Порой так жаль, что Модди больше не жрец бога смерти. Так хочется вписать в книжке, в храме, своё же имя и ждать.
Ждать заслуженного наказания, мести, ты же был бы не прочь посмотреть, как моя голова валится к твоим ногам? Как ты посмотришь в мои пустые, холодные глаза?
Мне слишком мерзко. Я был подонком. Нет, кого я обманываю, я остался им. Кидал глумливую ложь, похожую на пыль в твои горящие глаза. Ты был так ослеплен, поверил в то, что моей вины нет в этом всем. Поверил в это так, как не верил я. Ты оправдывал дьявола, у тебя бы получилось, не сделай я хуже.
Ты веришь мне, до сих пор считаешь своим другом. Думаешь, я не видел тех стеклянных глаз, что познали ужас в тот вечер, с них будто сняли розовые очки, мир опорочился в одно мгновение, всё из-за меня.
Я хотел тебя использовать. И какого чёрта ты разбудил во мне совесть? Она так гложет, забирая большую часть воздуха. Это невыносимо, она просит, кричит, умоляет извиниться перед тобой, я хотел бы, не будь это так унизительно. Не хочу видеть, как твой взгляд стекленеет вновь, это так больно.
Почему я разделяю с тобой всю боль? Когда ты успел привязать к моему мизинцу столь хрупкую красную нить? А главное, почему она не рвется, спустя такое большое количество времени?
Задавать себе вопросы бессмысленно, на них нет ответа, потому что не ты один был одурманен моим лепетом. Кто ж знал, что мне удастся обмануть самого себя?
Дождь стихает. Изнеможенное тело, которому дневной свет ранее мог лишь сниться, идёт по пустым улицам. Живот мутит, мерзостная желчь или погибшие ранее бабочки? Парень давно разучился понимать это.
Неуместные воспоминания о том самом злощавом дне, когда я заявился к тебе с мольбой о помощи и ты помог, несмотря на риск самому стать преступником.
« — Можешь помочь мне? Не завалялось пару алмазов или брони? А то я совсем пуст.
Как то тоскливо усмехается Нео, ожидая того, что Зак прогонит его. А сам же Заквиель был в смятении. Он не знал, что ему делать в такой ситуации. Человек, которого он всегда считал другом теперь в бегах. Он один против всего мира и как тут отказать?
Масочник отворачивается, не успела обида заскрипеть на зубах, как глаз приметил вещи, которые Зак «обронил».
— Оой, кажется я обронил свои вещи, ооо нет тут преступник ворует мои ресурсы!
Парень подмигивает, глупо посмеиваясь, удаляется с поля зрения. Мысли мечутся от благодарности, до мысли, что теперь Зака можно использовать, просить о помощи чаще, чем нужно, но что-то внутри заставляло закусить язык и не просить о большем.»
С того дня за мной таскается эта давно угасшая, но не отвязавшаяся нить.
Иду по давно выученному маршруту к тебе. Как хочется обнять тебя, даже если ты оттолкнешь меня и скажешь исчезнуть из твоей жизни, я выполню это, лишь позволь ещё раз почувствовать твоё тепло, твою заботу, услышать столь ритмичный стук сердца и ощутить на своей спине твои проворные руки, пожалуйста.
Я боялся этих слов, я избегал их, я ненавидел их и старался забыть, но я люблю тебя, Зак. Я не наложил на себя руки только из-за тебя
Я поверю в то, что я неплохой человек, если в это поверишь ты. Я поверю в любую сказанную тобой чушь, ты этого заслуживаешь.
Заслуживаешь моего доверия.
Пусть один раз затуманившая разум любовь завела меня в ловушку, но я готов попытаться снова, наступить на одни и те же грабли, быть вновь в этих обманчивых оковах.
Но быть с тобой.
С каждым шагом сомнений было все больше, желание уйти преобладало, но оно не сравнится с желанием увидеть тебя. Война чувств утомляла. Хочется ни о чем не думать, уснуть, отдаться в руки палача, но так нельзя, нельзя, вбей это в мою голову, умоляю, дай как раньше подзатыльник, упреки в неправильности действий, пожалуйста, только не прогоняй.
Шаг и я на твоей базе. Вижу твою спину, кажется, ты вновь создаешь гениальные вещи при помощи редстоуна, мой маленький гений?
В горле тяжкий ком, не дающий тебя окликнуть. Я неуверенно подхожу, не скрывая своего присутствия, но ты и этого не слышишь или специально игнорируешь. Вот так ударю ножом в спину и бровью не поведешь? Скорее всего ты ожидаешь именно этого, но никак не ласки.
Лбом Нео утыкается тому в плечо, не в силах что-либо сказать. Ему нужно немое разрешение на то, чтобы раствориться в Заквиеле полностью. Он не сдвинется с места без его указаний. По телу масочника проходит табун мурашек и всегда стабильный ритм сердца становится чаще. Удары в ушах отдаются в унисон, ноги без причины подкашиваются, а на улице несмотря на влагу, ощущалась духота под сорок градусов.
Зак откладывает красный порошок и прочие редстоунские принадлежности, слегка отталкивая парня, чтобы повернуться к тому лицом.
Нео хотелось провалиться под землю, сложиться в двое и безостановочно реветь. Те ли заплаканные глаза ранее представлял Нео? Может, их цвет был далеко не карие, а такой ненавистный ему цвет мертвой глубины.
— Что ты делал пару часов назад на своем небоскрёбе?
«Модди… Гад.» Всё что пришло на ум, после сказанного. Вряд ли кто-то кроме него стал бы докладывать об этом Заку, хотя он сам, наверняка об этом догадывался, он же его маленький гений.
— Ты всё знаешь.
— Знаю. Поэтому и спрашиваю. Меня скорее интересует, почему ты этого не сделал и всегда возвращаешься ко мне?
Вопрос поставлен слишком правильно. Он ставит в неловкое положение, но у Нео есть ответ. Он готов его озвучить, готов поддаться охватившим его эмоциям, и Зак готов это принять, он не сломает Нео, он не такой человек.
— Если я умру ты влюбишься в другого или другую…
Руки болезненно сжимаются в кулаки. Как же он глупо это сказал, хотелось исчезнуть. Взгляд опускается, представляя презирающий взор Заквиеля, но слышится только невинный смех.
На спине ощущаются те самые родные руки, как же он по ним скучал, даже не верится, что это взаправду. Руки ласково водят по спине в успокоительном жесте. Нео утыкается носом в плечо Зака, чувствует запах гари, пота и кофе. Ничего не изменилось. Это его родной Зак.
— Никуда моя любовь к тебе не денется, даже после смерти, дурак.
Ну и чушь, но он сдержит свое обещание.
Он поверит, пусть эти слова не больше, чем мерзостная ложь.
