— Сегодня все решится…
Она собралась со своими мыслями, ей нужно было успокоиться, ведь готовилась к этому слишком долго, ей нужно не подвести ни себя, ни остальных. Ей нужно быть той, кто ведет вперед, ведет в светлое будущее, не омраченная войнами, репрессиями и бедностью. В ее левой руке букет цветов. Она всегда их приносила сюда, на место трагедии, всегда клала их на входе в дворец, будто каждый раз прощалась и одновременно здоровалась с погибшей семьей. И сегодня тоже самое. Она искала здесь покой, возможно, который должен был ее тогда и захватить. Может быть стоит здесь остаться ненадолго? Еще чуть-чуть до главного события в ее жизни? Еще совсем немного посмотреть на прошлое, опять окунуться в него, будто нет никакого будущего, будто она там и погибла, а это все плод больной фантазии и предсмертных конвульсий… Но нет. Она жива. И это только что подтвердилось, когда она услышала звук позади себя. Шум с дорог, строй солдат и другие прелести жизни, о которых порой мозг и не догадывается в самый последний час. Она не хотела отсюда уходить, но нужно, как бы больно это не было. Ей нужно было избавиться от прошлого, ведь оно замедляло, ей нужно двигаться вперед, но как же хотелось остановиться и уйти, никогда больше не пытаться существовать. Возможно, уйти красиво? Эти мысли она быстро разорвала в своей же голове. — Салли? — послышался женский голос. И она знала кто это. За ней пришли. Пришла ее подруга, которая, к сожалению, не реальна, но вполне выполняет свою роль. Акорн не хотела оборачиваться. Обернуться — значит вновь выйти из прошлого и двинуться в настоящее, вновь почувствовать то, что осталась одна из королевской семьи. — Все готово… — продолжила говорить позади Салли. Нужно было идти, нужно, ради того, чтобы направиться в будущее, нужно обернуться, вернуться в реальность. Нельзя откладывать важные дела, которые и сама запланировала, сама соглашалась с ними. Но как же хотелось окунуться в прошлое вновь… За Салли стояла Николь. Ее лучшая подруга, но не живая, а всего-то голограмма. Рысь, у которой продвинутый искусственный интеллект, на которую и сделал ставку когда-то Роботник для своих моделей, чтобы доказать величие роботов, а не плоти и крови. — Опять началось?.. — спросила уже Николь. Опять. Снова. Какая разница, когда Салли не реагировала? ей нужен покой, ей нужно вновь вспомнить теплую улыбку отца, матери, игры с братом, счастье, разрушенное, но все еще живое в сердце. Но нужно идти, нужно обернуться. Возможно, стоит все оставить? И никогда не пытаться вылезти из прошлого, никогда не пытаться что-то делать, реформировать, ведь и без нее все смогут справиться, и без нее могут победить Роботника, ведь есть герой и «Борцы за свободу». Ей те, кто лучше нее в сто раз. Она хотела остаться. Но она не слаба. Нет. Она должна пересилить себя, отвернуться от прошлого. Она стала поворачиваться в сторону своей искусственной подруги, улыбка на лице появилась, натянутая, но все же улыбка, как приветствие той, кто всегда будет помогать своими советами. — Нет, все хорошо, — произнесла Салли. — Все уже готово? Нет, ничего не хорошо. Ей нужно тепло, объятия, ей нужен покой, ей нужны ласковые слова, ей нужна победа, но все это она должна заслужить, возможно, стоит пойти к Сонику? Его вера в нее, его объятия манили, его голос тоже, но тогда это уже зависимость… Зависимость от других, от их слов, от их действий. Кто она будет, если вечно будет полагаться на других? Никем, зависимым от поддержки королевой. Ей нужно справиться с этим самой, без посторонних. Внутренние проблемы слабы, но она — нет. Она выжила и справилась со своим настроем как тогда, так и сейчас. — Да, все готово, ждут твоего появления на сцене, — произнесла Николь, но затем замялась, решивши спросить напрямую. — Ты уверена, что… ему можно доверять?.. Были ли у нее сомнения насчет того, что должно произойти? Были. Но ради этого она и собирала лояльных ей мобианцев, собирала тщательно, выискивая огрехи, отыскивала только тех, кто не подведет, не вздрогнет из-за опасности, из-за той нагрузки, которая будет возложена на них. — Да. Я доверяю своим подданным, — произнесла Акорн. — И ему тоже. О ком они говорили? Скоро будет известно. Почему Николь была не уверена? Все было просто, ведь это был первый опыт того, что Салли сделает, поэтому нужен был мобианец, способный удержать все на месте, даже если вдруг все пойдет прахом из-за ошибок. Но Салли доверяла своим слугам. Доверяла тем, кого лично отбирала. И, возможно, по рекомендации главы тайной канцелярии, который, действительно, доверил то святое, что у него было, в руки самой королевы, а именно своего сына, прошедшего отбор со всей его строгостью. Акорн стала идти в сторону ожидающих их двоих автомобилю. Для таких персон самолично глава тайной канцелярии выбрал один из наилучших транспортов и персонал, готовый в любую секунду отразить любое нападение со стороны предателей или другого отребья. Дворецкий, который их ожидал, был прислан тем, кому Салли доверяла. Он не был подчиненным главе тайной канцелярии, но был подчиненным его сына. Форма дворецкого идеально ложилась на его тело: черные брюки, черные туфли, двубортный фрак на шести пуговицах и серый жилет. На пуговицах его пиджака и манжет был изображен герб дома главы тайной канцелярии, а именно символ двух кошачьих когтей, скрещивающихся друг с другом. Сам же дворецкий выглядел, как серый волк, только вот мордочка чуть-чуть в порезах, особенно левая щека. — Прошу, Ваше Величество, — произнес волк, поклонившись королеве. Он открыл дверь транспорта, чтобы королева вместе с подругой могла спокойно сесть. Николь исчезла, растворяясь и небе, а затем перемещаясь в устройство в кармане Салли, а сама Акорн спокойно залезла в транспорт. Волк закрыл дверь, а затем подошел к месту водителя. — Ну, надеюсь ты знаешь, что делаешь… — он сглотнул чуть-чуть. — Особая персона, тут даже не наш хозяин… На месте водителя красовалась еще одна прислуга этого знаменитого дома. Она была за рулем, владела этим в идеале, но чуть-чуть волновалась из-за того, что теперь везла ни своего хозяина, не вип-персону, а саму королеву. Но, благодаря этому, она сконцентрировалась еще больше. За рулем сидела волчица в форме шофера, слегка обтягивающее ее изгибы. Она была, конечно, не из той породы, что и дворецкий, но тоже могла зацепить глаза. Ее белая шерсть, милая мордочка и слегка дергающиеся ушки могли поманить любого в радиусе нескольких метров. Она была писцом, белая и совершенно обворожительная, вот только, к сожалению, и у нее были раны на теле, если снять форму, то можно было заметить след от ножа возле сердца, будь рана чуть правее, то ее бы здесь не было, а за рулем, возможно, сидел другой водитель. — Не переживай, знаю… — заявила белая лисица. — Нервничаешь?.. — спросил дворецкий. — Еще как… — заявила она. — Я тоже… — прошептал он. Дворецкий сел на соседнее сиденье рядом с ней, он вздохнул, пытаясь прийти в себя от осознания, что любой провал — это голова с плеч или чего хуже. Лисица нажала на педаль, транспорт двинулся с места вместе с сердцами двух слуг, у которых не было право на ошибку. — Честно, Нира, в форме горничной ты лучше выглядишь, — усмехнулся серый волчок. — Ха-ха-ха, — белая лисица даже успокоилась из-за его слов. — Генри, не начинай, а… Салли же сидела на обширном заднем сиденье, этот лимузин отлично подходил для нее, ведь она не слышала что говорят на водительском месте или не хотела этого слышать. Она вновь в своих мыслях, представляя, как будет выступать там, где и будет поворотный момент. Николь вновь появилась из компактного устройства, она села напротив своей подруги, чтобы наконец-то поговорить, ведь видела, даже могла почувствовать, что что-то не так, что мысли, от которых стоит избавиться, вновь возвращаются в голову королевы. — Может… поговорим об этом?.. — спросила Николь. — Мы уже говорили… — заявила Салли. Спокойное вождение успокаивало Салли, ее мысли чисты, она наслаждалась видами из окна, могла смотреть на развивающийся Моботрополис, на мобианцев, которые живут, несмотря ни на лишения, потери, нет, они продолжают существовать, даже в самых невыносимых условиях, когда каждый день, как последний. — А тут холодные напитки есть? — спросила уже Николь, обернувшись в сторону дворецкого и водителя. Генри посмотрел в сторону королевы и ее подруги, кивнул им, а затем нажал на кнопку на панели. Всего мгновение, как перед Акорн выдвинулась подставка с холодными напитками: из них и алкогольные, и простые, которые только прочищают горло. — Все к вашим услугам, Ваше Величество, — произнес покорно Генри, вновь обернувшись в сторону Ниры. Салли сразу потянулась к виски со льдом. Николь же ничего брать не стала, ведь ей это не требовалось. Она, конечно, увидела, что королева уже взяла и сделала пару глотков алкогольного напитка, но решила не забивать себе этим голову. Все же Акорн нужно было хоть чуть-чуть успокоиться перед тем, как сделать столь важный шаг. — Надеюсь, что все пройдет как надо, — произнесла Салли, поднося к губам выпивку. — Конечно, по моим данным все должно пройти идеально, это вызовет в обществе особый ажиотаж, особенно заграницей, — произнесла Николь. — И твои подчиненные будут счастливы. — Я уверена в том, что все будут счастливы после этого… я пытаюсь направить всех вперед, к прогрессу, но для этого нужны железные нервы на самом деле, — Акорн вновь глотнула освежающий напиток. — Ни каждый монарх захочет делиться властью… — Власть опьяняет, не так ли? — усмехнулась Николь. — Действительно, — типичная шутка для Салли, но такая искренняя. — Мне еще перечислять партии, которые будут функционировать… Ты читала список? — Да, конечно… — Николь улыбнулась. — Но некоторые из них… — Свобода слова для всех… Если я хочу и дальше вести к прогрессу, то нужно смириться с тем, что будут и противоположные точки зрения, — вновь глотнула освежающий напиток. — Если я объявлю их вне закона, то тогда о какой свободе речь?.. — Хах, никакой свободы врагам свободы? — задала риторический вопрос Николь. — Некоторые так и делают. — А потом с улыбкой заявляют, что это во имя свободы, чушь собачья, — произнесла смело Салли. — Но мы не такие… в любом случае я не такая. Если я решила дать свободу, будущее, я ее дам, несмотря на то, что это будет за собой нести. — Конституционная монархия… она нам действительно нужна? Ну то есть… ты и сама не плохо справляешься… — произнесла Николь. Они уже были наполовину пути к месту назначения. Нира не делала никаких ошибок за рулем, скорее наслаждалась тем, что везет такую особу, что ей доверили это, несмотря на опасения. Генри же достал из бардачка лимонад, стал пить, смотря на дорогу. — Наш хозяин действительно нечто, не так ли?.. — произнес Генри, отпивая лимонад. — Да… Доверие… обучение и даже то, что он достал нас из того… мрака… — она чуть-чуть вздрогнула. — Это нечто. Его отец тоже. — Род Станзенсов благороден, ни каждый аристократическая семья такое может позволить… общаться с простомобианцами как не с мусором, — заявил Генри. — Винфорд все же решился стать премьер-министром?.. — спросила Нира. — Он вчера обсуждал это с отцом… — Да… Наш хозяин решился на это… Первый парламент, первые партии… первая свобода в Королевстве, возможно?.. — Генри подал напиток Нире, трубочку повернул к ее губам, чтобы она не отвлекалась. — Райли был горд, когда Винфорд смог пройти отбор, — Нира улыбнулась, ее губы прикоснулись к трубочке, она стала отпивать лимонад. — В принципе другого он от сына не ждал. — Всегда на высоте, — Генри посмотрел в окно. — И благодаря ему и мы на высоте… — Ну, о лучшей жизни я и не мечтала… — она допила лимонад. — Если сравнивать… Не хочу вспоминать… — Я тоже… — Он отодвинул напиток. — В любом случае почти приехали.***
Если и в Королевстве Акорн были здания, которые не использовались раннее от слова совсем, то это можно было назвать лаконично и четко — парламент. В прошлом, конечно, королям не нужны были те, кто мог бы забрать у них частичку власти, да и в настоящем не то, чтобы что-то изменилось. Всякий, кто почувствовал хоть частичку того, что может управлять мобианцами, сразу же хватается за все возможности, чтобы удержаться на месте. Так происходит и с императорами, так происходит и с королями, возможно, даже президентами или военными у власти. Никто не хочет по-хорошему делиться, всегда есть такое чувство, что именно ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, что нужно делать. Но бывают и такие явления, такие личности, которые не оборачиваются на власть, их рассудок не помутнеет от собственного величия и важности. И Салли отобрала именно таких, крепких и достойных, чтобы не было отката назад. Первый парламент в Королевстве Акорн сегодня — это символ будущего для всего государства, особенно после ожидаемой победы от Роботником, если, конечно, она вообще случится. Это первый шаг от единоличного правления до всеобщего. Акорн хотела подарить надежду, она и подарит именно сегодня это. В парламенте собрались все высокопоставленные лица Королевства, некоторые впервые получили такой статус, другие уже давно были доверенными служащими. И все ждали одного — первого открытия, первого принятия, первую конституцию, которую и провозгласит Акорн. Множество мобианцевв сидели на своих местах, в первых рядах, конечно, были лидеры только недавно образовавшихся партий для Королевства Акорн. И все ждали выступление королевы, этого мига, когда они смогут доказать свою полезность. Первые шаги будут ограниченными, но для того они и сделаны такими, чтобы не упасть в бездну, а переходить постепенно, перекатываться от одного состояния в другое. Трибуна для королевы была готова, все ожидали ее появления, надежда пылала сильно в сердцах не только аристократии, других политиков и буржуазии, но и простых мобианцев, которые наблюдали за всем этим на экранах своих телевизоров, ведь здесь куча репортеров. Пока что была заглушка для зрителя, ведущие говорили в экраны, что это великий момент в истории Королевства, превозносили королеву до небес и ждали того, чего и все. За кулисами же уже находилась Салли, она была не одна, дворецкий семьи Станзенс проводил ее до этого помещения. Глава тайной канцелярии находился здесь. Это был черный кот, у которого все было по традиции аристократии, одежда, узоры, а также украшения на пальцах. Воистину зрелище, от которого невозможно отвернуться, ведь хочется вглядываться в этот образ еще больше. Его глаза разноцветные. Один зеленый, другой черный, но это ему не особо мешало, наоборот, украшало, головной убор отсутствовал, а держал он в левой руке трость, которая помогало ему в передвижениях. К сожалению, он был парализован на одну ногу. Как это случилось? К сожалению, Райли не сразу стал главой тайной канцелярии, это был путь, из-за которого он слишком много потерял, даже больше, чем кто-либо мог себе подумать, а именно здоровье. В свои сорок он уже ходил с тростью, а что будет дальше? Но случилось это не из-за внутренних проблем, не из-за дефекта организма, а из-за прошлого главы тайной канцелярии, который мешал не только ему продвигаться по службе, но и королеве. Благодаря этому, если можно так сказать, Райли и Салли сдружились. Но тогда и произошло нечто страшное. Тогда кто-то подложил бомбу под машину Райли, благо, он выжил, но вышел с последствиями не только для себя, но и для своей семьи, ведь в машине погибла его жена. Расследование было начато, но довел он его самолично до конца. И там ему пытались мешать узнать правду. Благо, он выкрутился благодаря своему характеру и выстроенной связью с короной, чтобы наконец-то избавиться от ставленника аристократии, не желающей перемен в Королевстве. И пять лет назад все схлопнулось. Какое же было удивление, когда все же поймали террориста, и он поведал занимательную историю про прошлого главу тайной канцелярии, у которого были связью и с теми, кто пытался противостоять королеве. Эту сеть поймали благодаря Райли. И с тех-то времен теперь Райли там главный. Преданный и всегда знающий, что нужно для Королевства и королевы. Встреча этих двоих не была чем-то необычным. Он поклонился, несмотря на все сложности этого действия, а затем поцеловал руку королевы в знак признательности. — Все готово, Ваше Величество, — произнес Райли. — Охрана усилена настолько, насколько это возможно. — Я не сомневаюсь в твоих умениях, Райли, но поклоняться не обязательно было, — произнесла Салли с улыбкой. — Это мой долг, как вашего подчиненного, — произнес Райли вставая с колена, держась за трость. — Перед вашим приходом я изучил обстановку, многие горят желанием посмотреть на плоды ваших политических усилий. — И конечно же с надеждой, что и им достанется кусочек? — это был риторический вопрос со стороны Салли. — Без этого никак не прожить, Ваше Величество, — произнес Райли. — Но уверяю вас, таких меньше, чем я думал… А думал я много. — Думаю тебе стоит пойти и сесть на первое место, это будет то еще послание для всего Мобиуса, — произнесла королева. Райли только кивнул, а затем направился к выходу из-за кулис. За ним отправился дворецкий, который поклонился на последок королеве, а затем направился на выход вместе с отцом своего хозяина. Акорн три секунды еще постояла на месте, а затем с новыми силами стала идти на сцену. Репортеры разных каналов тут же стали смотреть на выход королевы в зал, камеры озаряли все это место, когда были направлены прямо на королевский образ Акорн, ее платье вместе с атрибутикой выделялись на фоне всего остального, аристократия и другие мобианцы сидели и ожидали ее слов. Пока она шла на середину сцены, то увидела, что на первых рядах собрались возможные будущие премьер-министры, все нарядились так, будто в последний раз находились на таких мероприятиях. Она следила за каждым, ее взор прикован к залу так же, как и их взор к ней. И она наконец-то смогла подойти к микрофону. Собранные здесь мобианцы затаили дыхание. Райли вместе с дочерью, бело-рыжей кошечкой, без разноцветных глаз, в наряде достойном тысячи поклонников, смотрели на это с первого ряда, ожидая фирменной речи, означающей будущее. Рядом с ними сидели и другие представители семейств, отобранных для ведения за собой целых партий. Репортеры замолкли, в зале тотальная тишина, которую только можно было сделать в этом помещении. Микрофон в рабочем состоянии, Салли уверенно посмотрела на всех. — Приветствую всех, кто здесь находится: нашу просвещенную аристократию, благодаря которой я смогла продвинуть великую идею вперед, — она указала рукой, все стали хлопать, — наших незаменимых глав корпораций, благодаря которым оружие и продукты питания поступают в Королевство, — вновь хлопать стали в ладоши, — наших великолепных подданных, благодаря которым Королевство Акорн и дальше будет процветать, — из зала доносились вновь аплодисменты. — Наших репортеров, благодаря которым все услышат это послание. И что самое главное, обыкновенных рабочих, которых, к сожалению, здесь нет, но благодаря им Королевство все еще не пало от врага, — вновь хлопки в ладоши, — Сегодня я имею честь сделать первое заявление, первый шаг к тому, чтобы направить всех вперед, к мечте о светлом и красочном будущем, которое, несомненно, будет у нашего Королевства… Все покорно слушали свою королеву, камеры направлены на нее, на ее лице уверенность, никакой дрожи, она знала, что говорит, она хотела, чтобы все смотрели только на ее послание, ощущая, как через прямую трансляцию на нее с надеждой смотрят миллионы глаз и не только. — Как мы все знаем правление Акорн веками направляло нас вперед, были, конечно, и просчеты, и перегибы, и все, что только возможно на свете. Были и свои взлеты и падения, были и скорби, и радость, были и ошибки, из-за которых хотелось повернуть назад, — продолжала Салли. — Но из покон веков королевская власть была сильна, была маяком движения вперед и только вперед… — она остановилась, вздохнула, а затем продолжила. — Но с каждым новым веком, годом, месяцем и днем движение вперед стагнировало, переросло в стояние на месте, а затем и вовсе деградацию… Мы не были готовы к тому, что случилось, к войне, мы не были готовы к тому, что случилось… с моей семьей… Все кивали. Никто тогда не ожидал такого удара в спину, не только война с Империей Роботника направила их развитие назад, но и смерть почти всей королевской семьи за исключением Салли. Ее слова откликались в душах многих, перемен хотели практически все. — Власть — источник, благодаря которому мы направляли наших подданых вперед, держа все в твердой руке, решительным словом, порой даже слишком… — она покосилась в сторону. — И чтобы перейти в будущее я решила сделать то, что никто бы из моих родственников: ни мой отец, ни мой брат, ни тем более из прошлых веков не осмелился бы сделать… — она вновь стала смотреть прямо в камеры и на публику. — Монархия — наша традиция, наше общество построено на ней, подчиненные благодарны ей, но даже самая сильная монархия, самое сильное Королевство не может полагаться только на одно слово монарха, нужны мобианцы, способные разделить эту ответственность, разделить судьбу как и правителя, так и народа, поэтому я решила созвать первый в истории нашего государства парламент, позволяющий вновь сделать шаг навстречу будущему. Она остановилась. На этих словах все стали ей хлопать. Парламент — первая отправная точка в реформах, задуманных Салли. Та точка, которая решит правильно ли поступает королева или нет, она движется вперед или нужно придержать свои желания и желания многих ради сохранения стабильности. — Веками Королевство Акорн было сильным благодаря абсолютизму, благодаря монархии сильной и властной, но это прошлое. Прошлое, которое должно закончится, не тянуть нас вниз. В новый век нужны новые изменения, нужно перестроить систему для того, чтобы она отвечала запросам не только общества, но и самому времени, — продолжила Салли, смотря на огоньки в глазах многих. — Поэтому я — Салли Акорн — Королева Королевства Акорн — заявляю, что с этого самого момента абсолютная монархия больше не будет тянуть нас вниз, с этого момента конституционная монархия возвысится и будет вести нас вперед. Вновь громкие аплодисменты, на этот раз они были столь громкими, что ей захотелось самой похлопать в ладоши. Напряжение не было, все хотели этого, все желали, зрители с раскрытыми ртами слушали трансляцию, а репортеры пытались не смотреть в камеру с удивленными лицами, будто увидели пришествие Господа. — Именно на этом самом месте я хочу сделать заявление, я хочу сказать, что с этого дня в Королевстве Акорн будет действовать первая конституция, которая отразит постепенные изменения в обществе, — тон Салли смелый, даже грозный чуть-чуть. — Первая конституция — это этап, который должен показать правильный ли путь развития мы выбрали или нет. Первая конституция, конечно, не будет иметь революционные идеи, абсолютную свободу и достойную вертикаль власти, даже некоторых прав, нет-нет, это еще рано, это только предстоит сделать. Первая конституция — это символ, который должен будет развиваться постепенно, реформироваться, а затем перерасти в нечто великое. — она посмотрела в сторону зала. — Но не стоит бояться, это первые шаги к чему-то новому, поэтому я объявляю прямо сейчас, что после конца войны, после победы над Империей Роботника, будут проведены первые всеобщие выборы в открывшийся парламент, а затем разработана вторая конституция, которая и станет нашим будущем. Вновь аплодисменты. Им без разницы, что первая конституция с дикими ограничениями в правах, свободах, что монарх все еще властен над всеми — плевать. Это первые шаги, первые и такие важные. Роль парламента, конечно, маленькая, но и этого хватит. — Я созвала представителей разных партий, чтобы начать процесс реформирования Королевства Акорн, постепенно, шаг за шагом, мы сможем выстроить справедливую систему, которой у нас еще не было, — Салли уже практически ничего не боялась, она чувствовала поддержку, смело продолжая говорить для камер. — Конечно, у парламента будут ограниченные полномочия, даже слишком, но это первый этап, не стоит об этом забывать и бросаться дерзкими словами потом, — она уже знала, что ее политические противники будут говорить за ее спиной. — И для того, чтобы показать, что ждет нас в будущем я хочу перечислить список партий, которые будут функционировать на территории Королевства Акорн с этого самого дня. Ей поднесли список с названиями партий, которые были представлены в парламенте, их лидеров, их идеи, которые она должна была озвучить сегодня. Она посмотрела, а затем приготовилась озвучить тех, кто в будущем будет вести страну вперед вместе с ней. — Я начну с тех, кто будет формирующим звеном в парламенте до выборов, — произнесла Акорн. — У них будет возможность доказать, что наши надежды правильны и не будут наносить вреда государству, — Салли стала смотреть в листок. — Консервативно-демократическая Партия Королевства Акорн, встаньте. Множество мобианцев, сидящих на своих местах, встали как только назвали ту партию, в которой они состояли. Тут же только один встал с первого ряда, один белый кот, на котором было одето аристократическое одеяние с символом дома Станзенсов. Он поклонился всем со своими коллегами. — КДП, если сокращенно, будут теми, кто на первых парах направит нас в будущее, именно этой партии я доверила управлять парламентом в условиях войны, в условиях первой рабочей конституции в Королевстве, — Винфорд Станзенс, пожалуйста, пройдите на сцену, скоро именно вы объявите первый съезд парламента. Все сели, только белый кот с великим одеянием стал идти в ее сторону, его сестра только кивнула, А Райли гордо смотрел на своего двадцатилетнего сына, прорвавшегося своей лояльностью, своим характером, своей сущностью на великое место без особой помощи отца в роли главы тайной канцелярии. — Я же продолжу список партий, которые здесь имеют право голоса, — продолжила Салли. — Либерально-демократическая партия Королевства Акорн, сокращенно ЛДП, встаньте, — вновь поднялись со своих мест те, кто был там. — Совместно с КДП они будут помогать нам строить новый путь, несмотря на преграды на каждом шагу. — все сели, она же продолжила. — Патриотическая коалиция Королевства Акорн, сокращенно ПК, ваш час сиять, — другие мобианцы поднялись с мест, им похлопали, а затем они сели. — Те, кого я перечислила, составляют коалицию с правящей партией, они совместно будут разрабатывать и вести бюджет во время войны, а я буду следить за их действиями до первых выборов после войны. Вновь аплодисменты. Лидеры партий поклонились друг другу, пожимая руки. Винфорд же стоял возле Салли, ожидая того момента, когда он сможет открыть свой рот. Он сиял в ее славе, молчал и не перебивал королеву, он только изучал настроение зала, как и его отец. — А теперь я перечислю тех, у кого будут шансы победить на первых выборах и занять место правящей партии, — Салли улыбнулась. — Начнем с левого крыла нашего парламента, а их много, если честно, хе-хе, — включая иранизацию, она думала, что они никогда не придут к власти. — Социал-демократическое единство Королевства Акорн, сокращенно СДЕ, встаньте, — вновь много мобианцев поднялось со своих мест, аплодисменты, а затем затишье. — Всемобианская коммунистическая партия Королевства Акорн, сокращенно ВКП, встаньте, — на задних рядах почти все мобианцы встали, что очень сильно удивило Салли, она даже сглотнула. — Кхм-кхм… Ладно, Анархо-синдикалистическая платформа Королевства Акорн, сокращенно АСП, встаньте, — тут же она с облегчением вздохнула, когда встало очень мало мобианцев. — Хочу сообщить, что СДЕ, ВКП и АСП также сформировали коалицию, чтобы вместе выступить на предстоящих выборах в парламент после войны, пожелаем им только удачи, — Салли улыбнулась. Аплодисменты стихли, все сели на своих местах, а затем Салли посмотрела на последний список партий, которые будут функционировать в Королевстве Акорн. Этот список особенно страшил Акорн, было предчувствие, что их нужно было уничтожить, пока есть время, но тогда это вновь возврат к прошлому деспотизму. — И последние три партии, у которых есть место в парламенте, тоже сформировали свою коалицию, которая должна им помочь в победе на выборах после войны, — она улыбнулась, затем голос дрогнул. — Акорнистко-роалистическая партия Королевства Акорн, сокращенно АРП, встаньте, я бы даже сказала, мои особенно фанатичные слуги, — с иронией заявила Салли, ведь понимала, что они выступают только за нее в качестве не королевы, а императрицы. Мобианцев, которые поднялись и поклонились, было на удивление много. — Вместе с ними… — она стала зачитывать дальше. — Мобианская фашистская партия Королевства Акорн, сокращенно МФП, встаньте, — в ее глазах вновь удивление, когда подавляющее число мобианцев поднялось, им аплодировало даже больше, чем нужно. — А теперь последняя партия, у которой получилось записаться… Национал-социалистическая мобианская рабочая партия Королевства Акорн, сокращенно НСМРП, встаньте… Почти весь правый край парламента поднялся вместе с одним мобианцем из первого ряда. Салли удивленно смотрела на это явление, их намного больше, чем правящее коалиция и левая вместе взятые. Она краем глаза посмотрела в сторону Винфорда, он же вовсе не дрогнул. Не дрогнул, будто это пустяк. Не дрогнул, будто численность не важна, даже их голос вовсе не будет решающим, нет, ему плевать на то, что его политические противники захотят сделать. У него появился шанс проявить себя, как первый премьер-министр, и он сможет это сделать. Он только кивнул, совершенно не волновался из-за тех трудностей, которые подтсерегают его впереди. Все вновь на своих местах, готовы с усладой для своих ушей слушать и дальше речь Акорн, все больше подбирающейся к главной фигуре в этом парламенте. — А теперь я даю слово первому премьер-министру Королевства Акорн, именно он сделает первую конституцию законной в глазах многих, именно благодаря ему начнется процесс постепенной демократизации общества, похлопаем Винфорду Станзенсу, — Салли стала отходить от микрофона. Вновь аплодисменты первому в истории страны настоящему и, что немало важно, доверенному премьер-министру, на которого возложены слишком большие надежды на светлое будущее. Он стал подходить к микрофону, спокойное лицо сочеталось с его походкой. Он чувствовал себя, как рыба в воде, хотя он бы ее съел, если бы была такая возможность. Белый кот смотрел на всех присутствующих, камеры теперь были его прерогативой, снимали его лик, ожидали его слов, как и все присутствующие здесь мобианцы. — Первое, что я хочу сказать, так это благодарность королеве за проявленное доверие в столь сложном деле, — Винфорд повернулся в сторону Салли. — Как ваш верный слуга, как в первую очередь подданный Королевства Акорн, как премьер-министр, я преклоняю голову перед вами за то, что дали шанс именно мне вместе с моими коллегами из КДП проявить себя на время действия первой конституции, — он поклонился королеве, вновь аплодисменты. — Я делаю заявление, что коалиция «Новый Путь» не дрогнет перед предстоящими вызовами, не станет действовать в угоду себе, а только на благо Родины, — он встал, развернулся, чтобы вновь посмотреть на зал, все аплодировали, а затем замолкли. — Вместе мы сможем создать будущее для Королевства Акорн, вместе мы сможем победить в этой кровопролитной войне, вместе мы будем тем маяком, за которым будут идти мобианцы, несмотря на их политические воззрения. — его взор уставлен точно в камеры, как послание всему Мобиусу. — Это послание я делаю не как политик, не как аристократ, а как обычный поданный ее величества: чтобы не случилось, какой бы вихрь не настиг всех нас, даже если случится застой, я буду из последних сил сдерживать шторм, я клянусь, что буду чтить традиции, все еще сильные и могущественные в наших сердцах, вместе с новыми течениями в обществе, которые то и дело мы пытались игнорировать, но настало пора принять и адаптировать, что будет осуществляться постепенный переход от старого к новому, что Королевство воспрянет с новыми силами, несмотря на то, что враг каждый день пытается загнать нас в каменный век. Его речь спокойна, без лишних эмоций, только в некоторых местах он позволял себе мелкую улыбку или просто повысить чуть-чуть тон для красного словца. Все слушали, его члены партии кивали, а те, кто был в коалиции, переглядывались, подтверждая его слова о силе единства. — И вместе с этим я скажу то, что хотели услышать все без исключения, — Винфорд, нажал на кнопку рядом с собой, позади с экрана вдруг появилась картинка голосования: принять первую конституцию? «за» и «против» были тоже. — Прямо сейчас свершается история, прямо сейчас мы покажем, что готовы двигаться вперед, что то, что объединяет нас, не простые слова, а действия, несмотря на разницу во взглядах. — На экранах стали появляться первые «за». — Первый шаг, который мы, как мобианцы, несмотря на сословия, класс и цвет шерсти, видов, готовы сделать, — еще больше «за» стали выводиться на экран. — Мы будем чтить конституцию, мы будем чтить королеву, мы будем чтить наш народ, — АРП нажали на «против», но их слишком мало, что с них взять? Монархисты… — И, что самое главное, будем вести Королевство Акорн в будущее по заветам самой королевы. Голосование было закончено. Все, кто имел право голоса, высказались, поэтому на экране вывели результаты, которые вызвали ликование у многих, особенно у тех, кто сидел перед экраном телевизора, многие стали плясать перед монитором, а другие просто радоваться. Другие же менее радостно отреагировали, почти весь правый ряд парламента, конечно, хлопали, но не так, чтобы были довольны. Монархисты, особенно ненавистно это, ведь для них новое — это то, что может разрушить Королевство, ведь проблем особых они не видели. МФП и НСМРП переглядывались друг с другом, хлопали в ладошки, но настороженно, ведь им нужна конституция, конечно, но не такая, нет, слишком мало свобод для политиков, а им это надо. Лидер МФП стал шептаться с лидером НСМРП, пока все аплодировали. — Это шаг вперед? Мы поддерживаем, но наша коалиция… — мобианец произнес. Он выглядел как хаски, сидел в чем-то напоминающей военную одежду, но не совсем. Звали его Бери Мусори, мобианец, выходец из бедной семьи, но своими силами продвинулся вперед. Основные идеи у него, конечно, сильное управление, сильное государство с сильной экономикой, которая ориентировать на совершенно новой теории. — Спокойно, монархисты наши союзники, да, но ты правда думаешь, что мы воспринимаем их всерьез? Кучка додиков, — заявила мобианка. Она же выглядела как сиба-ину, довольно красивая, особенно ее глаза, сверкающие от какой-то внутренней хитрости, и в сочетании с ее формой, сшитой на заказ, сногсшибательна. Ее взор на все строгий, даже слегка пренебрегающий. Звали ее Ария Гильф, выходец из богатой семьи, политически подкованной. — Коалиция «Третий Путь» должна хотя бы продержаться до выборов, а то вовсе шансов не будет… — Бери вздохнул, вновь стал смотреть в сторону Винфорда. — Будет… будет… у меня есть несколько очень классных идей, — Ария усмехнулась. — Просто подожди… — Это не связано с нашими партнерами против Роботника?.. — он опустил голову. — Связано, — с кривой улыбкой произнесла она. — Да ты… — Бери уже слов не нашел. — Ладно, проехали… главное сделать государство сильным… — И нацию, проживающую здесь, тоже, — с энтузиазмом заявила она. — Кстати, я смотрел твои мысли по поводу экономики… они схожи с моими, но… эм… не уверен, что твои мысли хороши… — он сглотнул. — Ну то есть… — Ладно, потом покажешь как надо экономическую теорию развивать, — она улыбнулась. — Конечно, у меня помесь разных идей, но я думаю, что у нас оно приживется… — Корпорациям точно понравится, — он только кивнул. — Кто бы говорил, корпоративный ты наш, — Ария усмехнулась. — Да. я что?.. кхм… — Бери посмотрел в ее сторону, понял, что она слишком близко. — У тебя итак политические трактаты слишком… — Великие, да?.. — ее пальцы перебрали по его руке до плеча. — Скажи, тебе же понравились мои идеи, не так ли? Они отличаются от твоих, но… — Д-да… да… — Бери отвернулся. — Лучше давай смотреть дальше речь… На другом краю в первых рядах сидели лидеры левого объединения, которые были рады принятой конституции. Им без разницы, что свобод мало, что это еще только начало, ведь понимали, что через терния, через лишения и через кооперацию до выборов, они смогут сотворить чудо, если понадобиться. — Это великий момент, действительно, нужно поддержать это все, — произнес лидер ВКП. Лидер выглядел как лев, королевский лев, если быть точным, лев, который может вцепиться, благо, без бороды, ведь ухаживал за собой. Его звали Юрий Файлин. Его взгляды не сочетались с его положением в обществе, ведь был он из аристократической семьи. — Может не так радикально потом поступать? Вроде все идет более-менее, тем более монархия все еще сильна, — произнесла лидер СДЕ. Она выглядела как гепард, на нее можно было смотреть и не отвести взгляда от красоты, особенно в сочетании с такой же одеждой под ее цвет шерсти. Ее звали Роза Раврия. Ее полное имя невозможно нормально было произнести картавым мобианцам, даже если бы они попытались. — Да вообще без разницы, мы должны уже сейчас агитировать, — произнесла лидер АСП. Она выглядела как тигрица, которая в любой момент могла наброситься, чтобы доказать свою правоту. Ее звали Мария Нервина. Она из тех слоев общества, из которых, возможно, никогда не выбраться, но даже так, она смогла доказать, что способна двигаться вперед. — Как ты себе это представляешь? Встаешь и говоришь: «долой монархию, даешь республику?», идиотка что ли? — Юрий вздохнул. — Нет-нет… я просто… — Мария вздохнула. — Просто переволновалась, хочется всего и поскорее, ха-ха… — Потерпи еще, нужно не ломать все подряд, а адаптировать и восстановить, — улыбнулась Роза. — Да, Мария, успокой свои аппетиты, — Юрий усмехнулся. — Еще будет время, мы должны подготовить почву для выборов, мы должны помочь, несмотря на разногласия. Помните, что говорил наш учитель?.. — Сначала буржуазные выборы должны пройти, экономика сложиться, больше пролетарий, а затем уже начинать плавный переход к социализму, — произнесла Мария. — Но тут у нас палки, тут у нас разные взгляды уже… Как мы объединились вообще? — Ну… у нас разные экономические воззрения и иногда мысли по одному и тому же вопросу, но вместе мы сильнее на первых порах, — произнесла Роза. — А что будет дальше… Ну победит тот, за кем пойдут другие. — Именно, нужно показать себя, нужно сделать так, чтобы простой мобианец не обратил внимание на… — Юрий кивнул в сторону правого края. — На вон тех двух клоунов… собак?.. — Клоуны собаки? А вот если укусят, — усмехнулась Мария. — У нас есть своя кусака, — Юрий посмотрел на Розу. — Ой, один раз было-то! — покраснела гепард. — И вообще… Мария тоже любит кусать. — А что я? А я ни что… — покраснела уже и тигрица. — Вон, у нас тут королевский кусь тоже сидит!.. — Я бы предпочел сразу съесть, — усмехнулся Юрий. Трансляция продолжалась, речь Винфорда подходила к концу, а конституция, к счастью, принята. Все ликовали, но не только лик их радовал, но и возможность. Возможность, которая бывает лишь раз в жизни, возможность доказать, что они лучше других. И доказать свою правоту, свою идеологию выдвинуть вперед. Все сидящие на первых рядах хотели уже вкусить власти, победить на предстоящих выборах после войны, но а пока уже вынашивали планы на агитацию, на то, что будет завлекать мобианцев в будущем. — И в заключении давайте скажем вместе те великие слова, который каждый хочет произнести в этот великий час, — завершил Винфорд, а затем произнес грозно, твердо и ясно. — Слава Королевству Акорн! Слава Салли Акорн! Все стали со своих мест, это было местное почитание, все знали, что говорить, кого благодарить, с кого брать пример. Все политики поднялись, несмотря на их взгляды, все знали, что должны сделать. В этот момент один как все, а все за одного благодаря усилиям слов премьер-министра.— Слава Королевству Акорн!
Твердили мобианцы. Больше всего криков и патриотического рвения было с правой части парламента, особенно от монархистов, ведь для них Королевство — это святое, Королество — это все, ради чего стоит жить, существовать и воевать. Для них это родное. Другие же без лишнего фанатизма произносили эти слова. Действительно, Королевство великое, но должно идти вперед и вот тогда уже будут возгласы радости. Сейчас же это была дань традиции, несмотря на разницу во мнениях. Они должны были это сказать, они и сказали.— Слава Салли Акорн!
В зале было так громко, что невозможно разобрать, кто громче вопил эти слова. Все любили Салли Акорн, все ее славили, ведь она открыла путь, она первопроходец, который хочет сделать нечто великое, то, что никто в Королевстве никогда не сделал бы из ее семьи. Все ее почитали так сильно, что невозможно было представить. Все сплотились ради своей королевы, готовы на труд, на смерти, на те идеи, о которых только могли мобианцы и мечтать. Они здесь, они ради нее и она ради них. Все встали, а затем дружно, как одна семья.Поклонились.