Лекарство от здоровья

      Меня вывернуло уже раз в третий, хотя в желудке было прискорбно пусто. Во рту, кроме таблеток, не было ничего съестного, как пару дней точно. Голова шла кругом, казалось, что весь мир кружился вокруг меня, вел незамысловатый хоровод, из-за чего я не могла твердо стоять на ногах. Люди Артура Борисовича, моего нового, как он сам выразился, «работодателя», выпустили из кабинета и из самого клуба не так давно. Прошло, наверное, уже минут двадцать, но я никак не могла прийти в себя от увиденного. Дядька в строгом черном костюме, который с первого взгляда вызывал во мне немой страх и оцепенение, оказался хуже самого дьявола. А, может, сам и являлся им. Безусловно, я привыкла к смерти, ведь видела ее слишком часто, да и сама костлявая ходила за мной по пятам: я уже неоднократно ощущала ее дыхание на затылке. Но такую бесчеловечность… видела впервые. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором снова возникала эта сцена… Арут, несомненно, узнал меня, но виду, почему-то, не стал подавать. Видимо, Артур Борисович наводил столько ужаса не только на меня, но и в принципе на любого, кто входил в этот кабинет. Я по прежнему сидела в кресле ни живая, ни мертвая, держа в руках пустой стакан от спиртного. По хорошему, нужно было бы поставить его на стол, но я будто бы цеплялась за твердый, осязаемый предмет в ладони, который буквально удерживал меня на плаву, заставлял понимать свое положение в пространстве. Стакан вдруг стал для меня неким якорем. — Проходи, дорогой, проходи, — ворковал Артур Борисович, наливая уже в третий стакан для нового лица. — Ну, рассказывай. Порадуй меня. Что там с товаром? Забрал? Я судорожно забегала глазами по паркету, пытаясь сама опередить ход мышления в своем воспаленном сознании. Товар, — это, несомненно, наркота. От куда или от кого Арут должен был все это забрать? Я искренне начала надеяться, что не услышу имя своего бывшего дилера в этом паскудном диалоге. — Начальник, пас-слушай, только нэ ругайс-ся, — сходу запаниковал Арут, довольно активно жестикулируя руками. — Нас кинули! Мы пришли, э, к мальчиш-шкэ, а у него, — нэт! — Что значит «нет», Арут? Я тебя не понимаю, — холод, как из старой могилы, распространялся по всему кабинету, и у меня буквально побежали мурашки по рукам от голоса Артура Борисовича. — Товара нэ било, н-начальник… Резкий стук, — и я невольно выпрямилась в кресле и выронила стакан, а тот упал на пол, но чудом не разбился. Артур Борисович очень громко поставил на стол графин с алкоголем, чем и напугал меня. Я же привлекла его внимание, и мужчина вперил в меня довольно тяжелый взгляд, который я чисто психологически не в силах была вынести. Пропищав «извините», поспешила поднять стакан и поставить на стол. — То есть, Арут, я плачу бабки, чтобы вы нашли мне дилера, купили у него несколько килограммов порошка, а, когда я прошу тебя и твоих дружков все забрать и привезти ко мне, ты говоришь, что товара нет? Где дилер этот… Денис? Меня в который раз прошибло холодным потом, я буквально переставала дышать, сжимая пальцы до побеления на подлокотниках кресла. Мне было страшно до чертиков взглянуть на двух мужчин в этом кабинете: один, с явным акцентом в речи мог сдать меня с потрохами, а второй, от взгляда которого желудок завязывался в узел, мог закопать заживо где-нибудь за городом. — Кони двинул… — Денис мертв, а моих денег и товара — нет, это ты хочешь сказать? — Да… Снова тяжелая пауза, и мне казалось, что я слышала, как у Арута билось сердце где-то в глотке. Или, скорее всего, это колотилось мое собственное. Конечно, Арут, как утопающий цеплялся за единственную соломинку, которой, к великому сожалению, оказалась именно я. Мне зажмуриться пришлось, когда он начал тыкать в меня смуглым пальцем и, коверкая слова, сыпать на меня ругательства и обвинения, хотя я просто попалась ему на глаза не в то время и не в том месте. Ранее никогда я не видела Арута в общаге у Дена, да и вообще никого похожего, с кем дилер мог бы вести дела. Как правило, мы всегда зависали в двоем. — Успокойся! — хватанув по столу ладонью, снова заставив меня вздрогнуть, рявкнул Артур Борисович. — Вместо того, чтобы перевернуть вверх дном весь тот клоповник и найти, сука, мой товар, ты сваливаешь всю вину на какую-то девчонку! Мне бы, наверное, сказать хоть что-то, но язык, казалось, засох, а горло сжималось от поступающего кома. Нет, буду молчать, к черту. — Блять, — продолжал негодовать Артур Борисович, — ни на кого нельзя рассчитывать! Мужчина отвернулся от нас, видимо, перевести дух и взять себя в руки. Я поглядывала на него из-под упавших волос на лицо, боясь полноценно поднять голову и открыто взглянуть. Я вообще надеялась, что слилась со стулом настолько, что про меня и вовсе забыли. Только вот Арут, возмущенный или, скорее всего, напуганный до чертиков реакцией своего начальника, смотрел на меня и пыхтел так, если бы перед быком вертели красной тряпкой. Я поздно очухалась, но вот уже носатый рванул ко мне и схватил за волосы, больно рванув назад. Я вскрикнула, пытаясь освободиться. — Гавар-ри, гдэ парашок! — Отпусти! Все закончилось также внезапно, как и началось, — оглушительных хлопок, из-за которого, как мне показалось, у меня лопнула перепонка, и хватка на волосах ослабла, а грузное тело Арута с тяжелым грохотом свалилось на пол. Я не сразу поняла, почему в воздухе так остро запахло дымом и, кажется, порохом, а затем, — никогда этого не забуду, — отчетливый металлический оттенок крови. В руках Артура Борисовича был пистолет, самый такой настоящий, черный, отдающий легким блеском. Он положил оружие на стол, и по стуку, с которым ствол опустился на столешницу, я сразу поняла, что игрушка вполне была реальной, не бутафорской. Я упрямо не смотрела на пол, только прямо перед собой, вполне осознавая, что увижу бездыханное тело, из-под которого растекалась лужа крови. Только кошмаров мне про мертвецов не хватало. Дена вполне было достаточно. — Запомни, Василиса, — опустившись в кресло и закурив, хрипло заговорил Артур Борисович. — Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И так всегда. Что ж, ты сама все слышала. И что-то мне подсказывает, что ты была знакома с Денисом, раз тебя там видели. Знаешь, где может быть мой порошок? Мое тело как будто бы одерневело, поэтому просто отрицательно покачать головой оказалось до чертиков сложно, практически невозможно, но кое-как я смогла это сделать. В голове просто была мешанина, но самый главный импульс, который так отчетливо поблескивал, как свет маяка в ночи — забрать брекеты у Саши. — Давай так, девочка, — я только краем глаза замечала, что делал Артур Борисович, потому что мне до одури было страшно посмотреть в его сторону. — Работа простая: найди мне мой товар, и я тебе все прощу. Закрою глаза на то, что ты обокрала меня, запудрив мозги. Просто я не хочу терять свои деньги, понимаешь? Обещаю, как только пятнадцать килограмм будут у меня на столе, то ты никогда больше обо мне не услышишь. Иначе… сама понимаешь. Я снова слабо кивнула, ведь намек был так очевиден, буквально остывал на полу в паре сантиметров от меня. Видимо, мне действительно придется порвать жопу, но найти эти пятнадцать килограмм, пускай, скорее всего, после моего срыва там осталось на несколько грамм меньше. Мне ничего не оставалось, как вернуться к Саше, пускай даже, если мне пришлось бы проникнуть к нему в дом и украсть то, что, по сути, он отобрал у меня. Черт, знай я раньше, во что впутаюсь, ни за что бы не тронула эти блядские брекеты! К счастью, в памяти отложился адрес мужчины, и я даже смогла добраться до его не дурного двухэтажного дома пешком. А жил засранец в неплохом районе, сразу видно — мажор. Узнала я необходимый дом благодаря забору, как ни странно. Не став церемониться, начала стучаться в ворота, но даже после пары ругательных выкриков, никто так и не среагировал. Даже собака во дворе не залаяла, из-за чего я спокойно выдохнула: таковой не держит. Обернувшись по сторонам, надеясь, что никто из любопытных соседей не наблюдал в данный момент за мной, встала на четвереньки и заглянула в щель под воротами. Двор, на первый взгляд, казался пустым, а в том, что Саша отсутствовал подтвердило то, что тачки тоже не было. Наверное, из-за того, что я не ела нормально, вследствие чего нехило так схуднула, смогла просочиться под воротами, немного испачкавшись. Но это было не столь важно. Чистая одежда моему трупу не пригодится… Несмотря на свой незаконный заработок в виде мелких карманных краж, я никогда ни к кому не проникала в квартиры или в дома. Эта территория была для меня неизведанна, и я понятия не имела, как следовало правильно вламываться в чужие владения, чтобы, так скажем, не оставлять следов своего присутствия. Может, у него тут камеры везде понатыканы? Эта мысль пришла так не кстати, когда я уже приблизилась к входной двери, и начала вертеть головой туда-сюда, дабы заметить что-то подобное. Либо они были умело спрятаны, либо я просто не замечала очевидных вещей. В любом случае, деваться уже было некуда, и я, рассчитывая, что все будет довольно просто, толкнулась в парадный вход, а тот, естественно, оказался запертым. У меня с собой ничего не было для того, чтобы попробовать вскрыть замок, да и я почти уверена в том, что если попытаться, то сработает сигналка. Интересно, с окнами та же проблема?.. Пришлось обойти дом по периметру, присмотреться ко всем возможным способам проникновения, пока не обнаружила раздвижные двери, выходящие на террасу. Поптыка не пытка, как говрится, и — о боже — открыто! Наверное, Саша просто напросто забыл запереть… Опрометчиво с его стороны, ну, или никто просто в здравом уме не полезет в такой домище. Я была здесь всего пару дней назад, но тогда явно не в состоянии, чтобы рассматривать обстановку. Саша жил на широкую ногу, к тому же, как-никак, являлся владельцем одного из элитных клубов Москвы, — Посмертие. Я поежилась, обнимая себя за плечи: в груди сжимался комок какой-то… зависти? Наверное, избрав бы другой путь в своей жизни, занявшись своим образованием, найдя нормальную работу, я бы смогла позволить себе нечто подобное. Теперь же мне этого никогда не узнать. Встряхнув головой, дабы прогнать ненужные мысли, прошла вглубь дома. Боже, да я даже ощущала себя слишком грязной для столь чистой обстановки. Наверняка, Саня платит какой-нибудь клининг компании, и ему тут все вылизывают до блевотного блеска. И почему во мне столько яда? Если человек может себе подобное позволить, то это его дело. И вообще, жить в чистоте — круто. Это я себя похоронила под горами мусора. Честно, мне не хотелось рыться в его вещах, нарушать столь приятный порядок, жутко не хотелось ничего пачкать своими руками. Но, казалось, я уже замарала это место своим присутствием, тем, что посмела так нагло проникнуть внутрь. Первый этаж был вполне обширным, здесь много воздуха и света из-за панорамных окон террасы. Я невольно закрыла глаза, представляя, как готовлю ужин на кухне, как накрываю на стол в гостиной… У меня могла бы быть такая жизнь, вполне могла бы быть, если бы я умела расставлять правильные приоритеты. Несомненно, я попросту теряла время, но все-таки заставила себя подняться на второй этаж. Спальня запомнилась мне лучше всего, ведь я здесь спала, кажется, пару дней. Черт, и не побрезговал же Саша класть меня в свою постель… Самым логичным мне показалось перерыть именно второй этаж в том числе и опочивальню хозяина дома, а после и порыться в ванной комнате. Надеюсь, что Саша еще не успел избавиться от наркоты, хотя, любой бы адекватный человек именно так и поступил. Старалась делать все очень аккуратно и возвращать все сдвинутые предметы на свои места, а еще, как параноик, прислушивалась к любым шорохам, особенно с улицы: опасалась каждой проезжающей мимо машины. Обыск мне ничего не давал, и я начинала понемногу психовать, но все еще таила надежду на ванную. Там искать вообще было негде: один шкафчик, корзина с грязным бельем, стиральная машинка и сама ванная с душем. Туалет был в отдельной каморке, но и там вовсе два квадратных метра, а никаких полок и шкафчиков не было. Я понимала, что дом, в принципе, большой, поэтому мест для поисков было множество, но надежда была именно на эти места, потому что именно они отпечатались в памяти ярче всего с последнего раза, как я здесь была. Я ведь ничего другого здесь не видела и не знала, поэтому не представляла, куда Саша мог спрятать то, что и принадлежало мне и не являлось моим одновременно. Снова спустилась на первый этаж и просто начала ходить туда-сюда, не зная, к чему кидаться: к кухне, гостиной, порыскать по другим комнатам, что скрывались за дверями из темного дерева. Может, он вообще наркоту в саду закопал?.. Внезапно зазвонил домашний телефон, перепугав меня до чертиков, что я аж дернулась и даже присела, как будто это могло спасти меня. На звонок я, естественно, отвечать не стала, так и сидела на корточках в ожидании, пока трель не прекратится. И, когда настойчивый абонент перестал звонить, послышался звуковой сигнал и включился что-то вроде автоответчика, а затем раздался голос: — Василиса, — немного искаженный баритон Саши, и у меня внутри буквально все оборвалось и упало куда-то, кажется, пробив дно. — Было весьма некрасиво с твоей стороны проникать ко мне в дом без приглашения. Но раз уж ты здесь, то располагайся. Я скоро буду. И да: если ты попытаешься открыть двери, то сработает сигнализация. — Нужно закрыть все двери, урод! — не выдержала я, вскрикнув, а затем, очертя голову, рванула к раздвижным, через которые и вошла сюда, но те уже не поддавались. Он запер меня. — Сука! Не зная куда конкретно, но куда-то в потолок я показала средний палец, надеясь, что Саша продолжал наблюдать за мной через скрытые камеры, или что у него там было установлено.

***

      Деваться было некуда и, скинув кеды, я развалилась на кожаном диване в гостиной, что противно поскрипывал подо мной. Закинув ноги на спинку, я распласталась вдоль, уперев взгляд в потолок. Времени прошло и впрямь немного, а после услышала, как подъехала машина, а еще через несколько мгновений — щелкнул дверной замок. Я оставалась невозмутимой, уже успев выпустить порыв эмоций через истерику, даже всплакнула слегка, теперь же наслаждаясь опустошением. Подумаешь, меня прибьет какой-то дядька, п-ф-ф-ф… Пусть встанет в очередь! На самом деле, я не умела переживать эмоциональные потрясения без допинга. Обычно я всегда чем-то закидывалась, глуша все чувства. Так ведь проще… Саша молча прошел в гостиную, скидывая кожанку на соседнее кресло. Он был одет не по деловому, как в последний раз, а вполне обыденно. А еще, как мне показалось, от него пахло машинным маслом. — Привет, — тут же поздоровалась я, даже не соизволив подняться. — Привет, — на удивление спокойно отозвался он. — В курсе, что это — незаконно? — А то, — слабо улыбнулась я. — Я, как ты успел заметить, часто их нарушаю. Отдашь мне кое-что, и я уйду. Саша с секунду смотрел на меня и, проведя ладонью по своим слегка взъерошенным волосам, вдруг спросил: — Что с тобой произошло? Видимо, он имел в виду покоцанное лицо, на котором расцвели синяки и гематомы. Это он еще моего бедра и живота не видел. Я села, откинувшись на спинку дивана, немного медля с ответом: соврать или прямо в лоб рассказать ему все? — Не имеет значения, я не жаловаться на жизнь пришла, — поднявшись, подошла к мужчине, скрестив руки на груди. — Давай ты не будешь усложнять мне ее еще сильнее, ладно? Просто верни то, что забрал. Он выдержал мой прямой взгляд, более того, его был куда холоднее и непробиваемым, нежели я могла воспринять. Он молча пошел на кухню, оставив меня в немом ожидании, а затем вернулся с аптечкой и бутылкой явно чего-то крепкого и алкогольного. Так же безмолвно кивнул в сторону дивана, как бы приказывая сесть, а я, почему-то, подчинилась, ибо от Саши буквально веяло какой-то потусторонней опасностью. Мужчина явно был не в восторге от того, что я влезла в его дом и теперь что-то требовала от него. Однако оцепенение было недолгим, и когда Саша сел рядом, дабы чем-то обработать ссадины на моем лице, резкий запах спирта позволил мне буквально прийти в себя, и я подскочила на ноги, шипя: — Я не просила твоей помощи! Я прошу одного: верни мне наркоту! — Посмотри, что делает с тобой зависимость, Ася, — наконец, заговорил он. — Ты все меньше перестаешь быть похожа на человека. — Мне плевать, — огрызнулась я. — И, чтоб ты знал, порошок нужен не мне. Это вообще не мое, если уж на то пошло. Поэтому… — тут мне пришлось собраться с духом, вздохнуть поглубже, чтобы с нажимом произнести: — П-пожалуйста, отдай мне брекеты. Саша поднялся следом за мной, приблизился, как-то слишком внимательно всматриваясь в мое лицо, а я не выдержала и взгляд в пол опустила, рассматривала свои носки. — И чье же это? Куда ты влезла? — Тебя это не касается, — отошла на пару шагов назад. — Не хочу тебя вмешивать, поэтому, считай, избавляю от неприятностей. Отдай уже мне эту дрянь, и больше никогда меня не увидишь. На секунду меня, как током ударило, ведь я буквально говорила словами Артура Борисовича. Видимо, животный ужас отразился на моем лице, а смысл сказанного коверкался в голове по-другому: если я не верну товар этому человеку, то меня уже никто никогда не увидит. — Прости, Василиса, — выдохнул вдруг Саша, пожимая плечами. Он снова уселся на диван, как-то устало схватился за бутылку и приложился к ней прямо с горла. — У меня уже ничего нет. Ты же не думала, чтобы я стал держать подобное в доме? Именно этого я и боялась. Это было хуже того ощущения, когда люди Артура Борисовича направили на меня пистолет, когда выстрел прогремел совсем рядом со мной, оглушая, отнимая жизнь Арута. Эти слова, произнесенные им сейчас, в эту секунду, уже были пулей, что входила мне в висок. Я как будто на секунду отключилась, просто выпала из реальности, но смогла выдавить из себя жалкое: — Что?.. — Ты слышала. — Скажи, прошу, скажи, что ты просто перепрятал, да? Ты ведь именно так поступил, да? — я кинулась к нему, упав перед мужчиной на колени, хватаясь за его колени и руки. Он явно опешил от подобного, слегка даже встрепенулся, уставившись на меня ошалелыми глазами. — Умоляю, Саша, скажи, что ты просто перепрятал! Меня как будто лихорадило, и я, как обезумевшая, повторяла только одно и то же, пока мужчина силой не усадил меня на диван, слегка не встряхнул. Это не особо помогло, а вот, когда он зажал мне нос, а к губам поднес бутылку, заставляя глотать жгучую жидкость, из-за чего я поперхнулась, закашлявшись, весьма отрезвило меня. Уперевшись лбом в свои колени, схватившись за волосы, пару раз всхлипнула, пытаясь подавить подступающие слезы то ли из-за алкоголя, то ли из-за ситуации в целом. Широкая ладонь легла мне между лопаток, слегка поглаживая, а голос донесся откуда-то сверху: — Может, расскажешь, куда вляпалась, кошка? — Не имеет значения, — уныло отозвалась я, выпрямляясь. — Забудь, вообще обо всем, и обо мне в том числе. Я хотела подняться и просто свалить куда-нибудь подальше, прочисть голову для начала, пройтись, подумать, как быть дальше. Может, уехать из города? Просто сбежать? У меня были знакомые, которые могли бы помочь с этим. Блять, и почему я не послушала Сашу сразу?! — Стой, — он схватил меня за локоть. — Отвали! Ты ничем не можешь мне помочь! Ничем! — я вырвалась, брыканулась, и тут-то плотину и прорвало. — Ты уже все сделал! Убил меня! Было куда легче все свалить на него, винить во всем Сашу, особенно за то, что избавился от наркотиков. Пускай в моей голове будет виноват именно он, чем я свалю все это на себя. — Я, блять, жалею о том, что встретилась с тобой. Ты все испортил! Все! Слышишь?! Он все пытался ухватиться за меня, успокоить, но я отбивалась до последнего, уворачивалась от его рук, пока, наконец, его терпение не иссякло, а я уже во всю царапала ему лицо, шею да и вообще все, куда доставала. Внезапно оказалась на полу, а мир вокруг рухнул, пока боль не достигла скулы, в которую мне, видимо, и прилетело. Я не сразу поняла, что он ударил меня, судя по всему, это единственное, что оставалось, отчего и злости во мне не было. Сама бы также сделала. Саша опустился рядом со мной, убирая волосы с лица, чтобы увидеть то, как я роняла слезы беззвучно. Меня прорвало в который раз уже, я не могла контролировать свои эмоции, просто не умела, ведь каждый раз заглушала все это, мне было столь привычно изменять свое сознание таблетками, настолько, что я, кажется, разучилась чувствовать по-человечески. — Я сама во всем виновата, — тихо зашептала я. — Мне теперь идти некуда, а он меня убьет. Пристрелит, как собаку, и закопает где-нибудь в лесу. Я должна была принести ему эту наркоту, понимаешь? Я сперла ее, не зная, что это уже купленный товар. Теперь же… Все кончено со мной. Я хотела совсем на полу растечься, уперевшись лбом, но Саша внезапно к себе притянул, прижал к груди, поглаживая успокаивающе по спине. И шептал так по-доброму, что все хорошо будет, так ребенку маленькому. Я же позволила себе забыться в его руках, а еще всего на секунду, буквально на мгновение поверила, что так и будет: хорошо. Но долго себе ныть не позволила, к тому же на глазах у чужого человека. Я не хотела еще сильнее пасть перед ним, чтобы он видел, насколько же я жалкая. Нет, ни за что. Попыталась отстраниться от него, подняться, но он не пускал. Саша лишь сильнее к себе притиснул, а когда взглянула на него, чтобы в лицо прямо крикнуть ему, чтобы отпустил, он поцеловал меня. Я настолько опешила, ощущая прикосновения его губ к своим, что просто замерла, даже дыхание задержав. Он целовал как-то неправильно, не стремился полностью завладеть мною, проникнуть в ротовую полость, как это бывало обычно. Создавалось впечатление, что Саша… спрашивал разрешения?.. — Что ты… — отстранившись слегка, вздохнула я. Все таки и правда дышать перестала, из-за чего голова начинала слегка кружиться. Или это из-за него?.. — Почему ты отталкиваешь меня, кошка? — тихо спросил он. — Да зачем я тебе такая сдалась? — слабо усмехнулась, а потом, схватившись за ворот его футболки, испуганно уточнила: — Ты что, серьезно влюбился в меня? Ответом послужило очередное касание губ, и тут уже я не выдержала подобного, сломалась на глазах: ответила ему, пропуская его куда глубже, чем следовало. И что я творила такого?.. Он ведь мне не нужен был, мне вообще никто не нужен, а особенно чья-то любовь. Хотя, может… Может, если переспать с ним, дать ему того, что он хотел, то и он мне отдаст товар? Скажет, что сделал с наркотиками? Я стала куда сильнее отвечать ему на поцелуй, а затем и вовсе уселась сверху, продолжая то, что мы уже однажды начинали. Вспышка уже как-то была между нами, и тогда я правда поддалась желанию, что так внезапно возникло из-за этого мужчины. Сейчас же была холодная мотивация и чисто желание получить то, что могло обеспечить и дальнейшее жалкое существование. Пускай это будет стоить всего одного раза с ним. Мы так и сидели на полу, но не в силах были оторваться друг от друга, и я понимала, что на меня влияет нечто такое… чего никогда раньше не испытывала. И это было довольно интересно, ведь я не принимала ничего, хотя создавалось впечатление, что действительно была под чем-то. Улучила момент и перебралась на диван, и пока Саша явно приходил в себя, стянула кофту и сбросила ее на пол рядом с мужчиной. Туда же полетел и топик, а затем сам Саша присоединился ко мне, снова целуя, после чего опрокинув на спину. Я выгнулась, как кошка, обнимая его ногами, а он провел пальцами по татуировке на ребрах, шершавыми подушечками щекоча кожу. Прикрыла глаза, ощущая, как его рука движется выше, рисуя замысловатые узоры на ложбинке между грудями, но не касаясь чувствительных сосков, чтобы были когда-то проколоты. Горячее дыхание тут же опалило пупок, а затем, чего я точно не ожидала — влажный поцелуй, касание языка, мокрая дорожка до самых ключиц. Словно я была холстом в умелых руках художника, чувствуя на себе все новые и новые узоры, и вовсе не те, что очерняли мою кожу. Его касания расцветали на мне, как живые цветы, что пылали огнем. Вот оно: то истерика, то тупая, ослепляющая злость, а теперь черная, поглощающая похоть. Я ежедневно жила в таком шторме, не в силах контролировать саму себя, поэтому и сторонилась отношений. Ден был первым парнем в моей жизни, и, как я зареклась сама себе, последним. Те, что были в перерывах от трезвости до наркотического угара, не в счет. Ведь их я не помнила, зато каждый раз, когда Ден делал это со мной… Меня будто бы обожгло что-то изнутри, и показалось, что лицо Саши исказилось до неузнаваемости, я буквально увидела ненавистные черты перед собой, и резко отстранилась от мужчины. — Что с тобой? — Нет… хватит, — я выкарабкалась из-под Саши, садясь и подтягивая колени к груди. — Я не могу. — Василиса… — Нет, не надо, не говори ничего, ладно? Я просто уйду. Нашла на полу свою кофту и топик, поспешно начала натягивать их. Саша, за что ему спасибо большое, не останавливал больше, просто сидел и молча наблюдал за мной. — И, кстати, — уже на выходе, обернувшись, я все-таки решила, что нужно ему сказать. — Я решила переспать с тобой в надежде, что ты скажешь мне, куда дел наркоту. Я ничего не чувствую к тебе, Саша. Прости. Не став дожидаться его реакции, выбежала из дома.