***
В доме… — Ради Паладайна, всех Валар и упавшего неба, ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ?! — Что я? Я — ничего! Я, в отличие от тебя, полугодовые перерывы не беру! — в полумраке пыльного чердака стояли две девушки и сверлили друг друга взглядом. — Какая еще Пирамида? — Здрасти, приехали! Агнюш, совсем с количеством персонажей поехала? И, вообще, вопрос не ко мне, а к сценаристам с режиссёрами, тебе их номерки дать? — Риш, да я не про это! Мюзикл — Пирамида, место действия — Гиперборея! Как можно было перепутать?! — Руками, с Божьей помощью, — фыркнула розоволосая и отвернулась к захлопнутому окну, сложив на груди эти самые руки. — Ну вот я и чувствую, что тут явно Паладайн вмешался, в форме волшебника, блин… Неужто его склероз так заразен? — Ой, говорит человек, у которого половина рассказов не дописана! Девушка с золотой копной волос покраснела от кончика носа до ушей, вытянувшись, как по струнке, и негодующе зафырчала: — Знаешь, что?! — Давай, пиши! — Что?! — Ручку с бумажкой в руки и вперед! Счастливо оставаться! — Дарина испарилась, оставляя после себя зияющую пустоту. — Ну… соавтор… Ну, я тебя… — и еще что-то бурча про несправедливость этой Вселенной, автор тихонько позачеркивала все Пирамиды, заменив их на Гипербореи, после чего стала в щелочку подглядывать за дальнейшими событиями.***
Вернемся обратно… — Значит, Гиперборея? — смущенно поинтересовался юный мушкетёр, покосившись на запертое окно. — Да, — отрезал принц и тоже потянулся за молодой еловой веточкой. — Понятно… — вновь воцарилось неловкое молчание. Тут вернулись добывальщики с несколькими корзинами провизии, и, увидев, что даже дракон, уже отчаявшись, перешел на растительное питание, тихонько стали отходить назад, делая вид, что этих людей (и эльфов) они не знают, и вообще мимо проходили. Но от чуткого, натренированного за годы, обоняния великого золотого хранителя такое не скроешь, и тот с воплем: — ЕДАААААА! Понесся, отплевываясь на ходу от бедной елочки, и хватая первую попавшуюся под руки корзину, и также бегом вернулся обратно, оставив грустных и слегка смущенных героев позади. Они, как и обещали, притащили по корзине мяса, растительности, и даже где-то добыли вина, которое Рейстлин тут же принялся разогревать. Эльфы, люди и драконы, в итоге, остались довольны трапезой, и, наевшись, откинулись на спинки лавок, подумывая, а не остаться ли им тут подольше? Но их сытые размышления прервал внезапный порыв ветра и громогласный голос: — Не-е-е-ет, так не интересно! Все одновременно горько вздохнули. Только все начало налаживаться! Вот надо было влезать! — Ну, что на этот раз? — Прокричал Трубадур.– Молнии? Телепортации? Минутное молчание... — Я настолько предсказуем? — всем почему-то показалось, что в голосе Фантома прозвучала… Обида? Что, простите? Фантом умеет обижаться? Вау! Это даже немного разрядило обстановку. — Господин Фантом, Вы только не расстраивайтесь! — Крисания, как всегда, в своем духе жалела всех и вся, движущееся, говорящее, прямоходящее, и даже не движущееся за то, что оно не двигается… Откуда-то сверху послышалось ворчание, сопение и глубокий вздох. — Ладно, девочка, но мы сыграем с тобой в игру, — невидимый Фантом (елки-палки, масло масляное…) усмехнулся из пустоты. Рейстлин тут же встал и загородил собой невесту. — Ага, а может, тебе еще станцевать? — Ну нет, — Фантом призадумался, — у тебя явно не получится… Рейст запыхтел, но промолчал. А Крис робко выглянула из-за его плеча и спросила: — А что за игра? Рейст тяжело вздохнул и помассировал переносицу. — Криса-а-ани-и-ия! — Зашипел он и покосился на жрицу. — Совсем страх потеряла? — А что? — Да что без тебя бывало — видели. А что с тобой будет — скоро увидим… — Рейст, да не переживай! Ну, это же игра! — Твое право, из лап Всебесцветной сама выбираться будешь. — О’кей! — Таринская задорно улыбнулась. — Давайте играть, господин Фантом! — Смелая девочка! Вот тебе загадка! Девушка, придя в библиотеку, достала с полки книжку, и, раскрыв ее, расплакалась, почему? — О, Господи! Я, кажется, знаю… — юный книгочей-принц шагнул назад, его тут же под локоть подхватила Амайя и прижалась к его бежевой льняной рубашке. — Это слишком жестоко! Как Вы можете такое спрашивать у юной девушки! Снова наступило молчание, если хорошо повоображать, можно было бы представить себе слегка ошарашенные глаза Фантома. Через пару мгновений волшебник снова взял себя в руки. — Кто про что, а вшивый про баню. Ну и что вы там понапридумывали, братцы-грибники? — Почему грибники? — слегка удивился Финрод, до этого тихонько поедающий в уголке невероятно вкусный жареный опенок, а теперь юрко спрятавший его под стол, совершенно невинно уставился в небо, так как определить, откуда шел голос, было, опять же, невозможно. После этого последовал шлепок, по-видимому, у Фантома сработала реакция «Рука — лицо». — Ну, прям не зна-а-аю! — протянул чародей с максимальным сарказмом, на который был способен. — У вас тут все, что растет, либо несъедобно, либо разговаривает, либо наделено древней магией. Финрод поперхнулся. — Шучу я, — отозвался маг, — так с чего вы там понапридумывали, господа книжные черви? Гелос нахмурился. — Девушка… Она, заглянув в книгу, скорее всего, узнала, что страницы той настолько поистерлись, что прочитать текст уже невозможно… А от ее слез все стало еще хуже. Амайя еще крепче прижалась к любимому, уже полностью закрыв лицо в ткани его одежд, видимо, терпеть такое издевательство она была не в силах. Снова молчание… Стрекот сверчка… Перекати-поле? В Гиперборее? Теперь я видела все… — /Авторы - культурные, авторы печатать слова Фантома не стали, там даже гномы позавидуют, но по размеру - примерно столько/, — маг прокашлялся, — а теперь Ваше мнение, светлая жрица? Крис призадумалась. — Может… Девушка открыла… Да! Точно! Девушка открыла новый каталог бренда «Пятиглавая драконица» и увидела цены на новую коллекцию! — Э-э-э-э! — возмутилась Такхизис, — у нас просто качество высокое! — Ага, бездническое у вас качество! Я теперь только «Светом Паладайна» пользуюсь! Вот у кого качество на высоте! — Да идите вы все! — воскликнул Фантом, и снова прозвучал гром. — В Бездну!!! — Ура! — закричала Всебесцветная, — домой! Снова погас свет. Икар вновь зашипел от боли в руке. — Да сколько ж можно? — наконец, все стихло.