carbon monoxide

      Сенку остановился на своей корвете у знакомой вывески, что ярко—неоновым светом обводила буквы. Альфа вышел из машины, обводя взглядом двух крепких мужчин, охраняющих вход. Ишигами прошел без проблем, устраиваясь на своем привычном месте. В голове кружилось множество мыслей, бурей одолевая каждую деталь, освобождая эмоции, но не останавливаясь надолго, раздражая этим Сенку, ведь сосредоточиться на чём-то одном становилось затруднительно с таким потоком соображений.       Пока парень был погружен в себя, вокруг творился привычный хаос: куча пьяных тел толпились посреди зала в недотанцах, пытаясь привлечь к себе как можно больше внимания, разумы затуманены, высвобождая самые потайные мысли и желания. Сознание улетучилось, оставляя лишь тело, потакающее инстинктам. Привычная атмосфера клуба, знакомый запах перегара, грязи и пошлости для Ишигами стали как второй дом. День, когда он вошел в окружении элиты местного клуба останется для него одним из драгоценных воспоминаний всей жизни.       Окруженный с детства высокомерными альфами, маленький Сенку, никак не мог понять, что за мерзкое и липкое ощущение внутри каждый раз, будто становясь все сильнее, поглощая его с головой при виде той вульгарности, что творилось с ним все детство, живя рядом и откладываясь в ранах души противными зазубринами. «Омеги — слабый пол. Низшие существа социальной лестницы. Грязные и неприличные, виляя задом перед всеми, чтобы те их вытрахали. Омеги лишь подстилки, в них нет ничего святого и прекрасного.»       Таково было учение их семьи и Сенку смеялся, будто умалишённых, представляя всех этих мудаков под своими ногами, немыми трупами. Представлял себя в море крови родных, клеймя братоубийцей, конченным грешником, но ничего его не пугало так сильно, как причинить вред самым хрупким и в то же время, храбрым существам, которых хотелось любить, защищать и оберегать.       Ишигами растили высокомерным альфой, сильным полом, что будет грубо трахать омег и вытирать о них ноги, но какого было разочарование в выросшем альфе, что больше всего любил умершего папу, дарил каждому из заложников его семьи маленькую надежду, улыбку и спокойную смерть.       Сенку уничтожил всех тех, кто принижал равных по праву, растилая перед собой кровавый ковёр о котором мечтал с детства, только покой не пришел, напоминая о той тяжелой ноше и запятнанных руках каждую ночь.       Казалось, эта боль никогда не покинет его, воспоминания отпечатаются, будто татуировками в сердце и душу альфы, не давая ни секунды покоя. Стоя над пропастью отчаяния, Ишигами из последних сил приезжает на благотворительный вечер спонсоров нового движка. Гениальный план, который выдвинул альфа из известной американской семьи, но Сенку было плевать, пока не увидел в толпе ничем не примечающего парня, что всю защиту еле шевеля губами, поправлял ничего не подозревающего парня, становясь лишь хмурее с каждой поправкой, коих насчиталось достаточно. Сенку сразу пронюхал, он хоть и на таблетках и не спавший несколько ночей, но мозги то на месте, а интерес пробуждает залегшие на дне гормоны счастья.       Для альфы не существовало больше никакого плана и никакое спонсорское дело, лишь деловитый омега, походящий на бету. Интерес взял свое и Сенку нашел подход к этой неприступной крепости под именем Ксено Х. Уингфилд. Омега, имеющий слабый феромон, который не пробуждает в альфе инстинкт защитника стал неким спасением, позволяя спокойно наслаждаться своим присутствием.       Сенку тогда узнал о стокгольмском синдроме и был все время неподалёку с этим человеком, который преподносил в жизнь альфы спокойствие и гармонию. Ишигами мог сравнить это с первой любовью, если бы не ощущение простой привязанности, про которую также поведал этот чрезвычайно умный и одинокий омега. Он спас ему жизнь, жизнь, которую раньше Сенку не ощущал своей, ища во взгляде других того, чего никогда и не было.       Тело до сих пор помнит те мурашки от разливавшегося прилива экстаза, когда Сенку почувствовал себя свободным. Оковы спали, позволяя раскрыть крылья под тонными обязанностей и ответственности, которую Ишигами и не хотел брать на себя, но пришлось из-за воспоминаний об родном отце, папе и приемном отце.       Заблудший в собственных воспоминаний, альфа не сразу заметил тепло рядом с ним и прогибающийся под весом девушки диван. Нос обожгло запахом терпкой вишни и только тогда, когда в этот очаровательный запах проник менее сладкий запах табака, Сенку открыл глаза. — Ты откуда? Давно не видела тебя пьяным. — разлился мягкий смех. — Сразу вспоминается первая встреча. — девушка затянулась своей электронной сигаретой, выпуская облака дыма. — Ты тогда тоже пьяным сюда завалился. — Поностальгировать пришла? — рыкнул Сенку. — Мне это ни к чему. Ближе к делу. — недовольное фырканье слетело с губ девушки под пристальный взгляд парня. Тяжелый вздох, альфа вновь завалился на диван, прикрывая глаза и признавая поражение в этом взглядовом поединке. — У Броуди был. Выпил чутка. — Ммм... — громкая музыка била в уши, но почему-то Сенку вовсе ее не слышал. — Пойдем в более тихое место? — утягивая за собой тяжелого парня, усмехнулась девушка. — Блять... — недовольно заныл Ишигами, но пошел, лениво шевеля ногами и прикусывая губы.       Кабинет встретил двух людей тихим молчанием и приятным холодком, что заставило Сенку скривиться. Девушка повернулась к альфе, что все это время шел сзади, утягивая в сладко-горький поцелуй с привкусом терпкой вишни и тягостной усталости. Сенку просто устал. Ему нужно расслабиться, ничего ведь не произойдёт, если он пойдет один раз на поводу своим желаниям, отбрасывая все переживания на второй план.

***

      Утро встретил радужно только Ксено, что прекрасно его проспал, разлепляя глаза только ближе к полудню, сладко зевая. Воспоминания о совместной ночи пронеслись бурей, заставляя омегу резко всполошиться и визжать в подушку как девчонка, что пошла на первое свидание со своим объектом симпатии. Его тело все еще помнит то тепло от крепких объятий и горячий жар, оставляющие невидимые ожоги от каждого случайного прикосновения, теплое дыхание на макушке с обжигающим природным ароматом, исходящим от альфы.       Предательски задрожав, Ксено понял, что все еще будто чувствует альфу рядом с собой. Омега вздрогнул, будто от невидимой пощёчины. Полное понимание пришло после окончательного ухода сонливости. Сказка закончилась, оставляя неприятный осадок и испорченное настроение. — Кинро, может по бокальчику вина? — на другой стороне телефонного звонка раздался тихий смешок. — Хорошо, буду твоей подружкой на сегодняшний вечер. — бета не бросит хандрить в одиночку своего лучшего друга, подхватывая настроение омеги. — Тогда может по бутылочке? — Звучит неплохо, — согласился Ксено, тяжело вздыхая и прощаясь до вечера, сбросил трубку.       В попытках поднять свою тушу с кровати, Ксено не раз ворочался, но мысли о альфе никак не давали покоя, будто пытаясь свести с ума бедного парня. У Хьюстона такое впервые. Впервые не хотелось заполнить свою голову очередными статьями, расчетами, графиками и чертежами. Впервые захотелось выпить, погулять, подумать о чём-то другом. Впервые, он метался в противоречивых желаниях и мыслях. Впервые почувствовав спазм в животе, от чего приятный, что не хотелось избавляться от покалывающих ощущений на кончиках пальцев. Он не мог дать этому термин, не мог предполагать, строить гипотезы. Впервые он не может быть рациональным и объективным. Ксено чувствовал страх.       Утро Кинро же началось с шести утра. Обыденная утренняя тренировка. Обучение, хотя скорее наблюдение за Броуди, в гараже, звонок Ксено и вот он, разодетый, ибо не часто Хьюстон зовет того запить хандру, стоит около квартиры с пакетами, полные алкоголем и закусками. Да, они согласовались сначала по бокальчику, потом по бутылочке, но Кинро посчитал, что сегодня можно и побаловать друг друга.       Ксено, привычно уютный до невозможности, с большими мешками под глазами и теплой улыбкой, встречает новоприбывшего гостя нежными объятиями, приглашая внутрь и охая от разнообразия бутылок, хмыкая, в неком недоумении глядя на довольного собой Кинро, что устроился на барной стойке. — У тебя как всегда мило. — словил комплимент хозяин дома. — Я никак не привыкну к такой элегантной обстановке! — Не стоит, Кинро. — улыбнулся Ксено, расставляя разнообразие алкоголя на столе и вытаскивая с верхней полки бокалы. — Заходи когда захочешь, я всегда тебе рад! — Благодарю. — по-доброму засмеялся бета, наблюдая, как его друг хлопочет на кухне, а затем тяжело вздохнул, резко сменив тон. — Пока ты не начал делиться своими радостными событиями, я хочу рассказать тебе то, что мне выслал Гинро недавно. — Омега заметно напрягся, поставив на стол тарелку с разнообразием закусок, внимательно слушая бету. — Рюсуй вышел на контакт только пару дней назад. — Медовый месяц закончен? — хмыкнул омега, не теряя серьезность лица, на что бета лишь кивнул, продолжая отчет. — Твои чертежи, которые мы закончили вчера, уже переданы и сегодня Рюсуй представит их на конференции в Калифорнии. — Кинро потянулся к бутылке с вином, ловким движением выдергивая пробку и разливая по бокалам. — Он тоже будет там, план пока не нуждается в изменениях. Отчет окончен. — Прекрасно. — смакуя красное сухое, кисло фыркнул Ксено, наблюдая за багровым напитком сквозь прозрачное стекло бокала, представляя словно отпивает не алкоголь из ферментированного винограда изысканного качество, ведь Кинро говно пить не будет, а бардовую кровь своих врагов, проводя языком по нижней губе в нетерпении.       В миг переводя тему, оба будто и забыли о нависшем напряжении, что была пару минут назад, возвращая более радостную и беззаботную, словно недавнего разговора и не было вовсе.       За окном темнело, солнце уже скрылось за горизонтом, а в домах зажигались первые огни искусственного света, звуки стихают, оставляя лишь редкие рыки моторов за окном. Половина бутылок опустошены, бокалы стоят в раковине, а в гардеробе Ксено небольшой беспорядок, но кажется омега вовсе не замечает этого, красуясь перед зеркалом.       Черные, обтягивающие брюки, что хорошо раскрывают все прелести тонких ножек Хьюстона. Кремовая шелковая рубашка аккуратно заправлена в брюки, еле прикрывающая острые ключицы омеги, укладка и легкий макияж, подчёркивающие и без того, черные глаза, что без совести захватывают в плен лишь при одном взгляде в них — хорошо проделанная работа Кинро.       Лишь одно слово напрашивается при взгляде на такой образ в лице Ксено: «Элегантно», что и показывает одним своим видом омега. Обычный стиль Хьюстона затолкан подальше, в кажущимся таким большим, гардероб. — Я думаю, что этого хватит. — довольная улыбка разукрашивает чуть одурманенное лицо омеги. — А я бы добавил сюда больше украшений, точнее, на тебе их вообще нет. — хохотнул бета, подтягиваясь за стаканом с джином, разбавленный швепсом. — Да ну тебя, мы едем в клуб, а не на показ мод. — фыркнул Ксено, чокаясь с Кинро и осушая стакан с коктейлем. Спирт давно не чувствуется, оставляя приятное послевкусие лайма. — Тебя и туда с ногами и руками заберут. — бета подмигнул, заставляя омегу смутиться и мгновенно надуться, понимая к чему ведет Кинро.       Комната с пьянящим запахом двух выпивших друзей, залилась смехом, необычными подколами и полным предвкушением будущей ночи. Сегодня можно все.

***

      Ксено не помнил, как они добрались до клуба, не помнил, как они зашли внутрь. Забыл обычно неприятно покалывающий запах на входе в клуб. Не смог вспомнить в какой моменты они разделились с Кинро. Не замечал множества пристальных взглядов голодных альф. Но заметил один в самом эпицентре толпы. Воспоминания того как поймал этот взгляд и утонул в глубине голубых недовольных глазах, запомнится надолго. Казалось, Стен может перебить всех, кто не так посмотрел на этого омегу. Но Ксено было мало. Мало недовольства, мало злости, мало ревности.       Омега оторвался и нашел своих друзей, прыгая на свое привычное место около Сенку, который казалось был в хорошем настроении, что было очень маловероятно поймать в подобном расположении духа. Все попытки Асагири вывести Ишигами были проигнорированы, пепельница отложена на другой край стола, а стакан коньяка опустошён.       Ребята сразу обратили внимание на подтянувшегося Ксено, нахваливая его внешний вид. Цукаса даже пустил смешок, мол готов поддаться в поединке по перепиванию за подобные глазки. После такого Ксено, никакие омеги на страшны. Хьюстон расценил это как очень высокую степень комплимента. — Ты пил? — глянул на омегу Сенку, приближаясь к лицу того. — Я чувствую запах алкоголя. — хмыкнул альфа. — А меня пригласить? — Я пил с Кинро. — шепнул на ухо Ксено. Многие воспринимали их близость неправильно , однако омега считает такое положение очень даже выгодным для себя, не любящий излишнее внимание. Да, обычно Ксено бы не обращал на мнение других внимание, но мелкая дрожь выдавала сверлящий взгляд позади Хьюстона, который лишь утопает в адреналине, раззадориваясь сильнее.       Сенку сразу понял своего близкого друга. Без слов, ибо на него также был направлен взгляд другого человека, более холодный и ненавистный. Что ж, игра только набирает обороты.