только когда Корк поднял из-за плеча руку, отогнув большой палец вверх, продолжил. Виток за витком опутывали тело солдата-клона – вокруг груди, раненного плеча, шеи. Он напряжённо скрипел зубами.       У Корка было очень крепкое и мощное телосложение, широкие плечи, внушительный рельеф мышц. И это казалось таким странным и неправильным, что он вообще боялся чего-то в этом мире. Но Корк боялся. Очень многого. И очень сильно.       Сол не мог даже обнять его. Цепочка стандартных действий, на которых держался их мир «кому-то плохо, страшно, грустно – обними его, и всё станет лучше» – рушилась. Корку от объятий в этот момент не становилось лучше, а даже наоборот. Он этого никак не показывал, но Солар просто чувствовал это, когда всё же пытался осторожно обнять, закрыть от того, что пугало брата. Он просто не знал, что сам становился тем, кто пугал Корка.       — Поправь сам, если где-то что-то не так, ладно? — мягко произнёс Солар и поднялся.       — Ладно, — глухо отозвался Корк, нервно оттягивая пальцы перчаток. — Спасибо, Сол.       Солар слабо улыбнулся. Хотел бы похлопать его по плечу, похвалить за проявленную смелость, выдержку, но не стал. Не стал и собирать всё обратно в аптечку, потому что знал: Корку наверняка ещё есть что обработать, просто он умолчал об этом. И единственным способом не оставить раны без надлежащего ухода было сделать вид, что уходишь на время и случайно оставить все лекарства в свободном доступе и на виду.       — Я отнесу вещи, — Солар подобрал его рубашку, майку и покинул каюту.       Корк живо стащил зубами перчатку и, шипя, сжал в кулак обожжённые пальцы, торопливо потянулся к аптечке.       А Солар, пройдя одну переборку и склад, за следующей, у лестницы, столкнулся с Вепом. Сол поджал губы. И на вопрос:       — Как он?       Покачал головой:       — Как обычно.       Солар прошёл мимо, а Веп остался на месте. Проводил его взглядом и посмотрел на дверь в их каюту, пару мгновений назад закрывшуюся за Солом. Подумав немного, ЭРК шагнул к ней, коснулся кнопки на панели…       Ругнувшись, Корк выронил бакта-спрей и сразу же спрятал руку под подушку, взмахнул другой рукой, поприветствовав его натянутой улыбкой и кротким:       — Эй, Веп.       Веп не предал бы этому жесту и фальшивой улыбке никакого значения, если бы не заметил кое-что очень важное: на руке не было перчатки.       — Эй, Кор’ика, — дружелюбно обратился к нему Веп, проходя в каютку, смёл в сторону содержимое аптечки и сел рядом, да так нескромно, что упёрся спиной в стенку. Только что он лишил его доступа к лекарствам. — Не хочешь прогуляться до набережной? — Корк взглянул на него опасливо, но заинтересованно. — Ну, когда Солар всего тебя обмотает с ног до головы этими повязками, — Веп усмехнулся, подсел чуть ближе, вытянув руку, и поправил одну из повязок. — Какой ты нарядный.       — Всего не надо, — возразил Корк, искренне стараясь убедить его, что в этом нет необходимости. — У меня только плечо и шея…       — Ты это ему скажи, — посмеялся ЭРК и протянул к брату раскрытую ладонь. — Твой протез в порядке? Не поплавился?       Веп ощущался совсем иначе. И дело было не в нём самом, а в том, как и что он говорил, как держался – будто не догадывался ни о чём. Точно как клоны-соседи по капсулам, что окружали Корка в самые ужасные дни его жизни, ничего не замечали и просто жили свою беззаботную жизнь, предлагая и ему стать её частью. Они казались безопасными. Таким казался и Веп. А ещё он был страшно похож на Бэкера… Того единственного, в ком Корк начинал видеть спасение.       — Если с ним что-то не так, мы поищем какого-нибудь механика, — спокойно говорил Веп. — Это не проблема.       Корк нерешительно поднял свою протезированную руку, сжал и разжал пальцы, проверяя подвижность, стянул зубами перчатку… И кисть опустилась на раскрытую ладонь руки Вепа.       — Видишь? — произнёс Корк. — Всё в порядке.       — Да, — кивнул Веп, оглядывая механические и не только механические пальцы. — Я вижу…       Ему очень редко доводилось видеть руки Корка без перчаток. И вот сейчас, вновь улучив редкую возможность внимательно рассмотреть их, он не мог понять, что же в них было такого особенного или неправильного, из-за чего Корк прятал их. Ладно бы он начал делать это, когда обзавёлся протезом. Но нет же! Протез ему нравился, он хвастал им. А вот сами руки прятал столько, сколько Веп его знал.       С шипением разомкнулись створки в переборке, и в каюте вновь появился Солар. Он окинул присутствующих и разбросанные лекарства проверяющим взглядом и с неожиданно лёгкой улыбкой, уперев руки в бока, спросил:       — Ну, как наши дела?       — Да мы вот, — заговорил Веп и отклонился назад, заложив руки за голову и вытянув ноги, — думаем, не пойти ли нам всем прогуляться до набережной.       — Не, я пас, — мотнул головой Сол, снял с полки над кроватью неряшливо сложенную пёструю тунику и передал Корку, которую тот сразу же натянул на себя и вмиг преобразился, будто из воротника вынырнул другой человек, а именно – их обычный Корк – вновь неизменно в перчатках.       — Тогда, может, никуда не пойдём и просто останемся дома? — спросил он, посмотрев на переглянувшихся между собой братьев. — Мы можем посмотреть что-нибудь, поиграть… распланировать новый маршрут, протереть пыль или пересчитать опять припасы?..       С каждой новой идеей Корк говорил всё осторожнее, отклоняясь к житейским и бытовым вопросам, к которым очень часто сводились любые попытки предложить весело провести время. Впрочем, сейчас он был бы рад любому общему досугу. Но какому-нибудь фильму был бы рад больше, чем пересчёту инструментов или криффовых рационных батончиков.       Клоны помолчали немного. Солар и Веп безмолвно обменивались взглядами, затем легко кивнули друг другу. ЭРК подвинулся ближе к Корку и сказал:       — Ты говорил, что нашёл какую-то новую игру, да? — Глаза у Корка сразу вспыхнули надеждой. — С вурпаками, кажется. Ты ещё предлагал нам сыграть, но нам всё некогда было. — Корк отчаянно кивнул, а руки его сами потянулись к датападу. — Вот, — указал Веп. — Запускай.       — Ха, понятно, — протянул с усмешкой Солар. Подошёл к своей полке-кровати, стащил с неё покрывало на пол и следом бросил пару подушек. — Устраивайтесь, а я принесу что-нибудь пожевать.       Он вновь покинул их. Корк воодушевлённо сбросил и свои подушки и принялся торопливо собирать лекарства в аптечку. А Веп перебрался на застеленный мягким покрывалом пол и улёгся на одну из подушек.       Во всё это верилось с трудом: свой дом, вокруг семья. Сейчас непривычно он чувствовал себя в абсолютной безопасности. И от наслаждения прикрыл глаза, позволяя себе на мгновение расслабиться, раствориться в секундах покоя...       Негромко заиграла музыка.       Подумать только, а началось всё с того, что Корк мечтал завести лот-кота! И нельзя ведь сказать, что они больше не возвращались к этому, нет. У питомцев, бесспорно, были преимущества, но Солар говорил, что не очень хочет делить с животным корабль. А Веп был уверен, что забота о коте очень скоро полностью ляжет на его с Солом плечи.       К счастью, решение проблемы пришло само, когда Солар пробирался через рынок очередного городка, в котором они остановились. И к счастью, у него при себе оказалось достаточно заработанных средств, чтобы потом вернуться на корабль и продемонстрировать Вепу свою идею.       — Ты думаешь, это сработает? — чуть помедлив, спросил он.       Солар пожал плечами и, дождавшись, когда Корк вернулся с подработки и завалился отдыхать в их каюте, вбежал следом и просто сказал:       — Лови!       Корк машинально выставил руки и поймал желанного кота: глазастого, с широченной улыбкой… с мягкими рогами – пушистого, достаточно реалистичного и в то же время, по мнению Солара, значительно более милого, чем мог бы быть настоящий тука-кот.       Реакция у Корка была неоднозначная. Вначале он ужасно обрадовался, очевидно, приняв игрушку за настоящего тука-кота, но лишь на мгновение, потом в его глазах отчётливо вспыхнуло разочарование. Это что же, игрушечный кот вместо настоящего? Он что, ребёнок, чтобы его можно было так обмануть?       Из-за плеча Солара осторожно выглянул Веп.       Так, и чья же это была идея? Хотелось швырнуть в них игрушку и обидеться на пару дней. Но Корк взглянул в глаза коту, что улыбался ему… и у него рука не поднялась. Подарок, знак внимания, милые глаза – тронули его. Ему никто никогда не дарил игрушек! Как он мог отвергнуть подарок? Выбросить? Его сердце дрогнуло и растаяло: Корк неловко обхватил руками и обнял игрушку, уткнувшись в пушистые рога.       — Он такой классный… Спасибо!       Корк убивал, он побывал в плену, прошёл войну и почему-то продолжал оставаться ребёнком в теле солдата…       Солар с облегчением выдохнул, а Веп легонько хлопнул его по плечу.       Это был добрый день. Один из сотен других добрых дней отряда «Scarlet Star» на борту «Нарудара». И впереди могло бы быть ещё много добрых дней, если бы не…       Он очнулся от тяжёлой дрёмы и с усилием приоткрыл глаза, лёжа на полу каюты между двух заправленных кроватей-полок. Челюсть, щёку и скулу жгло болью после нескольких тяжёлых ударов. Голова раскалывалась. В ушах звенело, мелкой дрожью колотило и ломило всё тело – после оглушающего выстрела. Зрение отказывалось фокусироваться, а лицо сковала корка засохшей крови. Он попробовал пошевелиться – его запястья и лодыжки были туго связаны.       «Нарудар» готов был стойко защищать подопечных от внешних угроз. Но опасность пришла изнутри, нанесла удар, сбила с ног.

«Вы уличены в неподчинении Приказу…»

      Веп кашлянул, проглотил кровь, проверил прочность оков и бессильно опустил голову.       Крифф, плохо дело.