Прошло несколько дней с той встречи с Пиковым Королем, и она почти вылетела у меня из головы, хотя, не исключено, что она крутилась где-то в глубине моего затылка.
В последние дни жизнь во дворце кипела, бурлила, била ключём. Приближался Фестиваль Весны, до него оставалось всего ничего, пара недель. Я не сильно его любил, да и отцу он тоже не нравился до конца, слишком много лишённой смысла суеты вокруг какого-то праздника. Однако остальные Империи, пожалуй, очень усердно к нему готовились. Ну, если не учитывать то, что я не думаю, что Пиковая Империя рвётся к нему готовится.
На Фестивале много праздников, танцев, конкурсов, приготовлений блюд, и конечно же, ярмарок. Эта суета занимает очень много драгоценного времени, однако ради приличия, Трефовый род поддерживает эту бессмысленную традицию.
Вся эта суета так не к лицу дворцу моего отца. Величественный, молчаливый и рассудительный дворец не подходит ко всей этой суете, такой бессмысленной и бесполезной, без какой-либо определенной, достойной ей цели.
Возможно, я преувеличиваю, но в отличие от других людей, я располагаю знаниями, что Фестиваль Весны для моего отца — пустой звук. Как и мне, если мыслить откровенно, и, это ещё одно сходство между мной и моим отцом. Не сказал бы, что это неприятно, однако мое отношение к отцу и его ко мне отдалённо напоминают айсберги холодного льда.
Но, к моему несколько несуразному удивлению, поверхность айсберга медленно, но верно начинает таять и плавиться, однако изнутри всё равно веет ледяным холодом.
Я знаю, что сейчас на моем лице отразится печать мрачности, однако, это правда. Отца не было рядом когда я в нём нуждался, и любовь сына к своему отцу притупилась и охладела.
Но это уже не имеет особого значения, так как эта суета медленно играет на грани моего раздражения. Последние пару дней я стараюсь как можно чаще выбираться из дворца, направление не имеет для меня значения.
Даже в саду я не могу найти желанный покой. У меня есть варианты, пойти в город, однако, там ещё большая суета, чем во дворце.
Однако идея зарождается у меня в голове, и, полагаю, в одном месте я наконец смогу отдохнуть от этих не приносящих пользу забот.
Заставляя лошадь скакать галопом, я добираюсь до границы Империи. За это время солнце уже клонится к половине неба, к этому невидимому глазу шву, который разделяет небеса на две части.
Воздух уже успел прогреться, утренняя прохлада испарилась. Становится жарко, однако от реки, заросшей тиной, идёт приятная прохлада, а тень плакучих ив, склоняющихся к сверкающей глади воды, спасает от припекающего солнца.
Оставив Быстрого, своего верного коня, в тени деревьев, я подхожу к берегу реки, заросшему папоротником и небольшими зарослями подорожника. От пучков мяты, прятавшихся под листьями борщевика, идёт пряный аромат, который навевает мне смутные воспоминания о прошлом.
Как же хорошо вдохнуть этот сладковатый запах полной грудью, посидеть в блаженной тишине. Здесь нет места возбуждённым разговорам слуг и служанок, глухих стуков кастрюль о плиты и прочим ненужным приготовлениям к Фестивалю. Даже в саду шума не меньше, чем во дворце. Садовники громко окликают друг друга, резкий щелк ножниц разрезает воздух, со стуком падают плоды, весело напевают слуги, собирая яблоки и нектарины, груши и персики, складывая их в корзины, а некоторые прячут часть за пазухой, а кто-кто даже за юбкой. Очень глупо с из стороны рассуждать, будто этого никто не видит.
Мир, в котором я вырос, очень прост и предсказуем. Как слуга. Верный, но скупой на что-то действительно важное.
Я медленно опускаю веки, и мир передо мной начинает темнеть. Углы расплываются, сливаясь в неясную картинку, перед глазами пляшут небольшие черные звёздочки. Делаю небольшой вдох, выдох, и задерживаю дыхание. И вот, мне снова стало доступно то, чего я раньше не замечал или не слышал. Мой слух будто обостряется, я слышу каждый звон, а все стоит перед глазами так ясно, будто мои веки не опущены. Птицы щебечут, переговариваясь друг с другом, заливаясь своими чудаковатыми трелями. Где-то около пучка водной мяты совсем рядом с берегом тихонько тренькает сверчок. Ровный гул цикад звучит слегка приглушённо, около середины берега лениво выпрыгивает рыба. Может быть, это сом, или щука. В кустах на противоположном берегу шуршит водяная крыса, в глубине леса на стороне Пиковой Империи тревожно заквохтала куропатка. Ветер бессвязно нашёптывает ивам свое напутствие, те еле слышно шуршат листьями в ответ. Быстрый тихонько фыркает, бьёт копытом по прогревшейся земле, стук получается даже звонким. Машет хвостом, возможно, отгоняет большого, противного слепня, так и норовившего укусить побольнее.
Вдали от этой суеты я чувствую себя по настоящему живым, я различаю каждое движение, каждый возглас, каждый звук природы моего мира, в котором я родился и вырос. И это замечательно. И все же, есть одно но, вызывающее смутную тревогу, и от него появляется лёгкий узелок в животе. Что-то чужое, не присущее моему миру, что-то не здешнее. И тут я понимаю, почему.
Резкий стук копыт, пыль опадает в воздухе, кто-то спрыгивает с седла на землю. Судя по слегка приглушённому удару, ездок спрыгнул на землю ещё в галопе. Отчасти, на такое способны только правители, а учитывая, на границе с какой Империей я нахожусь… Впрочем, не буду притворяться, что я этого не ожидал.
Я резко открываю глаза и с удивлением смотрю на предмет в моей уже вытянутой в попытке поймать предмет руке. Чёрт возьми, яблоко? Зачем мне яблоко?
Может быть, стоит спросить у того, кто тебе его кинул, говорит противный ехидный голосок в моей голове, и я откидываю его прочь. Ко мне уже возвращается самообладание, поэтому я стою на ногах, пристально смотря на заросли камыша на другом берегу реки. Да, как я вижу, там маячит силуэт Пикового Короля. Мне приходиться прищурить веки, что бы солнце не било в глаза.
— Угощайся.Доносится до меня его голос, и я кидаю взгляд на яблоко, зажатое в моей руке. Оно ярко-розовое, с желтоватыми отливами, спелое. Я знал такие яблоки, они изумительно сладкие.
Однако мне ли не знать, что яблоко может быть отравленым. И что эта " радушность " вполне может обернуться потерей наследника Трефовой Империи и моей погибелью. Однако игра слишком докучна, стоит ее разнообразить.
Поэтому я бросаю яблоко обратно на тот берег.
— Давай разделим эту небольшую, но прекрасную трапезу вдвоём.Я внутренне напрягся, ожидая, что сейчас Пиковый Король откажется, обеспокоиться. Я знаю, что яблоко отравлено, но что-то не даёт мне покоя, заставляя тревожиться. И это что-то очень скоро проявилось на свет в виде его ответа.
— Всё таки думаешь, что оно отправлено? Хорошо, я тоже съем половинку.Сощурившись, я вижу, что Пиковый Король достает небольшой охотничий нож и разрезает яблоко на половинки. И откусывает одну. Тем времен вторая половинка уже сокращает путь, и очень скоро она уже в меня в руке.
Недолго думаю, я подношу яблоко ко рту, и. Ха, ещё чего! Обознался. Резким движением руки я выбрасываю яблоко в реку, прозрачная вода которой мгновенно помутнела и принялась искрить ядовито-зелёными разводами. Так я и думал.
— Яд на лезвии ножа. Это, конечно, умно, но боюсь, слишком распространённая тактика для примитивного убийства наследника.С той стороны доносится лёгкий смешок, и я с некоторым удивлением смотрю на собеседника. Как оказалось, он уже успел выйти из камышей и теперь я гораздо лучше (и детальнее) вижу его. Волосы лилового оттенка красиво вспыхивают на солнце, и я не могу не отметить их загадочный, таинственный блеск. Однако невозмутимый вид я могу сохранять всегда.
— Буду крайне признателен, если ты объяснишь, что забавного ты нашел в моей речи или в моем поведении.Пиковый лишь поднимает руку к лицу, прикрывая рот рукой и поводя плечами.
— Ты говоришь таким докучным и заунывным тоном, что иногда мне становится просто смешно. — Сочту за комплимент.Я не знаю ответа на этот вопрос, почему мне легко на душе, когда я нахожусь рядом с Пиковым. Оказывается, с ним можно вполне миролюбиво обходиться. Без ссор и ненависти. Я уже привык к вражде и агрессии ко мне со стороны. По настоящему мирно я живу только с союзниками и Бубновыми. С Червовыми спорный вопрос, они к нам не лезут, и мы к ним не цепляемся, однако отец говорил приглядывать за ними. Мало ли что взбредёт в голову Ромео или его отцу.
Но с другой стороны, мой отец не доверяет никому. В глубине души я уверен, что у него и ко мне особого доверия нет. Как я уверен и в том, что он верит в меня. Не в том смысле, верит ли он, что я существую и так далее, а в том, что вряд-ли отец верит, что я смогу его заменить и стать хорошим правителем. Но ничего, я еще ему докажу то, что не только буду таким правителем, как он, я превзойду его во всей красе, и мое имя будет запечатлено выше, чем его собственное. Довольно честолюбивые у меня планы, конечно. Однако не вам винить меня в этом. Каждый правитель мечтает расширить свою Империю, вписать ее и собственное имя в историю, не так ли?
Я смотрю на Пикового Короля свысока, желая показать свое презрение к такому примитивному способу убийства, который уже провалился.
— Крайне глупо с твоей стороны рассчитывать, что я не смогу раскусить твой трюк, Пиковый Король. — Я и не сомневался, что ты догадываешься о моих намерениях.Я пристально смотрю на него, а он на меня, и отчасти это забавно. Как будто в гляделки играем, как малые дети.
Так-так, с каких это пор я мыслю так, будто передо мной давний друг, а не заклятый враг? Треклятая суета, все выбила из колеи моего мыслительного аппарата.
— Впрочем, я не ожидал, что и яд на лезвии ножа ты сможешь раскусить.Да что за манеры такие, вечно прерывать мои мысли глупыми репликами. Но, если говорить откровенно. То, что я всегда впереди его на шаг, приятно греет душу. Звучит ещё и как комплимент, однако.
Однако враг есть враг, расслабляться нельзя. Я уже стою на ногах, хотя и не помню, как вскочил. Полагаю, когда ловил яблоко, реакция у меня железная, не считайте это настырным хвастовством. Я не являюсь хвастуном, это не к лицу мне и моему характеру. Трефовые — благородный род, в явном отличии от Пиковых. Взять бы к примеру правителя Пикового Королевства, Вару. Несмышленный, думающий лишь о глупых шутках и апатичных розыгрышах ребёнок во всех смыслах этого слова. И не имеет значения то, что этот с виду взрослый человек ментально больше схож с подростком в расцвете. Если бы не Пиковый Король и Эмма, захватить Пиковое Королевство, да что там, Пиковую Империю было бы так же легко, как и Червовых. Более серьёзно к своему делу относится правитель Феликс, Хелен слишком робкая. Как она смогла стать правительницей, мне не известно, а известно мне отнюдь не мало. О Ромео и говорить нечего, пустая трата драгоценного времени. Самовлюблённый человек, жеманно думающий только о одном. Какие же всё-таки некоторые правители жалкие.
Однако, стоит отметить, в мудрости Данте не занимать. Кроме того, у него, как и у моей союзницы Клеопатры, лучше других развит некий дар. Клео может проникать в сознание других, но поставить блокировку и не пускать её в свою голову нынче может даже Зонтик.
Если уж речь и зашла о моём втором сообщнике, то насчёт него я как раз таки беспокоюсь. Зонтик с самого начала был неуверен в себе, да и на престол он взойдёт только потому, что так решила его мать. Кстати говоря, меня немного волнует то, что его отец беспрекословно слушает его мать, однако та, должен признать, мудра и располагает полезными сведениями, у неё есть чему поучиться.
Но кое-что гложет меня изнутри. Смутное ощущение, будто грядет что-то страшное, не виданное мне и тем более странно знакомое. И этот апатичный холодок, пробегающий неприятной струйкой по спине, мрачное ощущение неизбежности и непреклонный предвестник беды. Но откуда? Империи процветают, особенно Трефовая, торговля и обмен полезными ископаемыми, а также ценными артефактами, давно налажена и идёт только в гору. Несмотря на все неприятности и агрессию со стороны Пиковой Империи, в мире царит лад. По крайней мере, войны и хаос не истязают гладкую рябь спокойствия. Возможно, отношения между некоторыми Империями лишь немного напряжены, но не являются безудержной ненавистью и отчуждением друг к другу.
Но тогда, откуда этот липкий душок страха, который заставляет жмурить веки и вздрагивать в пелене зыбкого сна? Я этого не знал. Предчувствия — хорошая штука, я им верю, но факты гораздо существенней и мощнее.