Алая гвоздика

Около часа ночи старший лейтенант Урманов почти закончил устанавливать видеокамеру, прикручивая ее к перекладине балкона. Она надежно фиксировала все подступы и въезды на блок пост и дорогу. Вся группа Платова находилась в сторожке. Споры между Климом и подполковником, которого прислал генерал, не прекращались. Док решил выйти на смотровую площадку, из душного помещения, дабы не попасться командиру под горячую руку, заодно и проверить работу Якута. Но это лишь предлог. Док просто хотел побыть рядом с ним наедине . Видеть Якута, любоваться его образом, всматриваться в его милое лицо, добрые глаза и наивную улыбку. В летнюю теплую ночь луна ярко освещала холодным светом блок пост,в далеке слышалось пение сверчков и вой волков; над головой висело черное бархатное небо,усыпанное множеством золотых звёзд, а вокруг бесконечные темные очертания кавказских гор и склонов, растворяющихся в туманной дымке. Вяземский обошел блок пост и направился к Якуту. Звёздная ночь располагала к романтике. Якут почти заканчивал возится с видеокамерой; зевнул и лениво потянулся, любуясь своей работой. Док бесшумно подкрался сзади, и положил руку на плечо Якута. Сильные пальцы нежно сжали плечо. Якут резко развернулся , готовый нанести удар от неожиданности. Кулак приближался к лицу Дока, но Док не растерялся: поставил блокирующий удар, и крепко схватил руку Якута за запястье на уровне груди. — Свои, Якут! — прошипел Док сквозь зубы, злясь на товарища за то, что тот чуть не высадил ему челюсть. Якут ошеломлённо расслабился , узнав хорошо знакомое лицо напарника, в котором знал каждую черту. Но потом снова неловко напрягся от того, что Док все ещё крепко сжимал его руку. От его прикосновений шли мурашки по коже. Какое-то время стояла неловкая пауза. Док снова заговорил первым. —Ты чего своих не узнаешь, старлей? — спросил он Якута. —Никогда больше так не делай, — обидчиво буркнул Урманов и снова отвернулся к балкону, поправляя камеру. Но в мыслях Якута было совсем другое. Он хотел, чтобы Док снова вернул сильную руку ему на плечо, подошел сзади ещё ближе, обняв за талию второй рукой. Чтобы тёплое дыхание Дока согревало его затылок и ухо; он хотел ощущать поцелуи его нежных губ на своей шее, щеках... Когда Якут скрывал свои эмоции и чувства, он выпускал иголки, мог нахамить и нагрубить. Это действовало как защитная реакция. Тем более сейчас, когда эмоции захлёстывают, и непреодолимо тянет к капитану. "Размечтался," — укоризненно подумал сам о себе Якут, отгоняя пикантные мысли. Он смущенно отвернулся от Дока, переводил взгляд на камеру, или себе под ноги, чтобы не пересечься с этим завораживающим взглядом, будоражащим душу и сердце, и не сдержавшись, не наделать глупостей. Пока Якут старательно и безрезультатно пытался справится со шквалом обрушившихся чувств, Док сунул руку в карман и достал немного помятый цветок ярко-красной гвоздики. Осторожно распрямляя пальцами алые лепестки, Док подошел к Якуту, оперевшись на решетку балкона. — Не серчай, товарищ лейтенант. Я не хотел тебя напугать, — с заботой сказал Вяземский, и аккуратно протянул гвоздику Якуту. В удивлении, громко радуясь в глубине души столь прекрасному презенту, Якут медленно протянул руку к цветку. Все ещё изо всех сил он пытался скрыть свои истинные чувства, но глупая улыбка расплывалась на его лице, сдавшись под напористым прожигательным взглядом его прекрасных глаз. Якут продолжал смущенно молчать. Док вскинул руку с гвоздикой, и воткнул ее в нашивку берета Якута. —Вот так красивее будет, — тихо сказал Док , улыбаясь одними губами. Его рука медленно сползла по берету, ниже по щеке, по шее, и снова остановилась на плече Якута. Лицо Урманова заиграло яркими красками. Якут был в ошеломлении, так и не сказав ни слова. Он думал лишь о том, как ему нравилась эта улыбка, эти ямочки на щеках и невероятно красивые яркие глаза Дока. — Ну что, мир? — сказал Док, протягивая вторую руку к товарищу. Мысли путались, мурашки бегали по телу, их взгляды были прикованы друг к другу. Якут нервно сглотнул, не в состоянии оторваться от глаз любимого, и просто ответил: — Мир, — бросаясь в теплые объятия капитана. Док сильно обнимал Якута за плечи, трепетно прижимая к своему телу. В тесной близости объятий витал лёгкий терпкий аромат гвоздики. Док тихо сопел рядом с ухом Якута, прижимаясь сильнее. Он ощущал теплое дыхание Дока, о котором он мечтал полминуты назад, и ему казалось, что земля уходит из под ног, и на высоте голова даже немного закружилась. Наслаждаясь чувствами и теплыми объятиями, Якут смотрел в даль. Он готов был ради Дока достать луну с неба, или вон ту мерцающую звезду, что сияет в ночи ярче всех... Дыхание Дока над ухом становилось учащёнее, сердце Якута обливалось горячей кровью. — Перестань от меня бегать, — шепотом на ухо произнес Док, и нежно поцеловал Якута в скулу рядом с ухом. — Я больше и не собирался , — одурманенно ответил Якут, и все также крепко обнимая Дока. Он провел пальцами по его затылку, прижимая сильнее его голову к себе. Док поцеловал Якута в плечо, через форменную футболку. Якут почувствовал жаркое прикосновение губ через тонкую ткань, они горячо обжигали кожу. За стенами сторожки были слышны споры и разговоры товарищей. Вот-вот из-за угла выскочит разъяренный Клим или кто-то срочно позовёт в помещение. Оба понимали это. Док неохотно отпрянул от Якута, потянул его за руку в сторону двери сторожки. — Пора возвращаться, — нехотя произнес Док. Якут небрежно поправил цветок в берете, и пошел за Доком. Якут вошел внутрь сторожки, и уселся за монитор. Док сел напротив. Урманов, еле скрывая широкую улыбку, надел наушники, пальцы нервно щелкали по переключателям и кнопкам. Всю ночь цветок красовался у него на голове. Иногда,отрываясь от монитора, он ловил на себе наглый и довольный взгляд Вяземского. Кажется Док ревновал любимого к работе, но все понимал, и пожирал Якута жадными влюблёнными глазами. Якут старался не отвлекаться от монитора, дабы не пропустить что-то важное, иначе все задание насмарку. Он прятался за компьютером, нервно переводил взгляд туда-обратно. Отвлекаться было нельзя, но под таким напористым взглядом было сложно устоять. Что ты творишь, Док? Совсем засмущал бедного лейтенантика...