Сны

— Ты вернулся за мной, — тихо сказал Стивен. Марк почувствовал как его мягко повело назад, и в следующее мгновение уже Стивен стоял у аквариума, кормя их рыбок. — Хотя мог остаться в вечном покое… Он провёл рукой по стене с открытками, задевая их, и взглянул на стекло аквариума. Оттуда, исподлобья, на него смотрел Марк. Весь его вид говорил о том, что ему не хотелось снова вспоминать те страшные минуты. Но Стивен продолжил, нужно было сказать всё, что скопилось на душе. — Я ценю это, очень… И поэтому то, как я вёл себя до этого… — он в смущении опустил взгляд на свои руки. — Этому, кажется, почти нет оправдания, верно? — А именно? — Марк смягчил взгляд, поддавшись немного вперёд. — Я же серьёзно хотел, чтобы ты исчез, — пояснил Стивен, избегая смотреть на Марка. — Ругался с тобой, мешал всячески… Совершенно не представлял, что ты хранил в себе и отвратно с тобой общался. Если бы ты действительно исчез, это было бы жутко несправедливо. Я не имел права так поступать… Марк аккуратно отвёл Стивена в сторону и взял контроль на себя. Теперь Стивен отражался в стекле аквариума. Их золотые рыбки мирно плавали рядом, совершенно не подозревая о том, что в аквариуме “поселился“ третий. — А я не имел права так долго скрывать от тебя правду, — привёл свой аргумент Марк. — Водил тебя за нос столько месяцев, не заботясь о том, что выставляю тебя полным идиотом… Мы оба в чём-то виноваты. Главное, что теперь всё позади, разве не так? Стивен не нашёлся, что ответить, поэтому лишь медленно кивнул. Марк убрал баночку с кормом на верхнюю полку и прошёл на кухню. Не спрашивая, он достал две кружки и в каждую положил разный пакетик чая: в зелёной кружке с серыми ромбами лежал пакетик ромашкового чая — для Стивена; в серой кружке с белыми узорами был чёрный чай — для Марка. — Получается, — неуверенно начал Стивен, показавшись на поверхности чайника, — мы квиты? — его лицо причудливо исказилось. — Можно считать и так, — легко ответил Марк, включив чайник. Стивен моментально почувствовал себя легче. Марк уступил ему место, и Стивен встал у кухонной столешницы. Он заглядывал на разные полки, слишком громко открывая и закрывая дверцы шкафчиков. — Что ты ищешь? — У нас было печенье, — ответил Стивен, не оборачиваясь. — А разве мы его не заточили вчера, когда смотрели Аватар? Стивен застыл, так и не открыв шкаф рядом с холодильником. — Слушай, а верно… С чем чай тогда пить? — он развернулся и посмотрел на отражение Марка. — По-моему, магазин на соседней улице работает до полуночи, — Стивен похлопал себя по карману джинсов, проверяя, что ключи были на месте. — Я быстро. Марк мгновенно пропал из чайника и уже появился в крохотном зеркале, висящем у двери. Стивен как раз надевал свою тёмно-синюю куртку. — Ты же не любишь гулять ночью. Или я что-то путаю? Обуваясь, Стивен ответил: — Так я теперь не один, — он звучал как никогда оптимистично. — А одному не так уж и страшно, верно? Марк закатил глаза, вздохнув: Стивен, иногда, походил своим характером на ребёнка. Но, пожалуй, это было одним из его достоинств, никак не недостатков. Всю дорогу до магазина Марк был рядом, появлялся в лужах, в тёмных стёклах витрин… Стивен с ним не заговаривал, просто смотрел раз в несколько минут на отражения и по-доброму улыбался. Теперь они всё делали вместе и это только радовало. В магазине, скрывшись в лабиринте торговых рядов, Стивен передал контроль Марку, позволив выбрать всё, что тому хотелось. В корзине моментально оказался пакет овсяного печенья. Затем Марк вернул контроль Стивену, и тот взял небольшую жестяную коробку с вафлями. По пути к кассе, они также прихватили яблоки, макароны, сыр и молоко, потому что Стивен внезапно вспомнил, что холодильник был абсолютно пуст. — Не надо, — возразил Марк, позабыв о том, что стоял в очереди, — утром там стояла бутылка молока и лежало несколько лимонов. К тому же, у нас есть хлопья. — Собираешься питаться лимонами и хлопьями? — Стивен скептически посмотрел на него из тёмного окна. — Как нибудь бы продержались… — он подошёл к кассиру и выложил на прилавок покупки. Пока Марк раскрывал многоразовую сумку, прихваченную Стивеном, он не замечал подозрительных взглядов кассира на себе. Через полчаса Марк снова кипятил воду, пока Стивен беспочвенно волновался о том, что подумали люди в магазине, услышав как они переговаривались. Марк тактично молчал, позволяя Стивену вдоволь поволноваться, чтобы потом он был спокоен. Заварив чай, они сели у большого окна. Вдалеке виднелся яркий оранжевый круг — Лондонский Глаз. Большего различить было невозможно. Наблюдая за тем, как быстро двигались огоньки по дорогам, Стивен пил свой ромашковый чай. Марк согласился быть сегодня вторым. Когда же настала его очередь, Марк взял серую кружку в руки, но не спешил сделать глоток и просто грел пальцы о гладкий фарфор. В отражении окна появился Стивен. Он пристроился рядом с Марком и, положив голову ему на плечо, закрыл глаза. На мгновение Марк почувствовал тепло и вес чужого тела. — Спокойно… — прошептал Стивен. — Как на тростниковых полях? — вскользь спросил Марк, отпивая чай. — Даже лучше. Марк открыл глаза. Первым порывом было повернуть голову направо и взглянуть на Стивена, который спал на другой стороне кровати. Он же перенёс его туда вчера ночью, после того, как они допили чай и Стивен заснул у него на плече. Секунда. Две. Три. И жестокое осознание того, что это был лишь сон, обрушилось на Марка. — Такой реальный… Чёрт подери! — стиснул зубы. — Вы определитесь там, для чего всё это делаете! — со злостью обратился он к неведомым силам, что посылали эти сны. — Мне уже порядком надоело гадать! Ему понадобилась пара минут, чтобы сложить всё воедино… Всё же именно этот сон оказался самым странным из всех: настолько реалистичный, что ему показалось будто Стивен существовал отдельно от него, несмотря на то, что во сне они делили одно тело на двоих. Марк не мог не заметить закономерности, что за последние две недели, а именно столько они с Вандой уже общались, сны стали всё длиннее, ярче и глубже. Каждое утро он просыпался со стойким ощущением, что всё происходило по-настоящему. И это точно связано с его новой знакомой, по-другому просто быть не могло. Не то, чтобы Марк чувствовал какое-то постороннее присутствие в своё сознании, нет. Ванда не читала его мысли, он бы почувствовал. Верно? Марк помнил те ощущения, когда Хонсу рылся в его голове — мозг работал в бешеном темпе — такое ни с чем не перепутать. Но Ванда вполне могла оказывать какое-то косвенное влияние… В конце-концов, всё сходилось на том, мог он прямо у неё спросить об этом или нет. Ванда посещала новую выставку каждый будний день, ближе к вечеру, когда в зале почти никого не оставалось. Сидела до самого закрытия, делая заметки в своём блокноте. Марк пару раз специально проходил позади неё, заглядывая через плечо на то, что она записывала. Это были детальные рисунки амулетов, сопровождаемые строчками из документов, представленных за стеклом. Большинство из них — предполагаемые тексты чародеев. Она всегда была слегка удивлена видеть его в музее, будто забывала о том, что он работал здесь. Их вечерние встречи почти всегда проходили в тишине. Только иногда они разговаривали о чём-то, но любой темы хватало лишь на десять минут, затем они снова погружались в молчание… Марк наблюдал за Вандой, за её движениями, как она морщила нос, когда смеялась. Подмечал её манеру речи, что сочетания таких букв как «т» и «р» она произносила гораздо твёрже, в сравнении с его другими собеседниками. А то, как Ванда произносила его имя — не смягчая ни одну из букв и выговаривая каждый звук — совершенно рознилось с тем, как делал это Стивен. Тот глотал любые «р» и произносил всё с придыханием. — Марк? Ты здесь? Они сидели в кафе, на противоположной улице от квартиры. Пятница. Солнце почти зашло за горизонт, вдоль улицы зажглись фонари. В нескольких окнах отражались последние золотые лучи. Офисные работники собирались у входа в паб, находящийся наискось от них. Некоторые из них уже держали стаканы с выпивкой в руках. Изредка проезжали машины. Это была односторонняя улица, под вечер движение всегда утихало. — Прости, отвлёкся, — извинился Марк. В этот момент подошла официантка и поставили перед ними чашку чая, стакан воды и шоколадный кекс для Ванды. — Не поделишься темой своего исследования? Раз уж мы сегодня отмечаем его успешное завершение. — Я бы не сказала, что оно закончено, но большая часть готова, — она замолчала, оценивающе разглядывая Марка. — Ты правда хочешь знать о чём моя… работа? — Конечно. Ванда откусила немного от своего кекса и, запив чаем, осторожно сказала: — Я исследовала мультивселенные, — она замерла, ожидая реакции Марка. — Так… — протянул он, недоверчиво. — Продолжай… — У каждой истории жизни есть свои законы. И эти законы невозможно нарушить, они соблюдаются в каждой вселенной… Неважно каким способом, но результат всегда будет одинаковым, — Ванда взяла паузу на миг, чтобы дать Марку возможность задать вопрос, но тот молчал. — Предположим, что у нас есть герой, нейрохирург, — буднично продолжила она. — И один из законов его истории жизни заключается в том, что ему не суждено быть с любимой женщиной. Может, они просто разойдутся. Может, она погибнет. Или он. Но это верно для любой вселенной, — Ванда встретилась с Марком взглядом. В глубине её глаз, на одно мгновение, он увидел алые блики. Но стоило моргнуть, как блики исчезли. Марк списал это на разыгравшееся воображение. — Понимаешь? — Что-то вроде предписаний судьбы? — он попытался подобрать правильные слова. — Именно! — обрадовалась Ванда. — И теперь представь, что наша вселенная не одна, и существует ещё множество других вселенных… Как, — она нахмурилась, прикусив щёку изнутри. — Как параллельные миры. Почти. — И в каждой вселенной есть такой же я и такая же ты? — Приблизительно. Бывает, что оболочка меняется в некоторых вселенных, но история остаётся той же… Марк совершенно забыл про свой стакан воды. То, что рассказывала Ванда с трудом, но вписывалось в концепцию мира, где Древнеегипетские боги жили среди людей и вершили правосудие. Значит, где-то там существовал другой Марк Спектор, которому, возможно, было позволено вернуться за другим Стивеном Грантом. Если только кем-то было предписано, что он и Стивен должны быть вместе. Марк спросил, не надеясь на положительный ответ: — И есть ли способ связаться с другими вариантами себя? — Нет… Но мы можем видеть эпизоды своей другой жизни. Знаешь, как? — Через сны, — моментально ответил Марк, ведь решение было всё это время на поверхности. Теперь всё встало на свои места. — Так вот, что я вижу каждый день… — он замолк, осознав, что сказал лишнее. — Ты видишь сны? — Ванда встретилась с ним взглядом. — Какие? — Самые разные, — нехотя ответил Марк. — Некоторые из них просто воспоминания, другие — сцены будто из чужой жизни, — он мгновение взвешивал все за и против, но затем всё-таки сказал: — И сны становятся всё реалистичней, с тех пор как мы познакомились. И если бы я не… — Марк осёкся, чуть не проговорившись о бывшей службе Хонсу. — В общем, моих мозгов хватило, чтобы понять, что ты как-то в этом замешана. Как-то влияешь на мою голову, чтобы сны продолжали приходить. Ванда молча ела свой шоколадный кекс, слушая Марка. Он смотрел на неё, ожидая ответа. Вдруг подумал, что был слишком резок и сказал: — Извини, если был груб, — на губах Ванды сразу же расцвела улыбка. — Но эти сны… — Я знаю, — сказала она, печально вздохнув. Ванда отложила половину своего кекса на тарелку и левой рукой потянула за пальцы перчатки, надетой на другую руку. Она оголила ладонь, и Марк увидел, что кончики её пальцев были окрашены в чёрный. Ванда соединила ладони, затем повернула левую ладонь против часовой стрелки, правую — по часовой, и резко развела руки в стороны. Алая вспышка. Мир вокруг замер. Вода прекратила течь. Ветер остановился. Те, кто занёс ногу над ступенью, так и остались в воздухе. Машины застыли на дороге с включёнными фарами. Птицы замёрзли в полёте. Даже звук, и тот остановился. Марк смотрел на всё широко открытыми глазами. Он напрасно считал, что после путешествия на корабле по пескам Дуата и всех тех «чудес», что они со Стивеном встретили в загробном мире, его больше ничего не удивит. А Хонсу не любил использовать магию при нём, и он мало что видел… — Вот же… Снова во что-то ввязался… — Пока ещё нет, — ответил холодный голос. Марк обернулся. Ванда изменилась: вернулись алые тени вокруг глаз, голову украшала бордовая остроконечная корона, а одежда преобразилась во что-то напоминающее броню из тёмно-красной чешуи дракона. Перед ним сидела самая настоящая ведьма. — Магия, значит, — с досадой усмехнулся Марк, в памяти проносились все их встречи и неочевидные знаки, указывающие на истинную сущность Ванды. — И как? Нашла непальских колдунов? — В процессе, — ответила она, затем широко улыбнувшись. — Я, надеюсь, ты не разочарован? — Нисколько. — Прекрасно. — Чего ты хочешь от меня? — он, на удивление, чувствовал себя максимально спокойно. — Я уже почти месяц не видел Хонсу и всю его шатию… — Марк понимал, что Ванде было от него что-то нужно, поэтому был уверен, что вреда она ему не причинит. По крайней мере, сейчас. — О, я пришла не ради этой заносчивой птицы. Я пришла к тебе, Марк Спектор, чтобы предложить выгодное сотрудничество.