Внутри твой двойник

С Разумовским лицом к лицу Алтан встречается на своих условиях. С его безымянным альтер эгом он встречается в социальной сети «Вместе», считая короткую переписку шуткой. Но Разумовский не смеётся, не издевается. Наоборот, извиняется и говорит правильные, нужные в тот момент слова. Алтан долго переваривает информацию, перечитывает сообщений. Требует Вадима поднять архивы и достать секретные материалы, похороненные в недрах психиатрических больниц. Читает Алтан тоже долго, каждую строчку перепроверяет, некоторые фразы выписывает. Стучит пальцами по корпусу ноутбука, почти начиная верить в то, что в одном теле уживается несколько людей. У Билли Миллигана было двадцать четыре полноценные личности и ничего, как-то ведь «помещались» в голове. На связь Тряпка выходит нечасто, но это не мешает выстраивать с ним своего рода… отношения? Дружеские вроде как. Алтан пытается понять, что и кто стоит за именем «Александр Воронов» — хитрый план Разумовского или же травмированная личность, которую всю жизнь игнорировали. В какой-то момент Алтан вдруг начинает испытывать жгучее сексуальное желание к сидящему по ту сторону экрану человеку с лицом врага. Однако бросая все дела и посылая Вадиму запрос с требованием немедленно явиться к нему в Гонконг, Алтан ненавидит себя всей душой. *** Вадим не задаёт лишних вопросов. Не только потому что привык к «заскокам» начальства, но и потому что в принципе не нуждается в ответах. Алтан славный парень, и именно Вадим помог встать ему на ноги — во всех смыслах. Удивительно, как мальчишка только не влюбился в того, кто находился рядом с ним 24/7. Может, перегорел раньше, может, ненависть к Разумовскому была сильнее и вытеснила остальные чувства. В Гонконг Вадим прибывает ночным рейсом. Без багажа, с одной сумкой, в которой помимо сменной одежды лежит блокнот и толстенная книжка по истории. Ему не нужно вызывать такси и сообщать о своём прилёте — ключи от чёрной матовой машины ему передаёт какой-то мрачный тип из регулярной охраны Дагбаевых, он же информирует Алтана обо всём остальном. В поместье тихо. Вадим принимает душ, ужинает и пьёт вино без особой спешки. Играть на нервах начальства он может бесконечно долго, смакуя каждую минуту. Единственному, чему не научился Алтан — это терпению. — Где тебя черти носят? — раздражённо спрашивает Алтан, стоит Вадиму переступить порог спальни. — И я соскучился, Вашество. Вадим криво улыбается, щёлкая замком двери. Сюда никто не зайдёт даже если дверь будет открыта нараспашку, но он верен своим привычкам. Алтан горит, это видно издалека. Сидит на краю кровати, губы поджав, смотрит требовательно, а сам дрожит от одного прикосновения. Плавится, как воск, и тут же прикусывает язык, чтобы не застонать. Смешной. К руке ластится щекой, стоит Вадиму провести по ней пальцами, в волосах зарыться. Плечом поведёт, халат скидывая — под ним ремни тугие, обхватывающие грудь. Взгляд меняется, меняется и стон — громче становится, выше. Алтан сам стаскивает с Вадима джинсы, хриплым шёпотом проклиная его за то, что он вообще додумался прийти в одежде. Целует живот, тычется в него носом, когда обхватывает толстый член губами. Сосёт нетерпеливо, причмокивает громко, рукой у основания сжимает. Вадим за волосы чёрные тянет, не давая набирать темп. Контролирует. — Ляг. Алтан облизывает раскрасневшиеся губы и покорно откидывается назад, ногами в кровать упирается — бесстыдно раскрытый, возбуждённый. Готовый. Даже наклоняться не нужно, чтобы разглядеть золотую пробку с настоящим кристаллом Сваровски в ней. Алтан любит не саму роскошь, а уникальность. Вадим жадно целует его грудь, прихватывает языком пирсинг — тоже из золота — в сосках, крутит штанги, тянет за них, заставляя Алтана стонать ещё громче. Тот цепляется за широкую спину пальцами, полосы оставляет на память, бёдрами крутит как последняя блядь. Нравится ему так себя вести. Вадим знает, что Алтан по сути невинное дитя. И Алтану важно своё собственное удовольствие, искать партнёров в это не входит. Да и зачем искать, когда рядом с ним на протяжении многих лет находится Вадим? Это Вадим научил его дрочить и именно Вадим, совершенно этого не чураясь, отсосал Алтану в первый раз, а затем в сотни других разов. Алтану удобно. Вадим трахает его без обязательств, да трахает так, что после Алтан спит больше суток, буквально заёбанный до смерти. Сейчас всё идёт по тому же сценарию. Вадим подцепляет пальцами пробку, дразнит, и Алтан отзывается. Ноги разводит широко-широко, кладёт их плашмя, демонстрируя идеальную растяжку. Насаживается агрессивно, скулит, стоит Вадиму потянуть за ремни. Он привык работать, зная точный приказ. И только когда Алтан начинает бормотать: «да вытащи ты... трахни меня скорее», Вадим начинает действовать. Входит медленно, осторожно. Причинять Алтану боль намеренно Вадим не собирается даже если будут требовать. Шлепки по ягодицам и укусы в шею в этот список не входят. Наоборот, Алтан вскрикивает каждый раз и просит ещё. Закидывая длинные ноги, увитые шрамами и татуировками, себе на плечи, Вадим продолжает тянуть ремни. Двигается размашисто, со звонкими хлопками — Алтану нравится, сам подмахивает, сам темп задаёт и направление. Целует, оставляя неяркие следы, кусает в ответ, но не до синяков — Алтан терпеть не может отметок на теле, и эту черту Вадим не переходит. Нет так нет, хозяин барин. Алтан мокрый, скользкий от пота, извивается, как змея Позу меняет: на живот перевернётся, задницу выставит, ну точно течная сука. Ваду не интересно, что творится у того в голове. Хотя узнай он, что Алтан думает о Разумовском и Разумовского же представляет сверху, Вадим хохотал бы во весь голос. И обязательно предложил бы групповуху: Поварёшкина тоже позовём, Вашество? Смазка хлюпает, Алтан стонет, пальцами простыни собирает. Вадим лижет его вдоль позвоночника, под животом держит, чтобы ноги не разъезжались. Он поможет всегда, в конце концов это его работа. После Алтан седлает Вадима, не насытившись с первого раза. Скачет на нём, коленями крепко сжимая грудную клетку, — сразу видно, бывалый наездник, спортсмен, рёбра сломать может. Вадим хрипит, позволив обернуть один из ремней вокруг своей шеи, глаза закатывает. Заполняет Алтана до краёв, сперму его лижет послушно с рук, а затем и задницу вылизывает, яйца, член. Одеялом заботливо укрывает вырубающегося от усталости, свет гасит. Рядом Вадим остаётся лишь потому что Алтан этого требует. А Алтан спит, уткнувшись лицом в подушку, и видит сон, в котором Тряпка целует ему руки и шепчет: «не уходи от меня к нему, останься». И остаётся.