Полицейский и вор

J-Hope скучал в жюри, глядя на вереницу страждущих славы и денег. Одаренных ребят попадалось наперечет. В основном, претендентам можно было разрешать петь лишь дома в душе, а танцевать – на дне рождения друга. Подготовка конкурсантов поражала низким уровнем. Это как подростком слепить из пластилина поделку и ждать восторженной похвалы. При этом Хоби был самым добрым членом отборочной комиссии, помня, как ему не давали продвинуться. И вдруг он напрягся: опять тот же парень… Кан Тэхен. Третий год подряд. Хосок удивился. Неужели он в тот раз опять не прошел отбор? Мальчишка был не очень высокий, изящный, с огромными черными глазищами, нежной кожей, тронутой девичьим румянцем. Он вполне прилично двигался, но главным его достоинством был необычный голос – очаровательно-хриплый, высокий, но не тонкий, с довольно широким диапазоном. Он его запомнил еще с первого прослушивания. Не только за талант. Паренек ему понравился. Но он не решился свести с ним знакомство – слишком разные у них весовые категории. Хотя такие мысли его и посещали. Но вот судьба сталкивает с ним уже третий раз. А может это знак? Мальчишку подучить и он – готовая рок-звезда. И тут у Хосока зародилась идея. Он привычно отметил плюсиками все графы контрольного листа конкурсанта, намереваясь после навести о нем справки. *** Тэхен уже даже не нервничал. Если в первый раз он, действительно, пришел на отбор с намерением показать все свои таланты и стать айдолом в перспективе, то теперь ходил лишь смотреть на Хосока. Он с детства был его фанатом, наизусть знал все альбомы, оточил как мог хореографию, не владея, конечно, таким же мастерством. А тут предмет его обожания сидел напротив и ободряюще ему улыбался. И это прослушивание было единственной возможностью увидеть его вживую. Теперь раз в год Тэхен готовился, как на свидание, надеясь на что-то, допуская все вплоть до интима. Ведь hope – это все-таки надежда. Но и в этот раз, как и в предыдущие, ничего особенного не произошло. Его прослушали и сказали, что результат проб будет известен через день. *** После еще четырех часов прослушиваний дико уставший, выжатый как лимон, Хосок, наконец-то, вернулся в роскошный пентхаус в Paradise Place. Сил не осталось даже на поход в ресторан. Сделав заказ в номер, он любовался видом на море, попивая ледяной дайкири. Мысли его занимал этот парнишка… Тэхен. Он вспоминал его многогранный голос, раздумывая над подходящей музыкальной концепцией, примерял репертуар, промо и даже концертные костюмы. Парень вдруг увиделся ему в белой рубашке, перетянутый многочисленными ремешками кожаной портупеи, в строгих директорских очках с простыми линзами и почему-то в черных лайковых перчатках. На этом моменте он споткнулся, невольно представив стройное ладное тело в своих объятиях. Из мечтаний его вырвал негромкий стук в дверь. – Обслуживание номеров. – Входите. *** Тэхен развез свои заказы по постояльцам и, вернувшись в ресторан, столкнулся с приятелем-коллегой Бомгю, толкавшим тележку. – Слушай, у меня там дочь хозяина с ума сходит. Это хочу, это не хочу! А тут заказ в пентхаус. Будь другом, помоги, а я побегу к ней! И не дожидаясь согласия умчался. Тэхен взялся за столик и направился к лифту. Постучавшись и получив разрешение войти, он вкатился в люкс и обалдел, увидев так близко своего кумира. Тот тоже растерялся от столь причудливой визуализации своих фантазий. – О, ты как здесь…? – в замешательстве потер лоб Хосок. «Ну, точно, судьба». Тэхен удивлен был не меньше. – Я… Я работаю «Больше ведь такой случай мне вряд ли представится? Эх, пан или пропал!» И сам не ожидая от себя, он сделал совершенно невероятную вещь! Вплотную подойдя к Хосоку, он забрал бокал и поставил на столик, затем снял с его головы забытые там солнцезащитные очки и аккуратно положив, толкнул мужчину на диван. Хосок изумился и замер, ожидая продолжения. Быстро взяв себя в руки, он решил проверить, как далеко сможет зайти юноша ради вожделенного, как он думал, статуса трейни. Но ни в коем случае не собирался воспользоваться ситуацией. «Может, это вообще подстава какая-то» – даже успело промелькнуть на периферии сознания. А Тэхен уже сидел у него на коленях, тесно притираясь к паху. Член Хосока, не считаясь с мнением хозяина, оживал, бодро включаясь в процесс. Взгляд впивался в приоткрытые нежные губы, ладони поглаживали желанное тело, так неожиданно оказавшееся в руках. Невероятно глубокие темные омуты будто просили разрешить, позволить, забыться. Было так нестерпимо хорошо, что бесполезно сдерживаться. Но когда пальчик Тэхена коснулся его шеи, борясь с хитрой пуговицей авангардной блузы, его словно током пронзило воспоминание. *** 15 лет назад в этом же номере – Сколько тебе, восемнадцать? – Двадцать. Стивен присвистнул. – Тебе же здесь уже ничего не светит… Только участник подтанцовки, ну, максимум, солист… Но это не твой уровень. У тебя революционная для Кореи техника танца. Плюс очень интересный голос. Ты сам пишешь? – Я не пробовал… Но мне кажется я бы смог, мысли есть, идеи… – Вот и прекрасно. Я тебе вот что скажу, поехали со мной в Штаты. Я сделаю из тебя звезду. Подумай, парень, я не тороплю. Хосок подумал. Такие предложения просто так с неба не падают: за все надо платить. И прикинув, что кроме своей анальной девственности, не являющейся для него особой ценностью, он в этом договоре ничего не потеряет, кивнул. – Я согласен. – Вот и отлично, – Стив потер руки. – Отметим? Он засыпал лед в бокалы, плеснул по капле водки, ликера, тоника, соорудив сложный коктейль. Мальчишка храбро выпил и, потянувшись к мужчине, начал расстегивать на нем рубашку, чтобы отблагодарить. Но Стивен резко пресек его действия. – Прекрати! Ты мне ничего не должен за это. Разве что контракт. Долгое время я буду твоим продюсером, менеджером, папой и мамой. У Хосока выступили слезы от последних слов. Он боялся уезжать из Кореи, хотя такие возможности были, в надежде, что мать все-таки его найдет. Но пора было с этой иллюзией расстаться. Никто его не терял. Родители его намерено бросили, выкинули из своей жизни. Пора было уже принять эту горькую правду, как бы ни хотелось. Впоследствии Стивен станет еще и его мужем, подарив море безграничной любви и годы спокойного счастья. *** Хосок твердо отстранил Тэхена, пока дело не зашло слишком далеко. – Ты так хочешь попасть в агентство, что готов использовать любые средства? Соблазнить немолодого незнакомого мужика, лишь бы добиться цели? – грустно спросил Хоби. «Да это гребанное прослушивание лишь повод тебя увидеть! Разве ты старый?! Ты самый красивый на свете…». Тэхен расстроился до слез. Он был уверен, что все получится, но Хосок отреагировал не по плану. Мальчишка смутился, и весь его боевой задор рассыпался в пыль. Он торопливо слез с чужих колен и встал, стыдливо понурив голову. Хосок тоже встал и, подняв его за подбородок, посмотрел в подернутые влагой огромные глаза. – Поверь, тебе это не нужно, ты очень хорош в танцах. И в пении тоже. Только ты неформатен под кей-поп, может, поэтому не проходишь прослушивания. Твой голос создан для рока. Парень вскинул на Хосока глазищи, обрамлённые длиннющими густыми ресницами. – И с тобой быть я хочу, но только когда ты сам, действительно, этого захочешь. И не просто переспать, а встречаться. Ты мне нравишься. «Но я хочу! Да я три года только об этом и мечтаю! - безмолвно кричал Тэхен. Но момент уже был упущен, и продолжать он не решился. Ставя точку, Хосок не отказал себе в удовольствии легонько коснуться губами медовой кожи щеки юноши, тронутой легким пушком, и потянул его за руку. – Пойдем. Я отвезу тебя кое-куда. Ничего не бойся. Тебе понравится. – А моя работа? – Считай, что ты уволился. Я нанял тебя на другую. *** За рулем мощного внедорожника Хосок выглядел очень сексуально. Руки в обрезанных кожаных перчатках уверено лежали на руле. Сам он хитро поглядывал на притихшего Тэхена. В машине тот опомнился и все же поинтересовался, куда ж его везут. – J-Hope… Хосок-ним… – Слушай, десять минут назад ты собирался поближе познакомится с моим членом. А теперь «выкаешь». Может обойдемся без формальностей? Мы ведь теперь друзья, – Хосок откровенно подначивал, наслаждаясь его смятением. «Хороший мальчишка. Чистый. Невинный». Тот залился краской – Хорошо, Хосок-ним, я попробую, но не сразу. Рыжие волосы, чуть выступающие передние зубы, аура мягкости и комфорта. Тэхен был похож на пугливую белку, которая тянется носиком к интересному, но готова мгновенно спрятаться в дупле, махнув пушистым хвостиком. «Ладно, бельчонок, будем приручать тебя постепенно», – лучезарно улыбнулся Хосок и Тэхену, и своим мыслям о далеко идущих планах. Они подъехали к клубу Titanic. Тэхен с любопытством рассматривал окрестности. Юнги провел реконструкцию здания и теперь казалось, что из земли вырастает корма огромного корабля, остальная часть которого затоплена. Прямоугольные окна были заменены на иллюминаторы. – Знаешь, где мы? – Конечно, кто ж не знает! Знаковое место. Тот, кому сделают здесь предложение сотрудничать, обязательно раскрутится – Вот сегодня, уверен, заметят тебя. Ты ведь готов? Одно прослушивание у тебя уже сегодня было. «И одно испытание на прочность моей добродетельности» Посетителей в клубе еще не было и Хоби провел Тэхена к совладельцу Бан Ши Хеку, в просторечье именуемому Ban PD или Хитмен. – Большой босс еще не появлялся? – спросил Хосок, имея ввиду Шугу. – Нет, что очень странно. Но по слухам, он привязан к кровати и отрабатывает все пять лет отсутствия, – сам рассмеялся над своей сальной шуткой Ши Хек и с интересом перевел взгляд на Тэхена. – А ты чего тут? – Вот привел к тебе на аутодафе, – взяв за плечи своего протеже, он подтолкнул его к сцене. – Let’s burn? – Послушай, не пожалеешь. Ban PD обратился к парню. – У тебя есть любимая песня? Вот прям такая, чтоб от нее мурашки и слезы на глазах. Ты ж, конечно, ее репетировал, не так ли? Вот сюда подключай минус с телефона, микрофон возьми серый, он чище по звуку. Давай, брат. И вернулся за столик к Хосоку. Тэхен повозился с проводами и встал к микрофону. И запел сперва потихоньку, будто идя по ступенькам снизу вверх, набирая силу и высоту, пока в припеве не зазвучал на полную мощь. Он пел известнейшую песню, в оригинале исполнявшуюся женским меццо-сопрано, но настолько смог передать характер и стиль авторского повествования, что кавер едва ли уступал в совершенстве. Он даже добавил в исполнение аутентичности традиционным ирландским причитанием. Шихек молчал с минуту. Тэхен не подходил к ним, притворяясь не заинтересованным, делая вид, что всецело занят изучением сценической аппаратуры. – Микст, бэлтинг, гроулинг, харш… Я же слышал кое-где йодль?* Хоби самодовольно улыбался. – Ну, Хосок, мы наведем с ним шороху! Давненько мне не попадался такой самородок. И он крикнул уже парню. – Кан Тэхен, говоришь… Ну один Тэхен в нашей тусовке уже есть, значит, будешь Кантэ. Не против?