Лекарство от здоровья

      Тихая дробь дождя по стеклу служила самым лучшим средством, чтобы просто взять и уйти в свои мысли, растягивая при этом тлеющую сигарету. И эта самая дробь как-то умудрилась замаскировать за собой настойчивый стук в дверь, который перерос уже в возмущенный долбеж. Я очнулась моментально, из-за чего уронила пепел и прожгла пижамные штаны. Шипя больше от обиды, чем от боли, соскользнула с подоконника на пол, выглядывая из комнаты в коридор. Будто в моих силах было вообще разглядеть через стены, кто мог прийти ко мне в… А который, собственно, был час? Пол первого ночи, прекрасно. Явно в такое время гостей ждать вообще не стоит. Смысла отсиживаться не было. Этот умник наверняка уже разбудил весь подъезд, тарабаня в дверь, а мое присутствие в квартире выдал включенный свет. И на кой хрен мне этот свет вообще?.. Я негостеприимный человек от слова «совсем», а друзей, которые могли вот так внезапно ввалится ко мне, у меня точно не было. Только враги. Тем не менее, я поплелась в прихожую и, безуспешно глянув в глазок, открыла все-таки. Дверь резко и агрессивно дернули на себя, отчего я чуть не вылетела на площадку, но тут же врезалась в чье-то тело, которое сразу же затолкнуло меня обратно, больно припечатав к стенке. Несмотря на свежий запах дождя, я все равно сквозь стиснутые зубы и зажмуренные глаза смогла различить духан алкоголя и терпкого, дешевого табака. Я прилично приложилась макушкой об стенку, но знала, если шевельнусь, то рискую получить куда сильнее. — Какого хрена ты не выходишь на связь, сука? Думала, я адрес твой не знаю или что? — рявкнули мне прямо в лицо. — Ты, блять, понимаешь, что подставила меня, когда решила не прийти, а?! Сука, на меня смотри! Вася! С трудом разлепив глаза, я посмотрела на разъяренного парня, что, собственно, и вторгся в мою квартиру, а теперь мог просто разбить мне лицо. Ден, мой бывший парень, а так же постоянный дилер, а еще неудачный человек, у которого стоило занимать деньги. — Я на парах уже месяц не появлялась, мне нужно было сходить хотя бы на одну, — вяло начала оправдываться я, потихоньку отлипая от стены. — Ты, блять, серьезно? Месяц, сука, не ходила, а именно в тот день тебе понадобилось туда сходить, да? Я не пойму, ты в игры со мной играешь или что? Тебе напомнить, сколько ты мне бабок торчишь, а? Я кого спрашиваю?! — стоило мне сделать всего шаг в сторону, как Ден снова припечатал меня к стене, схватив за горло. Я сразу же вся напряглась, сжав кулаки, отчего пластыри на пальцах неприятно стянулись, надавливая на порезы. Взглядом я зацепилась за свою сумку, которая валялась позади парня: в ней лежал спасительный нож-бабочка. — Думается мне, что ты забыла. Думаешь, если пару раз отсосала мне, то я тебе все прощу? Хочешь травку дуть на халяву, девочка моя? Не-е-ет, Василиса, ты мне каждую копеечку отработаешь, поняла, сука? Перед тем, как отпустить меня, Ден как следует приложил мой затылок об стену, отчего у меня на секунду потемнело в глазах. Внутренняя злоба, вперемешку с гневом тут же погасли. Я была куда слабее физически этого ублюдка, хотя он был наркоманом хлеще меня. — Я все отдам, — прохрипела я, сползая вниз. — Отдашь. С процентами, — согласился парень, присаживаясь передо мной на корточки. — Завтра. Слушай внимательно, даю тебе последний шанс, девочка. Завтра ты придешь в новое место, я скину тебе адрес позже. Отработаешь по старой схеме. Поняла? Не поднимая на него глаз, я несколько раз кивнула, сверля взглядом носки его кроссовок. Дена кивок, естественно, не устроил и, схватив грубо меня за подбородок, задрал мою голову, чтобы наши глаза встретились. — Поняла? — с нажимом переспросил он. — Поняла, — сквозь стиснутые зубы выплюнула я. — Умница, — отпустив мое лицо, Ден как-то злобно улыбнулся, затем накрутил черный локон моих волос себе на палец. Я напряглась, видя, как его взгляд тут же стал сальным, а затем проскользил по моей тонкой майке, в которой грудь весьма явно просвечивалась. Я снова посмотрела в сторону сумки, если я сделаю резкий рывок, то свалю его на спину, и у меня будет секунд пять, чтобы достать нож. Мне хватит. Должно хватить. — Тогда до завтра, — к великому счастью, он резко поднялся и молча вышел из квартиры, хлопнув за собой входной дверью. Меня как будто бы освободили от невидимых пут, и я так и свернулась калачиком на полу в коридоре. Ненавижу его. Ненавижу себя. Ненавижу свою жизнь. Буквально через несколько секунд мой телефон, что все это время был на зарядке в комнате, издал сигнал, сообщая о поступившем сообщении. Мне совершенно не хотелось подниматься на ноги и идти куда-то, но на подсознательном уровне я понимала, что это Ден уже выслал координаты, и времени у меня не так уж и много. Как я могла вообще вляпаться во что-то такое? Не знаю, на это действительно повлияло слишком много событий и факторов, но, наверное, самый главный из них стал тот, что я — сирота. Не то, что я хотела пожаловаться на полное отсутствие родителей в воспитании, хоть какой-то любви и поддержки, нет. Жизнь научила многому, в основном через болезненные ошибки, но к наркотикам и к плохим компаниям, по итогу, пришла я сама. Всё-таки я заставила себя подняться с пола, чтобы прочесть злоебучие сообщение, в котором указывался адрес места, а ещё важная информация с угрозами, что я должна была уложиться до четырёх утра. Что ж, деваться мне все равно некуда, поэтому минут через пятнадцать я была уже готова и выходила из квартиры. К счастью, полицию в этот раз никто не вызвал из-за шума около моей двери, но я точно знала, что днём соседи обязательно выскажут все недовольство по этому поводу. Участковый был частым гостем здесь из-за меня, а я сама ссорилась практически со всеми, получив то ли заслуженно, то ли не очень репутацию полной шлюхи и последней наркоманки. В первом я могла их разочаровать, поскольку после Дена никого из мужского пола к себе более не подпускала, а во втором… Во втором они были правы. Мне не составило труда добраться на своих двоих до места назначения, хотя времени я потратила изрядно. Из-за финансовых трудностей я часто отказывала себе в такси или даже в поездках на общественном транспорте. До восемнадцати лет у меня, как у сироты, был льготный проезд, то бишь бесплатный, но в свои двадцать такая лафа уже не действовала. В общем-то государство оказывает хорошую поддержку всем, кого постигла участь быть беспризорником, но вплоть до совершеннолетия — дальше крутись-вертись, как хочешь сам. В свете холодного неона меня ждала вывеска, судя по всему, элитного клуба «Посмертие». С первого взгляда здание напоминало какой-то заброшенный, обшарпанный завод, пока не уловишь черты стиля лофт, собственно. Я не особо впечатлилась, кажется, нечто подобное в современных тенденциях суют куда угодно, будь то клубы, кафе или же жилые помещения. Отписавшись Дену о том, что я была на месте, тут же прилетел от него звонок, на который я весьма нехотя ответила: — Ну? — Все, как обычно: рыбачишь и сваливаешь. Здесь будет только крупная рыба, поэтому будь вдвойне внимательна. Там камер напихано, блять, как говна, не знаю. Если тебя там засекут — сама виновата. — Да, знаю, ты всегда это говоришь, но пока что меня еще не поймали. Справлюсь, — поправив лямку рюкзака на плече, я слегка поежилась. — Как мне войти? — Через парадный, как еще. Проходку я тебе щас вышлю. Не облажайся, Вася, я рассчитываю на хороший улов. Не звони, пока не будешь дома. Даже не пожелав удачи, Ден сбросил вызов. В общем-то, она мне и не нужна была. Моя «рыбалка» заключалось в обычных мелких кражах, отработанных мною до мастерства карманницы-фокусницы с ловкими и быстрыми пальцами. Собственно, это был один единственный мой талант, благодаря которому я была до сих пор жива, но в то же время все время находилась на острие ножа. Я преувеличила, когда по телефону сказала, что меня еще не ловили на этом. Ловили и еще как: детская комната милиции, учет, особый присмотр, заключение на пару месяцев. Конечно, это было по малолетству, сейчас же было как-то без промашек. Как бы не сглазить… Как Ден и обещал, на телефон пришел документ с проходкой для клуба. Я не знала, какой там был предусмотрен дресс-код, но в своем стиле одежды я себе никогда не изменяла: рваные шорты с колготками в сетку, топ и толстовка, берцы. Одевалась, как бродяга, поскольку таковой и являлась. Выплюнув по пути жвачку, я приблизилась к вышибале и обошла очередь людей, которые, видимо, хотели попасть внутрь просто по блату. Я сама по себе не была любительницей подобного времяпровождения, мне больше нравилось по-старинке: напиться у кого-нибудь на хате, принять пару таблеток и улететь. Здоровенный мужик окинул меня весьма презрительным взглядом и прежде, чем он успел раскрыть свою квадратную челюсть, показала ему проходку. Рассматривая экран моего избитого смартфона, наверное, секунд тридцать, он все же молча пропустил меня внутрь. Не то, что я особо впечатлилась интерьеру и обстановке этого клубешника, но привычных громких басов, кальянной полудымки и пьяных возгласов я не услышала. Музыка играла, но как-то не особо, как мне показалось, подходящая для обычного клубешника. Внутри царил вполне интимный полумрак, но даже так можно было различить небольшие кучки людей за столиками и у барной стойки. Первым делом стоило осмотреться, наметить, где расположена охрана и камеры. Я умела сливаться с толпой и не привлекать внимания, поэтому вполне естественно бродила, прикладывая к уху телефон, имитируя разговор. Обнаружила лестницу на второй этаж, куда и направилась. Там атмосфера была кардинально другой, особенно внимание привлекла сцена с установленным пилоном, и установленные вип-столики за ширмами, где, судя по всему, создавалась особая обстановка за дополнительную плату. Плотность местного населения на этом этаже явно была гуще, поэтому я решила пока обосноваться здесь, уже примечая на запястьях толстосумов дорогие часы или слишком толстые перстни на не менее толстых пальцах. Ден был прав, рыба действительно обещала быть крупной. Заметив лишь двух здоровяков только внизу, я пока не находила взглядом охрану и здесь. На самом деле, ее было трудно вычислить, поскольку практически все мужчины здесь носили достаточно строгие костюмы, и я поздно поняла, что мой внешний вид выбивается из общей кутерьмы. Однако, я быстро нашла решение, завидев одну из девиц, что облюбовала шест: наш стиль одежды был весьма схож. Обуздать пилон я не планировала, но за местную могла сойти и без него. Так и началась моя рыбалка с бара, где я быстро нашла первого спонсора. Схема всегда была одинаковой: завести беседу, очаровать, похлопав глазками и поскалив зубами, пропустить пару коктейлей, как бы невзначай коснуться его руки, чтобы стащить часы, перстень или даже запонки, потом смыться под любым правдоподобным предлогом. Это был самый долгий вариант, я же любила высматривать кого-то, дождаться момента, а потом столкнуться, по быстрому обшарив карманы. Или подсаживаться уже к вусмерть пьяным мужикам. Способов было множество, но результат всегда один: телефоны, драгоценности, наличка. Главное, не привлекать внимания, быстро исчезать из поля зрения и не наглеть. Но моим любимым фокусом было — отвлечение внимания. Войдя в раж, я могла так заговорить потенциального неудачника, что иногда, делая вид, что шучу, говорила прямо о своих намерениях обокрасть его, концентрируя внимание, например, на телефоне, но в итоге пропадал у него бумажник. Собственно, я и правда словила куш, отчего начала терять границы дозволенного. Территория второго этажа была достаточно обширной, но не бесконечной, и те простофили, которые уже поняли, что их обокрали, начинали нервничать и поднимать ненужную суету. Охрана всполошилась, что я заметила слишком поздно, притаившись в углу, пряча в лифчик чьи-то драгоценные серьги. Нужно было убираться отсюда, я словила хороший улов, но собственная задница была куда дороже. Я не знала иных путей отступления, кроме, как через парадный вход, но в таком здании наверняка были черные выходы, однако времени, чтобы искать их, у меня не было. Стараясь также не привлекать внимания, я пробралась к лестнице на первый этаж, но меня буквально кто-то подцепил из толпы за локоть, отчего я резко развернулась, чуть не выронив всю свою добычу. — Разве ты не должна быть на сцене? — спросил незнакомый голос. — Как раз туда собиралась, — я не смотрела на него, уперев глаза в пол. Я все-таки выронила какой-то перстень, и тот упал под ноги незнакомца. — Сцена в другой стороне. И, — отпустив меня, он нагнулся и поднял побрякушку, задумчиво покрутив в пальцах, — это твое, полагаю? С трудом оторвав глаза от перстня, я уставилась на незнакомца. Достаточно высокий, в черном деловом костюме, буквально одетый с иголочке, сразу видно, какая-то важная шишка. Я сглотнула, пытаясь выдумать какой-нибудь правдоподобный ответ. — Это мужской аксессуар, насколько я вижу, поэтому, нет, он не мой, — правило вора номер триста пятьдесят семь: все, что ты украл, автоматически становится не твоим при любых обстоятельствах. — И я знаю, где сцена, но мне нужно было отлучиться в туалет. Срочно. Прозвучало довольно уверенно и, как мне показалось, правдоподобно, поэтому я начала пятиться назад, но только вот настырный мудак снова схватил меня за руку, а затем припечатал к стене. И какого хрена мужики так часто пользуются этим приемом? Больно же! — Думаешь, я не знаю свой персонал в лицо? И не узнаю тех же воришек по их испуганному, но очень милому личику? Весьма опрометчиво тебе было приходить в это место и шарить по чужим карманам, — он довольно сильно выкрутил мою руку, держа ее над моей головой, пока свободной ощупывал меня в поисках другой добычи. Я смогла кое-как выгнуться, дабы отлипнуть от стены, подогнуть под себя ногу, чтоб вытащить переложенный в основание ботинка нож-бабочку. Я давно оттачивала мастерство владения этим оружием, доказательством тому были изрезанные руки и пальцы, поэтому спустя нескольких месяцев тренировок, рукоятка лезвия скользила в ладони идеально сбалансировано. Клинок звонко раскрылся, и я вслепую разрезала воздух, но судя по треску ткани, все же задела обидчика, а затем резко отскочила в сторону, выплюнув злобное: — Не смей трогать меня, ублюдок. Он отшатнулся в сторону, тряхнув порезанной рукой. Незнакомец явно собирался что-то еще мне сказать или даже сделать, но я не стала размусоливать, и рванула вниз со всех ног, стараясь сохранить при себе остатки награбленного. Как мне показалось, погони за мной никакой не было, но даже покинув пределы клуба, я все равно неслась так, будто меня преследовала сама смерть. Я так и добежала до дома только к утру, запутывая следы множественными дворами и переулками, еще давала себе одышку и пережидала на старой парковке. И я так запыхалась, что по приходу вовсе забыла отзвониться Дену, но нетерпеливый сукин сын сам вскоре начал названивать. Я не стала ему рассказывать об этом странном инциденте, просто сообщила, что добыча при мне и я сама приду к нему. Пока я приходила в себя, принимала душ, просто стоя под струями кипятка, продолжала прокручивать в голове эту стычку. В клубе определенно было достаточно темно, поэтому ни я, ни он не смогли разглядеть лиц друг друга. Но как он понял, что вор — это я? Следил за мной? И он сказал, что знает персонал в лицо, значит, он все-таки рассмотрел меня? Может, просмотрел через камеры, но я старалась максимально не светится, все время находясь спиной к видеонаблюдению. Хотя, не исключено, что где-то я да и промазала, поскольку никакого плана здания у меня не было и приходилось полагаться только на собственное внимание и интуицию. На самом деле, никакой уважающий себя вор и не пошел бы на такое дело, не зная территорию своей рыбалки, не предусмотрев все заранее, не изучив местность и так далее. Это я была отчаянная идиотка без какого-либо выбора, готовая на все, лишь бы от меня отъебался Ден. Иногда я и правда думала, что в тюрьме я бы смогла отделаться от этого урода, но что-то мне подсказывало, что на зоне я не смогла бы прожить и дня. Еще из ванной, пока сушила волосы, я слышала настойчивый звонок в дверь. В последнее время ко мне стало ходить слишком много гостей, и это определенно мне не нравилось. Накинув домашние шмотки, я пошлепала босыми ногам в коридор. Заглянув в глазок, я тут же приложилась лбом о поверхность двери, тяжко вздыхая. Соседка и участковый, ну кто бы мог сомневаться. — …видимо, нет дома, — отозвался гнусавый голос участкового. — Да как же! Нет, ага! — провопила противно, с истеричными нотками моя ебанутая соседка. — Видела я, видела в глазок-то! Бегом бежала откуда-то! Вот увидите, она сюда приведет за собой бандитов и нас всех тут перестреляют! На этом моменте я решила открыть дверь и, привалившись к косяку, довольно грубо протянула: — Да на вас, Мразота Ильишна, и целой армии было бы мало. — Ах ты хабалка, поглядите на нее! Щас ты у меня договоришься, посадят тебя на пятнадцать суток, будешь знать! Усталый участковый потер переносицу, глянул на свою папку, а затем, понимая, что соседка моя затыкаться не собирается, вмешался: — Так, Маргарита Ильинишна, позвольте, я дальше сам. Василиса Андреевна? Жалобы уже в который раз на вас поступают. Я закатила глаза и тяжко вздохнула. Да, мне же по жизни проблем не хватает, а эта блядская соседка всегда добавляет еще сверху. — Какой кошмар! — театрально изумилась я. — Что на этот раз? Бордель у меня тут открылся? Или, когда я мет на кухне варила, форточку забыла закрыть? А! Нет, стойте! Наверное, когда травку курила в ванной, надышала в вентиляцию, и соседский кот опять с балкона прыгал? — Ну не сам же мой Барон с балкона сиганул! — взвизгнула в ответ Мразота Ильишна. — Да мне откуда знать? Мне вообще похуй на вас и на вашего кота, — раздраженно процедила я. — Так, — снова вмешался не менее нервный участковый, — без ругани, попрошу. Маргарита Ильинишна, вы можете идти к себе. Василиса Андреевна, я могу пройти? Я залюбовалась возмущенной и перекошенной мордой соседки, чья кожа аж пятнами пошла, поэтому не сразу осознала вопрос. Войти? Ко мне? У меня там валяется рюкзак, набитый «уловом» с ночной рыбалки, пару спрятанных пакетиков с запрещенными таблетками и холодное оружие. Ага, милости прошу! Я невольно обернулась на свою квартиру, все еще преграждая путь участковому и придерживая входную дверь, в любой момент готовая ее захлопнуть. Ну и как мне его вежливо, но весьма понятливо послать-то? — На каком основании? — не столь уверенно, как хотелось бы, выдавила я. К счастью или нет, но участковый и рта не успел раскрыть, поскольку у меня зазвонил телефон. Взглянув на смартфон и увидев на экране «Мудила Д», сразу же бросила: — Минуточку! — и захлопнула дверь прямо перед носом мужчины в форме. Ден устроит мне куда хуже допрос, если я и в этот раз не приду на встречу. Игнорируя настойчивый стук в дверь и ругань по ту сторону, я, зачем-то пригнувшись, на карачках пробралась в свою комнату, по пути собирая разбросанные вещи. Разговор с Деном вышел коротким, он лишь назвал место и время (это я опустила всю ругань и обзывательства в мою сторону), я подтвердила свою понятливость и полное согласие на то, что я осознаю последствия, если не явлюсь. Одеваясь все так же на ходу, я открыла окно на кухне. Я жила на втором этаже, а квартира была угловой, то есть — рядом находилась пожарная лестница. Это был, конечно же, не случайный выбор расположения, поэтому не в первый раз я так нагло сбегала из собственного же дома. Спрыгнув на асфальт, я обернулась на окна, слегка улыбаясь. Интересно, как скоро неудачливый участковый поймет, что я смылась? В любом случае, мне это еще аукнется, несомненно, но до того момента еще нужно было дожить. Бессонная ночь вполне давала о себе знать, и я потянулась к заначке, которую таскала в рюкзаке, что была вшита в подкладку в днище. Не самое надежное место, знаю, зато легкодоступное. Я уже смирилась со своей зависимостью, но, тем не менее, уже как полтора года пыталась слезть, однако, результат был не то, что многообещающим. Пережить самой ломки мне еще кое-как удавалось, но целиком желание закинуться чем-нибудь не отпускало никогда. Уж не знаю, сама я это себе придумала или нет, но я не могла спать без таблеток, у меня жутко тряслись руки, если я не принимала ничего длительное время, становилась тревожной и раздраженной, а иногда и пыталась покончить с собой. Сейчас же мне требовалось хоть немного энергии и бодрости, чтобы пережить сраную встречу с Деном, поэтому я ограничилась лишь половинкой ярко-розовой таблетки. Несомненно, это была отнюдь не лучшее мое решение, но, если честно, было уже откровенно плевать. Я приду на встречу навеселе, зато не буду зря трястись и переживать. К тому же, это всего лишь половинка, поэтому и эффект продлится не так уж и долго. Главное, не нарваться на неприятности. Решила срезать дворами, чтобы быстрее добраться до гадюшника, где меня, собственно, и ждали. Помнится, в одном из этих дворов меня не так давно ловили за то, что оставляла закладки в детских песочницах. Да, гордиться здесь нечем, зато платили хорошо. Интересно… Блять, нет. А, хотя… Я припомнила пару тайников местных наркош. Ну, а что? Мне тоже запасы пополнить хочется, к тому же — халява! Глянув на время на телефоне, вполне осознала, что у меня есть небольшой запас, чтобы и не опоздать, но и не ждать зазря. Поправив лямку рюкзака на плече, я перемахнула через низкое ограждение площадки, носками кед ткнувшись в песок. Если ничего не поменялось с тех пор, то одно место — под горкой, а второе — в городке. Надежнее, конечно, было прятать в городке, где было множество укромных мест, переплетений из труб, канатов и лесенок, но, полезь туда я, взрослая девка, это выглядело бы более, чем подозрительно. Поэтому весьма адекватнее было бы, проверить под горкой. Сделав круг по площадке, высматривая мамашек с ребятишками или просто кого-нибудь, нырнула под скат горки, просовывая пальцы в щель. Пошарив в пару таких мест, убедилась, что нихрена там нет. Собственно, было глупо надеяться на что-либо. Только краску под ногти загнала и песок в носки. Не особо расстроенная, вылезла из-под горки и пошла прочь с площадки, как кто-то позади свистнул, а затем послышалось: «Эй, сюда иди!» Я аж вздрогнула, оборачиваясь. Четверо в спортивках, на ходу харкаются, руки в карманах — гопота, иначе не назовешь. Ну да, умная самая, полезла, по-сути, на чужую территорию за закладками. Наверное, терлись у какого-нибудь падика, а я и не заметила их, зато они меня, походу, да. Я сразу же тряхнула ногой, делая вид, что вытряхиваю песок, на деле же — проверяла нож. Его тяжесть в носке как никогда придавала мне уверенности в себе. Хотя, я искренне надеялась, что до этого не дойдет. — Слышь, — обратился бритый, — че шаришься тут? — Да так, — я неловко улыбнулась, пожимая плечами, — обронила кое-что. Один из них демонстративно забрался на верхушку горки, другой обошел меня по полукругу, в поле зрения осталось только двое. Все они не внушали абсолютно никакого доверия, и, как бы их охарактеризовала моя дражайшая соседка: «бандитские морды». Я не хотела никакого конфликта, учитывая, что у меня в рюкзаке лежало по меньшей мере награбленного на тысяч пятьсот, если не больше. — Нихуя ты гонишь, — оскалился все тот же бритый. — Вынюхивала тут, как псина мусоркая. Че, закладку ищешь, наркоманка ебаная? Я таких за кИлометр чувствую. После высказанного он смачно харкнул в песок, прямо мне под ноги. Я не сдержала гримасу отвращения, отошла на шаг назад, но услышала, как тот, что был позади, наоборот, приблизился. — Понятия не имею ни о каких закладках. Я, правда, кое-что обронила здесь недавно, вот, проверяла. Хотя, и так понятно, что здесь ничего долго лежать не будет… — Че-е? Намекаешь, что мы воры позорные или че? Тя че, давно головой в песок не макали? — Да ты глянь на ее зрачки, — подал голос второй, стоящий рядом с бритым. — Я даже не вижу цвет глаз. Точно закладку искала. Ее аж чуть не трясет. Ну, надо же. Не знала, что среди местной гопоты есть такие знатоки. Может, сам когда-то сидел на чем-то? Как там было в поговорке… Рыбак рыбака… Я нервно улыбнулась, уже совсем не зная, что им такого убедительного соврать. Неужели по мне и правда видно, что я закинулась чем-то? Наверное, эта идиотская улыбочка меня выдает все-таки. Всегда появляется от этих розовых таблеток. — Гасить таких надо, тварей, гасить, — поддакнул третий с горки. — И похуй, что баба. У нее, небось, уже и зубов не осталось. Я в передаче видел, у одной тетки от героина все зубы сгнили, а потом и рожа гнить начала. Пиздец. — Как видишь, с зубами у меня все прекрасно, — продемонстрировав ему улыбку во все тридцать два, огрызнулась я. — Вы серьезно собираетесь меня избить на детской площадке, чтобы все в окошко все увидели? И то, только потому, что я искала кое-что под горкой? А местных ребятишек вы тоже пиздите за то, что они в песочке ковыряются, а? — А местных мы всех знаем, — отозвался тот, что позади. — Местные знают, что и где спрятано, а не шарятся там, где собаки гадят. Все тут же засмеялись, напоминания мне тем самым гиен из одного детского мультика. Я снова поправила лямку рюкзака, уже намереваясь деликатно смыться, как все тот же крысеныш, что за спиной маячил, рванул за мой рюкзак. — Че у тя там?! — Блять! — он так сильно рванул, а затем и толкнул, что я упала на песок, но рюкзак все равно остался при мне. Внутри что-то загремело, и я невольно запереживала за содержимое. Сверху снова раздался оглушительный смех. Решив больше с ними не терять времени, я резко подскочила, бросив песок как минимум в двух, кого смогла достать, и рванула прочь. Сзади тут же начали доносится мат-перемат, свист и топот, говорящий о том, что если я слишком медленно бегаю, то мне точно пиздец. Перепрыгнув через шины, вкопанные в землю, служившие практически во всех дворах неотъемлемыми атрибутами, выбежала на парковку, миновала мусорки и залетела в арку. Звуки все еще доносились до меня, поэтому я не останавливалась, в который раз думая о том, что пора бросать курить. В боку уже закололо так, словно мне туда спицу засунули, дыхание сбилось, отчего я буквально задыхалась на бегу, из-за этого начали заплетаться ноги. Наверное, бежать мне помогал только адреналин, который поступал в кровь в тройной дозе из-за принятой ранее таблетки. Так и до сердечного приступа недалеко… В какой-то момент я поняла, что мне удалось оторваться, потому что криков позади уже не доносилось, а потом осознала, что оказалась на людной улице в малоизвестной части района. На встречу с Деном я еще успевала, оставалось лишь сообразить, куда идти. Найдя пару указателей, я сориентировалась и засеменила в сторону подземного перехода, но заметив вдали четверых парней в спортивных костюмах, сразу же свернула в обратную сторону, решив перебежать дорогу поверху. Зрение у гопоты была явно лучше моего, поэтому я вновь услышала свисты, побуждающие меня драпать только быстрее, перемахнув через забор, ограждающий проезжаю часть от пешеходной. Я как-то и думать забыла, что дорога предполагает на ней машины, которые несутся и сигналят так, что можно словить контузию. Первые легковушки каким-то чудом меня миновали, а вот следующая… Я даже не поняла, что произошло — длительный гудок, визг тормозов, я, замешкавшись на месте, и удар: сначала в бедро и о капот, затем — об асфальт. Сознание, на удивление, я не потеряла, от этого и вспышка боли была такой сильной, яркой, что перед глазами заплясали разноцветные круги, по небу растекалась какая-то дымка, а в голове гудело, звенело и звонило. Боковым зрением еще кое-как замечала машины, которые объезжали меня, кто-то даже остановился. Пару секунд, и я поняла — лежу на спине, немеющая боль охватила все правое бедро и ногу, колит бровь и подбородок, во рту металлический привкус и тошнит. Не знаю, сколько прошло до моего осознания, но вот кто-то приподнимает меня, явно что-то спрашивает, но вместо ответа я отмахиваюсь, перекатываясь на бок, чтобы стошнить. Явно сбивший меня водитель испытывает такое чувство вины, что даже волосы мне придерживает, а затем помогает мне встать на ноги. Сквозь пелену вижу своих преследователей: четырех петухов в спортивках, что затесались среди толпы зевак, решивших посмотреть на ДТП. — Решила броситься под колеса, чтобы так феерично покрасоваться или что? — донеслось до слуха, и я, наконец, обретя собственное равновесие, отшатнулась от водителя. — Мне, конечно, приходили мысли о самоубийстве, но способы были несколько другими, — отшутилась я, понимая, что теперь сильно хромаю. Ну, хоть, не перелом. — Какого черта ты выбежала на дорогу? — я все-таки взглянула на не то спасителя, не то губителя своего. На секунду что-то в мозгах зашевелилось, как будто черты знакомые уловила, но тупая боль прекратила все мыслительные процессы. — Садись, отвезу в больницу. Ага, чтобы у меня там в крови нашли всю таблицу Менделеева? Нет уж, спасибо. — Не-не, не надо, я, это… В порядке я, — подняла рюкзак с земли, украдкой заглянула внутрь, но бесполезно: нихрена не понятно, что там цело, а что нет. Услышала, что кто-то из остановившихся водителей предлагает вызвать мусоров для разбирательства и скорую в придачу. Мой друг по несчастью недовольно дернул щекой, кажется, ему тоже очень не очень хотелось во всем этом участвовать. Красноречиво глянул на меня, поправляя рукава пиджака. — Слушай, — я дернула его за локоть, — хочешь помочь и не светиться, то отвези меня, куда скажу. И можешь забыть про меня. Это был единственный способ не опоздать на встречу с Деном, а еще хоть как-то замять случившееся. Незнакомец смерил меня ледяным взглядом серых глаз, поджал губы, демонстрируя шрам на верхней. Затем, буквально сквозь зубы прошипел: — Садись. Я долго думать не стала, уселась в салон на пассажирское, но пристегиваться не стала, уж больно было лишний раз шевелиться. Назвала адрес, куда мне было нужно, на что тот лишь молча вырулил с места моего покушения на убийство. Всматриваться в экран побитого смартфона, чтобы разглядеть разбитую губу и бровь, было не то, что бесполезно, а прям-таки вообще бесполезно. Я зашипела, когда попался неровный участок дороги, представляя, какого размера синяк созреет у меня на заднице. Сочтя то, что водитель сосредоточен на дороге, а еще козлина такая, что не предложил мне никакой помощи, полезла в свой рюкзак в поисках хоть чего-то, чем можно было бы вытереть кровь. Конечно, я выронила бумажник. Только вот далеко не свой, а такой темно-зеленый, добротный, наверное, из чьей-нибудь кожи. Зря надеялась, что он не заметит. Мужчина по тормозам ударил, и мы остановились вовсе не там, где мне нужно было, но визуально я местность знала, поэтому поспешила его обрадовать: — О, уже приехали? Ну, я тогда… — только к двери повернулась, как послышался щелчок, сообщающий, что мудила запер меня. Сегодня, что, день моих неудач, я не понимаю… — Ты обронила, — он поднял бумажник и протянул мне. — Это не мое, — вполне очевидно и бездумно ляпнула я. — Знаю, — как ни в чем не бывало подтвердил он. Раскрыв кошель, вынул оттуда визитку, пробежался глазами, хмыкнул, блеснув злыми, холодными глазами. — Евгений Васильевич, отличный стоматолог, между прочим. Не раз пользовался его услугами. Ты только посмотри на эти виниры, а? Мне нечего было на это сказать, у меня внутри все защемило так, словно я в мышеловку попала. Откуда он знает?.. Потом осенило так, что аж воздух закончился, и я поперхнулась. Это же он меня тогда в клубе прижал. — Открой бардачок и возьми там салфетки и бутылку воды. Выходи. После его слов снова послышался щелчок, и я поняла, что он открыл двери. Мне бы руки в ноги и бежать, но все так чертовски сильно болело, а еще почему-то так страшно стало. Воспользовавшись его советом, я достала салфетки и воду, а еще вытащила нож из носка и засунула в доступный передний карман в джинсах. Вылезла из машины не без труда, на правую ногу становилось все больнее и больнее наступать. Привалилась к машине, сморщившись. — Это я заберу, — не успела я и глазом моргнуть, как он появился передо мной и бесцеремонно выдернул из кармана мой нож-бабочку, забрав его себе. Козлина! — Стой. Холодные приказы, констатация фактов, сухие смешки и колючие, злые глаза. Высокий, в костюме деловом, но руки у него сильные, а на лице еще уловила пару шрамов. Странный. Неправильный. Я снова зашипела, когда он без предупреждения прижал смоченную ткань к моей губе, сильно так, что меня буквально обожгло болью. И, зараза такой, притиснул меня сильнее к машине своим телом, мне пришлось в него коленом упереться. — Не дергайся. — Не трогай меня, — оскалилась на него, прошипела, как кошка злая. — Уймись. — Пошел нахуй! — оттолкнула его, даже поцарапала, отшатнулась в сторону, но тут же оступилась и упала на больное бедро, чуть в голос не завыла, еще и ладони в кровь сбила. — Дикая, помочь же хочу. Какого хрена ты дергаешься? — Я не просила о помощи. Я просила лишь довези меня до места, а все это себе в жопу засунь! Отвали от меня! — игнорируя все мои протесты, он грубо поднял меня, схватив под мышки, и рывком усадил на капот своего автомобиля. Я снова скривилась, лишь через секунду поняла, как близко его лицо было к моему. Схватил пальцами мой подбородок и начал вертеть и так и сяк, как будто я ему кукла такая. — Не пойму, у тебя сотрясение или ты что-то приняла? — Не пойму, ты конченный или притворяешься? Он челюсти сильнее стиснул, но мое лицо отпустил, а затем продолжил вытирать кровь уже с брови. Теперь я зубами скрипела, но все-таки потерпела столь грубую помощь. — Ты хоть понимаешь, куда влезла и к каким людям в карман залезла, м? — уперевшись руками по обе стороны от меня в капот, чтобы установить нерушимый зрительный контакт между нами, начал он. — Понимаешь, куда вляпалась? Это все ладно, побрякушки эти, не страшно. Я даже готов глаза закрыть, что это все было у меня под носом, сам виноват. Отпустил тебя. Но ты знаешь, что за место, куда ты так торопишься? — Обычный притон, — максимально отдалившись от него, буркнула в ответ. — Я там… В смысле, слышала, что это притон. Тебе-то какое дело? — Мне? Никакого, — он резко отстранился, выпрямился. — Считай, тебе повезло, что я тебя сбил. Предупреждаю: тебя искать будут. Один очень допытливый дядя достал записи с клуба, теперь знает тебя в лицо, вопрос времени, когда узнает и остальное про тебя: имя, адрес, любимый сериал и все в этом духе. Он такого не прощает. — Что, за вшивый перстень готов удушить? — невесело уточнила я. — Он счел это за личное оскорбление. И ты способствовала тому, что у меня с ним тоже отношения испортились, но это не так страшно. — Как жаль, что мне похуй, — рыкнула. — Прекрати дерзить и услышь меня, наконец, — он снова схватил меня за подбородок, перехватывая взгляд, — если есть возможность, проваливай из города. Избавься от всего, что у тебя там в рюкзаке, бери деньги и беги. Как можно дальше. Я не смогла ему ничего ответить, всматриваясь в стальную радужку холодных, волчьих глаз. Почему-то в этот момент он мне показался очень убедительным, я даже на доли секунд поверила. Момент прервал звонок моего смартфона, и меня как водой окатили: я, блять, опоздала. Незнакомец резко отстранился, поправил на себе пиджак, дернул щекой. Видимо, испуг в моих глазах читался слишком сильно, поэтому он холодно бросил: — Поехали. Не попрощавшись и не поблагодарив, я вылетела из автомобиля, на ходу строча эсэмэски Дену. Лишь на секунду задержалась и обернулась, увидев только красные фары, уезжающей иномарки. Вляпалась я, значит, по самое не хочу. Но по этому поводу нужно было предъявить непосредственно Дену, ведь это его наводка. А вот по поводу совета… Денег никаких я не получу, все уйдет на выплату своего долга, а о побеге мне остается только мечтать. Я связана невидимыми путами, из которых практически невозможно уже выбраться. Я сама себе вырыла эту могилу. Боль разгоралась уже не на шутку, и я прекрасно понимала, что мне помогут только волшебные таблетки, которые могли полностью притупить абсолютно все ощущения, но я должна была пережить встречу с Деном, а потом можно было уже впасть в летаргию. Привалившись к стене какого-то обшарпанного здания, позволила себе, наконец, сделать передышку. Все-таки, приложилась я сильно, но нужно было еще немного потерпеть. Совсем чуть-чуть. Я справлюсь. Должна. Район, в который меня так любезно доставил хам на дорогой тачке, был самым обычным спальным, только выглядел неприветливо. Потрепанные здания, темные переулки, грязные улочки, подозрительные личности. Неподалеку находился заброшенный детский садик, ставший любимым местом для сбора всяких наркош, рядом — общежитие, которое давно уже превратилось в притон. Там, собственно, меня и ждал Ден. На самом деле, я и не знала, где мог жить этот мудила, но с того самого момента, как я с ним связалась, мы неизменно встречались здесь. У него была своя комната в этом гадюшнике, но умом я понимала, что здесь дилер не живет, а… не знаю, перекантовывается, наверное. Принятая ранее таблетка еще не потеряла своего эффекта, благодаря чему я еще могла ковылять, практически игнорируя тот факт, что на ногу практически было не выносимо наступать. Это был, конечно, не перелом, а вывих или растяжение вполне. Тем не менее, адреналин заставлял меня делать шаг за шагом, а губы так и кривились в противной усмешке, которая идеально прятала за собой боль. Привкус крови все еще был свеж на языке, а металлический запах так и стоял в глотке, придавая мне лишь больше какой-то нечеловеческой свирепости. Казалось, попадись мне сейчас на пути Ден или тот чувак, сбивший меня, я бы разорвала их на куски. Ох, волшебные таблеточки… Перешагнув через непонятного состояния тела буквально на пороге подъезда общежития, направилась к лестнице. Мне нужно было попасть на четвертый этаж, а лифт в гадюшнике неизменно не работал. Я вообще сомневалась, что здание еще предназначалось для жизни, а не было аварийным и не планировалось для сноса. Но людей, по типу меня, упавшие на самое дно социальной жизни, сей факт ни капли не смущал. Они радовались даже такой ветхой крыши над головой. С горем пополам я все-таки добралась до нужной обшарпанной двери, которая никогда не запиралась. В других квартирах я здесь никогда не была, да и не собиралась, на самом деле, но мне, почему-то казалось, что берлога Дена была самой ухоженной и, более менее, предназначенной для жизни. Можно было даже сказать, что здесь было вполне уютно, пока я в очередной раз не натыкалась на проституток, что лежалаи на матрасах, угашенные в сопли просто, а повсюду наблюдала шприцы и прочую запрещенную атрибутику. Что-то мне подсказывало, что Ден праздновал преждевременную удачную рыбалку, буквально пытался разделить шкуру неубитого медведя, значит. Снова переступая через тело, я прошла вглубь квартиры, находя самого дилера на кухне. Он смачно что-то вдыхал носом прямо со столешницы. Хотя, я прекрасно знала, что это за «что-то». Невольно сглотнула и тут же отвернулась. Порой, мне казалось, что я даже запах способна почувствовать, не то, что привкус. — Я думала, дилеры не юзают то, что толкают, — скрестив руки на груди, недовольно протянула я. — Думать вообще не в твоем стиле, — отозвался мудила, отворачиваясь от стола, чтобы оглядеть меня. — Че с тобой случилось? — Под машину попала, — отмахнулась я, снимая с плеча рюкзак. — Некоторую часть пришлось скинуть, но, в целом, тут нормально так. Ден приблизился, рывком отбирая у меня рюкзак, словно я и вовсе не собиралась ему его отдавать. В принципе, я нарвалась на ужасное состояние этого мудака. Хуже нанюханного Дена не может быть абсолютно ничего. Я не стала ничего говорить, просто стерпела то, как дилер рылся в рюкзаке, практически все содержимое роняя на пол. Выудив толстую золотую цепь, он одобрительно закивал, а затем намеренно бросил все мне под ноги. Я не успела среагировать, как он внезапно схватил меня пальцами за лицо, вызывая лишь волну боли. Зашипев, я схватилась за его руку, на что Ден только сильнее стискивал пальцы на моих щеках. — Умница. Хорошая девочка. Все мне принесла. Хочешь, я угощу тебя, м? — он потащил меня к обеденному столу, на котором еще осталось пару дорожек, и рывком нагнул над ним, прижимая щекой к столешнице. Я пыхтела, как паровоз, сдувая весь порошок. — Давай, попробуй. Заодно оторвемся с тобой, да? — Отпусти, — прорычала я, упираясь руками в край стола. — Отпусти, я сказала, ублюдок! Я хотела. Очень хотела вдохнуть в себя эту отраву, снова улететь, оторваться от этой блядской земной жизни, в которой мне изначально не было никакого места. Почувствовать себя кленовым листком на ветру, семенем одуванчика или просто самим ветром. Растворится в воде, превратившись в крошечную молекулу всего составляющего, посмотреть на все совершенно другими глазами, дышать жабрами, пропустить сквозь себя рой пчел, упасть в пропасть, ударится о звезды, утонуть в траве. Но я запретила себе даже и думать о подобном. Это было мимолетное наслаждение, которое медленно, но верно сводило в могилу. При чем, к такой паскудной смерти, когда тебя находят где-то на полу в луже мочи и блевотины, в позе, где ты даже после смерти продолжаешь тянутся за новой дозой. Я не хотела так кончить. Я любила летать, но прекрасно осознавала, насколько болезненным будет падение. — Заткнись, сука! Заткнись, блять! Заткнись! — схватив меня за волосы, Ден начал безжалостно бить меня головой об этот чертов стол. Удары буквально сотрясали все нутро, отдавая искрами в глазах. Я зажмурилась, ощутив, что захлебываюсь уже кровью, которая хлынула то ли из носа, то ли изо рта. С трудом уперевшись руками, я смогла вывернуться, оттолкнув от себя парня. — Блядина, стой. Стой, иди сюда. Ну же, иди к папочке. Я припала к стене, медленно сползая по ней вниз. Взор становился нечетким, мутным, но даже так я различала лихорадочный блеск в глазах Дена и то, как сильно были расширены его зрачки. Он смеялся, словно умалишенный, сам уже не в состоянии твердо стоять на ногах. Он снова хотел кинуться в мою сторону, но споткнулся то ли о свою же ногу, то ли о ковер, и упал, свалив за собой стул. Дилер орал и матерился вне себя, как будто что-то сломал или еще что, но подняться так и не смог. А я же пыталась балансировать между реальностью и сном, кажется, стопроцентно заработав сотрясение мозга. При попытке подняться меня сразу же стошнило, после чего я поняла, что таблетка полностью исчерпала себя, ведь буквально через несколько мгновений меня оглушило. Волна всепоглощающей боли накрыла с головой, давая мне понять, что столкновение с машиной вовсе было не шуточным, а весьма и весьма серьезным. Раза, наверное, с пятого мне удалось рывком подняться, но земля сразу же уходила из-под ног. Зацепившись за стол, я кое-как смогла сохранить равновесие, но меня дико мутило, из-за чего рвотные позывы снова накатывали к глотке. Откровенно потерявшись в пространстве, я не смогла совладать со своим телом, так и распластавшись на грязном полу, проваливаясь глубоко во тьму своего подсознания.

***

      Просыпаться от булькающих звуков и затхлого запаха рвоты было хуже, чем от похмелья в тридцатиградусную жару. Я лежала все на том же полу, а боль к тому моменту немного поутихла, хоть меня по прежнему и мутило. Вот, в чем была вся прелесть этого сранного общежития: ты мог просто лежать и умирать от передоза, не выходить из комнаты на протяжении недели, но никто ничего и не заметил бы. Поднявшись на ноги с помощью того же стола, осознала, как у меня звенит в висках, из-за чего я не сразу сориентировалась. Только вот засохшая на столешнице кровь более менее освежила мне память, из-за чего нос и губы тут же дали о себе знать, исходя иглами боли. Откуда-то с пола снова послышался булькающий и хлюпающий звук, кто-то кашлял или пытался откашляться, не знаю. Передвигаясь по стеночке, заметила Дена, а потом до меня дошло: он захлебывался. Парень лежал на спине и его рвало, поэтому, собственно, жидкость никуда не вытекала, а заливалась обратно в нос и глотку. Зрелище было определенно не для слабонервных, а подобная смерть была слишком банальной для таких, как он. Как я. Я понятия не имела, что нужно было делать в таких ситуациях. Конечно, первая мысль — бежать. Как можно скорее и дальше, не оглядываясь, просто сломя голову. Ведь другой участи для этого мудака и не следовала ожидать… Он заслужил. Однако сердце в грудной клетке почему-то сжималось, щемило, нечто человеческое шевелилось во мне, не позволяя так просто взять и свалить. Но чем я могла бы помочь? Гуманность все же победила во мне. Упав рядом с Деном на колени, я бессильно застыла. Пыталась хоть что-то вспомнить, но тут же поняла, что время уходит зря, поэтому не зная лучшего решения, перевернула мудака на бок, чтобы рвота вытекала из него. — Блять, — проскулила я, понимая, что это, кажется, не помогало. Дилер все еще захлебывался. — Ну же, кусок ты сранного дерьма, только не умирай! Ден! Блять-блять-блять… Я пыталась похлопать его по спине, трясла за плечи, крутила его голову, но в какой-то момент парень просто обмяк, а противные звуки перестали сотрясать воздух. Еще не до конца осознав ситуацию, я что-то продолжала предпринимать, пока не осознала — я слышу только свои всхлипы. — Ден?.. — шепотом позвала я. — Эй? Д-ден? Эй! Вновь начала трясти парня, но тот окончательно стал походить на тряпичную куклу. Кое-как смогла сообразить, что, в общем-то, у людей есть пульс, который можно нащупать. Приложив пальцы к жилке на шее дилера, я не ощутила… ничего. Тут же, как ошпаренная, отскочила от тела, понимая, что прямо у моих ног лежит… труп. Меня саму сразу же еще раз вывернуло, и я, перешагнув через свою рвоту, двинулась к выходу, но меня что-то остановило, заставив замереть на пороге. Это было более, чем аморально и подло, но жить на что-то мне тоже нужно было, а у Дена наверняка где-то была заначка. Стараясь не смотреть на остывающий труп, я кинулась к кухонным тумбам, которые совершенно точно никогда не использовались по назначению. Вся кухня вообще служила больше лабораторным нарко-полигоном, чем местом для приготовления пищи. Упав на колени, начала шарить в нижних ящиках, пока не наткнулась на крупнейший джек-пот: несколько десятков плотно спрессованных брикетов с белым порошком, пакетики с травой и различными таблетками. У меня буквально затряслись руки, а слюна так активно начала выделяться, что я просто могла захлебнуться в любой момент. Обернувшись, нашла взглядом свой рюкзак, что все это время валялся на полу. Схватив его, начала жадно пихать все подряд внутрь, но испугалась, что взяла слишком много, и половину просто выбросила обратно. С увесистой сумкой я вылетела из злосчастной квартиры, а пока бежала вниз по лестнице, столкнулась с компанией ни то кавказцев, ни то дагестанцев, каким-то чудом просочилась сквозь них, игнорируя весь тот свист и мат-перемат, что обрушились в мою сторону. Не помня себя то ли от счастья, то ли от шока, я кое-как добралась до дома.