Еще несколько слов на "С"

— Ты сегодня идешь в школу со мной, папочка! — радовалась Кроха, улыбаясь до ушей, когда я поставил перед ней на стол миску с хлопьями. Я улыбнулся и кивнул: — Да. А ты будешь мне помогать, поняла? Ты будешь хорошей девочкой, верно? — Ага! Белла уже ушла, так как ей было нужно все подготовить ко дню профессий в школе. К счастью, Белла сказала, что я могу уйти как только закончу. Там будет пожарный, полицейский, фактически Чарли, и адвокат тоже будет там. Это мероприятие в начальной школе устраивалось каждый год. В прошлом году я пообещать прийти, но забыл, и когда Белла напомнила мне, то было поздно — и уйти я не смог. В этот раз мне не отвертеться. Хотя бы рядом со мной будет моя крошка, на которой я буду показываться примеры, а не какой-то другой отвратительный ребенок. Честно говоря, я так и не придумал, что буду говорить и делать. В смысле, я же не мог рассказать ораве пятилеток, что разрезаю людей для того, чтобы они жили… это могло бы напугать детей на всю жизнь. Поэтому я решил пойти более простым путем. Я расскажу им о жизненно важных органах на Софии, немного расскажу им о хирургии, пробегусь по тому, что вызывает простуду и важности мытья рук, и уберусь оттуда через двадцать минут. Однако София была так увлечена идей похвастаться своим папочкой, что я засомневался, что смогу улизнуть из школы так быстро, как мне хотелось бы. В принципе, это было в своем роде очаровательно. Малышка рассказала всем своим маленьким друзьям, что придет ее папочка доктор. Моя самоуверенность немного выросла от восторга дочки и от того, что она называла меня лучшим папочкой в мире. Я старался им быть. — Готова? — спросил я, помогая Софии надеть ее легкий пиджак, и взял ее рюкзак. Малышка кивнула: — Угу. Ты собираешься показать им свой стедоскоп, верно? — Стетоскоп, — поправил я. — И да. Он в моей сумке. Я взял черную сумку, как только передал Софии ее рюкзак, а затем мы направились в гараж к моей машине. Это была непривычная мне Таня, от которой мне пришлось отказаться, а новая Таня, но очень похожая на прежнюю. Это был обтекаемый черный мерседес S550. Не такой хороший, как папин, но Белла угрожала, что бросит меня, если я потрачу двести штук на тачку. Я отчасти понимал ее, поэтому согласился. Я пристегнул Кроху в ее детском сидении, и мы направились в школу. Приехали мы раньше, чем положено. София была не против, потому что это означало, что она может провести некоторое время с мамочкой и Чарли. — Вот моя тыковка! — сказал Чарли, подхватывая Кроху на руки и раскачивая ее, как только мы вошли в класс Беллы. Я поцеловал Беллу, а затем начал помогать ей расставлять стулья, пока София болтала с Чарли. — Привет, дедуля! Ты принес свой значок? — Конечно принес, сладкая, — сказал Чарли, поглаживая значок на своей груди. Софи пробежалась по нему пальцами, улыбаясь. — Ты рада? Ты сказала своим друзьям, что мы с твоим папочкой приходим? Малышка быстро закивала: — Ага! Я рассказала им все-е-е-е-е о вас! Папочка сказал, что я буду его помощницей. Можно я буду помогать и тебе тоже? Чарли захихикал: — Я не уверен, что мне понадобится помощник, но если понадобится, я позову тебя, хорошо? — Ура! Чарли поставил малышку на пол, и я пожал ему руку. С тех пор, как у него произошел сердечный приступ четыре года назад, Чарли стал вести гораздо более здоровый образ жизни, сказав, что это ради Беллы и Софии. Он вернулся обратно в силовые структуры, хотя Белла просила не делать этого. Это была работа, которую он любил, поэтому я правда не мог винить Чарли за это. Да и Чарли не делал тех вещей, которые делали полицейские в больших городах. Кажется, что в основном Чарли сидел на обочине дороги и ждал, когда можно будет остановить меня. Чарли все еще выписывал мне штрафы, даже несмотря на то, что я был его зятем. Дерьмо, верно? — Я безмерно благодарна вам обоим, за то, что вы пришли, — сказала Белла. — Однако мы не начнем раньше девяти, поэтому можете пойти в учительскую, если хотите. Белла передала мне свой ключ, и я кивнул. Я знал, что придется немного подождать, поэтому эти полчаса меня ничуть не смущали. Прежде чем зазвонил звонок, Белла поцеловала Софию на прощание, и я проводил дочку по коридору к ее классу, обещая, что скоро увидимся. *** Пока мы с Чарли ждали, он рассказал мне про нашу местную команду по американскому футболу «Сихокс» и баскетбольную команду «Маринерс», на которых я не особо обращал внимание. Мы с Беллой так и не сказали пока никому о ее беременности, поэтому ни о чем даже не догадывался. Белла хотела сказать отцу об этом после ее встречи с врачом, поэтому мы запланировали пригласить Чарли на ужин вечером во вторник. — Как дела? — спросил я, делая глоток дерьмового кофе. Он был, клянусь Богом, даже хуже, чем в больнице. — Неплохо. Сью, хм… не придет на ужин во вторник. Она не хочет причинять Белле неудобства, понимаешь? Я кивнул. Ага… у Чарли наконец-то появилась подружка. Белла была счастлива за него, но она чувствовала себя неловко рядом со Сью. И дело было совсем не в самой женщине, которая была, в принципе, довольно доброй, но Белла все еще не могла свыкнуться с мыслью, что у ее отца появились отношения спустя столько времени. — Беллу не раздражает сам факт ваших отношений, — сказал я. — Ты ведь знаешь об этом? — Ага, но я так же знаю, что Белла смущена. Я и Сью встречаемся пока недолго, поэтому не думаю, что пришло время вовлекать ее в семейные дела. — Может быть в следующий раз, — предложил я. Наверное, это к лучшему, что Сью не придет. Этот ужин касался нашей семьи и увеличения ее численности. Я хотел, чтобы Белла чувствовала себя комфортно и счастливо, делясь новостями, а не переживала из-за подружки своего отца. Ровно перед девятью мы с Чарли прошли обратно к классу Беллы и увидели, что остальные родители тоже ждут. Вскоре Белла открыла дверь и пригласила нас внутрь, представляя нас двум классам учеников, которые теперь были в ее кабинете. Кроха сидела в первом ряду, махая нам и улыбаясь чертовски очаровательно. — Так как доктору Каллену надо идти на работу, он будет первым, — сказала Белла, показывая мне жестом, чтобы я присоединился к ней. Ага… было довольно чертовски странно стоять перед таким количеством детей. Если бы у меня был выбор, то меня бы здесь не было. — Хм… вопросы сначала или после? — спросил я, смотря на Беллу. — Можешь оставить их на потом, — улыбнулась она. Я кивнул и сказал: — Хорошо, — сказал я, выдохнул и повернулся обратно к детям. В основном я рассказывал о своей работе и затем разговаривал с детьми о жизненно важных органах, показывая их на Крохе. Вероятно, планировать заранее ничего и не требовалось, потому что все прошло довольно гладко, и детям я понравился. — Он самый лучший доктор в мире, — сказала Кроха, когда я снял манжет для измерения давления с ее руки. — Он совсем не делает ничего больно. Можно я послушаю твое сердце, папочка? Я посмотрел на Беллу, а она пожала плечами, поэтому я решил еще немного поиграть. После того как София послушала меня, маленькие ручки взлетели вверх, ожидая своей очереди. Некоторые дети пришли в восторг, имя возможность послушать мое сердце, но вскоре Белла постучала по своим часам. Я ответил на несколько смешных вопросов и на один хороший от Софии, раздал леденцы, которые заранее купила Белла, и все закончилось. Моя нелюбовь ко всем детям, кроме Крохи, не сильно пошатнулась, но день был не так уж плох, как я его представлял. Кроме всего прочего, мне понравилось слушать, какой я чудесный, и что детям я чертовски понравился. — Итак, я все правильно сделал? — спросил я Беллу, после того как она представила Чарли. Она улыбнулась, кивая: — Очень. Спасибо, что пришел. — Пожалуйста. Я получу за это награду сегодня ночью? — прошептал я, наблюдая за тем, как у Беллы вспыхнули щеки. — Я на работе, — прошипела Белла, стараясь не смеяться. — Я восприму это как согласие, — засмеялся я. — Мне нужно идти, поэтому увидимся позже. Я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, — сказала Белла и я быстро ее поцеловал. *** Когда я пришел с работы домой тем вечером, Кроха рассказала мне о том, что я был лучшим, а за мной прямиком шел Чарли. Поскольку они с Беллой были счастливы, то и я тоже. Наши выходные прошли быстро: мы возили Софию в аквариум в Сиэтле в воскресенье. У нее был взрыв восторга, как и обычно. Это было ее любимое место, и мы с Беллой решили делать вместе с дочкой все вместе по максимуму, приближаясь к рождению второго ребенка. Наше внимание после этого будет разделено между детьми, и малышка неизбежно будет получать его меньше, чем привыкла. Но мы будем очень стараться, чтобы Софи не чувствовала себя брошенной, и объясним дочке, что новый ребенок не заменит ее. Я боялся, что она будет себя чувствовать покинутой, но этого я хотел меньше всего. Когда мы укладывали малышку спать, она обняла своего новую мягкую игрушку кита и быстро уснула. Мы с Беллой спустились вниз, чтобы насладиться остатком вечера и поговорить о предстоящей неделе. Оставалось еще два дня до ее консультации, а уже не мог ждать. — Как мы скажем Софии? — спросила Белла, садясь рядом со мной. Я обнял ее. — Я имею в виду, мы вроде как сказали ей, откуда берутся дети, когда Розали была беременна, поэтому хотя бы нам не придется касаться этой темы. Господи, вот и настал этот момент. В прошлом году моя четырехлетняя дочка невзначай спросила меня, как у тетушки в животе оказался ребенок, полностью застав меня этим вопросом врасплох. Я решил, что мы не можем полностью соврать и сказать, что ее укусил аист, поэтому мы с Беллой просто сказали Софи, что когда родители любят друг друга и хотят ребенка, им его дают. К счастью, малышке не потребовалось больше объяснений, в ином случае, я бы застрелился. Я надеюсь, что сейчас ей не понадобится более детальная информация. — Честно говоря, я больше переживаю о том, как малышка отреагирует, когда поймет, что теперь есть не только она, — сказал я. — Иногда она может быть очень ревнивой. Я знаю, что это наша вина, что мы ее слишком избаловали, но…. — Ты избаловал ее больше, чем я, — сказала Белла, ухмыляясь. Я вздохнул, кивая. Это было правдой. — Я боюсь, что она будет чувствовать себя брошенной. Белла погладила меня по груди, пока некоторое время что-то обдумывала. — София довольно открыта перед нами, поэтому нам надо просто сохранить ту же открытость в общении. Если София когда-либо почувствует, что не получает того внимания, которое ей нужно, я не сомневаюсь, что она скажет нам об этом. А мы должны быть с ней на одной волне. Кое-что изменится, но только не наша любовь к ней. И это именно то, с чего мы должны начать наш с ней разговор. Я кивнул: — Хорошо, итак, мы собираемся рассказать ей во вторник? — Да, при условии, что доктор скажет, что все в порядке. Знаешь, я думаю, что София будет счастлива, когда мы сообщим ей эту новость. Ревность может прийти, но я думаю, что она уйдет на задний план после восторженной новости о том, что у нее будет свой маленький братик или сестренка. — Я надеюсь, — улыбнулся я, прижимая Беллу крепче. — София спрашивала, может ли она назвать братика Феликс, когда тот родится. Белла нежно засмеялась: — Ты бы видел свое лицо. Ты был так расстроен, когда отказывал ей. — Эта чертова губа! Она просто… торчала, малышка выглядела так чертовски мило. Я не могу отказывать ей в просьбах, когда она так делает. Вообще-то, я думаю, что она научилась этому у тебя, Кусака! Белла выпятила свою губу, захлопав своими чертовыми ресницами: — Ты принесешь мне вишневую Гарсию? Я закатил глаза и засмеялся: — Конечно, но в этот раз постарайся добежать до ванной. Если ты опять блеванешь в ведро и мне придется его выбрасывать, то просто знай, что на улице слишком холодно. Я поднялся с дивана и подошел к двери, когда Белла позвала меня: — И арахисовое масло! Это звучало абсолютно отвратительно, но я знал, что отказать я ей не смогу. Я никогда не мог. *** Во вторник мы с Беллой оба взяли выходной, так как ее консультация была назначена на одиннадцать. Мы сказали Крохе, что у мамочки и папочки назначена встреча, поэтому она приняла эту информацию без вопросов. Она не обедала с Беллой всю последнюю неделю, поэтому Софи не будет скучать по ней. Когда мы оставили малышку в школе и приехали обратно домой, Белла наконец-то показала мне папку, над которой работала все это время. Мои глаза расширились, когда я увидел все малейшие детали, над которыми работала Белла. Серьезно, всё было разного цвета! В этой папке был записан каждый вопрос, который мог бы быть задан о здоровье ребенка, о здоровье Беллы, о нашей семейной медицинской истории. Господи Боже… моя жена сошла с ума, но это могло пригодиться. — Я много читала о том, что спросить и чего ожидать, — сказала Белла, прикусывая свою нижнюю губу, пока я пролистывал папку. — Я просто хочу как следует подготовиться. Я коротко рассмеялся. — Я думаю, что ты подготовилась ко всему. Белла пожала плечами: — Я нервничаю. Я знал, что Белла склонна себя накручивать, когда она переживает, а это значило, что если Белла задаст каждый из этих вопросов, мы проторчим в кабинете несколько часов. И всё же мне нравился этот ее подход. Возможно, это перебор, но нам нужно хорошо подготовиться. На самом деле, я изучил данный вопрос не меньше Беллы. Я достал свой телефон из кармана и открыл заметки, передавая его Белле. — Я тоже переживаю, — сказал я. Белла посмотрела на список, который я составил, и улыбка появилась на ее губах: — Спасибо, Эдвард. Я закрыл папку, лежащую у меня на коленях, и обнял Беллу, прижимая ее к себе крепче: — Между нами, доктор Улей отработает каждый цент, который мы заплатили. Белла тихонько засмеялась, поднимая голову, чтобы поцеловать меня в щеку: — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Кусака. А теперь поехали посмотрим на нашего ребенка. Белла просто широко улыбнулась, кивая, а затем поднялась с дивана. *** В Форксе не было акушера-гинеколога. Доктор Беллы работал в Порт-Анджелесе, но имел доступ к обеим больницам. Доктор Эмили Улей была сразу и гинекологом и акушером, и Белла наблюдалась у нее с тех пор, как мы стали встречаться. Доктор Улей была немного старше меня и работала под началом своего свекра несколько лет. Я пару раз работал с ней, и она, казалось, хорошо знала свою работу на отлично, но от этого нервничать меньше я не стал. Эта женщина будет заботиться о моей жене и не родившемся ребенке, поэтому ей нужно быть невероятно потрясающим доктором. Когда мы пришли к ней в приемную, Беллу сразу же вызвали. Ее вес и жизненно важные показатели были в норме, поэтому это немного успокоило мои опасения. Хотя и не сильно. Как только Белла оказалась в смотровой и переоделась в больничный халат, я сел около нее, и Белла впилась мертвой хваткой мне в руку. Серьезно! Она была чертовски сильной для такой маленькой женщины. Связаны ли были между собой эта пугающая сила и беременность? — Ты знаешь, как должно выглядеть УЗИ на восьмой неделе, верно? — спросила Белла, нервно смотря на меня. Я кивнул: — Да, конечно. Почему ты спрашиваешь? — Ты скажешь мне, если что-то будет не так? Я погладил своим большим пальцем ее руку: — Все будет отлично, как и должен выглядеть маленький шарик. Белла закатила глаза, и небольшая улыбка заиграла на ее губах: — Не называй своего ребенка шариком. — Пятно? Орешек? Вещь, по форме напоминающая странный боб? Белла громче засмеялась, когда кто-то постучался в дверь. Доктор Улей вошла, улыбаясь и приветствую нас, пожала нам руки и приступила к делу. Она задала несколько вопросов Белле и занесла их в свою карточку. Белла задала пару своих вопросов, оставив остальные на время после осмотра. К счастью, гинекологический осмотр прошел быстро, и доктор Улей сказала, что все в норме. Мертвая хватка Беллы еще усилилась, когда доктор Улей остановила устройство и объяснила про внутривагинальное УЗИ. — Мы услышим сердцебиение? — спросила Белла. Доктор Улей покачала головой: — Нет, восемь недель еще немного рано для того, чтобы слышать сердцебиение, но вы увидите его. Он выглядит как мерцание. Я вам покажу на экране. Белла улыбнулась, кивая: — Хотя бы посмотрим. Мы повернулись к экрану, когда доктор Улей начала делать УЗИ. Она несколько раз отрегулировала аппарат, и затем… это было оно! Это потрясающее мерцание! Я был в полнейшем трепете, не в силах оторваться от экрана. Это был мой ребенок, наш ребенок. Я просто… я не мог в это поверить. Эти блики внутри нашего плода привели меня в чувство. Черт побери. — Эдвард, — засмеялась Белла. Черт, я сказал это вслух, не так ли? — Это наш ребенок. Я кивнул, улыбаясь до ушей: — У нас правда будет ребенок. — Да, у вас двоих точно будет, — сказала доктор Улей. — Все выглядит отлично, Белла. Я сделаю несколько замеров, а затем мы закончим, хорошо? — Нам нужны снимки, — сказал я. — Как можно больше копий. — Конечно, доктор Каллен, — улыбнулась доктор Улей, прежде чем повернуться к экрану. Я встал и наклонился, нежно целуя Беллу. — Спасибо, Белла, — сказал я и отошел. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — сказала Белла со слезами на глазах, снова повернув их к экрану. — Ты можешь поверить, что это наш ребенок? Я кивнул и засмеялся. — Да, это невероятно. Значит, это правда. Часть меня и часть Беллы — это невероятно при любом раскладе. Я честно могу сказать, что это один из лучших моментов в моей жизни.