Сайонара

Закат над островом раскрасил небеса в пастельные желтовато-розовые тона. Солнце лениво катится за горизонт, бросая на спокойную поверхность океана золотистые блики. Кисть порхает по холсту, оставляя легкие мазки, краски мешаются… По синему океану желтая дорожка из солнечных лучей тянется к самому горизонту. Синий и желтый… зеленый. Зеленый – ярче молодой листвы, зеленый – мягче спелых оливок, зеленый — цвет твоих глаз, рыбка… Солнце исчезает за кромкой океана, тонет в воде, на землю наползают серые сумерки. Откладываю кисти, устало вздыхаю. Картина так и останется незаконченной, светилу некогда ждать моего вдохновения. Улыбаюсь, все правильно, а оно, мое вдохновение, сидит сейчас в круглой клетке, во тьме, глубоко под землей и…ждет? Хотелось бы. Как я, так точно жду. Какую сказку ты расскажешь мне сегодня, Шехерезада? Слышать каждый вечер мелодичный, нежный голосок входит в привычку. Дурацкую такую сентиментальную привычку, которой не должно быть у лидера Безвременников. Возвращаюсь на базу, прохожу зал с кибертелами. В зале пусто и тихо неслышно суеты и бестолковых выкриков: «Сверкает звезда!» Никто не мешает мне смотреть на огромные, застывшие в нелепых позах устройства. Скольжу по ним взглядом, но уже без былого восхищения. И да, я немного завидую придурковатому Вселенскому Красавчику, так отчаянно защищавшему южную жрицу. Я тоже, был бы рад защитить тебя, рыбка, и возможно у нашей сказки был бы другой финал, но поздно. Не знаю отчего, но чувство безысходности не покидает. Впрочем, последние слова еще не рассказаны, и это рождает смутную надежду. Сегодня я не тороплюсь, я вообще никогда не тороплюсь. Я растягиваю время с тобой, рыбка, пью по глотку, как хорошее вино, и все больше пьянею. Она сидит поджав ноги и перебирает длинные синие волосы, и не смотрит на меня. Деланно безразличным тоном прошу продолжить рассказ, сажусь на софу. Что ж рыбка, я выслушаю и приму все, что ты скажешь. Леденцы хрустальными шариками катятся по столу, тяну к ним руку. Слышу, как лязгает цепь, и она поднимает голову. Взгляд у нее задумчивый и печальный. — И Сэм убил девушку, — в звонком голосе ее появляется жесткость. Голосе, который мог бы слушать бесконечно, но вот только слишком наивное это слово – бесконечность. Усмехаюсь, сжимаю ладонь, и шарики леденцов крошатся, это только с виду они такие прочные. Убил? Да верно, рыбка, Сэм убил свою возлюбленную, только не гарпуном – алмазным мечом. Ты, наверное, тоже хотела умереть, исчезнуть вместе со сломанной печатью? Но знаешь, рыбка, я рад, что ты жива. Даже если радость эта оседает в душе горечью. — На этом заканчивается твоя история? – спрашиваю напряженно, и сердце гулко бьется в груди в ожидании ответа. Она долго молчит, а потом прибавляет, что Сэм уплыл в сияющую галактику, но так и не обрел счастья. Конечно, кто бы сомневался и уже не хочется слушать продолжение, тем более что продолжения то и нет. В аквариуме плавно виляя хвостами, плавают скалярии. Горько усмехаюсь. Планета рыб, значит? Все мы с планеты рыб, говорим друг с другом, да только не то и не о том… — Мне надоела твоя сказка! Убирайся! За спиной тоненько лязгает сброшенная цепь, шуршит ткань. Дверь клетки давно открыта – я никого не держу насильно. Но, тем не менее, не ожидал, что ты, рыбка, оставишь меня так быстро, и так легко. Безнадежно... Все было обречено изначально. С самого-самого начала, с рождения, когда неведомые боги наделили тебя, рыбка, силой северной жрицы, а меня прокляли меткой. Определенно завидую Вселенскому Красавчику, беспечному мальчишке, начисто лишенному всех амбиций и честолюбия. Поэтому южная жрица его любит? А ты, рыбка, смогла бы? Выхожу из комнаты, не оглядываясь. Мне совсем не хочется видеть, как она уходит, но хочется надеяться, что в зеленых глазах сейчас притаилась грусть, или даже может быть слезы. Уже безразлично куда идти, и я бесцельно брожу по лесу. Ночь на исходе и небосклон вот-вот окрасится в бледные оттенки желтого и розового. Рассвет оказывается не менее прекрасен, чем закат, он так и просится на холст, но… Вздыхаю. Ты видишь это рыбка, что ты теперь делаешь? Покидаешь остров? Прощай, отныне ты мертва для этого места. Но все же ты останешься моим шедевром, рыбка. К сожалению, незавершенным. Усталость наваливается снежной лавиной. Взять что ли отпуск? Небольшой отдых? В голове пусто, ни одной связной мысли, только тихий, жесткий голосок « Сэм убил девушку» Дурак был Сэм… Все стремился к сверкающей галактике и звездам, не подозревая, что звезды эти сияют в глазах любимой. Зеленых, ярче молодой листвы, мягче спелых оливок, глазах. Дурак был Сэм, но разве я лучше?