Будние дни трёх дебилов

— Гримм, может, подерёмся? — Не хочу. — Как не хочешь?.. — Вот так. Отьебись Куросаки, — фыркнул синеглазый, пыхтя куда-то Ичиго в сгиб плеча. Он долго уже так лежал, большой лепёшкой на груди у парня. На него случайно напала апатия и дикая нежность, поэтому мужчина лежал на нём с не самым довольным видом. Ичи бережно положил руку тому на спину и мягко начал поглаживать страдальца. — Хотя ладно. Только.., — он встал с рыжего и посмотрел ему в глаза. — С тебя банкай. Не тот лохпецкий, а нормальный с бледным впридачу. — Эм, ну, как хочешь, мне не трудно. Они собрались и вышли из дома, направляясь к Урахаре. Подходя к лавке, парни ступили на порожек, и студент постучал в сёдзи. Из лавки послышались шаги, и им явно скоро кто-то откроет дверь. На пороге оказался сам шляпник. — Молодые люди, чем обязан? — весело спросил Урахара. — Нам бы в подвал. — Хорошо-хорошо, без проблем. Он проводил их на тренировочную площадку и закрыл крепко за парнями дверь, зная их реацу, тут и её не хватит, придётся ставить небольшой барьер. Ичиго прихватил Кона, почему-то сегодня он не хотел оставлять тело просто где-нибудь на земле. С отвращением залез львёнку в рот и достал таблетку. Обтёр об футболку и положил на язык, сглатывая. Когда парень вышел из тела, Гриммджоу зарычал. — Кур-р-росаки. Как же меня горячат твои татуировки. — Ну-ну, полегче, Киса, мы здесь не за этим.., — он подошёл к нему и провёл пальцем от кадыка до подбородка вверх, довольно улыбаясь. — А жаль. Куросаки надел красную перчатку и резко прислонил её к широкой груди и выбил его душу из куклы. Переглянувшись, они быстро ушли в сюнпо подальше от львёнка. — Ну что, карандаш, я жду твоего банкая. — А высвобождать Пантеру не хочешь, случаем? — Сначала ты. — Ты сегодня такой нудный… ладно, — Ичиго снял с пояса на груди большой двуручник, встал в стойку и вокруг него закружилась и вспыхнула реацу, слегка опаляя лицо арранкара, но его иеро ничуть не хуже и защищала хорошо. — Бан-кай! Большой купол охватил его тело и поднял вокруг песок, затем одним взмахов меча он всё развеял. Гримм ухмыльнулся, смотря на своего шинигами. Резко достал занпакто и с животным оскалом, смотря горящими глазами прямо на него, он поднял руку вверх, проводя по острому лезвию. — Разорви его, Пантера! Принимая облик, свойственный пустому, он с помощью сонидо оказался опасно близко к парню. Заглядывая в чёрный белок глаз, он слегка склонил голову вбок. Кажется, от интереса у пантеры забился хвост, что и заметил рыжий. Гриммджоу поднял руку и скользнул по щеке вверх, немного касаясь рыжих прядей, и вскоре дотронулся до острого длинного рога. — Впервые вижу тебя таким вблизи и без боя вокруг. Ты так интересно выглядишь, я бы не сказал, что ты шинигами, если бы увидел в первый раз, да и веет реацу от тебя не такой, как от остальных. Из тебя бы вышел прекрасный арранкар. И-чи-го, — левой рукой он погладил впервые открытые мышцы рук его мужчины. На плече нарисовались несколько полосок от огромной дыры в груди. Его косоде было без рукавов как у Хисаги. — Что ж, начнём. После этих слов Ичиго напрягся и отпрыгнул назад. (Опять прошу прощения, я не умею описывать красиво бои, ну соре…) Все в ярких кровоточащих побоях стояли по разные стороны, пытаясь привести дыхание в норму. Куросаки кинулся вперёд, откидывая тесак в сторону и припадая к потрёпанному боем телу. — Всё, я наигрался, — запыхавшийся, выдавил он из горла на пушистое ухо. Ичи провёл рукой между ног арранкара, замечая, как дёрнулись ушки. — Что?.. Гримми, я только подошёл, а у тебя уже встал. Ты мне льстишь, котёнок. — Это ты себе льстишь, шинигами. Это всего лишь пластинка брони. — Ну-ну-ну, я же чувствую, как тут горячо. — Там и без тебя всё время горячо. Парни чуть опустили веки, да и в глазах потихоньку мутнело. Гриммджоу никак не мог оторваться от нового вида Ичиго. Ему казалось, что влюбиться в этого оболтуса ещё раз будет трудно, но сейчас… перед ним стоял полу-арранкар, и в пантере заиграла животная кровь. Любовь к своему виду, радость, что его рыжий тоже может быть пустым, хоть и мягкотелым. Пока мужчина тонул в своих новых чувствах, парень аккуратно переплёл их пальцы, накрывая кошачью подушечку своей ладонью. Ушки дёрнулись, и Гримм снова сфокусировал взгляд, возвращаясь в реальность, но не успел арранкар и слова сказать, как рыжик наклонился ближе, опаляя шею своим теплом от тела и шепнул так, что пантера сжал руку Ичиго уже потной от неожиданности подушечкой. — Любовь моя, не хочешь ли ты трахнуть меня в таком виде? Гриммджоу заулыбался, оскалил клыки и довольно завилял хвостом. После резко ушёл в сонидо, держа рыжего за плечи, чтобы переместиться с ним. Арранкар прибил лицо любовника к большому высокому камню, так, чтобы не поломать его рог, свёл руки за спину и больнее их заломал. Гриммджоу, не щадя белую кожу под косоде, вцепился клыками в напряжённую мышцу плеча. Ичиго болезненно застонал, чувствуя, как резкая боль растекается по всей руке и ему становиться очень жарко. В этой форме пантера понимал, что делать больно, грызть и царапать шинигами можно, поэтому, живя столько времени с мягким домашним Куросаки в теле человека, он сейчас отыгрывался по полной. Кровь хлестала по вискам, и он чувствовал, как сердце трепещет в горле, смотря на укушенную руку. Он снова припадает к плечу губами, прихватывает ткань зубами и, стягивая её вниз, со злости рвёт. Ичиго стало по-настоящему страшно, ведь его любовник вёл себя сейчас как кошки во время гона. Столько страсти, злости, пульса жестокости, он не видел ничего этого во время боя. Джагерджак принюхался к месту ранения. Дурманящий запах металла. Запах крови именно Ичиго заполонил его лёгкие. Челюсть непроизвольно отпала и с языка упала слюна. Он вцепился в его плечо ещё раз, вот только сейчас Гримм проходился языком по ране, зализывал кратеры от клыков, задыхаясь от этого вкуса. Ичиго мозгом не понимает, но душой осознаёт. А в душе биполярка. В душе Хич. Тот чувствует, плывёт от того, что пантера творит с его королём, каждой клеточкой кожи он впитывает рык страсти и желания хищника. Но неожиданно он отошёл на полушаг от своей жертвы. Агрессивно срывая с тела пластины брони, он, запыхавшийся, рычал от возбуждения, снимая с себя всё, оставляя бледную кожу на виду. Расстёгивая комбинезон, тот не смог снять его спокойно, поэтому просто порвал. Секста разворачивает Куросаки лицом к себе. Ичиго никогда не думал, что эту броню и правда можно полностью снять. Гриммджоу был абсолютно обнажённый. Голая широкая грудь со шрамом ломалась от бьющегося под рёбрами сердца. Предплечья были с чёрными пятнами как у пантер, они тянулись до кистей рук и там сплотились в одну чёрную массу, оставляя кисть и пальцы рук с коготочками чёрными. Ноги были украшены пятнами в такой же манере, переходя от икр к кошачьим лапам в чёрную шерсть. Оказывается, его хвост тоже был всё время в броне сжатым, сейчас он нервный, но безумно пушистый и длинный. — Красивый, правда? — прорычал зверь, таращась на шинигами в ответ. — Без сомнений.., — рыжий сглотнул комок слюны и опустил глаза на паховую зону. Здесь даже Ичи потерялся. Его даже не скорый стояк поразил, а его внешний облик. Головка с острой верхушкой, и под ней на одну треть было всё усеяно небольшими бугорками, как у настоящий кошек. — Ты Этим хочешь меня трахнуть? — парень поднял брови, глядя на это чудо природы. — Безусловно, ты прав. Куросаки резко нахмурился и начал бегло водить взглядом по воздуху. — Ты чё, комок? Норм всё? — Я… блять, как это сказать-то. Не чувствую стояка. Ну... Мне всё это нравится, и я безумно разгорячился, только не пойму, почему он не пульсирует, — парень закопошился, снимая с себя оби и расслабляя пояс, на котором держались хакама. Оба встали в ступор, когда одежда упала на пол, оставляя бёдра всем на показ. — Вот это поворот, конечно, а где? — негодовал хозяин тела. — Хич, ты телка что ли, чё это за херня? Ниже тазовых костей и лобка ничего не было. В прям смысле ничего. Вообще пусто. Ичиго услышал, как его душа заржала. Пустой и правда выпал с этих двоих. "Вы бы видели свои лица, вот умора". — Да чё ты ржешь, где хуй, долбаёб? Мы как ебаться по-твоему будем? — возмутился рыжий, перебивая свою душу. "Гриммджоу, ты же адьюкасом был в виде кошки, не так ли?". — Ну типа, как видишь ресуррексион тоже в таком обличии кота, а чё? "А я вот, когда с королём ещё срался, захватывал его тело и превращал в подобие дракона или рептилии". — На что ты намекаешь? — спросил Ичиго. "На, собственно, сходства с этими животными. У кошака вон член тоже кошачий, думаешь, у меня всё, как у людей? Как бы не так". Хичиго воспользовался рукой рыжего и взял её под свой контроль. Пальцами дотронулся до пары чешуек ниже лобка и легонько погладил два треугольничка. Через пару мгновений они раскрылись, показывая сокрытое. Мягкая, нежно розовая дырочка сильно пульсировала и выделяла из себя смазку. Гриммджоу от увиденного присвистнул и наклонился, чтобы ближе рассмотреть приколы тела Хичиго. Пальцами бледный надавил на нижнюю часть отверстия и оба парня увидели, как что-то начало показывать наружу. Ещё большее удивление повергло пантеру наповал. — Мне ж не кажется, да? "Не-а". При небольшом усилии Хичи наконец-то показал член. Нет. Не так. Их было два. Два остреньких без ярко выраженной головки, оба были мокрые и как только вылезли до основания от тяжести развалились в разные стороны, протягивая между собой большое количество ниточек смазки. Что-то наподобие фэнтезийных страпонов. Вдоль стволов по одной полосе были острые выросты. — Тогда это пиздец как возбуждает. Хичиго покинул их, возвращая королю власть. — Матерь божья, что это… — Это ахуительная вещь, мой любимый рыжий арранкар, — Гримм схватил того и повалил на землю, оставляя парня стоять на коленях. — Заебался терпеть, — раздражённо рыкнул тот, кладя руки на округлые бледные ягодицы. Он с жадностью вцепился в плоть когтями, царапая попку своего оранжевого карандаша. Встал перед ним на колени и сразу уложил член на ложбинку. — Мф-ф-ф, Гримм, ты чего такой голодный... Словно мы вообще никогда сексом не занимались. — Потому что я, в отличие от твоей мягкотелости, люблю жестокость и насилие. Чем больше я тебя люблю, тем сильнее хочется сделать тебе больно. У меня зубы сводит от напряжения, я слишком сильно тебя хочу, чтобы делать всё нежно, Кур-р-росаки. Он размазал свою смазку по нежному колечку парня и вставил для начала лишь головку. От наслаждения из глотки повалили хриплые и гортанные крики, характерные для хищных кошек. Вскоре, переходя на всю длину, он прилип грудью к спине Куросаки и чуть ниже своих ключиц увидел его дыру пустого. Глаза бешено расширились, и он громко поражённо выдохнул воздух. Со скулежом и мычанием он припал губами к острым краям, начал вылизывать их длинным языком, проходясь по внутренней стороне. До пушистых ушек дошли более яркие стоны и просьбы его любовника, и он встал, доставая напряжённый член из его жопки. — Твою за ногу, Гриммджоу, ты глухой?! Я сказал глубже и быстрее, а не вынуть его к херам собачьим! Блять! Секста молча валит его на спину и раздвигает ноги, ласково-сладко и дико-эротично заправляет длинные пряди голубых волос и берёт один из алых членов в рот, расширяя глотку, дабы взять весь разом, правой рукой берёт другой в кулак с силой сдавливает, водя по стволу достаточно медленно, чтобы создать ощущение проникновения. Левой рукой он переплёл их пальцы, царапая немного ногтями внешнюю часть кисти. Сосал мокро, не сглатывая ни слюны не смазки, поэтому вся вязкая жидкость текла на рыжий лобок. Ичиго терялся на песке от новых ощущений, он впервые стонал как-то по-блядки, срываясь на писк от удовольствия. Кончая он выгнулся дугой, сильнее толкаясь как в кошачью лапку так и в опасный клыкастый рот. Гриммджоу не сглотнул, набрал в щёки и, как вынул член изо рта, чуть приподнялся и выплюнул семя через дырку Ичиго в груди, не переставая рвать уголки губ в бешеном счастье. Под конец сладкой похоти, он отвернулся сплюнул остатки и плюхнулся на задницу, раздвигая ноги. — Теперь ты, дракончик. Ну же, мой обожаемый шинигами. Не могу спокойно смотреть на то, какой ты, Ичиго, пустой. Хочу, чтобы ты всегда таким был, дракончик. Куросаки медленно и дразняще подполз к нему на коленях. Завёл руки с внешней стороны вовнутрь и взялся за упругие большие бёдра, наклонил голову ниже и нежно чмокнул головку, чувствуя в ответ под губами, как она дёрнулась. — Подумать и не мог, что тебе так нравится, что я не обычный шинигами, а некий гибрид с кровью пустого. Гримм, сегодня ты меня очень этим умилил. Твоё проявление любви, безусловно, отличается от моего, но это даже интереснее, не будь ты сейчас таким жестоким, я бы засомневался в том, что пребывание в гигае хорошо на тебя влияет, — он дразнил чужой член жарким дыханием и поцелуями, обводил нежно каждый бугорок под головкой, вылизывал все венки и неровности, нежно ласкал язычком самый кончик, смотря прямо на арранкара. — Какой ты зефирный, Куросаки, у меня от твоих ласк яйца сводит. Рыжуля захихикал, беря в ручку те самые яички, положил их на ладонь и большим пальцем начал наглаживать основание ствола. Гриммджоу зарычал и окончательно лёг на землю, сжимая кулаки. Ресницы трепетали, с губ слетали томные выдохи, и кошачьи части тела были на взводе. Он колотил нервно хвостом, поднимая пыль и сильно прижал большие бирюзовые ушки к голове. Ичиго старался не спешить, делал всё медленно и мягко, растягивая возбуждение любимого до болезненных ощущений. Через пару минут Джагерджак резко встаёт и рычит отборным матом, затем берётся за длинный рог рыжего пустого и самостоятельно насаживает его голову на хуй. У Ичиго проступили слёзки из-за рвотного рефлекса, но слава Королю душ, всё сдержал в себе и лишь быстрее расслабил горло. Пантера сам, держа парня за рожки, задавал темп его шее, до тех пор, пока тот его не запомнит, в конце получая небольшое извинение, в виде потрёпанных волос и нежного поглаживания краешка ушка. Гримм понял, что принимать минет сидя неудобно, поэтому лёг обратно на землю. В секунду он почувствовал волну возбуждения и выгнул спину, напряжение не спадало ни на миллиметр, его спина никак не могла коснуться пола, он судорожно царапал песчаное покрытие тренировочной площадки когтями, рычал и громко отчётливо постанывал букву "А". Он снова, сквозь сильный спазм поясницы поднялся и задержал голову шинигами за рог. Он свернулся калачиком от оргазма, сильно сдавливая чужой костяной отросток до хруста. Куросаки давился спермой, не имея возможности даже её проглотить, слёзы сильнее накатили на глаза, и он крепче сжал чужие ляжки. Когда Сексту отпустило, он выпрямился и трепетно достал из родного ротика свой член. Парень закашлялся, вытирая попутно слёзы и семя с подбородка. Когда Ичи отдышался, арранкар взял его личико в ладони, касаясь щёчек потными и пыльными подушечками, целуя в нос и упираясь лбом об его. — Я так понимаю, мы сегодня тренировали не боевые умения, а проверяли навыки минета, да? — спросил кот хриплым низким голосом. — Похоже на то, хи-хи-х, полезно, знаешь ли. Повторение — мать учения. Лучше почаще вспоминать и практиковать все свои навыки, а то не дай бог забудешь, как это делается. Кон, что сидел хер знает где, наконец-то вытащил пальцы из ушей, заметив, что парни затихли. Либо львёнок давно не слышал настоящих стонов, либо тело Куросаки слышало и понимало отчётливо, что рычит и стонет именно его большой грозный кот, потому как вы ещё объясните до боли натянутую ширинку брюк?