Paradise

— Что ты тут делаешь?       Василиса смотрела на Марка. Ее не беспокоили ни ошарашенные взгляды за спиной, ни громкие вздохи. Только два колодца бездонной темноты в отражении зрачков. Свет там погас окончательно, она знала это с первой их встречи после сотни лет. Всегда знала.       Это уже давно был не Златоключник. Его тень, материя уходящего, не более. С их встречи прошло чуть более двух недель, а Василиса только сейчас поняла, насколько она его ненавидит за сделанное.       Он уже не Марк. Затерянный в обличье демона.       Призрак из прошлого усмехнулся. По-старому, будто и не было всех тех десятков лет, и они снова молоды, и в его жилах течет густая молодая кровь, а не черная дрянь с масляной нефтью. Будто в ее власти снова разбить Сердце, запустить время в Расколотый Замок и уничтожить Астрагора. Будто в его власти снова стать Непростым, отнять у нее чашу цветка и снова быть до безумия влюблённым в Мортинову. Уже материальный, но по-прежнему зависимый от чужого желания.       Но в ее власти теперь было другое.       Василиса могла убить, ударить в печень, сжечь все самое дорогое врагов. Могла держать под контролем главу наркоторговли Эфлары, укротить пыл распоясавшихся духов, стереть с лица планеты упоминание любого человека по щелчку пальцев, склонить головы советников Радосвета от одного своего присутствия. Но Королева так и не смогла изменить свою сущность.       Марк теперь был способен красть души, становиться самым худшим кошмаром, бродить по сетке времен ради пропитания в виде чужого времени. Но он так и не смог снова стать свободным. — Не рада меня видеть? — Ляхтич, я никогда не была рада. Теперь нет.       Вызывающе смотрит, испытывающе. Властно. Плевать, что у нее за спиной ее ожившие воспоминания, отражения ее старой жизни. Черт бы побрал Ляхтича, который втянул ее в это все с головой и подсадил на шиммер, который теперь единственный мог продливать ее жизнь.       С раскрытием все поменялось. Она чувствовала по дрожи почвы от шагов, от ветра, от звуков. Присутствие существа из ее времени закрепило ее настоящую силу часодейства. Время теперь снова течет в ее жилах с удвоенной силой, она больше не черноключница. Она опять Королева Времени, которая захотела помочь старому врагу ступить в новую жизнь, за что и поплатилась. — Не так встречают старых друзей. Особенно, когда действительно помогли им по старой памяти. — Своим поступком ты доказал мне, что никогда им не был. — Твоя ненависть ко мне на сей раз неоправдана. — Ты затащил меня сюда! — стрела сама собой слезает с руки, рука по инерции тянется к его горлу. Один небольшой эфер, и ему понадобится долгая и болезненная регенерация. Месть, и ничего более. Вред огромный не нанесёт, но подпортит с радостью его личико на некоторое время. — Я дал тебе свободу, — сказал он твёрдо, не сводя с себя из прошлого взгляд. Его серая кожа сливалась с вечерней темнотой леса, шрамы, раньше невидимые, теперь скакали по его рукам от движений и скрывались, уходя в глубь руки под рубашкой. Насколько же дурой она была. — Если бы я хотел твоей смерти, я бы просто перестал тебе подкидывать шиммер, только и всего. — Так, значит, это все же был ты? — А как иначе, Огнева? Я не заставлял тебя подписывать договор. Ты сама выбрала этот путь, — зло ухмыляется, поднимая уголки черных губ. Так по- живому, что сводит живот. — Ты хотела свободы от своей участи, я хотел жить, все честно и обоюдно. — Лжец! Я хотела назад, в прошлое, лишь чтобы… снова увидеть их… — оглядывается назад, на мертвецов своего настоящего, таких живых и юных. Рассудительная Диана, трудолюбивый Ник… Знакомые вьющиеся волосы и ямочки на щеках, от которых снова дрожат колени как у маленькой девчонки. Противные, но гордые старшие (вообще-то младшие) братец с сестрой, Ярис, милый Ярис, воображала Маришка… Надменный Марк, глупый Марк, целеустремлённый Марк. — А не вызвать еще большее зло, чем Астрагор!       Все по-прежнему не верят и не понимают их тираду. Такие желанные и когда-то далёкие моменты прошлого. — Ты думал о своей шкуре, Маркус, — сводит брови, опуская стрелу. — Без меня ты сдохнешь от них быстрее, чем я издам последний вздох. — Не одна ты хотела вернуть себе молодость и беспечность. Проблема лишь в том, что твои желания глупы в отличие от моих, ведь ты имела все, о чем мечтал я. Высшую степень, редкий дар, семью, деньги, титул, покой. Просто так, потому что ты избранная. Ты и пальцем не пошевелила, чтобы все это заполучить! — Марк бессознательно перешел на высокую тональность, поддерживая шею. С укола потекла собственная черная кровь. — Покой?! Ляхтич, да ты хоть знаешь, что я прошла?! Ведь в твоём мирке все получают просто так за даром, потому что они особенные, — шипит, уже не смотрит на участников Часового круга. А зачем? Она не хотела сейчас выходить на связь с ними, слишком зла на Ляхтича. — Но в моем мире мне пришлось видеть смерть матери, отца, гибель и воскрешение любимого человека. Я видела все похороны своих друзей и родственников! Господи, я видела смерть дочери! Ты хоть знаешь, какого это, видеть старение и смерть своего ребенка?! Видеть смерть ее потомков?! Видеть смерть потомков моих сестер и брата?! — в глазах слезы потому, что она уже ничего не мыслит. — Я осталась одна, Марк, понимаешь?! Я схожу с ума каждый раз от горя. Мне не нужны больше ни эти деньги, ни статус, ничего! — Ты всегда была мягкотелой, Огнева, — фыркает с долей скептицизма. Как будто она всего лишь фуршет, элемент декора. — Неудивительно, что за столько десятков лет ты так и не поняла. За все в этом мире приходиться платить. — Меня никто не предупреждал о цене, — Василиса чувствует, как по щеке бежит влажная дорожка. Проклятье, насколько это хорошо. Спустя сотню лет снова почувствовать себя живой. — Гори в аду, Ляхтич.  — Мы уже оба в нем, дорогая.       Две недели назад…