***
Тело Тенгена по консистенции напоминало белое мягкое суфле, чем-то похожее в энергетическом плане на проклятий и Ангелов, которые могли изменять свои тела, сосуды души, в любой момент. Только маг не был способен, как создания Адама, чувствовать и манипулировать своим IT- полем, а ведь именно оно давало человечеству ту форму, которую они имели от рождения и до самой смерти. Тенген же... Мало чем отличался от разлагающегося трупа, хотя и называл это высокопарно: «высшая стадия эволюции». Поэтому Камико пришла к выводу, что спасать его тушу полностью было хоть и затруднительно, но необходимо, в отличие от души. Ведь Кендзяку нужно было как раз первое. — Непривычно, — пискляво пробормотал древний маг, осматривая свой новый «сосуд». Небольшое белое тельце размером с ладонь и андрогинными чертами парило перед лицом Камико, которая поддерживала его левитацию благодаря нитям. Впрочем, маг быстро взял управление на себя и смог двигаться в воздухе самостоятельно уже через пару мгновений. Тенген создал крохотную одёжку и отрастил длинные чёрные волосы, став совсем похожим на типичную тëмноволосую японку. Правда, размером с кулак и несколькими парами глаз на лице... Как бы не старалась, Камико не могла изменить внешность мага из-за его «возвышенности и просветлённости» души, которые изменяли его тело вне зависимости от чьего-либо желания. Девочка устало потерла виски, что не укрылось от «мастера». — Что такое? — Я не подумала, что скажет брат на моё самоуправство, если увидит, ну, Вас? Вот теперь постоянно думаю об этом... — Тебе стоило обсудить с ним это заранее, — весело хмыкнул маг, сев на плечо девочки. Он схватился за её волосы рукой, чтобы не упасть от резких движений слишком большого для него тела. К его счастью, локоны он тянул не сильно, поэтому Камико не имела ничего против. — Глумитесь, пока можете... Годжо перевела взгляд на остатки тела Тенгена в корнях и задумалась: стоило ли что-то с ними сделать? Может, как-нибудь перетащить? Ей пришлось отделить желейную руку шамана, чтобы создать для него новое тело, перенявшие все контракты и центральные узлы оснований барьеров и контрактов, включая сущности других сосудов «Звездой Плазмы». Пришлось хорошенько постараться, чтобы засунуть его всеобъемлющую душу в эту хрупкую тушку, чтобы правильно внедрить печать. Столько стараний ради старого... Кхм, старой карги. — Как там барьеры? — девочка склонилась над телом мастера, осматривая его и прикидывая куда она может его запихнуть. — Все барьеры с новой надстройкой стабильны и поддерживаются на том же уровне. Удивительно, но я смог ими манипулировать даже когда переселялся в новое тело... — Оно, кстати, было создано из Вашей плоти, так что оно не «новое». Годжо схватила остатки туши и переместила их в подпространство накопителей. Тенген уже создал специальный барьер с расширенным подпространством для своего тела. Ощущение контроля над ситуацией приятно начало греть душу Годжо. Теперь всё было у неё на ладони. — Ты права, — шаман сложил руки домиком, формируя печать, — Я отправил марионетку с сообщением директору с просьбой найти Юки Цукумо. Он скоро начнет поиски, а дальше нам остаётся скрывать наше... Моё состояние и местоположение. — Я уже обо всем подумала... Ваша душа и настоящее тело будет рядом со мной, пока «лживый» сосуд будет прибывать в Гробнице. Кену ведь нужно только Ваше тело, мастер, поэтому я подготовила целый план с ловушкой для дестабилизации «Спирали» Гето Сугуру, если он все же сможет пробраться сюда и поглотить «Тенгена». Пока что эти схемы в голове, как и создание «тела», но скоро я займусь ими... Эх, какой же Вы проблемный, и как только я позволила жалости пересилить? — Камико, ты могла просто поговорить со мной, а не устраивать здесь, — маг неуверенно склонился с высоты плеча девочки, когда она подхватила его настоящее тело плоскими барьером и потащила в сторону стадиона, — Э-это! Она закатила глаза на его писк. — Вы бы ничего не изменили и выгнали меня, понаставив новых ловушек. Почувствовав отмену действия своего антимагического поля, Годжо забралась наверх, к выходу из Гробницы. Печать была безбожно уничтожена за пару десятков минут, когда она потратила целые дни для её создания... Жалость-то какая. — У нас гости, приготовься, — маг угрюмо посмотрел в проход впереди и резким прыжком слился с нимбом над головой девочки. Тенген создал небольшое подпространство для себя, отделив и расширив накопители Камико до невообразимых размеров, плюсом к этому создав подпространство для своего полного тела и предметов для Годжо. «Хоть какая-то польза от паразита», — подумала она, но тут же почувствовала мрачный настрой Тенгена. Из-за своей «сверхсущности» они оба теперь были способны видеть внешний слой души, содержащий поверхностные мысли и чувства людей... Конечно, Камико была более подкованной в этом из-за своей техники выделения линий отношений и более высокого понимания душ, но большое количество прожитых лет ставило Тенгена на один уровень с ней. Шестиглазая повернулась точно в сторону шамана, появившегося из-за лестницы в совершенно другой стороне от той, на которую указала маленькая пиявка на плече. — Камико-химе, — напряжённо позвал маг слева. «Журавль». Он ожидал её у барьера, пока тот не упал, и начал действовать когда понял, что что-то пошло не так. Годжо мысленно заметалась, но тут же взяла себя в руки. Он же не может на неё напасть? Линии не выдавали никакой опасности. — Ты сообщил о рассеивании барьера? — Да. — Хорошо... Значит, пора домой? Маг промолчал и сжал кулак на рукояти меча, переводя взгляд на гигантское дерево за спиной девочки. Камико стояла вся в крови, в совсем непонятном виде, будто не из могилы вернулась, а с войны. «Журавль» видел остатки проклятий у входа, следы энергии химе и «антимагическую» печать, разорванную на куски барьерной техникой. Это позволило ему сделать один простой вывод: Камико выбралась из барьера и по какой-то причине сражалась с Тенгеном, который явно проиграл в этой борьбе или же отступил самостоятельно. Девочка перед ним встрепенулась, широко раскрыв глаза, будто что-то осознав. — Тенген в порядке, — она подняла руки вверх, взволнованная реакцией мага, — Разве барьеры держались до сих пор, если бы я его убила? — Химе, — маг с улыбкой выдохнул, убрав руки от оружия, — Я здесь, чтобы защитить Вас и увести в случае чего в безопасное место. Мой клинок для Вашей защиты. Маг в несколько шагов приблизился к девочке, чтобы положить руку ей на голову для базового сканирования состояния. Небольшая лисичка в его ногах спешно растворилась в тенях, когда отовсюду неожиданно раздался голос хозяина Гробницы. — Уведи её и передай директору, чтобы меня никто не беспокоил. Гробница будет закрыта для всех, кроме Камико и Сатору Годжо. Девочка лукаво улыбнулась, вытянув руки в сторону «Журавля». Сегодня она больше не хотела напрягаться, и была не против чьих-нибудь объятий, особенно, если это кто-то отнëс бы её к нии-сану. Цуру ничего не оставалось, как подчиниться Тенгену и желанию Камико покататься на его руках. Против последнего он точно не был...***
— Уснула? — Ясабуро осторожно провел по волосам приёмной дочери, проверяя её тело небольшой сканирующей техникой, — Истощена. Что произошло, Цуру? «Журавль» неопределённо повёл плечами и прислонился спиной к двери, пытаясь сложить картинку всех замеченных деталей, посматривая на посапывающую на кровати принцессу. Старейшина поманил его за собой, прочь из комнаты, чтобы не разбудить уставшую девочку своими разговорами. В тишине они добрались до крыла старейшины и его кабинета, где Ясабуро дал отмашку начинать всё объяснять. — Я не знаю, что происходило в Гробнице, но Камико-химе потратила невероятное количество проклятой энергии, чтобы выбраться из неё. Там повсюду были уничтоженные проклятые трупы и какой-то барьер, нейтрализующий техники с остатками энергии химе. Она явно сражалась и смогла выйти победителем, после чего мастер Тенген велел покинуть Гробницу и сказал, что закроет её ото всех, кроме Камико-химе и Сатору-доно. — Тенген напал на неё, а потом отпустил?... — задумчиво пробормотал старейшина, сходясь на двух выводах: либо Камико захотела уйти сама, либо Тенген её проверял. Первое выглядело наиболее неправдоподобным, так как новоиспечённая Годжо только-только приступила к изучению магического мира и не могла полностью реализовать весь свой потенциал. Тенген бы её быстро утихомирил, заперев в барьере. Второе было более вероятным, да и в праве был ныне её «учитель». Ясабуро ещё не понимал и не видел собственными глазами, насколько Камико превосходила понятия «гениальная» и «способная», которыми её описывал Сатору. А тот был, конечно, не скуп на описание, но всё же недостаточно, чтобы дать своему старику понять что из себя представляет теперь его приёмная дочь. Отвлек старейшину от размышлений Цуру, который сделал шаг вперед и поклонился. Достаточно глубоко, чтобы Ясабуро приготовиться к серьёзному разговору. Всë-таки «Журавль» — символ клана, поэтому кланяться он может только его главе. Хотя уж Сатору точно было всё равно на традиции. — Я никогда Вас ни о чем не просил, но сейчас прошу: назначьте меня сопровождающим химе. Только меня, — на просьбу Цуру Ясабуро удивлённо вскинул бровь и скрыл понимающую ухмылку за ладонью. Вот так дела. Видимо, Камико обладала недюжинным обаянием или высокими способностями, да такими, что смогла привлечь внимание кого-то вроде Цуру. Вывод для Ясабуро был только один. — Хочешь сказать ей своё имя? — Пока что нет. Хочу понаблюдать за химе и прошу Вас предоставить эту возможность. После вступление в отряд «Ëкаев» члены клана Годжо «лишались» имён. Они заключали магический пакт для усиления своих техник и способностей, чтобы стать членами особого тактического отряда, где сила не просто важный критерий, а — ключевой. Вместо имен шаманы получали демонические прозвища, которые были обязаны носить до момента заключения другого пакта, который привязывал их к одному человеку на всю жизнь, будь то маг или простой человек. А для его заключения нужно было назвать своё настоящее имя. Норайо и Ясабуро были связаны пактом с раннего возраста. «Демон» старейшины, ныне глава особого тактического отряда, был безумно проницателен ещё с детства, поэтому сразу выбрал себе в компаньоны амбициозного и молодого главу клана. А ведь все «старики» их семьи сомневались в Ясабуро, оставшимся с младшей сестрой на руках. Он никогда не чурался бесчеловечных методик обучения, но никогда не перегибал палку, когда видел что его «ученик» был неспособен пережить его обучение. Из них получился слаженный тандем. Интересно, Цуру почувствовал в Камико тоже самое, что и Норайо в нём? — Ты обратился ко мне, потому что это требовало моего решения, как её опекуна. Понимаю... Хорошо, ты снят со всех заданий и поручений. С этого дня ты личный сопровождающий Камико, поэтому подчиняешься напрямую ей, а уже потом мне и Сатору. Своё расписание составишь на пару с Лисой. Будете сменять друг друга: ты днём, она ночью. Понятно? — Да, старейшина, — поклонился шаман, но уже не так низко, как раньше. — Иди, я передам Норайо приказ, — Цуру, последовав указанию, вышел. Ясабуро ясно помнил того маленького взбудораженного котёнка, которого увидел впервые в кабинете директора Токийского Магического колледжа. Маленький, но с острыми коготками, способными расцарапать лицо. Не побоялась ни давления проклятой энергии Сатору, ни численного перевеса магов. Бойкая и волевая. Маг перевёл глаза на фотографии на столе и, не удержав собственных рук при себе, схватил деревянную рамку. Кто бы что не говорил, они были похожи как две капли воды. Племянник может не помнил лица матери, но никак не Ясабуро, заменивший той всю семью. Если бы тогда он не отправился на задание, если бы был на празднике, возможно, Сатору не стал сиротой. — Вы очень похожи, Намиока, — маг горько улыбается и устало выдыхает от мыслей, что ему предстояло воспитать очередную аномалию магического мира.***
Короткая трель телефонного звонка, а после пиликанье десятков сообщений разбудили спящего мага. Он не подал вида, что был несколько удивлён сообщениям от этого контакта, но от Махито и Дзего не укрылась предвкушающая улыбка Гето, которую тот, впрочем, не особо-то и прятал. — Интересно... — пробормотал он, блокируя телефон и заранее выставив на нём беззвучный режим, — Ну, это к лучшему, надеюсь. — М? — беззаботно выгнул бровь Махито, — О чем это ты, Гето? — В деле появилась одна интересная фигура, которая имеет очень важное значение для нас... — Меняем план? — вмешался Дзего. — Нет-нет, план останется тем же. Зря что-ли я вас так долго искал и собирал? Просто Махито придётся за кое-кем зайти ещё. — Убивать нельзя? — оскалилось названное проклятие. — Она нужна мне живой, пока что, — покачал головой Гето, — Когда сосуд Сукуны пробудится, я расскажу наши дальнейшие действия подробнее. — Смотри мне, маг, если ты нас обманул... Я тебя испепелю. — Конечно-конечно, Дзего, — губы шамана расплылись в улыбке, чтобы скрыть презренный блеск в глазах, — Но разве стадию угроз мы уже не проходили? Махито хихикнул, наблюдая за тем, как Гето безобидно махает руками, мол я не я, а Дзего воспламеняется в буквальном смысле прямо на глазах. Намечалось что-то интересное.