***
Килл шёл, держа предводителя пойманной банды на мушке, и, почти не слушая его лепет про то, что они якобы спустились в катакомбы переждать штурм, — он догадывался, что ему беззастенчиво врут, думал о своей находке — катакомбы под городом оказались явно в десятки раз древнее, чем сам город… Самым сложным для Джона было то, что находкой, скорее всего, придётся поделиться с Офелиусом. Хотя, с другой стороны — было почти невероятной удачей то, что на этом корыте, которое, по сути, было переделанным фрегатом класса «Локи», главным техножрецом оказался магос-эксплоратор. Почему он вообще согласился стать тут техножрецом — в подробности Килл не вникал, хотя догадывался, что тут замешаны какие-то внутренние интриги его родины, Стигии. И на этом можно было попытаться сыграть, тем более, что та дверь имела явно непонячье происхождение. Из раздумий его вывел свет пещеры, где и оставались те, кого Рейни сама попросила остаться и не идти в бой — по малолетству или явной неспособности драться. Увидев бандитов, бывшие рабы насторожились, как и сам Калибр — он знал, что его могли узнать его жертвы, которые вполне могли оказаться среди беглецов. Ну а рабы — настороженно относились к любым новым пони, в особенности, выглядящим, как рейдеры с Пустошей. Впрочем, жеребцу повезло: его никто не узнал, и Килл принял решение: — Пока свяжите их и под охрану, после штурма разберёмся, кто они такие на самом деле! И тут к нему подбежала малышка-единорог, зажёгшая на кончике рога огонёк: — Спасибо-спасибо-спасибо вам, что нас защищаете! Теперь я верю, что вы — самый лучший воин, и можете нас защитить в одиночку! — Я вас защищаю не потому, что я вам друг, а потому, что вы пока ещё не совершили против меня зла, — Килл несколько кривил душой, ведь на самом деле он остался в первую очередь защищать свою находку от непрошеных гостей, а то, что разумные ксеносы, готовые сотрудничать — оказались здесь именно под его «защитой» — было лишь приятным бонусом в налаживании отношений с местными. Но, несмотря на отповедь, малышка поманила Килла копытцем за собой, и, отведя за угол, прошептала: — Это рейдеры, их главный купил недавно мою больную сестрёнку! — Тогда следите за ними особенно тщательно, я не смогу всё время быть их тюремщиком. А от того, причинят ли они вред мне — зависит то, продолжится ли наше сотрудничество, тебе понятно? — несмотря на отчуждённый холодный голос Джона, малышка весело улыбнулась и кивнула ему, ускакав к остальным пони, которые сейчас вязали оставшийся в живых десяток рейдеров.***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, стены вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 01:10 по местному времени Взрывы и стрельба в центре города не стихали уже долгое время, заставляя Айрон Сайта регулярно, можно сказать, компульсивно проверять свою самозарядную винтовку. Оттянуть затвор, убедиться, что он движется плавно, посмотреть на патрон в патроннике, отомкнуть магазин и увериться, что он доверху снаряжен хорошими, довоенными, ещё армейскими боеприпасами, вскинуть оружие в ночную темноту за городской стеной, чтобы убедиться, что привычный уже не первый год баланс оружия не сместился, снова оттянуть затвор… — Айри, — лёгшее на спину копыто заставило было дёрнуться, но знакомый, нежный и такой родной голос позволил расслабленно выдохнуть. — Успокойся, это просто рабский бунт. Рано или поздно что-то такое должно было случиться. Он обернулся, чтобы увидеть единорожку в такой же, как у него, желтой броне стражи Балтимэйра с милым белым пятнышком на носу. Далёкие пять лет назад их знакомство началось с того, что он, будучи пьяным балбесом, несмешно пошутил, что этот след остался на единорожке из-за того, что она плохо вытирала мордочку после любовных приключений. А теперь он жизни своей не мог представить без этой пони и того самого белого пятнышка… — Я понимаю, Софти, — он позволил себе потянуться вперёд и легонько чмокнуть свою особенную пони в щёку, отчего та улыбнулась. — Просто… Всё только начало налаживаться, и… — Всё будет хорошо, Айри, — уверенно произнесла единорожка, глядя в глаза своему законному супругу. — Нас ведь даже не отправили этот бунт подавлять. И, вроде, никого из наших друзей тоже. — Не отправили… Да я и не смог бы, наверное, — немного помолчав, согласился жеребец. — Но у меня такое ощущение, что что-то всё же пойдёт не так… Айрон замолчал и отвернулся, глядя с высоты на лишённую луны и звёзд ночь. Несколько прожекторов шарили по пустым сейчас полям около города, отбрасывая от хилых яблонь и колыхавшихся на холодном ветру стеблей невысокой пшеницы длинные, зловещие тени. — Софти… Давай уйдём отсюда, а? — неожиданно заговорил стражник. — Мне нравится… Нравился Балтимейр, но вся эта дискордщина, которая происходит в последние дни, да и рабство… Мне не хочется, чтобы наша Мисти здесь росла. Давай закончим эту смену, завтра сдадим снаряжение, заберём Мисти и с первым же караваном уйдём отсюда, а? Хоть к Мэйнхеттену, хоть к Хуфу, только подальше отсюда. — А мне здесь нравится, но… Я тебе доверяю, — она улыбнулась ему своей милой улыбкой, которая заставляла каждый раз его сердце пропустить по удару-другому. — Завтра мы заберём жеребёнка, крышечки и уйдём отсюда. Если ты не передумаешь. А пока успокойся и выдохни, я схожу к нашим пулемётчикам за сигаретами. Он только кивнул, проводив взглядом свою особую пони, удаляющуюся от него по стене в сторону пулемётного гнезда… А затем Айрон резко повернулся к темноте за стеной, когда его ухо уловило какой-то нарастающий гул издалека, извне города, похожий на рычание, которое становилось громче с каждой секундой. Только звери не могут так монотонно и долго рычать, не в их это природе. Обдумать эту мысль Айрон толком не успел. Его швырнуло в противоположную от пулемётного гнезда сторону, бок словно опалило огнём, грохот близкого взрыва заложил уши, а последним, что Айрон увидел, прежде чем приложиться головой о камень и потерять сознание — была изломанная фигурка единорожки, вместе с обломками камней падающая в пролом в стене.***
Стена далеко расцвела серией огненных сполохов от заложенных в ключевых местах подрывных зарядов одновременно с тем, как почти синхронно включились фары и прожекторы выстроившейся на достаточно почтительном удалении от города имперской технике. На разные лады взревели двигатели, бросая стальных монстров вперёд — время маскировки прошло и теперь каждый экипаж жаждал скорее ворваться в гущу боя, чтобы доказать превосходство имперской техники и несгибаемой кадианской воли над жалкими потугами ксеносов к сопротивлению. Первой шла танковая рота при поддержке взвода «громовержцев». Могучие «Леман Руссы» на полной скорости вальяжно перевалились за холм, взрывая землю и ломая чахлую растительность. На ходу громыхнуло оружие одной из машин — Стальной Таран, «Леман Русс» стандартного паттерна отправил фугасный снаряд в повреждённый, но переживший диверсию сегмент стены, окончательно заставляя каменную кладку обвалиться, создавая пролом в хлипкой обороне противника. Надо признать, ксеносы похвально быстро справились с шоком. Уже спустя три минуты, на уцелевших сегментах стены начали вспыхивать огоньки дульных вспышек, а по толстой танковой броне застучали пули, силясь причинить хоть какой-то вред стальным гигантам. Защитники Балтимейра едва ли хоть раз в жизни видели рабочий танк и тем более не представляли, как с подобным можно бороться… В ответ с небольшой задержкой на раскрутку заговорила шестиствольная автопушка «Леман Русса» модификации «Каратель». Экипаж безымянного пока ещё танка, сравнительно недавно сошедшего с конвейера одного из миров-кузен и не успевшего ещё заслужить собственное прозвище, довольствуясь номером, стремился проявить умение и доблесть, точным огнём накрывая скопления стрелков на стене. Вторили и вспомогательные орудия остальных танков. Шары раскалённой плазмы, копья лазерных лучей и оставляющие за собой дымные шлейфы очереди масс-реактивных боеприпасов обрушились на защитников, с одинаковой лёгкостью пробивая каменную кладку и разрывая разноцветные тела. На последней уцелевшей позиции балтимэйрцев с довоенным полевым орудием сгрудился, кроме самих артиллеристов, ещё десяток пони, надеявшихся найти укрытие хотя бы за прочными бетонными стенами бункера. В углу стонали на разные голоса раненые — кобылка с оторванной ногой, обожжённый жеребец и истерзанный осколками грифон. Рядом с ними суетилась хрупкая единорожка в жёлтой броне, пытаясь хоть как-то облегчить страдания несчастных лечебными зельями и обезболивающими. Позади неё раздался лязг, жеребец-заряжающий открыл казённик оружия, трясущимися копытами протолкнул снаряд внутрь, и… Бункер исчез во множественном взрыве сдетонировавших боеприпасов, забирая вместе с собой жизни всех укрывшихся внутри пони. Боеприпасы орудия были заминированы. Пони на стене дрогнули. Одни пытались помочь раненым, другие от ужаса забыли обо всём и думали только о себе, но все хлынули прочь, вглубь города, спускаясь со стены по уцелевшим лестницам или по обрушенным секциям. Некоторым везло меньше, как например молодой земнопони, поскользнувшейся на скользкой от крови площадке и с воплем улетевшей в пролом. Она была ещё жива, когда в пролом на полном ходу ворвалась гвардейская «Химера», проехав прямо по её телу, вдавливая в каменное крошево её заднюю половину, перемалывая внутренности и превращая последние секунды кобылки в одну огромную вспышку нестерпимой боли… Машина проехала ещё немного вперёд, пропуская двух своих товарок и давая очередь из курсового болтера по убегающим вдаль по улице стражникам для острастки, после чего с шипением и лязгом открылась аппарель. Не успел ещё благословенный металл ударить о мостовую, а десяток кадианских гвардейцев уже вылетал из машины, занимая укрытия впереди. Первый этап штурма прошёл легко и предсказуемо, без потерь со стороны Имперской Гвардии. Впрочем, солдаты и офицеры не расслаблялись, это было лишь началом, а сражение в городской черте на любой войне приносило массу безрадостных сюрпризов…***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, арсенал вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 01:30 по местному времени — Блядь! С-сука! — Кримсон опять прижалась к стене, стирая копытом кровь с виска. Не свою, ради разнообразия, это голова миловидного жеребца-раба рядом с ней взорвалась после того, как в неё прилетела чья-то пуля. Оборона арсенала шла несколько не по плану. По крайней мере не по тому плану, который видела Кримсон. Кто мог ожидать, что какие-то наёмники найдут довоенную авиационную бомбу, да ещё умудрятся скинуть её с неба точнёхонько возле фасада арсенала, обрушив часть стены, заодно размолов в фарш с дюжину хороших жеребцов и кобыл?! По крайней мере, больше этого не повторялось, и Кримсон искренне надеялась, что больше таких сюрпризов у балтимэйрцев не осталось. Кримсон дёрнула ушками. Её что-то внезапно очень напрягло. Внезапно стихшая стрельба с той стороны. Земнопони крупом чувствовала какую-то подставу и она не преминула произойти, со стороны улицы послышались слитные хлопки гранатомётов, за которыми последовали не ожидаемые разрывы, а громкое шипение. Кримсон выглянула… Двор заволокло густыми клубами белого дыма, через которые едва можно было что-то разглядеть, даже вспышки выстрелов и те размывались, не давая толком определить позицию стрелка. Ещё залп, ещё и ещё. Понемногу облако непроглядного тумана оказывалось всё ближе к пролому в стене. — Бля-я-ядь, — протянула Кримсон, быстро догадавшись, что хотели сделать балтимэйрцы, и закричала как могла громко, чтобы её услышали не только счастливые обладатели вокс-бусин, но и всепони вокруг. — Приготовьтесь! Сейчас уёбки попрут на штурм! Но кое о чём Кримсон всё же не догадалась. Последний залп гранатомётов накрыл наконец сам пролом, и исторгнутый гранатами дым оказался не белоснежным, но грязно-серым. Кримсон почувствовала что её глаза начали слезиться, а стоило вдохнуть немного воздуха, как её словно обожгло изнутри крутым кипятком. Земнопони закашлялась, отчего боль стала только хуже, зажмурилась, не в силах справиться с резью в глазах и посильнее вжалась в бетонную стену, не в силах даже материться, только чуть всхлипывая от пронзившей всё тело боли, начавшей охватывать и многострадальную кьютимарку, которую, кажется, жгло особо сильно. Рядом кашляли, вскрикивали и хныкали другие пони. Стиснув зубы, Кримсон попыталась подняться, понимая, что сейчас-то балтимэйрские ублюдки точно пойдут в атаку и всех порешат, но движение словно ещё больше распаляло боль, вынуждая заскулить и упасть за живот… Но внезапно среди стонов и кашля раздался знакомый голос. Голос, который Кримсон была готова слушать часами напролёт, а за обладательницу которого была готова даже отдать свою бестолковую жизнь. — Братья и сестры, жеребцы и кобылы! — голос Рейни был твёрд и громок, словно она и не дышала дискордовой отравой. — Нечестивцы-поработители хотят отравить нас газом, боритесь с болью! Повторяйте за мной! Император, защити меня от зла! Селестия, убереги моё тело! Луна, развей мой страх! Я не склонюсь, ибо такова Воля Его! Император, защити меня от зла!.. Голос пегаски приближался, а Кримсон, следуя совету… Нет, приказу подруги принялась хотя бы в своей голове повторять сказанное Рейни, прося о помощи столь могущественных сущностей настолько искренне, насколько могла. Боль никуда не ушла, но Кримсон смогла открыть слезящиеся глаза, и, пошатываясь встать на ноги. Словно бы эти простые слова, или близость не сломившейся подруги заставили её перешагнуть через слабость собственной бренной тушки. Кримсон увидела, как шагала, воздев крылья, Рейни, на шее которой болтался масляный фонарь. Сосуды в глазах пегаски полопались, окрасив склеры красным, а мордочка исказилась от боли, но зато вокруг неё, казалось, дымка становилась реже, слабее. Пони вокруг также как и Кримсон начали подниматься. Не все, иные продолжали лежать и стонать, несколько уже бывших ослабленными вовсе не поднялось бы уже никогда, на их губах застыла кровавая пена, но многие нашли в себе силы услышать призыв пегаски. — Император, защити меня от зла, — одними губами вторила крылатой Кримсон, ощущая как силы к ней возвращаются, не то от этих слов, не то от того, что было легче дышать. Она собралась с духом, глубоко вдохнула, обжигая лёгкие, но не обращая на это, чтобы как могла зычно крикнуть: — К оружию, блядь! Сейчас попрут! Кримсон не ошиблась, где-то в дыму уже метались тени и вспыхивали огни заклинаний. — Лили, Лилия, блядь! — вспомнила вдруг Кримсон о своём резерве, который сейчас был бы как нельзя кстати и несколько раз щёлкнула копытцем по бусине в ухе. — Всех железяк тащи к пролому! Слышишь?! — Да, госпожа! — бодро раздалось на другом конце. — С вами всё хорошо? — В лоб за «госпожу» дам, — клятвенно пообещала земнопони. — Работай! Что-то стукнулось об пол рядом с Кримсон и та злорадно улыбнулась, увидев железное яблоко и с силой пнув его обратно в пролом. Возникло странное чувство сладкой мести тупым гранатам, уже дважды окунувшим земнопони в неприятности! Снизу ухнуло и раздался вскрик боли. — Идут! — раздалось уже откуда-то сбоку, и крик перешёл в кашель. Кримсон обернулась и увидела одного из рабов. Из дыма буквально вылетел земнопони в грязно-серой хламиде поверх брони и с глухим противогазом, шланг от которого уходил куда-то за спину. Его копыта были увенчаны тяжёлыми накопытниками-кастетами, одним из которых он не постеснялся заехать в висок неудачно оказавшейся рядом рабыне. Удар с противным хрустом проломил череп, и пони мешком повалилась на землю. Кримсон зарычала, выхватила из кобуры револьвер, вскинула голову в сторону нападающего и горящим от боли языком сдавила спуск. Пуля ударила в бок жеребца, кажется, застряла в бронежилете, но задела шланг. Наёмник уже столкнулся со следующим противником, немолодым, но крупным рабом, сжимавшим зубами дубину. Пони успели обменяться несколькими ударами, прежде чем газ успел попасть в порванный шланг и нападавший закашлялся, пропустил удар и повалился на пол. Вставший на задние копыта раб, вложивший в удар всю силу, буквально размозжил противнику голову… А мгновением позже уже ему в грудь прилетел дуплет из дроби, разламывая грудину и откидывая назад. Появившаяся из тумана единорожка в таком же противогазе лихо разрядила второй обрез в попытавшуюся налететь на неё с ножом рабыню, превратив ногу той в месиво из мяса из осколков костей, заставляя повалиться на землю, дико вереща. При этом она не переставала заряжать первый дробовик… Из едкого тумана появлялось всё больше пони, наёмников и стражников в противогазах, атакуя обороняющихся в основном вкопытопашную, воспользоваться огнестрелом могли в основном единороги, зубное оружие и боевые сёдла сложно было совместить с газовой маской, а копытные винтовки были слишком неповоротливыми. С ними буквально в клинч вступали рабы, некоторые успевали выстрелить по появлявшимся из мглы противникам, но большинство оказалось слишком быстрыми и успевали добраться до оборонявшихся и связать тех схваткой. Пролом наполнился лязгом, криками, стонами, чавканьем пробитой плоти и редкими выстрелами. Сама Кримсон, быстро расстреляв барабан и бросив револьвер, также оказалась вынуждена окунуться в кровавый ближний бой, уклоняясь, лягаясь, кусаясь и стараясь заехать противнику по макушке брошенным оружием, иногда попадавшимся под копыто. Нападавшие, кажется, не ожидали, что после газовой атаки кто-то ещё будет на ногах и оказались застигнуты врасплох, мешкая и мешая друг другу. Вот Кримсон пропорола глотку некрупной единорожке боевым ножом, который тут же бросила, потому что он застрял у той в поддоспешнике, вот ей в бок прилетел сильный, до хруста рёбер, удар кастетом, поваливший её набок. Вот она схватила удачно брошенный кем-то зубной револьвер и разрядила остаток магазина в морду нападавшему, превращая в кровавую кашу его голову… Повсюду мелькали тени сражавшихся, бой давно превратился в беспорядочную свалку, в которой держалось хрупкое равновесие — нападавшие брали подготовкой и снаряжением, а рабы — числом и яростью. Долго такое равновесие сохраняться не могло… — За Императора, за Сестёр! В атаку! — похожий на рёв выкрик Рейни застал Кримсон врасплох и та едва успела увидеть, как крылатая фигура метнулась вперёд, балансируя на задних копытах и с разбегу, словно копьё, вонзила какую-то арматурину в грудь одной из нападавших, повалив ту наземь и заставив зайтись в мокром, жалобном хрипе. Кримсон вскочила на ноги, несмотря на то что к жжению в лёгких добавилась стреляющая боль в боку. Атака Рейни вдохновляла, не говоря уж о том, что Кримсон позволить себе не могла подпустить какого-нибудь ублюдка за спину своей подруги! Кримсон рванулась вперёд и подоспела как раз вовремя, чтобы буквально с размаху боднуть зашедшего во фланг Рейни жеребца, заставив того потерять равновесие и стать отличной целью для удара арматуриной плашмя. Кто-то подстраховал уже Кримсон, снеся трофейным дробовиком голову уже наводившей на неё пистолет-пулемёт единорожке в белой броне. Ещё несколько пони оказались рядом. Сцепленные вместе тела двух земнопони, рабыни и наёмницы, полетели вниз, когда первая с разбегу толкнула вторую в пролом. Кто-то из наёмников нечленораздельно что-то заорал и бросился наутёк. За ним ещё один и ещё. Сверху загрохотал миниган, посылая в дым длинную очередь бронебойных пуль. С шипением пронеслась ракета, взорвавшись огненным цветком где-то на затянутом облаком плацу перед арсеналом. Кримсон сделала пару шагов назад, в уже начинавшее окончательно рассеиваться марево слезоточивого газа, внезапно осознав, что оказалась на площади, хорошенько отбросив нападавших. — Бегите, нечестивцы! Бегите и сдавайтесь! Покайтесь и сохраните свою жизнь! — громко крикнула в туман опиравшаяся на арматурину Рейни, вся покрытая кровью. И чужой, и своей. — Мы отбросили их, свободные пони! Назад! К стенам! Теперь Кримсон снова оказалась рядом с Рейни и с её помощью буквально доковыляла обратно до арсенала. Адреналин отхлынул, как и та праведная ярость, которую вдохнула в неё пернатая подруга. Дышать было тяжело, и из-за жжения в лёгких и из-за боли в боку. Подруга довела её до надёжной громады стены, за которой они и укрылись. Обе буквально упали около дальней стены фактически в обнимку. Кримсон заметила множество мелких и крупных порезов на шёрстке подруги, неприятный синяк под глазом. Рейни, абсолютно точно, тоже досталось в схватке. Не удивилась Кримсон и увидев Вайолет. Сумевшая спасти приснопамятную рабыню, попавшую под горячее копыто, но не сумевшая сохранить той позвоночник медпони сбивалась с копыт ещё больше прежнего, стараясь загладить вину, которую сама на себя и повесила. Уж Кримсон точно в последнюю очередь винила единорожку в произошедшем, а пострадавшая и вовсе не торопилась приходить в себя. Отстранённо, еле соображая, Кримсон пронаблюдала, как загорелся рог единорожки, постреливающий в разные стороны маленькими искорками магии из-за обломанного кончика, обволакивая сиянием одну из ран на теле Рейни. Пегаска подняла копыто. — Не надо, я в порядке, — чуть покачала головой крылатая. Сейчас её голос несколько осел, не было в нём той громыхающей мощи, с которой она подняла рабов в атаку. Услышала Кримсон в её голосе и неприятный хрип обожжённых газом лёгких. — У меня нет серьёзных травм. Дай мне зелья и иди к остальным. Вайолет только кивнула, отдавая в копыта Рейни склянку из сумки на боку. Половину пегаска выпила сама в пару коротких глотков. Половину буквально влила в Кримсон. Растёкшаяся по телу лечебная магия приятным холодком обдала глаза и лёгкие, заживляя обожжённые участки. Кримсон пару раз моргнула и сползла по стене чуть ниже. Вместе с облегчением пришло чувство полнейшей обессиленности и желание поспать часов… Дохуя. — Вайолет, стой! — голос Рейни не только заставил обернуться уходившую уже единорожку, но и выдернул уже начавшую было проваливаться в сон Кримсон обратно в реальность. — Дай мне ещё зелий. Я обойду пони, помогу тем кто пострадал меньше. Кримсон покосилась на подругу, пытаясь понять, откуда это чудо в перьях брало силы. Впрочем, если пегаска не желала сидеть сложа копытца, значит, наверное, так было правильно. Кримсон с лёгким охом поднялась на ноги. Ей стоило попинать тех, кто мог стоять на ногах, чтобы те не расслаблялись, убедиться что уцелели «сержанты» и совместно с ними приготовить пони к продолжению боя, послать кого-нибудь за противогазами, которые в арсенале точно были, на случай повторения газовой атаки… Да найти свой дискордов ствол наконец!***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, улицы вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:10 по местному времени — Пятнадцать направо, второй этаж! — позади Викорд заговорил спаренный тяжёлый болтер в башне «Химеры». — Ещё направо перенеси! Цепочка разрывов перечеркнула второй этаж здания, размалывая в труху бетон, стекло и тела тех, кто пытался отстреливаться от наступающей Имперской Гвардии. Викорд махнула рукой вперёд, призывая первое отделение продвинуться вперёд и зачистить здание. Выстрелы, взрывы, крики раздавались со всех сторон, и ветер носил эхо по улицам вместе с запахом крови и гари. А с ними и повторявшийся рёв закреплённых на технике и сервочерепах репродукторов: — Пони Балтимэйра! Сложите оружие и не оказывайте сопротивления силам Божественного и Праведного Империума Человечества! — слова отражались от каменных стен, перемежались с грохотом и скрежетом, но неизменно продолжали греметь на улицах атакованного города. — Тот, кто окажет сопротивление будет уничтожен на месте! Сдавайтесь и вы не пострадаете, если не запятнали себя непростительными прегрешениями! Пони Балтимэйра, сложите оружие… Гвардейцы споро продвигались вперёд, закрепляясь на узловых точках, дабы успешно рассечь территорию города на отдельные фрагменты, по которым позже можно было пройтись мелкой гребёнкой. В основном, сопротивление оказывалось довольно вялым, тактика с раздроблением сил защитников сработала отлично и теперь их перегруппировывавшиеся силы не могли единым фронтом выступить против нападавших, вместо этого отдельные отряды закреплялись в зданиях, либо же пытались атаковать продвигающихся гвардейцев, используя тактику «бей-беги». И то, и другое гвардейцы без особых трудов пресекали валом огня. И если на линии огня оказывался бегущий в панике пони, то это были исключительно его собственные проблемы. Между тем, чтобы дать оному уйти и шансом подстрелить противника, кадианцы делали однозначный выбор в пользу последнего. Командуя приданным взводом, Викорд вполне следовала поступившим по цепочке от полковника приказам и приоритетам, не открывая огонь по тем постройкам, откуда огрызаться огнём пони не пытались, хотя иногда казалось, что просто сравнять с землёй вообще всё по пути будет проще и безопаснее. Однако стоило хоть в одном окне вспыхнуть выстрелу, как Викорд вспоминала про приоритет номер один на это сражение — сохранение личного состава. Тяжёлые болтеры, гранатомёты и огнемёты отлично справлялись с зачисткой понячьих построек, не слишком-то и приспособленных, чтобы держать оборону. Благо, город был в основном бетонный и можно было не слишком беспокоиться о пожарах… Внутри здания раздались выстрелы из лазганов и порохового оружия, приглушённые стенами. Пару раз внутри ухнули и гранаты, однако после этого бой не прекратился, что заставило Викорд поморщиться. Промедление было совсем некстати, а подобное жёсткое сопротивление повышало шансы на то, что вверенные ей бойцы могут перейти в разряд трёхсотых или даже двухсотых… — Что у вас там, первый? — произнесла Аэрис, связываясь с подчинёнными с помощью вокс-бусины. — Доложить! — Организованное сопротивление, десятка два «танго», в глубине, куда болты не добили, и невооружённых столько же, — раздался секунду спустя в ухе явно взбудораженный сражением, но не сказать, что слишком напряжённый голос сержанта. — Гранатами достать не вышло, коридор длинный, сейчас штурманём! — Отставить, — также спокойно ответила Викорд, — Оставайтесь на текущих позициях и попробуйте их прижать. Таран, займи позицию и стреляй главным калибром. Цель – здание справа, пятнадцать, второй этаж, целься в правую часть строения! Сопровождаемый гвардейцами Стальной Таран медленно, вальяжно обогнул «Химеру», выползая на позицию для стрельбы и навёл орудие на указанную цель. Громопобно рявкнуло орудие, танк качнулся от отдачи, а сопровождаемый ярким снопом искр снаряд рванул к цели, пробил бетон и взорвался уже внутри, буквально складывая несколько этажей друг на друга. Оставалось только убедиться, что никто не уцелел…***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, улицы вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:20 по местному времени Бетонная пыль поднятая взрывом всё ещё клубилась в воздухе, не давая нормально дышать. Где-то рядом хныкала кобылка-наёмница, заднюю ногу которой придавило упавшей со второго этажа бетонной плитой. Откуда-то текла кровь, пачкая маленькое копытце. Жеребёнок, оказавшаяся в центре филиала тартара попыталась подняться, но ножки отказывались держать её, перед глазами двоилось, в ушах гудело, а на языке застыл неприятный медный привкус. Привкус крови. — М-мама? — она не услышала собственных слов и поползла вперёд, туда, где в зеленоватом расплывшемся пятне перед глазами распознала свою мать. За маленькой пони оставалась кровавая дорожка — некрупный осколок пропорол её бок, но она от шока даже не осознавала боль. Только что в их дом вломились пони с оружием, согнали их и их соседей в одну комнату и приказали там и сидеть. Она жалась к маме и абсолютно не понимала, что происходит, а мама гладила её по голове и приговаривала что всё будет хорошо и надо просто сидеть тихо. А потом что-то громыхнуло и маленькая пони обнаружила себя уже в развалинах. Дымку бетонной пыли пробил луч фонаря, за ним ещё один и ещё. Словно поисковые огни прожекторов они шарили по руинам, выхватывая неподвижные понячие тела из темноты. Раздался громкий треск, который маленькая земнопони тоже не услышала и воздух пронизал рубиновый луч — гвардеец окончил страдания застрявшей под завалом наёмницы. — Мама? — снова прохныкала малышка, продолжая ползти к зелёному пятну из последних сил. Это привлекло внимание одного из солдат. Луч фонаря вырвал из темноты маленькое тело. Прошло полсекунды и очередь лазлучей буквально испарила весь бок малютки, даже не успевшей понять, что происходит, прежде чем умереть… Гвардейцы понемногу продвигались вглубь обрушенного выстрела помещения. Сержант шёл чуть позади, оценивая действия своих бойцов. Выстрел по жеребёнку он заметил и прокомментировал довольно спокойно: — Веспер, повнимательнее! Приказ был в цивилов стараться не стрелять! — Да он за стволом тянулся! — продолжив шарить лучом фонаря по развалинам, возмутился гвардеец. — Не похоже… — хмыкнул сержант. — Ладно, фраг с ним.***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, вольный город Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:30 по местному времени — Это нехорошо, это нехорошо, это нехорошо! — Дарк Голд, неожиданно для себя, проторчал с заключёнными до самой ночи, проверяя надёжность новой тюрьмы, договариваясь о дополнительной охране, подыскивая подрядчиков, которые могли бы незадорого прокормить эти голодные рты… И в итоге к поздней ночи он расхаживал вперёд-назад по офисному помещению небольшого довоенного банка, в хранилище которого новое узилище и было устроено. И происходящее снаружи его совсем не радовало. — Рабы отбивают все атаки и могут в любой момент попереть вперёд, а уёбки с болот уже полгорода разнесли, движутся вглубь, — сообщила присевшая в уголке с переносной радиостанцией охранница, перебиравшая частоты городской стражи и наёмников. — Херачат без разбора и пушки у них побольше наших. — Это пиздец, — заключил Дарк ещё более категорично, сжал зубы, зажмурился. — Нам всем пиздец, пиздец! Звонкая оплеуха заставила его охнуть и осесть на круп, но слегка протрезвила, он смог сосредоточить взгляд на охраннице. — Босс, мне тоже всё это не нравится, — в её голосе было напряжение, но не страх. А ещё, странная нотка заботы. — Но если сидеть на крупе и ждать, то пиздец и придёт. Я остаюсь с тобой и жду твоих приказов. Но предлагаю свалить из города. Или спрятаться. — А то я сам не догадался! — огрызнулся единорог, но затем встал, обернулся на кобылу и выдохнул. — Извини, нервы… — Я понимаю, босс, понимаю, — сочувственно покивала головой охранница, а затем хитро подмигнула. — Когда спасём свои крупы, сможешь расслабиться об меня, босс, я не против. Но сейчас… Приказы. Я жду. — Да. Приказы, приказы, — жеребец проигнорировал явную подначку от кобылки, где-то в глубине души она даже не показалась ему противной. — Так… Нам нужно в центр города, к ратуше. У тебя точно боевой опыт побольше, так что вопрос — как проще добраться? — Один Дискорд ебёт, где сейчас вообще безопасно, если не те уёбки, то сраные рабы, — скривила морду наёмницу и плотно задумалась. — В канализацию лезть тоже дохлый номер, ставлю свою задницу, что оттуда эти бунтари хуевы и пришли. Короче… Безопаснее всего просто бежать напрямик и стараться не отсвечивать. Знаю, план говно, но лучше у меня нет. Ты не боись, босс, всё самое ценное я у тебя прикрою. Можно вопрос только? — Ох… — жеребец помассировал лоб, голова, метафорически выражаясь, и так болела, а тут ещё и надо было отвечать на вопросы… — Давай, только быстро. — Зачем нам в ратушу? — прямо и действительно коротко уточнила земнопони. — Если бабло забрать или типа того, то может, хуй с ним? Трупам крышки без надобности. — Там моя мать, — поднял взгляд на кобылу Дарк Голд, сердито рыкнув, но успокоился, увидев промелькнувшее на морде охранницы понимание. Кобыла помолчала и пару секунд спустя охарактеризовала ситуацию коротко, ёмко и прочувствованно: — Блядь.***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, вольный город Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:35 по местному времени Айрон Хаммер мрачно хмурился каждый раз, когда земля опять сотрясалась, а с потолка вниз сыпалась двухсотлетняя побелка, иногда задумчиво поглаживая длинную копытоять тяжёлой кувалды. С собой он её прихватил на случай визита мародёров. Догадывался он, что может случиться и таковой… Его многочисленные кобылы и жеребята разошлись по разным углам довольно мощного подвала, вслушиваясь в приглушённый гром стрельбы наверху. Малышня собралась вместе на мягкой подстилке и жалась друг к дружке, а те члены его семьи, что были побойче, напротив рассредоточились и буравили взглядами оба пути наверх — основную лестницу и чёрный ход. Они своё оружие тоже проверили, подготовили и не побоялись бы пустить в дело. Нельзя сказать, что Айрон эгоистично взял в укрытие только собственную семью, здесь же было и несколько хороших соседей-друзей и даже пара подвернувшихся жеребят-беспризорников. В общем, в подвале стало тесно, зато, вроде как, было безопасно. — Ну и грохот… — прокомментировал единорог, бронник и портной, а по совместительству хороший друг и постоянный клиент Айрона, наблюдая, как дёргается пламя свечи от тряски. — Напомни… Почему ты уверен, что сидеть тут и ждать это хорошая идея? — Не нервничай, Патч, — посоветовал Айрон, хотя на его собственной морде застыло весьма угрюмое выражение. — Так посоветовала сделать Лемон. Эта лисица знает толк в том, как остаться в живых. И друзей подставлять не будет. — Да, намеренно вредить она бы не стала, — согласился Патч, подняв было своё ружьё, когда сверху послышались шаги, но вскоре вновь опустил его. Тот, кто был сверху, ушёл прочь. — Но и без своей выгоды точно не обошлась… Плюс, откуда она узнала… — Её выгода это её выгода. Возможно, мы до сих пор живы только благодаря ей, так что не бреши попусту, — отмахнулся Айрон. Метафорически, конечно, в его копытах всё ещё была кувалда. — Но она заодно с теми, кто штурмует город. Они же чуть раньше убили ублюдка Кривого. — Это она тебе рассказывала? — в голосе Патча послышалась нотка скепсиса, которую, впрочем, он постарался не акцентировать. — Частично, — качнул головой старый кузнец. — Но за час до начала этого всего мне в дверь постучалась единорожка-курьер и передала конверт от Лемон. В письме она советовала как можно скорее укрыться в любом подвале и оставить на входе знак в виде двухголовой птицы. Так что, без сомнения, она знала. — А что с курьершей? — ни к селу ни к городу уточнил Патч. — Ну, не мог же я, получив такие новости, оставить кобылку в беде? — добродушно хохотнул Хаммер, поиграв бровями… И тут же ойкнул, получив подзатыльник от одной из своих жён. К той, к слову, жалась та самая курьерша, на шее которой всё ещё остался след жёсткой, свалявшейся шерсти, повторявшей контуры ошейника…***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, вольный город Балтимэйр, адмиральский особняк в городе Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:40 по местному времени Тем временем на другом конце города, почти рядом с ратушей Скар стоял за стеной возле двери и нервно переступал тремя ногами — на четвёртую был надет силовой кастет, и вспоминал вчерашний разговор с «малышкой Сансет»: Всё началось с того, что в дверь постучали. Тем особым стуком, который Скар не слышал с того момента, как Лемон нашла себе особенного пони. То есть уже пару месяцев, как. Насторожившись, он подошёл к двери и глянул в глазок — он не был уверен в том, что из Лемон не выбили бандиты их особый стук-пароль. До него уже дошли слухи о том, что её караван был разграблен. «А я же говорил, что зря она отказывается от моих услуг!» — подумал он, удивившись — за дверью стояла именно малышка Сансет! — Скар? — Лемон? Ты жива? — жеребец открыл дверь, впуская в дом старую знакомую. — Как видишь, и даже — цела, стараниями моих новых друзей, — единорожка зашла в дом, оглядываясь: — А тут так ничего и не поменялось, да, Скар? — Почти, мелкая… Проходи, присаживайся, как раз ответишь на мои вопросы! Так Скар узнал, что после того, как Лемон отказалась от его охраны, её каравану стало труднее брать заказы, и, в конце концов — осмелевший Кривой всё-таки разграбил её караван, а ей саму и её возлюбленного — взял в плен: — А сам он где? — тактом Скар никогда не отличался. — В Садах Селестии, — на мордочке Лемон промелькнула грусть и злоба, поверх явной усталости. — Ты хоть отомстила? — посмотрел Скар на подругу. — В том-то и дело, что нет, — Лемон расстроенно кивнула: — Я не смогла… И, думаю… Что она действительно… Пусть лучше живёт. Ей предстоит спасти ещё очень многих… Прежде чем я смогу хотя бы посмотреть в её сторону. Так Скар узнал о злоключениях Лемон, и о рейдерше Кримсон, Рейни и новых друзьях Лемон. — Теперь понимаю, почему ты не упомянула о единорожке, я думал, ты её встретишь со своим караваном. Специально выгнал из дома в тот день, когда ты обычно останавливалась возле города. — О какой единорожке? Той, которой вечно у тебя дома не было, но она снимала у тебя жильё? — Она самая. Я уже не мог её содержать, и так занизил аренду, как мог. Но… Ты перестала меня нанимать и денег стало не хватать. Я надеялся, что Блю встретит тебя и ты подберёшь ей какую-никакую работёнку… — жеребец тяжело вздохнул: — Остаётся надеяться, что Блю на Пустоши повезло больше, чем в Балтимэйре. — Как ты сказал? Блю? — переспросила единорожка. — Да, Блю. Блю Уотер, — ответил Скар: — Аквамариновая грива, белая полоска, кьютимарка — стилизованная морская волна, шёрстка цвета моря. — Я попробую узнать о ней. но взамен — попрошу помощи и убежища. Для меня и моих… наёмников, — Лемон не очень-то была уверена, что Скар пустит грифонов к себе домой, но… Лучшего выхода она не видела, чем его дом, стоящий посередине обширного мёртвого парка, начинающегося за ратушей и идущего до самого побережья. Надо было лишь уговорить хозяина. — От кого? — удивился жеребец. — И что… за наёмники? — недовольно спросил он, вполне обоснованно подозревая, что они могли в прошлом работать на власти Балтимэйра. — От завтрашнего штурма города! — огорошила Лемон жеребца. Скар изумлённо посмотрел на неё: — Штурма? — Да. Мои друзья собираются уничтожить здесь рабство и принести настоящую цивилизацию! — Лемон продолжила: — Именно они меньше, чем за пять минут разобрались с Кривым и его дружками. — Это, случаем, не связано с тем, что грохнулось с неба полмесяца назад? — озвучил догадку Скар. — Самым прямым образом, партнёр. Думаю, стоит рассказать поподробнее, может быть, ты будешь поснисходительнее к наёмникам. Тем более, что им предстоит много чего доставить, много куда, — Лемон заговорщицки подмигнула: — А твой дом на отшибе — лучшее прикрытие. Тем более, что… Я спокойно могу сказать, что снова собираю караван, и снова — с тобою. Кстати, вот эту штуку уже можно пока куда-нибудь спрятать? Всю спину оттянула! — она вынула из сёдельных сумок две части устройства, в котором Скар опознал бомбу. — Это всё правда, Лемон? Я не собираюсь по-глупому оказаться у этих… С Ратуши в долгу. — Хочешь поговорить сам? — она вытащила из уха странную бусину: — Вставь в ухо и говори. Так поместье Скара стало оперативной базой Лемон и её наёмников, доставлявших «посылки» с «сюрпризом» адресатам, которые должны были на следующий день «открыться». — Генерал Хук? — спросила Лемон приземлившегося к входу в дом Лотаря, чертя на дверях имперскую аквилу, невзирая на возражения Скара. — Вот доказательства: — грифон бросил перед Лемон на песчаную дорожку окровавленный мешок. Лемон открыла его, сморщилась, давя рвоту, и снова закрыла: — Отлично, но теперь работы будет ещё больше, сэр Лотарь. Идёмте за мной, надо очень много чего успеть купить и доставить! — с этими словами она, оценив взглядом двуглавого орла на дверях, открыла их, приглашая грифона в дом. «Надеюсь, что ты знала, что делала, когда нашла себе новых «друзей», малышка Сансет» — подумал Скар, морщась от звука взрывов, и окликнув вслух Лемон: — Кажется, твои «друзья» уже почти пробились к ратуше!***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, улицы вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 02:50 по местному времени На перекрёстке близ центра Балтимэйра, буквально в паре кварталов от городской ратуши, наёмники и стражи спешно готовили оборону. Стаскивали подходящий мусор для баррикад, раскидывали мины на дорогу впереди, устраивали позиции для снайперов и пулемётчиков в окнах позади. Всё тяжёлое оружие стражи осталось в арсенале и на стене, но вот у наёмников ещё остались большие пушки. Например, безоткатное орудие, которое пара грифонов затащила наверх, вместе с ящиком боеприпасов. Это был последний и собственно единственный козырь этой небольшой наёмничьей ватаги. Они надеялись, что им удастся подбить дорогущими и редкими плазменными снарядами хоть одного из стальных монстров вторженцев и выиграть время для перегруппировки паникующих союзников. За это им обещали заплатить втрое. — Идут! Они идут! — единорог-техник из рядов стражи сломя голову рванул от дальних подступов, где пытался своей магией сварить из металлолома некое подобие противотанковых ежей, к ближайшему укрытию. Не то чтобы приближение противника не стало очевидно без него, тот успел отбежать едва ли на полдюжины метров, прежде чем сзади громыхнул взрыв, превращая обратно в металлолом столь тщательно создаваемые жеребцом конструкции, а ударная волна догнала его самого, опалив круп и швырнув вперёд. Сидевшая за баррикадой единорожка, как две капли воды похожая на повалившегося прямо рядышком с минами жеребца, что-то вскрикнула и попыталась было рвануться на помощь, но её схватили зубами за хвост и втащили обратно в укрытие. Вовремя. Несколько секунд спустя цепочка разрывов перечертила раненого посередине, разделив на две половины, раскидав внутренности по дороге. Пару мгновений спустя огонь обрушился и на баррикады в виде множества алых лучей, пронзавших ночную темноту, с озоновым треском расчерчивая воздух. Кобылка вжалась в своё укрытие, с ужасом понимая, что оно едва ли останавливало выстрелы врага — лазерные импульсы легко прошивали старые железки то справа, то слева от её головы. Сверху басовито заговорил крупнокалиберный пулемёт, отправив очередь тяжёлых пуль в темноту, по вспышками. Потом ещё одну. А потом со стороны наступающих противников рявкнуло что-то мощное, вроде реактивного гранатомёта, и крупный снаряд, оставив за собой едва видимый в ночи дымный след рванулся к окну, откуда вёлся огонь. Старые перекрытия не выдержали мощного взрыва, и плиты потолка обвалились вниз, надёжно похоронив тех пулемётчиков, что каким-то чудом пережили взрыв. Пони из-за баррикады пытались отстреливаться, но стоило хоть одному показаться на виду, как его голова или грудь взрывались алым фонтаном после попадания огненно-алого луча. И только вжавшиеся в землю единороги, поднимая стволы над укрытием, могли беспорядочно палить в сторону противника, даже не видя его своими глазами. На мгновение мир для единорожки озарился ярким светом, а по ушам дало нестерпимым, болезненным грохотом, когда на месте соседней баррикады возник огненный шар, а саму кобылку забросало бетонным крошевом, деревянной щепой и алой, горячей кровью… От ужаса стражница, доселе лишь гонявшая рейдеров, да зачищавшая гнёзда мелких мутантов, сжалась от ужаса в комок, вжалась в землю, обхватила копытами винтовку, как плюшевую игрушку и заплакала, пока вокруг продолжали летать пули, снаряды и лазлучи… Сверху, с крыши, раздался характерный громкий хлопок — перемалывавший мины гусеницами танк наконец вылез на линию огня и грифоны, до того укрывавшиеся за бортиком, дали точный выстрел, отправляя плазменный снаряд в лобовую броню цели. В месте попадания возникло небольшое зелёное солнце. Машина на несколько секунд замерла, и наёмники уже даже успели ударить друг дружку лапой о лапу, но… Затем ствол орудия задрался вверх, слегка повернулся и уже крыша здания обратилась в ничто. Единорожка сумела лишь взвизгнуть, когда рядом с ней упала обожжённая и изломанная половина грифоньей туши. Кто-то совсем рядом с воплем бросился наутёк, но далеко уйти не смог — попадание лазера буквально оторвало ему ногу, оставив валяться на земле и скулить от боли. Бой на перекрёстке затихал и переходил в завершающую стадию. Тяжёлые орудия с обеих сторон замолкли. Теперь был слышен только треск пожара, стоны раненных и одиночный треск лазганов — гвардейцы милосердно добивали искалеченных и умирающих защитников. Кобылка зажмурила глаза, затряслась от беззвучных рыданий. По её перепачканной мордочке скатывались слёзы, оставляя две дорожки на щеках. Она очень не хотела умирать. Да и старому дедушке будет тяжело и без неё и без её брата… Тяжёлый, усиленный металлом ботинок с силой ударил её в плечо, заставляя перевернуться с бока на спину, рефлекторно закрываясь копытцами. В мордочку ударил луч фонаря, а всё что она сама могла делать — хныкать и что-то лепетать, воздуха в груди не хватало даже, чтобы умолять о пощаде. Она зажмурилась перед неизбежным… — Веспер, ты чего там копаешься, полсотни тронов и абонемент в бордель нашёл, что ли? — раздался вполне отчётливый женский голос со стороны, откуда наступали гвардейцы. — Добиваю ксеноса, мэм! — полуобернулся гвардеец, не забыв упереть носок бронированного ботинка в шею вновь заскулившей пони. — Рядовой, тебя в детстве роняли часто, что ли? Или давно целительных пиздюлей не получал? — приподняв бровь уточнила Аэрис, заглядывая через невысокую по человеческим меркам баррикаду. — Полковник приказал брать пленных. Если это не возможность, то я блядская сороритка. Глуши её давай и вяжи. Что было дальше стражница не знала, в её мордочку прилетел мощный удар гвардейским ботинком и мир превратился в чёрную пелену.***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, улицы вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 03:15 по местному времени — На крыше снайпер, херани его! Третий, дом справа займи и прикрой огнём! — находясь чуть позади основной гущи боя, Викорд командовала бойцами, внимательно выглядывая из-за какой-то бетонной плиты, удачно перегородившей улицу. До ратуши оставался буквально последний рывок. Блю, как ей и было приказано, неотрывно следовала за госпожой лейтенантом, жмурясь и прижимая к голове ушки. Ей было страшно, рядом грохотали выстрелы, летали пули, умирали пони… Она бы, наверное, дала стрекача ещё в самом начале, если бы не полнейшее осознание своей низости, подлости и бесполезности. Она должна была хотя бы суметь слушаться приказов, и может тогда ей хотя бы позволят принять смерть… — Голову пригни, дура! В укрытие! — Аэрис отвлеклась на непрошенную денщицу как раз когда неподалёку спереди приземлилась граната, накрыв её парой горстей асфальтной крошки. Видя полное отсутствие понимания на перепуганной мордашке, Викорд схватила поняшу за гриву и дёрнула на себя, втаскивая под прикрытие обломков. — Полковник приказал мне смотреть за тобой, так что не дай Император тебе попытаться сдохнуть раньше, чем я разрешу! Блю больно ударилась обо что-то рогом, свернулась калачиком, зажмурилась ещё крепче, ощущая, что от боли по мордочке скатываются слёзы и что-то виновато забормотала, но лейтенант её уже не слушала, только подумав с еле заметным намёком на сочувствие, что, скорее всего, смерть для этой дуры действительно была бы не самым плохим исходом. Аэрис вновь показалась из-за укрытия, заприметила впереди метнувшуюся в темноте четырёхногую тень и не тратя время на размышления стрельнула навскидку, поразив цель насмерть. Убедившись, что больше подозрительных личностей в её секторе обзора нет, она вернулась к ситуации на поле боя… Взвод планомерно продвигался вперёд, болтеры Химеры и Леман Русса весьма уверенно разносили в пыль хлипкие укрытия балтимэйрцев, вынуждая тех отступать с каждой минутой всё ближе и ближе к ратуше. У Викорд же во взводе потерь не было, не считая пары раненых, и даже те не выбыли из строя дольше чем на пару минут, спасибо «жидким аптечкам»… — Встала, недоразумение! — убедившись, что пора двигаться вперёд, рявкнула Викорд, и Блю послушно вскочила на ноги, хоть и продолжала трястись, как наркоман во время ломки. — Е-э-эсть, м-мэм… — запинаясь, еле слышно промямлила единорожка, но Аэрис уже двинулась вперёд и абсолютно точно не услышала этого писка. Кобылка поспешила догнать командира. Аэрис направлялась в тот дом, который приказывала занять совсем недавно — гвардейцы по воксу отрапортовали об успешном взятии, и лейтенант собиралась занять верхние этажи, оттуда должен был неплохо просматриваться следующий участок дороги. Блю всего этого не знала и просто семенила за женщиной, стараясь не слышать болезненных стонов где-то неподалеку. Получалось плохо. Когда Блю вместе с Викорд прошла внутрь подъезда, кобылке к горлу подступил ком желчи, перед глазами встали болезненные воспоминания, ноги начали подкашиваться. Кровь. Везде висел железный запах крови и развороченных внутренностей, стены были заляпаны красным, под ногами хлюпнуло чьё-то превращённое буквально в фарш тело — болтерное оружие буквально перемололо сидевших в укрытии пони. Поняшке пришлось закрыть глаза и следовать за невозмутимой Аэрис буквально на звук, благо, хлюпанье тяжёлых сапог по разодранной плоти не было тихим. Смогла открыть глаза поминутно спотыкающаяся Блю лишь, когда вместе с Викорд дошла до лестницы. Путь по холодным бетонным ступеням в полутьме позволил немного успокоить сердце, выдохнуть, прийти в себя и постараться представить, что внизу ничего такого и не было. Словно бы этот подъём специально готовил Блю к тому, чтобы дать ей под дых ещё сильнее, когда лейтенант толкнула едва держащуюся на петлях дверь в квартирку на верхнем этаже. И после того, что за этой дверью увидела Уотер, сдержаться она уже не смогла. Взрыв осколочной гранаты в тесном помещении — это страшно. Особенно, когда взрывается она под ногами пары спрятавшихся за старым диваном от бойни на улице беззащитных жеребят. Взрывная волна переломала малышам все кости, голова маленькой зелёной кобылки превратилась в алое месиво, а на мордочке жеребчика, вся задняя половина которого превратилась в изорванные лохмотья плоти, застыла посмертная гримаса боли и ужаса. Перед глазами Блю помутилось и она не смогла сдержать тошноту…***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, подворотни вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 03:20 по местному времени — О духи, приходят последние дни мира… — Босс, если она не заткнётся, то у тебя будет новый полосатый коврик для входной двери, я, бля, клянусь… — Тихо вы обе! Дарк со своей охранницей и примкнувшей к ним зони из числа пленников, которых они конвоировали, пробирались по охваченным паникой городским улицам. Полосатую единорог решил взять потому, что та была зеброй и могла что-то знать о таинственных пришельцах со звёзд. Свалить куда подальше зони оказалась не против, но вот Дарк в её знаниях касательно звёзд разочаровался быстро. Суеверия зебр, по его мнению, всё же оказались суевериями… И всё же, приятно было ощущать хоть чьё-то дружеское плечо. В конце концов, пегас, ехидно ухмыляясь, сказал, что предпочтёт посидеть в уютном банковском хранилище. Мейнхэттенский ублюдок тоже решил поддержать пернатого. Перестрелка шла буквально на параллельной улице, то и дело над головой пролетали какие-то осколки, пули или ещё Дискорд знает что, но по счастью Дарк и его верные шестёрки выдерживали достаточную дистанцию, чтобы ни с кем в перестрелку не вступать. Да и знать бы ещё, кто в кого стрелял, нападавшие на город звёздные твари, вроде как, продвигались абсолютно с другой стороны, так что это были то ли какие-то диверсанты, то ли очередные восставшие рабы, то ли вовсе запаниковавшие и не разобравшие фигур в темноте стражники радостно резали друг дружку. В любом случае, проверять, станут ли пытаться нашпиговать его тушку свинцом, Голд не очень хотел, тем более, что перестрелка помимо абсолютно неоправданного риска вела к потери самого ценного сейчас ресурса — времени. Ведомая жеребцом группа завернула за угол, чтобы слегка срезать путь, и… — Эй вы, кто такие! Стоять! — Голд нос к носу столкнулся с молодым жеребцом в жёлтой броне и сползшей набекрень каске. Разглядеть детали было сложно, ночные фонари не горели, где-то перебило электрический кабель. — Бросить оружие! Лечь на землю! — Я полномочный представитель Совета! — гордо вскинул нос единорог и раздражённо фыркнул. Ещё бы какие-то стражники мешались ему по пути. — Пропусти меня сейчас же! — Я сказал оружие на пол, на землю! — до визга поднимая голос заорал жеребец, а кобылы быстро переглянулись. В темноте трудно было разглядеть примятую шерсть на шее и несколько дыр в нагруднике. Трудно, но не невозможно для опытной наёмницы и зоркой полузебры. — Ложись! — рявкнула над ухом Дарка уже охранница и тот, от неожиданности последовал приказу и упал как подкошенный. Секунду спустя в шею псевдо-стражника вонзился острый и длинный осколок стекла, который вставшая на дыбы зони метнула с невероятной грацией и точностью, уверенно пробив горло и сонную артерию разом. Жеребец в броне повалился, хватаясь за рану обоими передними копытами и булькая кровью. — А ты не так и плоха, Коврик! — хмыкнула было наёмница, но увидела, как резко перевела взгляд полосатая и поняв всё без слов, отскочила в сторону и вовремя. Там, где она была секунду назад просвистела пуля. Один сидевший всё это время за укрытием жеребец-единорог в такой же броне что-то невразумительно заорал, передёргивая затвор, а из подворотни вылетела кобылка, замотанная в какие-то лохмотья и со стражнической дубинкой в зубах. Наёмница бросилась той наперерез, пригнула голову, пропустив удар и заодно протаранив щуплую противницу, буквально отшвырнув в стену дома. Не давая той подняться, охранница нанесла два быстрых, точных и убийственно сильных удара по локтям заверещавшей от боли кобылке, с садистским наслаждением вслушиваясь в хруст сломанных костей. Третий удар пришёлся в челюсть, ломая её и выбивая зубы. Краем глаза охранница покосилась назад и вполне удовлетворилась увиденным — очередной осколок ударился в шлем стрелка, но полосатая успела сократить дистанцию, врезать жеребцу по рогу и лёгким движением свернуть шею, так что за это наёмница не волновалась. Наёмница повернулась к скулившей под её ногами кобыле и плюнула в окровавленную морду. — Знай своё место, ёбаное мясо, — фыркнула она и просто ушла. Добивать не стала, предпочтя дать противнице помучаться перед смертью. Наклонившись к ушку тяжело дышащего, пытающегося прийти в себя после неожиданной схватки Дарка, она заговорила совсем по-другому, с нотками игривой нежности в голосе… — Вставай, босс, всё в порядке, — она не удержалась и, пользуясь моментом полной потери начальством связи с реальностью, слегка цапнула того за ухо. — Ты не ранен? — Н-нет… — выдохнул жеребец, и, схватив предложенное копыто, вновь утвердился на ногах. — Это все? — Вроде да, — демонстративно оглядев опустевший двор, кивнула кобыла. — Тогда бегом! Мы и так потеряли Дискордову кучу времени!***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, ратуша вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 03:35 по местному времени Бежать было некуда. Все корабли, ещё остававшиеся в гавани и так стояли под парами, так что, когда заварушка только началась — капитаны все до единого предпочли поскорее отдать концы и уплыть в рассвет, не желая подставлять свои корыта под выстрелы лишний раз. Они и так достаточно рисковали каждый раз, когда выходили в море. По суше бежать тоже было проблематично, да и едва ли имело смысл — у жеребцов и кобыл из Совета могло быть много власти, но большинству из них критически не хватало простых навыков выживания. А у тех, у кого оные были — как-то уже успели раствориться. И укрывшиеся в Ратуше сильные града сего увидели только один путь, который позволил бы им сохранить свои жизни и может даже свой статус: сдаться на волю захватчиков. Они не учли одного. У гвардейцев был немного иной приказ насчёт ратуши. И когда гвардейские танки проломили последние хлипкие рубежи обороны, на которых остались лишь самые стойкие или отбитые защитники, вышедшего на крыльцо Ратуши члена Совета просто и без затей расстреляли залпом, несмотря на белый флаг в его копытах. А затем принялись и за само здание. Один за другим фугасные снаряды, пробивая стены, залетали внутрь. Могучие взрывы не делили пони на виновных и невинных, одинаково легко обрывая жизни дельцов, охранников, слуг и несчастных рабынь-служанок. Обрушались перекрытия и несущие сооружения, ещё уцелевшие коридоры совсем недавно выглядящего почти что ожившей довоенной сказкой здания наполнились дымом, пылью и вонью крови. Профит был одним из тех, кому повезло меньше всего. Упавший кусок потолка прижал его прямо в своём кабинете, и вместо быстрой смерти он получил мучений сполна, ощущая нестерпимую боль в задних ногах, чувствуя запах гари и слыша приближающийся треск пожара — имперцы подпалили здание сразу из нескольких огнемётов, а паркет и прочее богатое убранство стали желанной пищей для ненасытного костра. Но Профит не был готов умирать один. Посеребрённая цепь, тянувшаяся к шее угольно-чёрной единорожки, упирающейся в пол всеми четырьмя ногами, пытавшейся тянуть, рыдавшей, умолявшей, проклинавшей его, крепко была сжата в его копытах. Убей она его, смогла бы спастись, но в её голову была слишком крепко вбита мысль о том, что нельзя даже помыслить о том, чтобы причинить хозяину вред, так что она могла лишь смотреть, как рыжие всполохи медленно ползут по коридору к ней, ощущать, как становится нечем дышать, как слезятся глаза от едкого чёрного дыма. Её хозяин разжал хватку, лишь когда пламя дошло до него самого. Она стремглав, что было сил рванулась к уже осыпавшемуся обломками стеклу, но вылетела из окна уже объятая пламенем фигурка — чёрно-белое платьице вспыхнуло прямо на ней. Она смогла пробежать до ближайших домов не разбирая дороги, прежде чем повалиться без сил от боли, в агонии беспорядочно дёргая копытами и срывая голос от визга. Она прокатилась по земле, пламя уже пожрало её одежду, перекинувшись на шерсть, так что это ничуть не помогло. — Мама? МАМА! — знакомый голос на мгновение вырвал её из оков ужаса и страдания. Она даже не смогла ответить, из содранного горла вырвалось лишь сиплый вздох, прежде чем её глаза закрылись. Навсегда. — Чего вы встали! Тушите её! Делайте что-нибудь! — в отчаянье забыл о любой маскировке Голд, стоя перед горящим телом своей матери, единственной в этой жизни пони, которую он действительно ценил. — Поздно, босс, — покачала головой наёмница, видя, что продолжавшая ещё гореть кобыла обмякла и больше не двигалась. — Она мертва. — Нет! Нет! НЕТ, ТЫ ЛЖЁШЬ! — сдёрнув с себя пиджак, жеребец принялся хлестать им тело, сбивая огонь, открывая страшные ожоги, покрывшие всё тело кобылы. — Нет… Мама… Он упал, как стоял и протянул копыто к её мордочке, погладив по щеке. На копыте осталась чёрная гарь. — Босс, уходим, здесь нихуя не безопасно! — потрясла его за плечо наёмница, кидая обеспокоенные взгляды вперёд, туда, где ещё гремели выстрелы. — Ты ей уже ничем не поможешь. — У-уйди, — дрожа всем телом, сквозь слёзы произнёс жеребец. — Я обещал… Защитить… Дай сдохнуть… — Босс… Дарк! Дарки! — охранница опасливо озиралась по сторонам, пытаясь подобрать нужные слова. — Думаешь, она бы этого хотела? — Она уже ничего не хочет… Из-за меня, — он уткнулся носом в обгоревшее тело матери и горько, как маленький жеребёнок зарыдал. — Блядь, — тихо выматерилась, охранница. Её ничего не держало, кроме того, что этот жеребец… Дискорд возьми, не выходил из её головы! Она ухватилась за последнее средство: — Дарк, босс, ты даже не отомстишь ублюдкам за её смерть?***
Точка Отсчёта Местоположение: 50 километров к северо-востоку от места крушения Света Веры, арсенал вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 04:15 по местному времени Они отбили ещё один штурм уже после того, как заговорили имперские орудия, но никакого сравнения с первым он не выдерживал, в то время, как рабы хоть и поредели в числе, но были непоколебимы. И вела их в бой Рейни. Видит Император, ей хотелось просто сесть и заплакать каждый раз, когда она видела остекленевшие глаза и застывшую маску боли на мордочке очередного пошедшего за ней пони, теперь навеки распрощавшегося с жизнью. Но она стискивала зубы — рановато было горевать о павших, для этого будет своё время. Да и они знали на что шли. Как и она сама знала, на что их вела. Оцепление вокруг арсенала никуда не пропало, балтимэйрцы справедливо опасались, что стоит дать слабину, как рабы ударят им в спины. В какой-то мере, Рейни даже была им за это благодарна. Она не была уверена, что смогла бы удержать разгорячённых сражением и полных ненависти к угнетателям рабов от расправ. Да, она и сама была не против увидеть некоторых, довольно многих из жителей этого города на виселице, а может даже на костре, но прошедшее с момента освобождения из рабства время и та самая строчка заставляли её несколько охладить пыл. Не ВСЕ пони в этом городе были виновны, а отделять достойных от падших в горячке боя было бы… Затруднительно. Да и кроме того, если уж даже Кримсон смогла проявить себя хорошей пони, возможно стоило дать этот шанс и некоторым другим? Занятая этими мыслями, Рейни прохаживалась по коридорам арсенала, параллельно стараясь помочь. Кому-то перевязать рану бинтом или поделиться лечебным зельем, кого-то подбодрить добрым словом… А иных приобнять и утешить парой тёплых фраз. Тех, кто потерял друзей или близких за эту долгую-долгую ночь. Некоторым же оставалось только прикрыть глаза крылом и прошептать короткую заупокойную, слова которой не были прочитаны в книгах, но приходили из самого сердца. И везде пони провожали её долгими взглядами, полными самых разнообразных чувств, самым частым из которых была надежда. Именно её Рейни привносила в их души с самого начала этого дня. За ней же следовали шепотки. Пони не могли перестать обсуждать то, что она сотворила, отбивая газовую атаку балтимэйрцев. Не могли перестать обсуждать настоящее чудо. Ей же самой было не до того. Она даже сама толком не поняла, что сотворила нечто необыкновенное, больше отдаваясь сиюминутным проблемам своих пони. Ухо рефлекторно дёрнулось, когда очередная пуля попала точнёхонько в бойницу и влетела в противоположную стену, выбив фонтанчик штукатурки на голову пегаски. Забывать, что они всё ещё были в осаде тоже было преждевременно. На улице ухнул мощный взрыв. Где-то совсем-совсем близко, может, в соседнем квартале. — Освободительница! Освободительница! — крик кого-то из рабов из-за угла достиг ушек Рейни и она поспешила ответить, перейдя на галоп. Трудно было теперь уже сказать, кто и в какой момент назвал пернатую так в первый раз за эту ночь, но она уже привыкла… Потому что стоило это сделать одному, как это подхватили буквально всепони. — Освободительница, смотри! — юный земнопони, лет шестнадцати, уже обзаведшийся за эту ночь целыми двумя уродливыми шрамами на морде ткнул копытом в сторону пролома в стене, стоило Рейни вылететь из-за угла. Она присмотрелась. За рядом домов что-то происходило — вспышки, гром, грохот стрельбы… И характерный частый треск, который Рейни бы узнала, разбуди её хоть посреди ночи. Выстрелы лазганов. Чуть погодя стрельба утихла, громко, до зубовного скрежета противно скрипнул за домами громкоговоритель и по кварталу разнеслось громогласное: «Пони Балтимэйра! Сложите оружие и не оказывайте сопротивления силам Божественного и Праведного Империума Человечества!..» Рейни выдохнула — для них битва на сегодня закончилась. Имперцы прорвались к арсеналу. Она кинула взгляд ниже, на остатки оцепления, оказавшегося зажатым между двух огней и с удовлетворением отметила, что те выбрасывали оружие и ложились на землю в универсальном понячьем жесте сдачи. Ну либо бежали по параллельной улице прочь. Желающих драться до конца пегаска со своего участка стены не видела. Её это радовало — сопротивление балтимэйрцев привело бы только к лишним, не нужным никому смертям, к растрате валюты Императора. Спохватившись, Рейни скинула на пол свои седельные сумки, прямо на противно хрустнувшее бетонное крошево и бережно достала уложенное в один из отделов полотнище, которое с помощью пары добровольцев-единорогов развернула и закрепила на внешней стене выстоявшего форта. Подходивший гвардейский взвод увидел, пожалуй, самую недвусмысленно намекавшую на принадлежность укреплённого здания картину — вышитую жёлтыми нитями на солидного размера холстине двуглавую аквилу, украшавшую собой испещрённую попаданиями полуобрушившуюся от мощного взрыва стену… Над океаном вдалеке медленно всплывало солнце, касаясь своими лучами города, что некогда звал себя Вольным.***
Точка Отсчёта Местоположение: 51 километр к северо-востоку от места крушения Света Веры, воздушное пространство близ вольного города Балтимэйр Время: восьмой день Крестового Похода, 05:15 по местному времени — Демонстрация весьма красноречивая… — буркнула себе под нос Санни Дэй, устроившаяся на удобном пушистом облачке, не вылезая из брони и разглядывая с высоты в бинокль происходившее в городе. Штурм города стал для разведки Анклава буквально чуть меньшей внезапностью, чем для властей Балтимэйра, разведчики вели наблюдение за имперской колонной от самого лагеря, да и о бунте они узнали первыми, благодаря парочке осведомителей, благоразумно укрывшихся поглубже, как только запахло жареным. — У балтимэйрских ублюдков не было и шанса… — Ты произносишь это с каким-то особо циничным удовольствием… — смешливо хмыкнул один из её подчинённых, устроившийся на облачке рядом, уложив на белую, похожую на вату поверхность зачарованный алюминиевый контейнер, полный сложной аппаратуры. — Какие-то особые счёты к местным? — Не важно, — не стала пускаться в рассуждения о своём отношении к Вольному Городу Санни. Она не любила рабство и работорговлю, считая, что у пони на земле и так хватает неприятностей, без попыток превращения друг дружки в товар… — Скажи лучше, что там с эфиром? — Ну… У кого из балтимэйрских есть рации, те в основном орут и паникуют, некоторые даже плачут и просятся к мамочке. Я уверен, что слышал, как кто-то застрелился, — лениво покрутив что-то на своём приборе, не очень и по форме доложился пегас-связист. — Понять, что у этих на волнах, не получается. В последнее время они что-то подкрутили у себя и теперь взломать их шифр уже не так просто, нда… Впрочем, тут и без перехвата видно. Вон как хорошо прошлись, гребёнкой. Видно, что слаженно действуют. Но, по-моему, вообще не волнуются о побочном уроне. Видишь, какие пушки у них работают? Целые дома складывают за раз. — Не думаю, что Анклав был бы избирательнее, — с грустью вздохнула Дэй. — Ага, ставлю месячное, что вояки просто разнесли бы всё с «хищников», а потом добили бы выживших, — растянул ухмылку жеребец, скосил взгляд на кислую мину своей командирши и поспешил добавить. — Ну типа для них это вообще не пони. — К сожалению, — эти слова Санни произнесла одними губами, а затем продолжила уже громче: — Значит, действовали они чётко, быстро и слаженно, явно реализуя заранее просчитанный план. Взяли город меньше, чем за десять часов, и это они ещё брали пленных… Иногда. Активно использовали тяжёлую технику, энергома… Энергетическое оружие, пехоту. Пехотная броня выдерживала иногда попадания даже крупнокалиберных пулемётов. Ни одной единицы техники балтимэйрцы вывести из строя не смогли. Добивали раненых, но брали сдающихся в плен. Вроде бы специально по невооружённым не стреляли. Вроде бы… Ещё активно призывали защитников к сдаче… Я ничего не забыла? Ах, да… Специальные операции. Они явно умеют их проводить. Сначала налёт на тюрьму, о котором докладывали осведомители, потом… Уверена, что рабы не сами восстали, слишком уж удачное совпадение. — Да, похоже на то. Думаю, хотели отвлечь силы балтимэйрцев и зажать их между молотом и наковальней. Может, ожидали более сильный отпор? Переоценили технологический уровень наземников? — предположил жеребец. — Ну, что резюмируешь, командир? — Что это грёбаная армия. Военная структура. И что надо выходить с ними на контакт и поскорее, — не раздумывая, бросила Санни. — Чем дольше будем ждать, тем больше вероятность, что тугодумы из совета решат совершить очередную дурость. Но это решать не нам. Собирайся, возвращаемся в форт.***
— Возвращаемся в крепость, паладин? — Да, Стар Гейзер. Мы увидели достаточно, — старший в паре Стальных рейнджеров опустил бинокль. Двое рейнджеров покинули свою лёжку, из которой наблюдали за штурмом, больше похожим на времена Великой Войны, прекрасно спланированным и проведённым: — Как думаете, паладин, откуда у них такие технологии? — Вот это… Пока что является для нас загадкой. Как и то, откуда у них топливо. Лучше помолчи, меньше разговоров — больше дела, я не желаю привлечь к нам внимания этих двуногих, Стар.***
Запись планетарного вокс-эфира от 8 дня Крестового Похода. (Ориентировочно 348.М41 по Имперскому летоисчислению) 07:05: *Играет музыка, сопровождаемая пением.* 07:14: *Музыка затихает.* 07:15: *В эфире появляется мужской голос* С вами Диджей Пон3, доброе утро, дети мои! Ну, по крайней мере надеюсь, что вы пережили эту ночь и оно доброе для вас хотя бы поэтому. Если же вы живёте в Балтимэйре или окрестностях, боюсь, шансов на это у вас было меньше обычного, потому что до меня дошли очень тревожные новости! Что-то большое сдохло в лесу, раз кто-то решил раз и навсегда разобраться с местными любителями работорговли и выписать им смачного пенделя, взяв город штурмом. Удивительнее всего, что им это удалось, и над городом до сих пор вьётся дым от пожаров. Хотел бы я сказать им спасибо, но пожалуй не буду торопиться — один Дискорд знает, кто это такие и что им надо, появились они буквально из ниоткуда. В общем, леди и джентельпони, я бы советовал вам держаться подальше от Балтимэйра, пока не всплывёт больше подробностей. А теперь давайте к новостям Мэйнхеттена…» 07:20: *Сигнал потерян* Лемон Сансет: Поздравляем, вы получили десятый уровень. Новый навык: «Дипломат» — вы можете уговорить даже дракона отдать вам свои сокровища! Бонус от навыка: +1 к Харизме, +20 вторичного умения «Торговля»