Укради моё сердце

      Кан Мунбель по жизни была скромной, почтительной, привыкла, что все самое лучшее достается братьям, друзьям, ещё кому-то, но не ей. Видимо судьбе надоела покорность девушки, ибо произошедшие за последние несколько недель события словно принадлежали совершенно другому человеку. Мунбель не успевала осмысливать и переваривать широкий спектр пережитых эмоций. Но стоило едва знакомой Хон Суа назвать ее яркой звездой перед директором компании, приправляя все это очередной дозой похвалы, Мун ощутила, как в носу что-то начало щипать, а на глазах появились капельки слез. Сложно слышать о себе столько лестных слов, когда за все свои девятнадцать лет, такое происходило впервые.       Мун, уверенной, что имеет среднестатистический ум, внешность и таланты, приходилось трудом и пахотой доказывать окружающим свою ценность. Она хорошо училась, прекрасно пела, даже как-то оттачивала навыки танца; дома помогала маме по бытовым делам и никогда не оспаривала принятые родителями решения. Кан даже записала несколько оst-ов благодаря дяде Хёншику, которые стали крайне популярными и узнаваемыми, в то время как их исполнительница так и осталась в тени. Вот только дело было в том, что Хон Суа не знала ничего из вышеперечисленного.       Для неё новая подруга уже была необработанным бриллиантом, которому не хватало лишь полировки инвестициями и побольше уверенности в себе.       — Дядя, ты просто посмотри, какая она красивая! — хлопнула в ладоши Суа. — Даже сам режиссер Чон Ынпён оценил по достоинству таланты Мунбель и пригласил сниматься в дораме вместе с Чха Ыну, — радостно объявила Хон.       На Бёнджун был человеком с остро развитым чутьем на прибыль, он редко вкладывался, но всегда делал это успешно. Мужчина делил людей на две категории, для чужих он славился сдержанностью, строгостью в отборе и справедливостью, а для родных и друзей был простодушным весельчаком. Хон Суа как раз относилась ко второй категории.       — Режиссер Чон, говоришь, — задумчиво произнес мужчина низким басом. Он был низкорослым, плотного телосложения человеком в спортивном костюме, лет пятидесяти. — Ты снималась раньше?       — Дядя, он буквально в коридоре ее нашел и сразу же предложил роль! Какие съемки? — у племянницы так горели глаза, что мужчина никак не мог ей отказать.       — Ладно, — директор На ударил рукой по столу. — Твоя взяла! Пусть до начала съемок поработает с тренерами: актерское мастерство, речь, вокал… Все, что посчитаешь нужным. Я пока подготовлю контракт.       — Ты лучший! — подмигнула Суа и, схватив подругу за руку, побежала к учителю по актерскому мастерству.

***

      Первые съемки в жизни Кан Мунбель и Хон Суа проходили в одной из городских школ. Съемочная группа активно занималась подготовкой: настраивали свет, камеры, актеры массовки собирались в указанном месте, режиссер-постановщик раздавала всем указания, художники по костюмам подбирали наряды.       Девушки подъехали на машине Хон и в первую очередь пошли здороваться со всеми, потому что именно эти люди помогали Мун засиять на экране. Суа сразу же приметила высокомерные, оценивающие взгляды в сторону подруги, ибо такое пренебрежение просто невозможно было не заметить. Мунбель же жутко переживала. Она радовалась, что сегодня не снимается с главными героями, потому что на фоне их профессионализма чувствовала бы себя ни на что негодным младенцем.       Во всей этой суете к девушкам подошла помощник режиссера и проводила Кан к стилистам, а менеджера забрала для разъяснения дальнейшего плана действий. Короткие волосы и отсутствие макияжа идеально соответствовали образу Ли Ынджон в школьные годы, облегчая визажистам работу: Мун выровняли тон кожи, скрыли синяки под глазами и добавили румян.       — Выглядишь прекрасно, как и всегда! — Хон хлопнула в ладоши, как только подошла к подруге. Невооружённым взглядом можно было заметить восторг Хон от участия в проекте. Она буквально пылала энергией и заряжала всех присутствующих, особенно взволнованную Мунбель, у которой без остановки тряслись руки.       — Онни, а если я не справлюсь? — пробормотала девушка, раз за разом перелистывая сценарий.       — Всегда можно снять ещё раз. Почему ты так сильно нервничаешь? На уроках актерского мастерства ты отлично справлялась! — Суа хлопнула Кан по плечам.       Первый кадр планировалось отснять в классной комнате, где сидела задумчивая отличница Ли Ынджон. Дальше по плану шел кадр, где девушку приглашают на свидание с целью очернить ее безупречную репутацию и, так сказать, спустить с небес на землю.       Мунбель села за парту. Сзади стоял молодой человек, подсвечивая софтбоксом лицо, спереди на нее целился гигантский объектив. Кан часто выдыхала до начала съемок, чтобы хоть как-то взять себя в руки.       — Кан Мунбель, — так как режиссер Чон сегодня снимал с командой А, за главного была режиссер-постановщик Мин, — понимаю, это твой первый раз. Постарайся расслабиться и веди себя естественно. Сейчас твоя задача показать задумчивую Ынджон.       Мун согласно кивнула, но стоило ей услышать — «мотор, начали!», как волнение поднялось словно цунами, нахлынув на трезвое сознание и пробуждая самые нежеланные чувства. Хоть девушка и хорошо смотрелась в кадре, ее трясущиеся руки выдавали то, что она так усиленно пыталась скрыть.       — Ещё раз, — проговорила режиссер Мин.       — Извините, — виновато пробормотала актриса.       — Дайте мне секунду, — менеджер Хон шустро подлетела к Мунбель. — Хэй, Ли Ынджон, кажется тебе нужно задуматься о своих чувствах, смекаешь?       Мунбель глубоко вдохнула и выдохнула. Суа права! Сейчас ей нужно быть Ли Ынджон, а не Кан Мунбель. Ли думает только об успешном поступлении, хороших оценках и планах на будущее. Обратив внимание на книжки перед собой, Мун начала проверять конспекты, задумчиво посмотрела в окно. Да, ей же нужно поступить в Сеульский Национальный университет! Там она будет получать качественное образование и сможет наконец-то выбраться из нервной обстановки дома.       За размышлениями время пролетело так быстро, что Кан и не заметила, как отсняли кадр за партой.       — Ещё раз, снимем с другого ракурса, — проговорила режиссер.       С каждым последующим кадром ей становилось легче. Да, камера в двадцати сантиметрах от лица и несколько человек рядом держащие отражатели смущали, но в такие моменты Мунбель убегала в объятия Ли Ынджон, которую явно не волновали бы такие вещи. И становилось легче. Легче, потому что за маской Ли она могла спрятаться и побыть кем-то другим, кем-то, кого не обсуждает каждый присутствующий.       Тем, кто приглашает Ынджон на свидание и пытается подставить был Чхве Донук. Его роль досталась высокому, симпатичному парню по имени О Ёнхва. Он был широкоплечим, энергичным актером с резким взглядом и пухлыми губами. Мунбель могла бы назвать его красавцем или поставить на одну ступень с Луханом, которого когда-то считала неотразимым, однако после встречи с Чха Ыну, все остальные блекли на его фоне.       Ёнхва был приветлив и учтив. Он легко играл свою роль, временами помогал Мунбель настроиться на нужный лад, тем самым давая ей лёгкие передышки от чрезмерного стресса. Мун искренне радовалась такому партнеру, потому что кроме режиссера Чона, никто не проявлял дружелюбия в ее сторону.       — Кан Мунбель, может пообедаем вместе? — хитро ухмыльнулся О, закидывая руку на плечи актрисы, когда объявили перерыв на час.       — Извини, я обещала Суа, что пообедаю с ней, — Мун чувствовала дискомфорт из-за телесного контакта с малознакомым человеком.       — Да ладно, давай вместе, — парень плавно коснулся руки Кан, заставляя ее испуганно отшагнуть.       — Я купила нам обед, пойдем! — Суа схватила актрису за руку и вытянула в коридор. — Какой наглый, — недовольно шикнула девушка. — Боже, эти завистники не выделили тебе гримёрку, хотя ты играешь одну из важнейших ролей!       — Второстепенную, — улыбнулась Мун.       — Антагонисты второстепенными не бывают! И в этом ты меня не разубедишь, — уверенно заключила менеджер, попутно открывая машину. — Поедим здесь.       Как только перерыв закончился, съёмки тут же продолжились. Теперь же снимали сцену, где Ли ставила на место Чхве Донука, планировавшего рассказать всей школе о жаркой ночке с отличницей, которая не такая уж и недоступная заучка, каковой ее считает вся школа. Однако его планам мешает главный герой и по итогу победителем в этом заговоре становится Ли Ынджон.       Из-за того что Мун почувствовала сильную благодарность к партнеру по съемкам, она никак не могла сыграть презрение или злость. Дубль за дублем Кан продолжала смотреть на парня такими добрыми, почти щенячьими глазами, что на десятый раз режиссер Мин начала выходить из себя, вкупе со всей съемочной группой.       — Я понимаю, что ты снимаешься впервые, но сколько можно?! Соберись! А если не можешь, то ещё не поздно отказаться от участия в проекте, — строго отчеканила женщина. — Перерыв на десять минут.       Мун поклонилась и бросилась в уборную, чтобы привести нервы в порядок. Она чувствовала себя ничтожеством, доставляющим всем проблемы. Из-за неё работа шла медленно, а бедному оператору приходилось переснимать одно и тоже по несколько раз. Мунбель хотелось забиться в угол и не вылезать, но она не могла так поступить. Мосты к отступлению были сожжены тогда, когда она втянула в эту авантюру Хон Суа, ее дядю и обещала брату, что справится со своей ролью. Мун устало села на крышку унитаза. Как выдать то, что от тебя требуют? Хоть мысленно она понимала, что Чхве Донук пытался подставить ее и выставить в качестве легкодоступной девушки, она не могла отнестись к нему как к врагу, так как в жизни он ей ничего плохого не сделал. Отчасти, это было несправедливо       — Господи! Кто её сюда притащил? Бездарность! — в уборную зашли люди и со стороны раковины раздались женские голоса. Мунбель машинально притихла.       — Я слышала, что у неё даже актерского образования нет! — произнес другой голос. Кан нехотя согласилась.       — Говорят, что это режиссер Чон…       — Чон Ынпён?! Боже, наверное она хорошенько «поработала» ночью, чтобы ей дали роль. — Внутри что-то оборвалось, словно ее полоснули ножом. — Других вариантов я не вижу.       — Наверное так и есть. Как можно опуститься до такого?! Мерзость! — Мунбель слышала как остановился шум воды, щёлкнул замок и открылась дверь. Когда голоса совсем исчезли, она вышла из кабинки. Чувство, что она окутана грязью с ног до головы проникало слишком глубоко. Мерзость…