Вместо котика, или Несвятой Валентин

Три месяца спустя. – Значит, так, господа хорошие. Если вам кажется, что со мной что-то не так – то я просто-напросто беременна. Если вам интересно, от кого, – то вот это, простите, вас не касается. Александра обвела как можно более уверенным взглядом всех. Лену, которая могла написать на неё рапорт и вообще-то была обязана это сделать. Тайно ревнующего Мишина. Ребят, которые ещё не знали, что никому из них уходить по сокращению не придётся. И его… Ох, как же она его уговаривала! Но начала не раньше, чем убедилась: когда их никто не видит, он смотрит только на неё, томится, у него и в мыслях нет её избегать. Она долго готовила эту речь и начала её, когда однажды они подъезжали к её дому. – Валентин, я совершенно точно исключила все риски, на которые ты тогда справедливо мне указал. Может, если только не совсем избавилась от химического эффекта. Но мне кажется, что нам стоит… – запнулась, сбилась, – нам стоит попробовать с открытыми глазами. Вот если не сможем, значит, не судьба и на самом деле нам оно не надо. – Александра Ивановна, я ж так в дерево врежусь. – Извините. Только вот я в тебя верю больше, чем ты сам в себя веришь. Я даже маму домой выпихнула, обещала, что больше за меня переживать не придётся. …Да, это был жуткий риск. Начинать, пока они ещё только подыскивали, куда Широкову перевестись. Так, чтобы с пользой для системы в целом и недалеко. Но, кажется, всё сошлось в той самой точке, когда уже не было лихорадкой и бояться тоже больше не стоило. Просто сделать шаг – и больше никогда друг от друга не оторваться. Не буквально, конечно. Но… Сейчас, у себя в отделе, Александра смотрела на Валентина всего пару секунд. И закончила: – Все, кто не согласен, могут идти. К ёжикам!