Безумие

      Свет софитов слепил и резал глаза, а духота сжимала горло, что хотелось расстегнуть пару верхних пуговиц несуществующей рубашки. Апатия и непреодолимое желание сна указывали, наверное, на ужасную усталость. Женщина потёрла виски и лоб, за что получила по рукам от визажиста. Настроения не было совсем. -«МОТОР». И снова включается камера, а она натягивает улыбку, хорошо изображает лёгкость и взбалмашность. Дети на сцене счастливы. Она не может не имеет права их расстраивать. Она очень ими гордится. Эти мысли греют замёрзшее от этой жизни сердце. -«Арбенина, ты чего раскисла?» — Лёша снова подстёбывает и всячески пытается задеть. Сколько нервов он уже ей вымотал. Этот молодой человек бывает по истине невыносим. Особенно в последнее время. Особенно после той ночи. Естественно, она пожалела об этом уже сотню раз. Это была такая глупость с её стороны. А он только и делает, что всячески напоминает ей о случившемся. -«Воробьёв, о тебе думаю», — спокойно-иронично отвечает и слышит за спиной аплодисменты и свист из зала. И опять он встаёт, подходит и целует её. На этот раз в щёку. Не в макушку. А Диана всё больше настораживается, не позволит ли он себе чего-то большего в кадре? -«Ну что, вы готовы уже сделать официальное объявление?» — шутит Такменёв под конец эфира в своей заключительной речи. -«Конечно!» — а он не унимается, -«Давно уже пора нам, Диана, признаться», — ехидно смотрит на неё, ожидая реакции, сидит в самоуверенной позе: нога на ногу, руки перед собой на подлокотниках. А Арбенина пропускает сердечный удар от волнения. Он не посмеет. Не посмеет рассказать об этом сейчас, при всех. К щекам приливает румянец, на ладонях выступает пот, но женщина не подаёт виду, держится ровно, улыбается ему на зло, сощурив зелёные глаза. -«В чём, Воробьёв?» — невинно вскидывает брови. -«Ну как же, в своих чувствах, конечно», — повторяет за ней мимику. -«Оооо, я очень тебя люблю, Воробьёв», — смеётся, -«Ты мне деда моего напоминаешь. Как тебя не любить?» Парень смеётся и снова подходит и целует в макушку. Зрители весело хлопают.       Наконец-то выключаются камеры, люди встают со своих мест и начинают уходить, свет ярких прожекторов гаснет, в зале поднимается гул. Все расходятся. Уже в гримёрке Арбенина наспех снимает атласный пиджак Saint Laurent и вымотанно плюхается на маленький диванчик, закрывает лицо руками, трёт глаза и вытирает со лба пот. Голова неприятно кружится. Состояние нестояния.       Короткий стук, и дверь приоткрывается. В проёме показывается он, уже переодевшийся в своё. -«Можно?» — пока не заходит без разрешения. -«Нет», — измученно выдохнула, отвернулась в надежде, что он просто уйдет. -«Пожалуйста? Нам надо поговорить», — заходит целиком и аккуратно закрывает за собой дверь, оставаясь стоять там. -«Лёша, пожалуйста, поезжай домой. Прошу, оставь меня», — сонным голосом. -«Я не могу. Ты избегаешь меня уже почти три недели. Я хочу знать, в чём конкретно причина. Нам нужно обсудить всё, что между нами было», — стеснительно облакатился на дверь, убрав руки за спину. От былой самоуверенности не осталось и следа. Перед ней стоит мальчик, испугавшийся, что после его выходок с ним больше не будут дружить. -«Диана…» — более решительно и настойчиво. Терпения ему явно не хватает. Она открывает глаза, поворачивается к нему лицом и молча смотрит. -«С тобой всё в порядке?» — замечает её «неважный» вид. -«Да», — но синева под глазами говорит об обратном. Он сощуривается, подходит и садится рядом, приобнимая женщину за плечи. Арбенина немного напрягается. -«Что случилось», — в голосе слышится неприкрытое волнение. -«Устала. Просто устала… Не выспалась», — тихо и спокойно, глядя ему в глаза. Он придвигает её ближе, слегка поглаживая по волосам. А у неё нет ни сил, ни желания сопротивляться. -«Как давно ты так устала?» -«Не знаю. Давно уже чувствую себя разбитым корытом», — снова протирает закрывающиеся глаза, -«"Старость", наверное», — горько усмехается. -«Прекрати», — находит её руки и сжимает. -«Я… замёрзла». -«Так а чё ты такая раздетая тут ходишь. Пиджак сняла», — прикладывает руку к её лбу. -«Мне было жарко». -«Мне кажется, у тебя температура». -«Да, меня знобит», — натягивает на себя худи, в котором сюда приехала утром. Чувство тошноты не покидает её. -«Может тебя подвезти домой?» -«Нет, не нужно, я сама доеду», — встаёт и начинает собирать вещи в сумку. Воробьёв напряжённо наблюдает. -«Мне нужно джинсы переодеть», — многозначительно смотрит на него, стоя посреди комнаты. -«Ну переодевай… разрешаю. Или тебе помочь?», — не понял, что от него хотят, смутился, приподняв брови. -«Выйди», — начиная смеяться. -«А! Извините!» — заулыбался, встал с поднятыми руками и вышел за дверь. -«Тебя точно не нужно подвезти?» — озабоченно забирает у неё сумку с вещами. -«Нет, не нужно, сама доеду. Я в порядке», — зевает, останавливаясь у своего Mercedes на парковке, достаёт сигарету. Он пока кладёт её сумку на заднее сиденье. -«Тебя никто не встретит?» -«Нет», — после долгого молчания. -«Ты уверена, что помощь не нужна?» — серьёзно смотрит на Диану, будто пытается заставить согласиться. Она так же серьёзно смотрит на него снизу вверх заканчивая с сигаретой. -«Уверена», — членораздельно и немного раздражённо, наконец накрывая и подавляя его своей «энергетикой». -«Ну тогда до встречи», — невозмутимо целует женщину в щёку, дотрагиваясь до плеча, -«Позвони, как домой приедешь», — оставляя её в недоумении стоять у машины и смотреть на него, пока он сам не сел в машину и на прощание не помахал рукой. Эта настойчивость раздражала и заводила одновременно…       Дебильная музыка и тяжелый запах люксового парфюма девушки рядом капали на нервы. Арбенина смотрит на себя в зеркало лифта, прикрывает глаза, не желая это видеть. Наконец-то её этаж. Три оборота ключа в замочной скважине. Сумку на пуф. И пушистые тапки, которые, почему-то, сейчас казались какими-то колючими и шершавыми. Эти женские духи, кажется, въелись в нос и во всю её одежду, и, наверное, добили её до конца. К горлу резко подступила рвота. Снимая по дороге в уборную пахнущую худи, она споткнулась и только-только успела открыть белую крышку и сесть на колени. А позже гостеприимная темнота, и идеальная тишина поглотили её в спальне. Не раздеваясь. Лицом в подушку.