На поцелуй больше

– Что, через решётку застрелишь? – художник-убийца смотрел на Гримма безумными глазами, в которых не осталось места ни капле страха. – Трус, она никогда тебя… Ник резким, дерганным движением убрал пистолет в кобуру и, отперев дверь, шагнул в камеру. Вошедший в коридор Шон не задумался, откуда у Ника ключи – бросился к клубку тел на полу. Успеть между первым и вторым ударом мог только он. Вырубить хищное, пусть и не самое сильное, Существо с одного удара было трудно, но одурманенный Гримм едва заметил сопротивление. Прыгнувший навстречу собственной смерти одержимый вяло тряс головой, которую Ник уже дёрнул вверх, на себя, собираясь не то впечатать затылком в бетон, не то свернуть бывшему любовнику Музы шею. Шон не хотел знать, как его детектив – отличный, честный детектив – станет с этим жить, когда они снимут с него чары. Вариант, что они не справятся, не рассматривался. И Шон успел. Влетел в камеру, сшиб Ника с оглушенной жертвы и, прокатившись по полу, сумел оказаться сверху. Масса работала на него, но сходящий с ума Гримм, казалось, стал почти неудержимым. Инстинкты не хищника, а охотника. Чутье и ярость, помноженные на даже сейчас живой, внимательный ум. Будь Шон просто Существом, он мог проиграть. Удача, что его наследие оказалось сложнее. Вдвойне удача, что каждый из них был больше, чем просто сумма их наследия. Колдун в Шоне рычал, требуя драки и текущей по рукам крови извечного врага. Принц был в гневе от покушения на то, что считал своим – порядок в его кантоне, безопасность его детектива и местного Гримма, – но всё ещё помнил о последствиях. Капитан полиции на секунду перевел дыхание и рявкнул столпившейся позади команде спасения: – Джульетту сюда, остальные вон! Хенк – ни-ко-го в коридоре. За это отвлечение он тут же поплатился пропущенным ударом локтем под ребро и чуть не вывернувшимся Гриммом. У Ника были все шансы освободиться и в один рывок добраться до контуженного соперника, но он даже не взглянул на прошлого фаворита Музы. Вместо этого он сам вцепился в Колдуна руками, ногами и окровавленными губами. Шон опешил достаточно, чтобы в рот полилась кровь – слишком много для едва разбитых губ, – машинально ответил, но Гримм уже отстранился. Шон вовремя оценил жесткое, выжидающее выражение на лице с нечитаемыми бездонными провалами глаз и снова поблагодарил смешанную кровь в своих жилах: в чёрных зеркалах по-прежнему отражался скалящийся Колдун. То, что Ник попытался с ним сделать... Шон запретил себе терять время на поиск причин: было это попыткой обезвредить опасного противника или местью за так и непрощенную страсть к Джульетте? Усмехнулся бугрящейся шрамами и обнаженными мышцами половиной лица и вернул услугу, прежде чем Гримм справился с удивлением. Шон подумает об этом позже и может быть расскажет Нику, чем ведьма отличается от колдуна или полукровки. Но это всё потом, а здесь и сейчас каждая секунда растерянности, удерживающая Ника на месте, работает им на руку. Появление Джульетты мужчины (краса и гордость портлендской полиции, высшие хищники и знать мира Существ) несмотря на все сверхъестественные инстинкты и таланты в первый момент пропустили. Возможно, из-за поцелуя, на который Ник тоже почему-то решил ответить. Стоило отодвинуться, уступив место его любимой девушке – для этого всё и затевалось, – но Ник по-прежнему держал ворот рубашки мёртвой хваткой. К тому же толкать хрупкую человеческую девушку в объятия не контролирующего себя распалённого дракой Гримма могло быть опасно. Хрупкая девушка не стала дожидаться, пока Шон найдёт выход из морально неоднозначной ситуации и выбрала сама. Скользнула между мужчинами, для равновесия одной рукой держась за Шона, другой – повернула голову Ника и прижалась к губам в отчаянном поцелуе. Шон шумно втянул в себя воздух. Он помнил вкус её губ и сводившую их с Джульеттой с ума, навязанную зельем страсть. Увидеть её снова, так близко – с мужчиной, которого целовал мгновением раньше… Шон не нашел в себе ревности – только желание продолжить. Чувствуя тепло кожи и дыхания, слыша стук сердец – именно сейчас он мог и хотел начать делать глупости, но Гримм успел первым… Ник рывком уронил Шона и Джульетту на себя. Девушку подстраховали одновременно, смягчив падение и синхронно заключив в двойные объятья. Дальше всё вышло само. Между мягкостью женской груди и крепкой хваткой на плече, Шон глубоко вдохнул и разрешил себе не думать, утонув в поцелуе. Он не знал, были ласкающие лицо кончики пальцев мужскими или женскими, и его это не волновало – Колдуна мог видеть лишь Гримм и тот каким-то чудом не возражал. Джульетта тихонько, удивительно нежно мурлыкала в поцелуй, Ник тяжело дышал возле шеи, собираясь присоединиться, и только это было важно. Это… и неуместный привкус крови на губах Джульетты. В прошлые разы, даже в разгромленной гостиной их с Ником дома, этого вкуса не было. И не должно было появляться – но легко могло, не прими они тогда противоядие. Всё могло закончиться очень плохо… Воспоминание отрезвило Шона, напомнив, что в двух шагах от их художественно переплетенной на полу группы готовый очнуться задержанный, а вокруг полный беспокойных людей и Существ полицейский участок. Оправданием Ника было краткое помешательство на Музе, Джульетты – экстремальное знакомство с миром существ, для себя Шон оправданий не искал. Просто сожалел, что в его отношениях с этими двумя слишком много магии, зелий и прочих влияний. Неохотно прервавшись, Шон поднялся и почти успешно изобразил видимость приличий, с невольной улыбкой глядя на взлохмаченную пару и надеясь попробовать всё, что у них было – и чего пока не случалось – на трезвую голову. Чуть позже, зато в подходящей обстановке. В идеале – очень много раз.