Одна дорога, но разные пути.

«Пристань Лотоса» Все сидели в столовой и ждали прибытия единственного человека, который отсутствовал. Внезапно, громко хлопнув дверью, в комнату вошёл недовольный Сюэ Ян. Госпожа Юй, которая со вчерашнего дня пребывала не в лучшем расположении духа, спросила вошедшего : "Где его носит?" Босяк раздражённо ответил : "Всё там же! Закрылся в своём доме и не выходит." Мадам Юй, издав недовольное рычание, резко поднялась со своего места и двинулась к выходу... Но была ловко перехвачена за руку мужем : "Котик, не горячись! Даочжан Сяо сейчас в трауре. Он лишь вчера узнал, что его шисюн и шицзе погибли. Неудивительно, что он не успел прийти в себя. Ему нужно время." - "О, «ему нужно время»? - передразнила Юй Цзыюань Цзян Фэнмяня. - "А что насчёт нас? В наш дом вошли эти псы из клана Вэнь! Я не успокоюсь, пока не узнаю, что наши дети в том будущем в безопасности! Отпусти меня, Цзян Фэнмянь! Живо!" Но как бы ни пыталась вырваться Пурпурная Паучиха, муж держал её очень крепко : "Моя госпожа, я тоже переживаю за наших детей и орден, но сейчас мы должны дать этому юноше время. К тому же... нам тоже не помешает немного успокоиться. Если мы войдём туда в подобном состоянии, то можем наговорить друг другу лишнего. Думаю будет лучше, если сегодня мы отдохнём." Лицо хозяйки Пристани Лотоса приобрело совсем уж враждебный вид. Но, как только она хотела вновь начать спорить с мужем, с улицы послышался удар грома, после которого последовали едва слышные звуки удара по крыше. Выглянув в окно, Цзян Яньли оповестила всех : "Начался ливень." Вэнь Жохань, которому уже поднадоели ссоры четы Цзян, весело поднялся со своего места и сказал : "Ну, похоже, погода решила всё за нас. Так что пойду я!" Юй Цзыюань остановила его : "Неужели Верховный заклинатель испугался какой-то воды? Не думаю, что дождь нам чем-то помешает." Не поворачиваясь к ней лицом и не прекращая свой путь к выходу, Вэнь Жохань бросил : "Может вам это ничем и не помешает, зато мне очень даже. Не хочу на мокром сидеть. Старый я уже для такого, легко и застудить себе что-то могу. Так что бывайте." Лю Хуа, утвердительно качая головой, тоже поднялся со своего места : "Верно мужик говорит. Ещё чего не хватало застудить себе чего-то. Я тоже, пожалуй, пойду." Юй Цзыюань хотела крикнуть на него, но тот опередил её, выдвинув весомый аргумент : "Если за себя не беспокоитесь, подумайте о дочери. Ей скоро замуж выходить и детей рожать. Вы же не хотите, чтобы в будущем с этим у неё были какие-то проблемы?" Закончив свою пламенную речь, доктор удалился, оставив полыхающую Мадам Юй на мужа. Красных, как помидоры, Цзян Яньли и Цзинь Цзысюаня увели супруги Цзинь и Цзинь Цзысюнь. ********************************************** Пристань Лотоса. Сидя в комнате в одних лишь штанах, младшие адепты ордена Юньмэн Цзян тряслись от страха. Подняв одну из многочисленных книг для обрезанных рукавов, которые им подбросил шисюн, один из них спросил дрожащим голосом : "В.. в... Вы уверены, что «это» нам подбросил именно шисюн?" Один из них кивнул : "Я л... лично это видел. Сначала я тоже ничего не понял. Когда я пошёл в одну библиотеку, библиотекарь сказал мне, что шисюн купил у него все книги подобного содержания." Пятый шиди, что был потучнее остальных, горько заплакал : "Я не... Я не хочу в бордель." Первый шиди спросил у него : "Какой ещё бордель? Что ты мелишь? Шисюн никогда бы с нами так не поступил!" Четвертый из них, едва сдерживая слёзы, привёл весомый аргумент : "Но... Гос... Госпожа Юй говорила, что... что отправит нас в.... в бордель для обрезанных рукавов. И шисюн... Шисюн так разозлился на нас из-за того раза... Возможно.... В.... Возможно, он тоже решил...." Не выдержав, он горького заплакал. Больше не сдерживаясь, все остальные, прижимаясь друг к дружке, начали реветь на взрыд. Внезапно, дверь распахнулась с возгласом : "Что за шум, а драки нет?!" На пороге стоял Вэй Усянь. Очень уставший Вэй Усянь. Под глазами у него были ужасные круги, да и исхудал он сильно. В тусклом свете свечи вид такого шисюна очень напугал адептов. Помня о недавнем разговоре, у большинства из них на глаза навернулись слёзы, и они поспешили прикрыть голую грудь руками. Вэй Усянь, наблюдая за их манипуляциями, округлил глаза от неверия и осторожно закрыл за собой дверь, не забыв ретироваться из комнаты, отведённой его шиди. Он, стараясь сохранять спокойствие, кое-как добрался до своей комнаты и плюхнулся головой на стол. Нет... Такого исхода он точно не ожидал... Он конечно предполагал, что кто-то из них мог быть обрезанным рукавом.... Но мысль, что все они могут ими оказаться, его ни разу не посещала. Вэй Усянь вздохнул, не зная, что делать дальше. ********************************************** Лю Хуа и Сы-Сы, мирно попивая чай из ромашки, наблюдали за тем, как люди перед ними пашут, как кони. А дело всё было так... Комнату, которую Лю Хуа любезно выделили, он как-то умудрился за несколько дней благополучно заср... испачкать. Соль была в том, что убираться доктор очень уж не любил. Потому, увидев, что молодёжь прохлаждается без дела, быстренько пристроил их. Конечно, помогать они за просто так не желали... Да вот только выбора у них-то и не было. Ведь, в отличие от них, у которых золотые ядра были «заблокированы», Лю Хуа свои навыки владения иглами не растерял. И так, методом проб и ошибок, он запуг... убедил молодёжь помочь ему с делом этим непростым. И так они к этому и пришли. А Сы-Сы просто мимо проходила в то время и не смогла удержаться, чтобы не остаться понаблюдать за этим побольше. Всё-таки, не каждый день увидишь, как наследники Пяти великих орденов, стоя на корточках, моют полы тряпками. Заметив, что один из них пропустил пятно, Лю Хуа приказал со своего места : "Ты... Как там тебя... А, точно! Попугай! Попугай, ты там пятнышко пропустил. А ну, наклонись-ка пониже!" Цзинь Цзысюань возмутился : "Я не попугай! У меня имя есть!" - "Да? Не Попугай? Значит я неправильным запомнил. Подожди-ка минутку." - Лю Хуа подумал и выдал. - "Вспомнил! Петух!" Цзинь Цзысюань, под смех остальных юношей, прорычал : "Неправильно!" Цзян Чен услужливо напомнил : "Павлин он." - "О, - доктор хлопнул в ладоши. - и правда! Как я только мог забыть?! Спасибо тебе, молодой человек. Память уже совсем не та." Цзинь Цзысюань покраснел лицом от стыда, но, вопреки кровавым фантазиям, не посмел прибить нерадивого докторишку. Всё-таки, он до сих пор чувствовал боль от игл. В душе наследник Цзинь сокрушался, что из-за некого Айболита не смог пойти на свидание с девой Цзян. Дождь уже давно закончился, так что у Цзинь-гунцзы на этот день были совершенно другие планы. И в них точно не входило мытьё полов. Но если Цзинь Цзысюань проливал крокодильи слёзы только в душе, то у Не Хуайсана, у которого тоже были свои планы на этот день, они были на лице. Не думал он, что однажды из Второго молодого господина ордена Цинхэ Не станет Золушкой. Отчего-то Не Хуайсану думалось, что всё должно быть как раз наоборот. Но не в этом суть. А в том, что, в отличие от Золушки из всеми известной сказки, Не Хуайсан своего принца вряд-ли дождётся : потому что Вэнь Цин забрала Вэнь Нина собирать травы. А против целительницы Лю Хуа идти чего-то забоялся. Вэнь Сюй, которого тоже припахали к работе, пожаловался : "А почему бы вам самому не убрать свою комнату?" Лю Хуа возмутился : "Молодой человек, как так можно? Неужто вам, молодым, так сложно помочь старику помыть пол?" Юноши хотели возмутиться : «Да в каком месте ты старик? Ты выглядишь даже младше наших отцов! Очевидно же, что всё это ложь!» Наследники были возмущены, но не посмели выразить своё недовольство, когда увидели, что в ответ на их протест Лю Хуа погладил подушечками пальцев одну иглу. Сы-Сы, принеся вино, разлила его по пиалам Довольно улыбаясь и чокнувшись пиалами, Лю Хуа и Сы-Сы залпом выпили. Всё-таки наблюдать, как другие работают, было по-своему приятно. ********************************************** Войдя в артефакт, Вэй Усянь огляделся. Сегодня его встречать что-то не спешили... Даже обидно как-то. Но обижаться долго Вэй Усянь не умел, так что быстро пришёл в норму. Первый ученик ордена Юньмэн Цзян осмотрелся. Раньше, когда он приходил сюда, у него не было возможности осмотреть здесь всё. Обычно он делился новостями и быстро уходил, потому что время, отведённое ему в этом месте, было ограничено. Но теперь, когда его контроль над тёмной энергией улучшился, у него было больше времени. Место, что предстояло перед ним.... было точной копией Пристани Лотоса. Оно настолько было похоже, что, не знай он всей правды, подумал бы, что до сих пор находится дома. И, как и ожидалось, он чувствовал здесь тёмную энергию. Её было совсем немного. Если бы он не начал практиковаться с ней, то, по неосторожности, мог бы и не заметить. Она пряталась по углам, будто пугливая мышь. Вэй Усянь подумал, закончив анализ : «Кажется, будто она чего-то очень боится или... ей отдали приказ не приближаться близко к обывателям и заклинателям, находящимся здесь.» С одной стороны это было хорошо. Если тёмная энергия не будет вредить тем, кто находится в артефакте, то Вэй Усяню будет намного проще вытащить всех отсюда... Правда, Вэй Ина стали одолевать смутные сомнения, касательно честности той информации, что «потеряшки» ему предоставили. Больно спокойными они были. Ни тебе паники, ни просьб о помощи. Особенно подозрительной была Госпожа Юй, которая ничего ему не сказала, хотя бы со слов Цзян Яньли. Также слишком странно вели себя обыватели, который, по логике, должны быть в ужасе от происходящего. Вэй Усянь стал подозревать, что ему что-то недоговаривают. Но, даже если у него и были подобные мысли, в ближайшее время он всё равно не смог бы проверить свою гипотезу. От Не Хуайсана он ничего не получит, ибо тот будет молчать, как партизан. Шицзе допрашивать не хотелось. Можно было начать с Цзян Чена, но тот тоже стал бы отнекиваться. Бай Римена впутывать в это он не хотел. Дядя Цзян и Госпожа Юй тоже вряд-ли бы рассказали ему. Обычно, как бы Юй Цзыюань не ненавидела его, но она никогда не скрывала от него важной информации. Помимо ненависти, с Цзян Фэнмянем было тоже самое. Из этого выходит, что никто из них не планирует ему ничего рассказывать. С другими он не был особо знаком, потому те тоже вряд-ли бы сказали ему. И, что самое важное, нет никакой гарантии, что кто-то из них сказал бы ему правду. А Вэй Усяню нужна была именно она. Чем больше ему будет известно, тем быстрее он сможет придумать способ, который вытащил бы всех отсюда. Ему нужен был надёжный источник информации. Искать среди заклинателей было не вариант, потому что Вэй Ин подозревал, что они все сговорились. Значит, остались только обыватели. У них было легче получить информацию. Во-первых, потому что они вряд-ли вообще понимают, для чего им что-то скрывать. Всё-таки, на данный момент, Вэй Усянь был их единственной возможностью уйти отсюда. Также, они совершенно ничего не знают о заклинательстве, что упрощает задачу. Во-вторых, естественно, они должны понимать, что в случае опасности заклинатели, даже без мечей, худо-бедно, но смогут защитить себя, в отличие от них. И, что более важно, они должны осознавать, что в момент опасности вряд-ли кто-то здесь будет за них сильно волноваться. Это была горькая, но, всё же, правда. Пока Вэй Усянь предавался размышлениям, он услышал недалеко от себя какое-то чавканье. Пройдя на звук, он увидел сцену, которая едва не заставила его позеленеть от зависти. А увидел первый ученик ордена Юньмэн Цзян как в тенёчке сидели наследники Пяти великих орденов и, совершенно расслабленно, ели арбуз. Лицо Вэй Усяня приняло крайне обиженное выражение : «Я, видите-ли, пашу там как лошадь, а они тут себе преспокойно отдыхают, как на курорте. Я, может, тоже не отказался бы поесть арбуза.» Зависть едва не задавила бедного Вэй Усяня, которому от недоедания, недосыпания и усталости скоро грозило превращение в первую в мире заклинательства китайскую мумию. Но мазохистом Вэй Ин не был, потому, вместо того, чтобы смотреть и страдать, подошёл к ребятам, чтобы прервать их момент счастья. Вот только и здесь Вэй Усяню не подфартило. Стоило ему протянуть руку, чтобы вырвать из рук Павлина арбуз, как рука будущего Старейшины Илин прошла мимо желанной ягоды, которую он намеревался отобрать и слопать. Вэй Усянь глупо захлопал глазками : «Не понял.» Дожили, теперь еда сама отказывается быть сьеденой. Первый ученик помахал ладонью перед мордой Павлина и, для пущей убедительности, дал тому леща, не забыв при этом обматерить всеми возможными матами, которые только знал. Но, как понял Вэй Усянь, Цзинь Цзысюань его ни видел, ни слышал и, что самое обидное, Вэй Ин даже не мог к нему прикоснуться, чтобы побить. Сегодня определённо не его день. Пока Вэй Усянь сокрушался, что упустил отличную возможность притвориться призраком и хорошенько вправить Цзинь-гунцзы мозги, чтобы отомстить за то, что тот постоянно игнорирует его шицзе, Вэй Ин услышал и другой звук, чуть поодаль. Оставив компанию наследников, которые совершенно не осознавали его присутствия, Вэй Усянь двинулся дальше в надежде найти того, кто смог бы увидеть и услышать его. Он остановился перед небольшим домиком, на крыльце которого стоял Сюэ Ян и держал в руке тарелку с едой, при этом стуча в дверь свободной рукой и постоянно приговаривая : "Цыпа-цыпа-цыпа." Внезапно паренёк обернулся и увидел заклинателя. Наступила минута тишины. Вэй Усянь моргнул. Сюэ Ян моргнул. Отчего-то обоим стало как-то неловко. Вэй Усянь постарался придать себе совершенно невежественный вид, будто он ничего не видел и, уж тем более, ничего не слышал : "Ну, слава тебе, Господи. Хоть кого-то нашёл! Я тут пришёл к вам, «на разведку», так сказать. Новости принёс." - "А~, - Сюэ Ян тоже не стал комментировать своё поведение. Ну не будет же он, в самом деле, говорить, что так сильно переживал за Сяо Синчэня, что самолично взялся готовить для него. - Вэй-гунцзы, рад вас видеть. Какие новости? Чем порадуете?" - "К сожалению, пока что ничем. Удалось выяснить только, что, похоже, данный артефакт был изначально настроен на то количество человек, что находится здесь сейчас. Хотя, я до конца так и не понял, связано-ли это исключительно с вами или просто является простым совпадением." Сюэ Ян подумал : «Это точно не совпадение. Определённо, здесь находятся именно те, кого и планировали сюда отправить изначально. Узнать бы только, кто всё это затеял и с какой целью...» Босяк уточнил : "То есть, в артефакт больше никого не затянет? И ещё, почему вы думаете, что это совпадение? " - "Да, больше сюда никто не попадёт. Насчёт второго вопроса... Хм... здесь всё сложно. Меня беспокоит, что вы попали сюда не все одновременно. Да, большая часть и правда оказалась здесь именно так, но что насчёт другой? Именно из-за этого я колеблюсь в своём предположении." - "То есть, вы считаете..." Вэй Усянь перебил его : "Верно. Тут может быть несколько вариантов. Во-первых, это и правда просто совпадение, что именно вы все сюда попали. Во-вторых, здесь те, кто быть и должен, и всё так и задумывалось с самого начала." - "И, наконец, в-третьих, - Вэй Ин вмиг растерял всю свою весёлость и серьезное выдал. - вы мне что-то не договариваете." Сюэ Ян от неожиданности отошёл на шаг назад : "Что?" Вэй Усянь подошёл ближе : "Что слышал. Вы что-то скрываете от меня. Думаете, я похож на идиота?! Ваше поведение было слишком очевидным." Успокоившись, первый ученик вмиг смягчил свой голос. Он приобнял ребёнка за плечи, боялся, что напугал его своим резким тоном : "Ты ведь понимаешь, что мне нужно знать всё, что с вами здесь происходит?! Так мне будет легче вас вытащить отсюда. Чем дольше вы будете это скрывать, тем тяжелее мне будет вас освободить." Сюэ Ян, очевидно, не был напуган недавней резкостью Вэй Усяня. Он просто удивился, не больше. Но... он хотел подольше побыть в этих объятиях. Чем-то они напоминали ему отцовские, хотя он совершенно не помнил своих родителей. Но если бы кто-то спросил у него, то Сюэ Ян бы ответил, что именно объятия первого ученика ордена Юньмэн Цзян казались ему таковыми. Очень нежные и осторожные, но при этом крепкие, надёжные и теплые. Именно так родители, по мнению Сюэ Яна, обнимают своих детей. На мгновение ему подумалось, что объятия Сяо Синчэня были совершенно иными. Он не мог точно описать этого... Просто он чувствовал, что между объятиями Вэй Усяня и Сяо Синчэня была разница. Вместе с этим пришла мысль, что он уже давно не ребёнок. Он просто выглядел младше своих лет из-за недоедания, вот и всё. К тому же, Вэй Ин, который был лишь чуть старше его самого, очевидно, не мог быть его отцом, неважно, родным или приёмный. Так что, с его стороны было не очень хорошо навязываться ему. Стоило этой мысли сформироваться, как Сюэ Ян аккуратно отстранился от Вэй Усяня, который мало того что обнимал его, так ещё и по спинке гладил, прямо как малое дитя. Также Сюэ Ян, как бы смущён он ни был, не забыл о их разговоре. Честно говоря, босяк из Куйчжоу не хотел ничего говорить Вэй Усяню. Во-первых, потому что тот, очевидно, в лучшем случае, может ему просто-напросто не поверить, а в худшем - даже принять за сумасшедшего. Во-вторых, потому что Вэй Усянь был ключевой фигурой этого самого будущего, которое они смотрят. Он не знал что будет, узнай ученик Юньмэн Цзян хоть что-то про будущие события. Изменить будущее... Сюэ Ян с самого начала сомневался, что это хорошая идея. Пусть большинство и было воодушевлено этой идеей, Сюэ Ян был одним из немногих, кто боялся что-либо менять. Всё-таки, неизвестно к чему приведут изменения. Никто здесь не мог гарантировать, к лучшему или худшему исходу приведёт их вмешательство. Но, несмотря на свои сомнения, Сюэ Ян не мог не согласиться с Вэй Усянем. Они изначально должны было рассказать ему. Необязательно было говорить абсолютно всё, можно было просто сказать, что они смотрят здесь будущее, как бы абсурдно это не звучало. Всё-таки, сейчас будущий Старейшина Илин был их единственной надеждой на выход из этого места. С их стороны было глупо верить простой бумажке, в которой сказано, что когда они всё посмотрят, их просто так возьмут и отпустят. Как же глупы они были. Даже если это и правда, они не должны были безоговорочно верить тому, кто их сюда же и отправил. Просто поверили своему похитителю без каких-либо доказательств. Они были слишком наивны. Так же, Сюэ Ян приследовал собственные цели. Он беспокоился, что Сяо Синчэнь так и останется сидеть в своём домике. Сейчас единственными людьми, которые смогли бы вытащить его оттуда были : его шисюн, шицзе и племянник. Двое из них уже мертвы, так что Сюэ Ян мог поставить только на Вэй Усяня. Он решил заключить с ним сделку, хотя и понимал, что за это его по головке точно никто не погладит. - "Господин Вэй, я могу рассказать вам то, что вы хотите, но взамен вы должны будете кое-что для меня сделать." Вэй Усянь хитро улыбнулся, скрестив руки на груди : "И чего же ты хочешь?" - "Я бы хотел, чтобы вы поговорили с Даочжаном Сяо." - "Хм?" - первый ученик ордена Юньмэн Цзян удивился его просьбе. - "С ним что-то стряслось? Хотя, не важно. Думаю, что сейчас это будет, в любом случае, проблематично сделать." - "Почему?" - очевидно, Сюэ Ян не видел в этом ничего сложного. Вэй Усянь пояснил : "Думаю, в этот раз меня можешь видеть и слышать только ты. Я не могу контролировать это. К тому же, время моего прибывания здесь уже кончается. Хотя..." - "Хотя?" - "Думаю, есть один способ. Помнишь, я рассказывал о работе камней?" Сюэ Ян кивнул. - "Так вот, теоретически, всё должно получиться, если мы выберем правильный камень." Сюэ Ян огрызнулся : "Легче сказать, чем сделать. Их там столько... Всё равно что иголку в стоге сена искать. И это при том, что у нас есть только один шанс." - "Не сказал бы, что всё так трагично. Я записывал к кому относится какой камень, когда использовал их. Так что половину можно с чистой совестью отсортировать." - "Только половину. А что делать с другой? Какие там ещё остались камни?" Вэй Усянь, задумчиво обхватив большим и указательным пальцами свой подбородок, начал вспоминать : "Был с иглой..." - "Точно не то!" - возразил Сюэ Ян, думая, что он принадлежит, скорее всего, Вэнь Цин или Лю Хуа. - "Был ещё с белым кроликом..." - "Мимо!" - босяк предполагал, что этот камень принадлежит Лань Ванцзи. - "Есть со стрелой..." - "Не то!" - сказал, как отрезал, Сюэ Ян, предполагая, что камень может принадлежать Вэнь Цюнлиню. - "Со снежинкой есть..." - "Тоже ми..." - он становил себя и переспросил. - "Погодите, вы сказали, «снежинка»?" - "Да. А что? Это он?" - "Возможно." - неуверенно протянул Сюэ Ян. - "Даочжан Сяо говорил, что на ножнах его меча вырезан рисунок изморози." - "Хм, - Вэй Усянь, хлопнув в ладоши, сказал. - что ж, не попробуем - не узнаем. Мне уже пора, время на сходе. Вернусь, как получится. Пока." Когда фигура ученика ордена Юньмэн Цзян полностью растворилась, Сюэ Ян глубоко вдохнул. Он задницей чувствовал, что ему сильно влетит за подобное самовольничество. ********************************************** На открытом воздухе, за одним столом, сидели Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань. Атмосфера между юношами была довольно неловкая. Цзинь Цзысюань нервно посмотрел по сторонам, отпив чай из пиалы. Пусть он сам пригласил Второго Нефрита на это «чаепитие», Цзинь-гунцзы, в итоге, за всё это время и слова не сказал. Лань Ванцзи, верный себе, от него не далеко ушёл. Молодой Господин Цзинь уже давно заметил, что Второго молодого господина Ланя что-то тревожит. Он хотел ему помочь, но облажался. Они лишь недавно стали друзьями. Очевидно, что такой замкнутый человек, как Лань Ванцзи, не станет обсуждать свои проблемы с малознакомым юношей. Также, Цзинь Цзысюань соврёт, если скажет, что ему было комфортно находится в компании Лань Ванцзи. Цзинь Шаонин, его мать, с самого детства ставила Лань Ванцзи ему в пример, что бы он не делал - из-за этого в своих мыслях он относился к гордости Облачных Глубин не лучше, чем к своей невесте. Конечно же, сейчас он понимает, что его обиды по отношению к Второму Нефриту были абсолютно нелепы. Но, даже понимая это, ему сложно в один миг изменить своё отношение и мысли относительно Лань Ванцзи. На всё нужно своё время. Став друзьями, он сделал первый шаг на пути к своему «перевоспитанию». Пусть опыта в дружбе у него было немного, но даже такой, как он, знал, что для того, чтобы стать настоящим другом кому-то недостаточно просто иметь статус «приятеля». Понимая это, Цзинь Цзысюань набрал в лёгкие побольше воздуха и спросил : "В последнее время мне кажется, что Второй молодой господин Лань чем-то обеспокоен. Я могу ва... тебе помочь?" Проговорив это практически скороговоркой, он  выдохнул. Его плечи напряглись в ожидании ответа, которого ни через минуту, ни через пять, так и не последовало. Цзинь Цзысюань опустил голову от разочарования и сразу стал корить себя за то, что оговорился. Хотя, он и правда не понимал, как ему следует обращаться к Лань Ванцзи. По мнению Цзинь-гунцзы, такой сдержанный и правильный человек, как Лань Ванцзи, вряд-ли бы стерпел фамильярное к себе отношение... Но, всё же, молодой Господин Цзинь решил, что если они друзья, то могут свободно перейти на «ты», поэтому и поправил себя. И, всё же, кажется, что он ошибался, хотя и не понимал точно в чём. Потому что сперва обратился к нему формально? Или потому что, в итоге, сменил обращение на фамильярное? Поначалу он не слишком задумывался об этом, только потому что был в окружении других людей. Но сейчас, оставшись наедине с Лань Ванцзи, он стал сильно нервничать, и подобные вопросы заполонили его несчастную головушку. Вместе с этим Цзинь Цзысюань не понимал, как Вэй Усяню, предположительно, мог нравиться Второй Нефрит. Также он и недоумевал, что главная гордость Лань Цижэня смог найти в нарушителе спокойствия всей Поднебесной. Стоило Цзинь-гунцзы увидеть идеально прямую спину Лань Ванцзи, как ему начинало казаться, что он невероятно сильно сутулиться. На фоне Второго Нефрита молодому Господину Цзиню всегда казалось, что он, неизбежно, во всём уступает и выставляет себя дураком. Он абсолютно не понимал, как Вэй Усяню удаётся так беззаботно себя вести с Лань Ванцзи и, при этом, не чувствовать себя ущербным. Ведь Второй Нефрит, и правда, с какой стороны не посмотри, казался идеальным. - «Он будто и не человек вовсе, а просто нефритовая статуя...» - подумалось Цзинь Цзысюаню, но он быстро отогнал от себя подобные мысли, запрещая себе вновь думать об этом. Он уже проходил через это несколько дней назад. Все они проходили. Уже тогда все, наблюдая за взаимоотношениями между Лань Ванцзи и Вэй Усяня, поняли, что неправильно думать о Втором Нефрите, как о каком-то неоживлённом камне. Подняв взгляд на гордость Учителя Ланя, Цзинь Цзысюань, неизбежно, снова подумал о том, что тот и вовсе не походил на человека. Сколько бы раз Цзинь-гунцзы себя не одёргивал, он, неизбежно, вновь и вновь возвращался к одной и той же мысли. Когда наследник ордена Ланьлин Цзинь вновь принялся корить себя за такие неподобающие мысли по отношению к другу, он услышал голос Лань Ванцзи : "Вэй Ин... Облачные Глубины - не Пристань Лотоса. Ему... Он не захочет там остаться." Прежде, чем он успел толком понять то о чём говорит Второй Нефрит клана Лань, Цзинь Цзысюань выпалил : "Башня Кои - это тоже не Пристань Лотоса." Лань Ванцзи поднял на него опущенный, до сего момента, взгляд. В глазах его сквозило удивление и понимание. Он уже и забыл, что шицзе Вэй Ина предстоит уехать в Ланьлин после замужества с Цзинь Цзысюанем. А Ланьлин находится от Юньмэна даже дальше, чем второй от Гусу. Лань Чжань уже пытался поговорить об этом с братом, но тот его не понял. Впервые в жизни. Скорее всего это произошло, по мнению Лань Ванцзи, потому что Лань Сичэнь судил, исходя из своих отношений с Мэн Яо. У Мэн Яо больше не было семьи, поэтому, очевидно, его мало что держало в Юньпине. Если бы он захотел, то смог в любой момент уйти с Лань Сичэнем, не оглядываясь назад. Но Вэй Ин был другим. У него была семья. Какое бы плохое впечатление она не произвела на Второго Нефрита, для Вэй Усяня орден Юньмэн Цзян был домом, а клан Цзян - семьёй. У него в Юньмэне есть друзья, знакомые. Там для него всё знакомо, там он чувствует себя в безопасности, там место где он вырос и где встретились его родители. Для Вэй Ина, очевидно, Юньмэн был очень важным и памятным местом. Его Вэй Ин не мог, подобно Мэн Яо, уйти из Юньмэна, не оборачиваясь назад. Потому что там у него было всё. К тому же, если их предположения верны, то Мэн Яо в будущем стал Цзинь Гуаньяо, главой ордена Ланьлин Цзинь. Если бы он и сейчас стал главой, то Мэн Яо и его брат вряд-ли смогли бы быть вместе. Давайте забудем о том, что они оба мужчины. Такое в их время случается, пусть и редко. Хотя, даже если это не единичный случай, всё равно достаточно тех, кто считает подобную связь отвратительной. Ну, у каждого своё отношение к подобному. Это не самое страшное. А вот мнение старейшин - ещё та головная боль. Они - люди старой закалки. Мало того, что не приняли бы отношения двух мужчин... Да даже будь Мэн Яо женщиной, они бы всё равно не одобрили его кандидатуру из-за того, что он родился и жил в борделе. Но и здесь всё можно было бы как-то решить. Всё-таки, пусть глава ордена и прислушивается к мнению старейшин - ещё не значит, что он должен беспрекословно делать то, что они ему говорят. Основная проблема этих двоих в том, что оба они, в будущем, станут главами орденов. У них абсолютно не будет времени друг на друга. Занятые делами ордена, они, в итоге, будут вынуждены постоянно находиться вдали друг от друга. Но, к счастью, и эту проблему легко решить. Мэн Яо из будущего стал главой ордена, будучи незаконнорождённым, лишь потому что законный наследник умер. Таким образом, выходит, что если Цзинь Цзысюань не умрёт, то и Мэн Яо не будет нужды становиться главой ордена. Кстати об этом... Лань Ванцзи не понимал, почему Цзинь Цзысюнь, племянник Цзинь Гуаншаня, не стал главой ордена после смерти своего дяди. Ведь, по факту, у него было достаточно возможностей для этого. Госпожа Цзинь, которая не питала особой любви к нагуляным отпрыскам своего мужа, очевидно, предпочла бы, что бы главой ордена, после смерти Цзинь Цзысюаня, стал Цзинь Цзысюнь, чем Цзинь Гуаньяо. У Лань Ванцзи была очень нехорошая догадка по этому поводу, но он, не зная подробностей, не осмеливался высказать её вслух. Всё-таки, он не хотел пугать клан Цзинь смертью ещё одного родственника. В общем, учитывая всё вышеперечисленное, поэтому Лань Сичэнь и не понял проблему Лань Ванцзи. Опять же, Вэй Ин не был Мэн Яо. Никто в этом артефакте не мог понять почему он встал на Путь тьмы. Они не понимали, как им предотвратить этот кошмар. По тому, что они увидели... казалось, что тёмная энергия и раньше была с Вэй Усянем. Но, опять же, они не знали ни причин, ни последствий подобного «сожительства». Так же никто не мог понять, как Вэй Ин связан с орденом Вэнь. Это имя - «Вэнь Синь».... Сколько бы Лань Ванцзи не думал, он не мог понять зачем его возлюбленному понадобилось брать себе другое имя и, уж тем более, фамилию «Вэнь». Сначала Ванцзи, прости, Господи, даже грешным делом подозревал, что Вэй Усянь был предателем, принявшим сторону Вэней, но это так и не подтвердилось. Во-первых, если он действительно был предателем, то почему симуляция вначале описала его чуть-ли не как героя, совершившего много подвигов во время войны? Во-вторых, судя по разговорам заклинателей из будущего, Вэй Усяня запомнили, по большей части, как отступника, но уж точно не как предателя. Про предательство ордена Юньмэн Цзян и клана Цзян Лань Ванцзи даже думать было тяжело, потому что по этому поводу у него были смешанные чувства. Поначалу он предполагал, что предательство ордена и семьи Цзян означает, что Вэй Усянь встал на сторону Вэней. Но, опять же, об этом не было сказано ни слова. В симуляции ни разу не упоминалось, что Вэй Усянь встал на сторону Вэнь Жоханя. Позже, наблюдая за семьёй Цзян и отношением Вэй Ина к ним, он стал догадываться, что всё не было так просто, как казалось на первый взгляд. Его возлюбленный не казался человеком, способным причинять боль дорогим ему людям. И это ещё больше путало его. Если раньше у него были хоть какие-то предположения, касательно перехода Вэй Ина на Путь тьмы, то сейчас он совершенно ничего не мог придумать. Сколько бы раз он не прокручивал у себя в голове слова, события и реакции Вэй Усяня, Лань Ванцзи не мог и близко приблизиться к разгадке. Наоборот, казалось, что чем больше он вслушивается, тем больше запутывается. Из-за этого всего Второй Нефрит отчаялся. Лань Сичэнь был единственным человеком, с кем Ванцзи мог поговорить о своей проблеме, но теперь выходит, что даже Первый Нефрит был бессилен. Но теперь, после слов Цзинь Цзысюаня, он понял, что изначально пошёл не к тому человеку : ведь у Лань Хуаня не было подобного опыта. Впервые Лань Чжань почувствовал, что кто-то, помимо брата и дяди, может понять его. Правда, он не ожидал, что это будет Цзинь-гунцзы.... Ну, выбирать не приходится. Честно говоря, после того, как Цзинь Цзысюань из будущего спровоцировал драку, Лань Ванцзи не хотел с ним сближаться. Также, отчасти, это было ещё и потому, что наследник ордена Ланьлин Цзинь не был в числе людей, к которым его возлюбленный испытывал хоть какие-то хорошие чувства... Ну, не суть. В общем, из-за того, что Цзинь Цзысюань, в последнее время, как и его отец, делает всё возможное, чтобы стать лучшим человеком и загладить свою вину, Лань Ванцзи решил, всё же, попытаться подружиться с ним. Поэтому, набрав в лёгкие побольше воздуха, он пересказал ему всё, о чём он, не так давно, говорил с братом. По мнению Лань Ванцзи, это была самая большая речь, которую он сказал кому-то, помимо брата. Для Второго Нефрита это, определённо, было не абы каким достижением. Выслушав Лань Чжаня, Цзинь Цзысюань сразу понял в чём дело : "Ясно. Честно говоря, я тоже думал об этом. Я переживал, ведь Юньмэн находится слишком далеко от Ланьлина. Даже если лететь на мечах, поездка всё равно займёт очень много времени." Лань Ванцзи немного нетерпеливо поинтересовался : "И что же вы... ты решил предпринять?" - "Ничего." - "Что, прости?" - Второй Нефрит спросил в замешательстве. - "«Ничего»." - повторил он и добавил. - "Я так ничего и не решил. Эта ситуация... Единственный способ предотвратить её - разорвать помолвку. Но ни она, ни я не хотим этого. Значит, нам нужно просто примириться с этим. В конце концов, в этом мире не всё всегда идёт так, как нам того хочется. В жизни каждого из нас наступает момент, когда нам нужно делать выбор. Это неизбежно." Лань Ванцзи нахмурился. Очевидно, это не тот совет, который он желал услышать. Видя его недовольство, Цзинь-гунцзы сказал : "Знаешь, думаю, тебе не стоит слишком волноваться об этом. Если Вэй Усянь полюбит тебя, то, скорее всего, согласиться уехать в Гусу." Этот совет тоже не пришёлся Лань Ванцзи по душе. Звучало так, будто Вэй Ин из-за своих чувств будет вынужден пойти на такие жертвы. Ванцзи не хотел заставлять любимого выбирать между ним и семьёй. По тому, как лицо Второго Нефрита совсем не улучшилось, наследник Цзинь понял, что и это не убедило его. Облокотившись локтём о стол и подперев подбородок ладонью, Цзинь Цзысюань сказал : "Послушай... Откуда тебе знать, что ему обязательно не понравится в Гусу? Не беря в расчёт правила твоего ордена, в Гусу очень красиво. К тому же, ты ведь не собираешься запирать его в Облачных Глубинах. Пусть не так часто, но Вэй Усянь может в любой момент приезжать в Юньмэн, к своей семье. Да и Вэй-сюна, в любом случае, вряд-ли бы смог сдержать Юньмэн." Лань Ванцзи непонимающе на него посмотрел. - "О, - он неловко объяснил. - я слышал, что мать и отец Вэй Усяня любили путешествовать и редко подолгу оставались на одном месте. Не Хуайсан, по секрету, рассказал мне, что Вэй-гунцзы хочет тоже, как и его родители, став чуть старше, увидеть мир. Так что, он, в любом случае, рано или поздно ушёл бы. Пусть я и не застал Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ, но, мне кажется, Вэй Усянь такой же неудержимый, как и они." Подумав немного, Лань Ванцзи сказал : "Нет. Вэй Ин бы не смог... увидеть мир. Он ведь... дал обещание Цзян Ваньиню." - "Что?" - наследник Цзинь побледнел, но поспешил исправить ситуацию. - "Аххх... Думаю, я что-то неправильно запомнил или, возможно, просто неправильно понял Не Хуайсана. Да! Скорее всего, всё именно так." Лань Ванцзи надеялся, чтобы всё было именно так. Ему не хотелось даже думать о том, что его возлюбленный дал Цзян Чену такое обещание и, самолично, приковал себя кандалами к Юньмэну, пожертвовав своим желанием. Думать об этом было слишком больно. Цзинь Цзысюань постарался исправить ситуацию : "Слушай, если Вэй Усяню будет так невыносима жизнь в твоём ордене, почему бы не тебе не купить домик в Гусу, возле Облачных Глубин? Пусть вы не будете жить в ордене, но, хотя бы, будете совсем рядом с ним. Многие старейшины твоего ордена тоже так делают - и ничего. Если им разрешают, то и тебе не должны отказать." Закончив свою пламенную речь, Цзинь Цзысюань отпил из пиалы и тут же подавился чаем, посмотрев на Второго Нефрита. Лицо Лань Ванцзи было очень пугающе пустым, а фигура его распространяла хорошо ощутимый холод. На мгновение наследнику Цзинь даже показалось, что наступила зима. Лань-эр-гунцзы спросил : "Что! Делают! Старейшины?" Цзинь Цзысюань сглотнул от страха и принялся поспешно объяснять : "На... На одном из собраний о... орденов, от... Отец разговаривал со старейшинами твоего клана. Они... Они говорили о том, сколько домов приобрели в разных г... г... городах. Я не... Я не знаю точно, но они гово... говорили, что соб... соби... собираются приобрести в Ланьлине око... около 19-25 домов. Я больше... Я больше ничего об этом не знаю." Лань Ванцзи резко поднялся из-за стола и повернулся, чтобы уйти, но развернулся обратно и, слегка поклонившись в знак благодарности, ушёл к дяде. Цзинь Цзысюань, схватившись за сердце, на негнущихся ногах поднялся из-за стола вслед за ним. Отчего-то ему казалось, что он, сам того не осознавая, подставил старейшин ордена Гусу Лань. Наследник Цзинь, помолившись за бедных стариков, побрёл к себе в комнату. На сегодня, пожалуй, с него достаточно приключений. ********************************************** Вэй Усянь проморгался, и осмотрел своё окружение. Похоже, у него всё же получилось второй раз за день попасть в артефакт. Недолго думая, он двинулся на странный звук, который услышал сразу же по прибытию. Звук вёл его к дому Сяо Синчэня, что, определённо, было кстати. Вэй Усянь, остановившись возле очередного поворота, в шоке открыл глаза. На пороге дома Сяо Синчэня, Сюэ Ян стоял с топором в руках и со всей дури бил по двери. Босяк, завидев заклинателя, застыл с поднятыми вверх руками, держа топор у себя нам головой. Сюэ Ян моргнул. Вэй Усянь моргнул. Отчего-то первого ученика ордена Юньмэн Цзян «накрыло» чувство дежавю. Аккуратно положив топор на землю, Сюэ Ян подошёл к шокированному Вэй Усяню : "Вэй-гунцзы, рад вас видеть. Подождите, я сейчас позову Даочжана Сяо." Вэй Ин улыбнулся, хотя решительно не понимал зачем человеку, который закрылся в доме, открывать ему, Вэй Усяню, дверь. Но, вопреки опасениям Вэй Ина, Сяо Синчэнь, услышав о его прибытии, действительно открыл им дверь. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Одежда помята, глаза опухшие и красные, кожа очень бледная, почти серая. Пройдя в дом, Вэй Усянь заметил что, в отличии от своего владельца, помещение выглядело очень хорошо. Не было ни разбитой посуды, ни разбросанных вещей. Да что там вещей, даже пыли нигде не было видно. Из увиденного Вэй Ин сделал вывод что, при плохом настроении, Даочжан Сяо, в отличии от Мадам Юй, не имел привычки разбрасываться вещами. Стоило двери закрыться, как Вэй Усяня развернули и крепко обняли. С перепугу тот хотел начать обороняться, но вовремя сообразил что человеком, обнявшим его, был дрожащий и плачущий Сяо Синчэнь, который постоянно повторял : "Племянник. Племянник." - «Не понял.» - мозг Вэй Усяня на миг отключился, а головная боль снова вернулась. Что-то он не помнил, чтобы у него были живые родственники. Сюэ Ян, стоя немного поодаль от них и не мешая воссоединению родственников, только сказал, махнув рукой в сторону стола : "Это долгая история." Через мгновение троица разместилась и, подождав, пока истерика Сяо Синчэня немного сбавит обороты, начался долгий рассказ. Вэй Усянь, вникнув в суть, понял : "Значит, вы «смотрите» здесь будущее." Сюэ Ян кивнул : "Так и есть." - "А вы, - Вэй Ин перевёл взгляд на Сяо Синчэня, который только зашёл в дом, принеся им с кухни тарелку с печеньем. - ... мой шишу?" Сяо Синчэнь энергично закивал головой, ставя тарелку перед юношами : "Да-да! Всё правильно." Вэй Усянь констатировал : «Они точно сумасшедшие. Просмотр будущего? Очевидно же, что это бредни сумасшедшего. Да и мама никогда не упоминала об этом "шишу".» Вэй Ин немного стушевался : «Хотя, если уж быть до конца честным, то, возможно, она и говорила об этом - просто я ничего не помню. Я был слишком мал и мало что помню с того времени, когда родители были живы.» Первый ученик Юньмэн Цзян, когда первый шок прошёл, стал мыслить здраво. Очевидно, что этим двоим не было смысла лгать ему. Поэтому, если они и правда не сумасшедшие, то, выходит, что всё, о чём они говорили - правда. Вэй Усянь вздохнул. По их реакции понятно, что больше ему ничего рассказывать не собираются, да и правду от других он вряд-ли узнает. Выходит, что у него просто нет другого выбора, кроме как поверить им. Но это совсем не значит, что он, как дурак, будет верить всему, что ему скажут. Он должен удостовериться, что их словам можно верить, а для этого ему следует как можно тщательнее покопаться в артефакте. Если это артефакт, созданный отступником, в чём он был почти на 100 % уверен, то у него, как и у любого другого артефакта, должен быть механизм. А пока Вэй Ин не удостоверился в том, говорят они ему правду или бредят, он не должен занимать какую-либо сторону. Ведь человек перед ним может и правда быть его... шишу. Его... семьёй. Поднявшись из-за стола, Вэй Усянь сказал : "Я... Мне пора уходить. Время уже почти закончилось." - "Что? Ты уже уходишь?" - расстроился Сяо Синчэнь, но быстро взял себя в руки. - "Приходи ещё. Я заварю чаю и приготовлю тебе сладости в следующую нашу встречу. Ты... Наверное, ты злишься на меня. Ведь, когда с шицзе случилось такое... меня не было рядом - из-за этого тебе было тяжело. Ты остался совсем один. Если бы глава ордена Юньмэн Цзян не забрал тебя, я даже представить боюсь, что бы с тобой могло случиться." Сяо Синчэнь вытер слезу со своей правой щёки и шмыгнул носом : "Когда услышал о том, что случилось с твоими родителями и моим шисюном, твоим старшим шишу, я сожалел, что в тот год не последовал за ними. Если бы я тоже спустился с горы, то, возможно, всё сложилось бы совсем иначе. Я бы... Я бы смог увидеть, как твоя мама выходит замуж, твоё рождение, как ты растёшь, и подержать тебя на руках. Я так... так много всего пропустил." Вэй Усянь был глубоко тронут : "Нет... шишу. Вы не виноваты. Не нужно себя ни в чём винить. Я не знаю, почему мои родители погибли. Я не помню этого. Если бы вы тогда пошли с ними, то, возможно, тоже не стояли бы здесь сейчас." Сюэ Ян подумал : «Как-то слишком легко он принял Сяо Синчэня. Я думал, что будет сложнее.» Сяо Синчэнь, с другой стороны, вообще не имел никаких подозрений : "Какой хороший ребёнок. Я понимаю, что тебе сложно меня принять. Всё-таки, наша встреча произошла слишком неожиданно." Если прежде у Вэй Усяня были какие-то подозрения касательно Сяо Синчэня, то теперь они полностью развеялись. Это было сложно объяснить, но он чувствовал, что Даочжан Сяо похож на его мать. Не внешностью, разумеется, а тем, как они себя вели. Повадки, некоторые жесты, манера разговаривать - всё это может многое рассказать о человеке. В конце концов, не зря ведь говорят «с кем поведёшься, от того и наберёшься». Вэй Ин, видя, что глаза Сяо Синчэня вновь начинают слезиться, аккуратно обнял его : "Шишу, не плачьте! Всё хорошо. Я всё понимаю. В том, что случилось, нет вашей вины и никогда не было. Вы - мой шишу. Я рад, что наконец-то встретился с вами." Сяо Синчэнь обнял Вэй Усяня в ответ : "А-Ин, прости, что так долго. Я тоже рад наконец-то увидеться с тобой." Сюэ Ян, в сторонке наблюдающий за этой драмой, вновь подумал : «Они оба слишком доверчивые. Эти двое... даже представить боюсь, что произойдёт, если однажды оставить их без присмотра. Да их же, по-любому, убьют. А если не убьют, то точно заставят сильно страдать. Они слишком наивные и добрые, такие долго не живут. Проверено на личном опыте.» Стоило этой мысли сформироваться, как Сюэ Ян тут же помотал головой в разные стороны, отгоняя от себе мысли о прошлом. Гнев и ненависть, которые за несколько дней успели изрядно ослабнуть, вновь хлынули в его сердце бушующим потоком. - «Хахахахаха... Клан Чан. Одному Богу известно, как же сильно я их ненавижу. Будь у меня сила, то прямо сейчас бы поспешил и перерезал бы их всех к чёртовой матери.» - "А-Ян, всё хорошо?" - голос Сяо Синчэнь вывел Сюэ Яна из его кровавых фантазий. - "Ты неважно выглядишь. Может, тебе лучше присесть?" - "Шишу прав." - согласился с ним Вэй Ин, и, мягко схватив босяка за руку, осторожно усадил его на стул и налил в пиалу прохладной воды. - "Вот, выпей! Тебе должно полегчать. Сейчас очень жарко - поэтому вероятность получить тепловой удар возрастает. Тебе стоит себя беречь." Оставив Сюэ Яна, наконец, в покое, Вэй Усянь принялся за Сяо Синчэня : "Шишу, вам тоже стоит быть осторожнее. Не выходите на солнцепёк." Сяо Синчэнь смущённо ответил : "А-Ин, я ведь не старик. Не стоит так беспокоится. Лучше подумай о себе. Ты с каждым днём всё худее. Ты хорошо питаешся? Над тобой никто не издевается? Тебе нравится в Пристани Лотоса?" Эти и другие вопросы сыпались одни за другими. В один момент Сюэ Ян потерял нить их разговора и полностью погрузился в свои мысли, держа предложенную чашку с прохладной водой. То время, когда он потерял свой палец, он помнил не очень хорошо. Кажется, он лежал на земле, не в силах подняться. Потом полил дождь, он простудился и потерял сознание. Когда Сюэ Ян пришёл в себя, то был уже в гостинице с перевязанным пальцем. Он не знал кто его спас и зачем. Единственное, что осталось ему от незнакомого человека - кулон с красной бусинкой. После этого в сердце Сюэ Яна загорелась лютая ненависть, которой он никогда не испытывал прежде. И ненависть эта распространялась не только на клан Чан, но и на весь город. Он помнил, слишком отчётливо помнил безразличные взгляды горожан когда его избивали и когда его лишили пальца. Даже тогда, когда он несколько дней лежал на земле, не в силах пошевелиться, никто так и не помог ему. Всё те люди боялись, что, помогая ему, навлекут на себя гнев клана Чан. А самое ужасное было то, что он даже тогда верил, что ему кто-то поможет. Он ходил из одного дома в другой, прося помочь ему восстановить справедливость, но везде его ждал лишь холодный приём и очередной отказ. Иногда его били, а иногда просто выгоняли взашей. Лишь тогда он понял, что ему неоткуда искать справедливости. Никто не станет помогать ему, простому босяку с улицы. И именно тогда он захотел силу. Неважно какую. Главное, чтобы она помогла ему свершить самосуд над кланом Чан. Закончив предаваться воспоминаниям, он, наконец-то, полностью вышел из своего задумчивого состояния, и алая пелена полностью покинула его глаза, когда он услышал родные голоса, наполненные теплом и заботой. Сжав чашку чуть крепче, он потихоньку выпил содержимое. Отчего-то хотелось плакать. Прошло много времени с того момента, когда о нём кто-то так искренне заботился. Смотря на Вэй Усяня и Сяо Синчэня, которые говорили друг с другом, но не забывали время от времени поглядывать на него, очевидно, беспокоясь из-за его недавней «вспышки» эмоций, Сюэ Ян тихо вздохнул : «Я знаю, что добрые люди долго не живут. Но... Я не хочу, чтобы кого-то из них постигла та же участь, что и меня. Я бы хотел... защитить их.» Поболтав ещё немного, Вэй Усянь вскоре попрощался и ушёл, подмигнув и сказав на последок : "Шишу, больше не закрывайтесь в доме. А-Ян очень переживал за вас. Именно он попросил меня зайти к вам." Сяо Синчэнь и Сюэ Ян покраснели от стыда. Даочжан Сяо смущённо произнёс, приложив ладонь к щеке : "Охх... Правда? Похоже, я доставил всем много неприятностей. Простите меня." Но фигура Вэй Усяня уже растворилась, потому он не смог расслышать слов своего шишу. Сюэ Ян сказал : "Теперь тебе лучше? Ты... ты выйдешь завтра?" Сяо Синчэнь, покрывшись румянцем, сказал, провожая Сюэ Яна : "Да, мне намного лучше. Я очень благодарен тебе. Завтра... Я завтра приготовлю тебе сладостей в знак благодарности." Сюэ Ян, уже стоя на пороге дома, возмущённо высказался : "Было бы неплохо. Между прочим, я всё ещё злюсь на то, что ты так легко отверг еду, которую я тебе приготовил. Ты её даже не попробовал!" Сяо Синчэнь примирительно сказал : "Прости-прости! Мне очень жаль. Давай... Может, ты приготовишь мне что-то в следующий раз? Я обязательно это попробую! Клянусь." Босяк из Куйчжоу фыркнул и надменно махнул рукой : "Если уж ты так просишь, то, так уж и быть. Я подумаю над этим." Сяо Синчэнь, смотря на его надутые щёки и всё ещё обиженный вид, не смог удержаться. Наклонившись к Сюэ Яну, он осторожно коснулся его мягкой щеки своими губами. Сначала босяк ничего не понял, но, когда до него дошло, он отшатнулся и, держась левой ладонью за «пострадавшее» место, стремительно покрылся румянцем. Он изумлённо посмотрел на застывшего Сяо Синчэня, не в силах вымолвить предложение : "Ты... Ты... Что ты...? Только что... Ты..." Но прежде, чем он успел сказать хоть что-то более-менее понятное, Сяо Синчэнь стремительно захлопнул дверь прямо перед его носом. Сюэ Ян широко распахнул глаза от такой наглости : «Не понял. Это что он сейчас...? Это он у меня перед носом сейчас дверь закрыл?! Серьёзно? В такой момент?!» - "Сяо Синчэнь! Зараза! А ну, живо открывай дверь! Ты меня слышишь? Я сказал «открывай дверь»! Смеешь меня игнорировать? Открывай! Я не уйду отсюда, слышишь? Всю ночь буду орать и тарабанить у тебя под дверью, так что открывай!" - орал, как резаный, Сюэ Ян, надрывая глотку и со своей дури тарабаня по многострадальным дверям. С другой стороны двери красный, как рак, Сяо Синчэнь, прислонившись к двери, медленно сполз вниз, на пол. Сердце его колотилось, как сумасшедшее. Осторожно прижав кончики пальцев к губам он, покраснев ещё гуще, подумал : «Что? Что я сделал? Я... Я... Я только что...! О, Боги и Будды! Как же неловко. Я сейчас со стыда сгорю.» С другой стороны, Сюэ Ян всерьёз вознамерился брать штурмом дом Сяо Синчэня. Вновь вооружившись топором и не забыв крикнуть Синчэню, чтобы отошёл подальше от двери, Сюэ Ян вновь начал мучать дверь. Цзинь Гуаншань, вышедший на балкон из-за шума, крикнул ему : "Эй, ты! Что за шум посреди ночи? Нормальные люди ночью спят, а вы что здесь устроили? А ну, живо расходитесь! Нечего людям мешать отдыхать!" - "Завались! Здесь я ору!" - было ответом Гуаншаню от сами знаете кого. Глава ордена Цзинь, очевидно, такой наезд на себя, любимого, не оценил : "Ах, ты, невежественный ребёнок, у которого ещё даже молоко на губах не обсохло! Ты что себе позволяешь? Смеешь так дерзить старшим? Да я тебя....!" Не успел Цзинь Гуаншань как следует закончить угрозу, как в него полетел топор. К счастью, заклинатель, чудом, не иначе, смог что-то разглядеть в темноте и избежать топора, а иначе ночевать бы ему сегодня пришлось не в спальне с любимой женой под боком, а в обнимку с предками на кладбище. Отойдя от шока, Цзинь Гуаншань, перекрестившись, хотя был отъявленным атеистом, пробормотал : "Ну вас в баню. Что за дети пошли?! Ни стыда, ни совести. Уже и на старших оружие поднимают." Ещё немного постояв на балконе и попроклинав нынешнее поколение, Цзинь Гуаншань с чистой совестью удалился в свои покои. С другой стороны Сюэ Ян, которому на Гуаншаня было плевать с высокой колокольни, лишившись топора, не растерялся и вновь продолжил колотить по двери кулаками и ногами, при этом крича на всю «Пристань Лотоса».