Овечья шкура

      Погода в последние два дня совсем не радовала солнечными лучами, посему приходилось круглыми сутками сидеть в домашней серости и дождливой духоте. Порой начинало казаться, что дождь никогда не прекращался, а только изредка менял свою интенсивность и консистенцию. Сейчас же можно было наблюдать, как огромные растекающиеся капли превращаются в маленькие шарообразные льдинки, которые настойчиво стучали по стеклам больших окон. Словно бы напрашивались внутрь. Только вот никто их не ждал.       Высокий шатен хмурится и снимает с переносицы круглые очки, чтобы после их небрежно положить на поверхность дубового стола. Без особых усилий отодвигает кресло, чтобы после встать за ним и начать наблюдать за происходящим на улице через приоткрытые плотные шторы. Складка между глаз становится куда отчетливее, стоит завидеть, как на террасу под окном выбегает мальчик с огромным зонтом в руках. Белые носочки тут же начинают впитывать в себя земельные капли. Раздается заливистый смех, который мгновенно перебивается громогласным женским криком. Это была новая гувернантка, ведь прошлая не смогла вытерпеть прямолинейность того самого мальчика. Черноволосая Мисс Тайбер грозит пальцем, но после, видимо, не выдерживает и всплескивает руками. Зеленые глазки тут же находят облик отца, отчего мальчишка начинает отчаянно махать. Гриша цокает себе под нос и закрывает штору.       Йегер усаживается обратно за стол и поправляет на его поверхности документы, затем поднимает натруженный взгляд на мужчину, что продолжил вести устную отчетность по проделанной работе. Грише же оставалось проверять правдивость слов рукописью на бумаге. К Филину, таково прозвище говорящего, никогда не было пререканий и доверие к нему никогда не падало.       Действуя намеченному плану, Крюгер с парой своих проверенных лиц и группой шестерок, что предоставил Гриша, выдвинулся к поместью Аккерманов. Прибыв к месту, стоило прождать до того времени, когда ни одного источника света не будет гореть в окнах. Ожидание оказалось недолгим, ведь ближе к половине второго ночи все жители дома крепко спали и видели седьмой сон. План по нападению на спящих бесконечно подлый, но действенный.       Как это бывает, в истории всегда есть место клановым междоусобицам. Вот и в нынешнее время семья Йегер и Аккерман между собой не поделили как территориальные вопросы, так и вопросы личного характера, которые возникли у глав прошлого поколения. Исходя из своей миролюбивости, Гриша не понимал своего отца и считал, что следует идти на переговоры с врагом, чтобы впоследствии решить все стыки и по максимуму сгладить углы. Но на то время младшего Йегера никто не слушал и не хотел этого делать, а посему в момент становления главой Григорию пришлось столкнуться с огромным чаном проблем и всесторонней агрессией. Заручившись своими благими принципами и умением говорить, молодой представитель клана пригласил на беседу главу клана Аккерман. Разговоры сперва велись в шуточной форме, но после перетекли бессмысленные размахивания пистолетом, стараясь доказать свое превосходство. Йегер не отрицал, что клан Аккерман величественный, с огромной историей и сам по себе он существует достаточно долго, только вот череда нынешних правителей были до безобразия скупы на ум. С тех пор, скрипя зубами, Гриша для себя принял эту своеобразную холодную войну, но её окончание никак не хотело подходить. И мыслей на этот счет тоже не было, ведь на мировую никто не шёл, да и переговоры никому не сдались, кроме самого Йегера.       Кровавая борьба за территории развернулась ещё на двенадцать лет, только теперь Гриша не был таким снисходительным к врагам. Последние имели смелость напасть на нынешнюю жену Йегера, когда та вместе с малолетним сыном прогуливалась у пруда недалеко от поместья. Если бы не приближенный Филин, мужчина никогда бы не решился на месть за своих близких людей. Стоит провести небольшой анализ, то сразу будет видно, кто руководит всеми кровавыми расправами и организует дьявольские планы по захвату тех или иных территорий. Йегер лишь стыдливо закрывает на многое глаза и верит Крюгеру, что все делается во благо клана и его главы, а потому стоит беспрекословно доверять своему единственному приближенному.       Месяц назад Филин невзначай подкинул действенную идею, которая раз и навсегда завершит бойню между кланами. Мужчина тогда как-то мечтательно смотрел в окно и покачивал ногой, закинутой на колено другой. Он спокойной речью доносил истину о том, что война заканчивается тогда, когда один из соперников словно бы погибает, остается сокрушенным и признает свое поражение. Но Филин отмечал то, что у Аккерманов железная воля и их так просто не сломаешь, ведь вскоре они поднимутся с колен и будут куда ожесточеннее.       – И что тогда нужно сделать? – спрашивал тогда Гриша, опасаясь самого страшного, что мог сказать его собеседник.       – Убить Аккерманов.       Филин настойчиво уверял в том, что такова жертва своеобразной победы и к тому же это могло значительно повысить авторитет самого Йегера. Без стеснения в ход шла манипуляция близкими, давая Грише вспомнить о том, что именно Аккерманы хотели убить его жену и детей, а после не раз посягали на отрекшихся от дел родителей. Шатен долго мялся и уравновешивал развернувшуюся дилемму в черепной коробке, чтобы прийти к ужаснейшей мысли. Одна кровь решит огромное количество проблем и раз навсегда поставит точку в появлении новых.              В план также входило внедрение одного из людей Крюгера в число персонала дома Аккерманов. Этим самым человеком стала девушка-бета, которая должна была наняться на должность горничной. По легенде Траут, а точнее уже Изабель, дочь старого фермера и из-за банкротства девушке пришлось пойти на работу к высшему свету, чтобы хоть как-то помочь своему отцу. В короткие сроки Карвен удалось подстроить свой тяжелый характер и холодный нрав под нежность и наивность юной деревенской девчушки, которая особо не отличалась отличным складом ума. Проще говоря, шпиону предстояло стать своей полной противоположностью. Чтобы легенда казалась донельзя правдивой, Филин нашел на юге Шиганшины та самую полуразбитую ферму, в которой обанкротившийся старик сводил концы с концами и постепенно забивал скот. Мужчине была предложена финансовая помощь в его дело, но только ему нужно было сыграть свою роль заботливого отца, который не может найти себе места от того, что горячо любимая дочь сорвалась на заработки в самый Север Шиганшины. Гриша не знал всех подробностей, но Филин кивал головой и рассказывал плаксивую историю того самого старика. Как оказалось, у пожилого мужчины на самом деле была дочь, но она бросила все и сбежала со своим любовником. Её последующая судьба была скрыта туманным занавесом.       Карвен удачно вписалась в коллектив добродушных женщин, которым она сразу полюбилась и стала любимицей. Как и предполагал Крюгер, Аккерманы проверили правдивость истории Изабель, посетив старого фермера на Юге Шиганшины. План осуществлялся медленно, но верно, только в один момент возникла проблема, от которой можно было ожидать крах. В доме Аккерманов объявился блудный Кенни, тот самый сумасшедший без чувства сострадания и совести. Городские легенды дают ему прозвище «Потрошитель», подкрепляя сказки уличных попрошаек, которые якобы были свидетелями страшных деяний неудавшегося наследника. Загвоздка состояла в том, что Кенни не давал прохода для Траут, так или иначе флиртуя и давая двусмысленные намеки как эротического плана, так и подозревающие. В связи с этим Карвен было затруднительно отправлять письма и телеграммы для своего «жениха». Кенни, которого девушка считала самым настоящим занудой и разгильдяем, будто чувствовал то, что может произойти в скором будущем. В скором времени от мужчины пропал след. В своих письмах Карвен была кратка и писала зачастую по делу, но между строк можно было ощутить её скуку от «лицемерных простушек» и злобу на распущенность персонала. Благодаря девушке Филин был осведомлен обо всем, что происходило в доме, какие мероприятия планируются и какова численность людей в поместье. Исходя из этого, можно составить план помещения, отметить все кладовые и тайники, чтобы в случай чего не возникли казусы.       По ночам, справившись от основных дел, Гриша и Филин составляли четкий план нападения и дальнейших действий.       Спустя час после объявления об отбое, Карвен через выход для прислуги проведет внутрь Крюгера и остальных людей Йегера, чтобы те успели пронести внутрь некоторые запасы оружия и занять выгодное положение. По команде наемники одновременно начнут убивать прислугу, которая спала довольно крепко после загруженного дня. Предпочтительным было холодное и отточенное оружие, которое выверенным движением от уха до уха убьет спящую жертву.       Предстояло пробираться через охранную систему, представляющей собой кучку хорошо обученных телохранителей. Именно из-за них выполнимость плана начала не укладываться в приблизительное время окончания операции по уничтожению врага. Филин начинал закипать от надоедливости защитников семьи Аккерман, ведь те никак не хотели умирать, сколько бы не получали пуль или ножевых ранений. Вот же стойкие оловянные солдатики, только жить им осталось совсем немного. Крюгер присоединяется к своим людям, оказывая значительную помощь по продвижению к руководящей верхушке. Мужчина соврал бы, если сказал, что не ощущал величие, когда поднимался по шикарной лестнице на второй этаж, где погибали последние Аккерманы. Только он не ожидал того, что именно его люди начнут вести себя распущенно и будут умирать так глупо от руки несносного мальчишки. Гнев прошибает Филина, отчего тот сперва пинает в дверном проходе своего приближенного, а после настигает предполагаемого наследника клана и грубо хватает того за волосы. Надо же какой прыткий. Интересно, мелкий также будет извиваться, если ему вспороть живот. Филин ловит себя на трепещущей мысли о том, что этот пацаненок его поразил своим желанием защищать, не имея ничего в свою пользу. Как трофей мужчина забирает не только витиеватый ключ от дома, но и морально раздавленного мальчишку.       Как только все будут убиты, люди Крюгера начнут заниматься зачисткой дома от трупов и крови. Утилизация тел происходила всеми возможными и ужасными способами. Сам же Филин терпеливо подготавливался к тому, как преподнесёт Грише новость о том, что теперь в его доме будет жить вражеский ребенок, способный кого-то убить в любой момент. Йегер в свою очередь не излучал море радости и счастья от известия.       – На этом все, может какие-то вопросы? – интересуется Филин, усаживаясь напротив Гриши.       – Я до сих пор не могу поверить, что ты притащил этого мальчика ко мне! Безумие! Что же скажет Карла, когда вернется! – эмоционально всплескивает руками Йегер, хотя в любое другое время ведет себя спокойно, как тот удав.       – Воспитаешь его благородным мужем, будет защищать Эрена, – усмехается Крюгер, видя перекосившееся лицо главы. – Не знал может, но Аккерманы однолюбы, как те волки.       – Чушь. Не сравнивай их с животными, – все также ворчит мужчина, но не выдерживает и снова снимает очки. – Как там этот мальчик?       Филин расплывается в ядовитой улыбке на слова его друга. Все же в Грише не задавить его добродушность, до последнего будет отпираться от убийства кого-либо и всегда искренне поинтересуется здоровьем, пусть и врага.       Леви, как звали мальчика, всю дорогу от одного поместья до другого отчужденно сидел между Крюгером и его приближенным в машине. По одному его внешнему виду можно было сказать, что мальчишке досталось сполна, о чем говорил кровоточащий нос, ссадины на лице и стеклянный взгляд. Казалось, что брюнет отключился от всего мира, находя утешение и укрытие в своих грезах о лучшем. Леви и правда очень сильно винил себя во всем том, что произошло, за каждую смерть он брал ответственность, раз за разом растирая себя в пыль. Но чего он точно себе не мог простить, так то, что не смог защитить единственного близкого и любимого человека – мать. Единственным решением для себя отравленный мозг предпринимал самоубийство, ведь после произошедшего о жизни говорить не хотелось.       Машина останавливается у железных ворот, которые через пару минут в ручную открывает ночная смена патрульных. И только тогда в мальчишескую голову приходит мысль о мести и желании смерти тех, кто убил всех близких Леви. Вылезает следом за Крюгером из теплого салона в холод раннего утра, но не мешкает и тут же кидается на мужчину, желая разорвать его на куски. Но ребенка достаточно быстро отправляют валяться на землю.       – Я ожидал нечто подобное, но не думал, что это будет так скоро, – посмеивается тихо Филин, а после переводит взгляд на нервного Йегера.       – Он находится у меня в доме уже два дня и мне очень неспокойно, – отзывается Гриша, неуверенный в правильности решения оставить Аккермана под своей опекой.       – Гриша, а чего ты боишься? Зика он не тронет, – мужчина догадывался, о чем печется Йегер. – Как он? У него метка появилась?       – Нет, – мрачно протягивают в ответ, – из-за крови Дины она и не появится, скорее всего. Он так на неё похож.. Впрочем, придется наносить на его тело татуировку.       – Да ты тот ещё лис, – Филин пару раз хлопает в ладоши. – Метки – это отличительный знак сильного альфы, который станет руководящим в своем клане, а если тот отрекается от правления, то знак пропадает. В нынешнее время осталось два клана, которые имели такую способность. Ой. Один.       – Ты прекрасно знаешь, что есть мелкие кланы, о которых могут не знать и у них есть эти метки, – Гришу начинала злить напускная игривость приближенного. – Зачем ты мне это говоришь? Что за непонятные разговоры и намеки.       – Друг мой, я веду все к тому, что твой Зик может и не стать главой. Может сама природа говорит тебе об этом и не наделяет твоего щенка меткой, – спокойно начинает Крюгер. – У Аккерманского отродья, например, на шее колючая проволока. Знаешь, такая мерзкая, кольцом обвивает. Там вроде ещё какие-то цветы были, но я не флорист.       – Если ты скажешь, что он следующий глава клана Йегер, то я лучше выпью яд, чем это увижу, – раздраженно подвывает мужчина. – У Зика прекрасные навыки. Он достаточно спортивный, с развитой мускулатурой. У него отличные знания в военном деле и математике, учителя его хвалят. К тому же..       – Мой крестник на удивление смышленый пацан, – как ни в чем не бывало протягивает Крюгер, складывая ногу на ногу. – Как не зайду, Эрен вечно что-то читает, изучает. От одиночества даже трется с телохранителями, слушая их байки с заданий и пробуя держать в руках пистолеты с ножами. Может он станет главой?       – Эрен! – вскипает под конец Гриша, называя друга по настоящему имени. – Не неси чушь, он омега! А омеги мало того, что слабые, так ещё и меток никогда не получают.       Филин понимал, что ходит по лезвию ножа, но также знал, что Йегер ничего ему не сделает, даже если будет в бешенстве. Желает добить друга напоминаем о том, что тот только старшему сыну запретил подходить к Аккерману, но решает, что это будет лишнее.       – Будучи омегой, он куда лучше твоего старшего сына. Не думаешь так? – задает риторический вопрос брюнет. – Конечно, откуда ты можешь это знать, если не подпускаешь его к себе и избегаешь. И он ведь рецессивный, его инстинкты могут даже не проснуться. Чего ты так нервничаешь и бои…       – Филин, прекрати, – грозно произносит Йегер, – Я сделал свой окончательный выбор, у которого в принципе не было вариантов. Я уверен в Зике и не боюсь Эрена. Ты начинаешь уже заговариваться и придумывать себе всякую чепуху.

──────── Овечья шкура ────────

      Стоит новому дню начаться, как тут же с отрывного календаря на столе срывается очередной листок и на мальчишеском лице замирает гримаса счастья. Тридцать первое мая сменилось первым июнем. Хоть и до этого на улице было тепло и можно было шастать во дворе без легкого пальто, но сейчас наступление долгожданного лета казалось невообразимым. Будто в ту же секунду вода в пруду становилась теплее, а со всех людей разом снимался запрет на легкие и открытые вещи. Но радость растворяется в одночасье, стоит сдвинуть длинную штору в сторону и увидеть льющий, как из ведра дождь. Уже без особого энтузиазма открывает вторую плотную полоску ткани и плетется к своей постели, второе окно трогать не хотелось. Пустит только больше серости в свою комнату. Огибает оловянных солдатиков и через пару шагов позволяет себе упасть на кровать.       Отчего-то грусть росла в геометрической прогрессии. Пересиливает себя и встает, чтобы заправить свою постель, ведь теперь никто не придет и не поможет. Мама уехала куда-то на отдых и обещала вернуться через пару дней, но прошла уже неделя. Гувернантка уволилась днем ранее, да и без неё мальчик умел справляться со многими делами. Казалось, что она ходит за ним лишь для вида, как и строит свое умное лицо. Но Эрен это сразу уличил и вывел женщину из себя. За это он получил наказание и не поехал вместе с Зиком утром к тетушке Фей. Обходит большую одноместную кровать, чтобы поправить покрывало, и думает над тем, что родственница была бы рада только старшему брату, чем ему. Зик был слишком услужлив, а Эрен прямолинейным.       – Вот ведь, – ругается себе под нос на чулки, который съезжает вниз при любой попытке поправить на талии пояс. Все же удается зацепить клипсами на резинках за ластики чулок. Проверяет конструкцию и радуется себе, ведь отлично справился.       Затем Эрен следит за рядом пуговиц, которые застегивает и только после может заправить края рубашки в короткие черные штаны из смесовой ткани, или по-другому в шорты. Поправляет подтяжки на плечах и тяжело вздыхает себе по нос. Он перечитал множество книг в их семейной библиотеке, начиная научными, заканчивая сопливой и неуместной романтикой. И в некоторых из текстов черным по белому говорилось о том, как боготворят омег, ведь были нежными созданиями, заслуживающими особого внимания. Конечно же, были моменты, с которым мальчик был не согласен, например то, что этот вторичный пол совсем не годится для серьезных работ, коими занимаются сильные альфы. Все это казалось напускным фарсом. Эрен же не ощущал никакого особого внимания к себе, его наоборот чаще всего игнорировали и пытались выгнать куда-нибудь, лишь бы не мешался. Только Филин ему тепло улыбался и позволял смотреть, а после разбирать его пистолет. Мужчина в принципе многое разрешал мальчику из того, чем занимаются только альфы. В обмен на молчание Эрен мог изучать какие-то важные документы, в которых чаще всего ничего не понимал и просил объяснения, иногда шатена посвящали в секретные дела, даже обучали некоторым боевым приемам. Только для Гриши Эрен по легенде сидел за книгами и беззаботно играл в подаренных когда-то солдатиков.       Йегер думал, что весь этот дождливый день вновь проведет в одиночестве, но мозг заботливо подкидывает одно из воспоминаний. Три дня назад Эрен проснулся рано утром из-за шума в соседней комнате, которая до этого всегда пустовала, ведь гости бывали у них в поместье очень редко. А сейчас там кто-то жил, точно нелюдимый человек, которого не выманишь в коридор, да и мальчик не старался этого делать. Он пару раз спрашивал брата, просил его сходить туда и проверить, но Зик уперся в то, что отец ему запретил даже смотреть на эту дверь и он не обязан идти на поводу младшего. На этот бред шатен закатывал глаза и отказывался его слушать. Эрен считал, что Зик был глупцом, раз его такого взрослого можно запугать чем угодно.       Мальчик очень долго мнется на месте, думая над тем, как бы ему лучше было подойти к внезапному гостю. Предлог все так и не хотел находиться, Йегеру не нравился ни один из вариантов. Предложить свою самую любимую книгу? Но кому понравится читать нудные рассказы стариков по ведению клановых дел. Стоит ли дать поиграть своих солдатиков? Что если его будущий собеседник взрослый и образованный человек, которому до игрушек не будет дела. А может затронуть тему погоды? Нет, на улице лил дождь, который внушал одну грусть и тоску по солнечным временам. Эрен отчаивается в своих попытках, а потом решает просто сходить на разведку и посмотреть на то, чем он может в будущем удивить так называемого соседа.       На втором этаже как обычно было тихо, а вот с первого доносились голоса прислуги, людей отца, даже можно было различить Филина. Только вот мальчик не спешил обращаться к обществу и общению с этими людьми, у него была высокая цель. Эрен осматривается и только после выходит из своей комнаты. Почему-то нервничал, начиная считать шаги. Один, два, три... почти десять шагов. Дверь перед ним выполнена из белого дерева с какими-то черными узорами, волнение заставляет разум обратить даже на такие ненужные вещи. Затаив дыхание прикладывается ухом к поверхности, желая услышать хоть что-то. Кроме шороха и биения собственного сердца ничего.       – Что ты тут делаешь? – над ним раздается спокойный мужской голос, а на плечо ложится широкая ладонь. От страха почти взвизгивает, но успокаивается, когда видит перед собой Филина.       – Совсем ничего, – тараторит, нервно сжимая пальцами карманы штанов, – тебя искал..       – Интересно, кто там? – затворнически произносит брюнет, присаживаясь перед мальчиком на корточки. Тот весь заискрился в предвкушении, ожидая, когда ему поведают огромную тайну.       – Да, очень! – шепчет, будто боялся отпугнуть или отвлечь мужчину от рассказа. Совсем не знает, куда ему деть вспотевшие от волнения ладошки, а потому единственным выходом остается сжать пальцами ткань шорт.       – Там живет мальчик Леви, – продолжает Филин, – но если хочешь с ним подружиться, то можешь отнести ему завтрак. Я думаю, что он будет очень рад тебе.       – Филин, – робко начинает Эрен, сперва опуская взгляд, но тут же его поднимая на мужчину, – он появился после вашей операции. Неужели он пленник?       – Ну, Эрен, не отзывайся о нем так! – шутливо возмущается, после чего встает и указательным пальцем приподнимает голову мальчика за подбородок. – Я уверен, если ты сделаешь из него своего друга, а в будущем приближенного, то ты сможешь далеко зайти.       Мальчик слушает завороженно, каждое слово мотая на ус. Раньше Эрену казалось, что Филин всегда говорит ему странные вещи, но только со временем начал анализировать и понимать какую важную пищу преподносят для его ума. Йегер верил, каким бы жестоким Крюгер не был, для своего крестника он всегда готов на все. Это, пожалуй, единственный человек, который уделяет мальчику много внимания и поощряет тягу к знаниям, не обращая внимания на вторичный пол.       – А где мне достать завтрак для Леви? – тут же интересуется, заручившись уверенностью для своих действий.       – Сходи на кухню и обратись к кухарке. Напомни, что Филин просил собрать поднос. Как только получишь его, то сразу дуй сюда, – Филин кивает на дверь, а после обещает вечерком зайти, ведь сейчас у него внезапно нарисовались какие-то дела.       Эрен делает все так, как ему велел Крюгер, поэтому через минут десять снова стоит перед белой деревянной дверью, но уже с подносом в руках. Дабы быть вежливым и не стучать ногой, мальчик ставит у стены принесенную еду, после чего делает пару стуков по поверхности. Ожидание заставляет взволнованно выпрямиться и напрочь забыть всю ту речь, которую Йегер так старательно готовил, пока поднимался на второй этаж. К собственному удивлению шатену не открывают долгое время. Помявшись ещё немного, мальчик решается снова постучать, но после вновь получает игнорирование. Интерес не отпускает до самого конца, а потому Эрен позволяет себе положить ладонь на фигурную ручку и прокрутить её. Дверь не спеша приоткрывается, и комната встречает сумерками из-за закрытых штор, отчего приходится шумно сглотнуть. Стук собственного сердца казался до безумия громким, а тишина начинала издавать неприятное слуху гудение. Эрен уверенно делает шаг внутрь и замечает в постели человека, который лежал под одеялом, и похоже очень крепко спал. Йегер понимал, что поступает очень бестактно, без разрешения входя в чужую комнату, но ему так хотелось хотя бы одним глазком увидеть этого мальчика. Когда он подходит к кровати, то за спиной слышит какой-то шорох, отчего пугается и поворачивается на звук, но его тут же с легкостью роняют на простыни. На животе чувствуется чужой вес, а на шее крепко смыкаются прохладные пальцы. Стоило бы напугаться до смерти и до крови схватить чужие руки, впиваясь ногтями, но Эрен только и мог, что смотреть перед собой.       – Что ты здесь забыл, Кретин? – холодно произносят ломающимся голосом. Что-то екнуло в груди и шатен сглатывает, только сейчас осознавая, что ему тяжело дышать.       – Ты красивый, – внезапно выдает, но сожалел, что бледное лицо содержало на себе синяки и ссадины.       – Издеваешься, Мелкий? – хватка пальцев крепчает.       – Я.. – заходится кашлем и сжимает чужие запястья, – Я.. хотел подружиться! Честно!..       Перед глазами начинает темнеть, прежде чем его пренебрежительно отпустят. Он настолько сильно хотел заполнить свое одиночество этим человеком, что не предпринял никаких попыток сопротивляться. Эрен смотрит на белый потолок и замечает, как черные точки от нехватки кислорода отступают, а легкие перестают гореть. Что ему теперь делать в такой ситуации, чтобы не выглядеть максимально глупо? Здравый смысл подсказывал, что шаг в эту комнату сделал из него самого настоящего глупца, из звания которого выйти уже не представляется возможным. Раз уж он так крупно облажался, не проще будет продолжить выполнять начатое.       Мальчик резко садится, чем пугает своего нового собеседника. Тот заметно напрягается, готовый атаковать в любую секунду, но Эрен быстро открещивается и спешит успокоить, уверяя, что не собирается делать ничего из того, что может навредить. Вспомнив о завтраке, шатен встрепенулся и поспешил пойти на выход, чтобы взять забытый на полу поднос с едой. В этой комнате мебель стояла точно так же, как и в его, Эрена, комнате, поэтому мальчику не составило труда сориентироваться в помещении.       – Я принес тебе позавтракать, – произносит чуть дыша и отходит от стола, пряча за спиной руки. Считал, что так он может делать лучше.       – Не прячь руки, – холодно отвечают шатену. Йегер удивлено посмотрел на Леви и оценил его позу, в которой руки были скрещены на груди. Ничего не остается, как дать рукам повиснуть вдоль бедер. – Попробуй, что принес. Ну же.       – Но..       – Вперед, Остолоп.       Эрен поджимает губы в тонкую линию, ведь не хотел посягать на чужую еду, но сейчас ему из-за недоверия не оставляют никаких вариантов. Обхватывает пальцами округлую ручку, после чего поднимает металлический клош и откладывает его в сторону. В нос тут же ударяет ароматный запах куриного бульона, отчего мальчик чуть ли не мурчит. Косится на брюнета, но тот лишь кивает, чтобы Эрен поторапливался и не мялся. Тонкие пальчики обхватывают увесистую ложку и зачерпывают ею суп, затем подносят к губам, чтобы немного остудить содержимое. Йегер не медлит и достаточно быстро все прожевывает и глотает, откладывает ложку и обращает свой взгляд на Леви. Всем видом показывает, что ничего в еду не добавлено, ведь с самим Эреном все было в порядке.       – Ты точно кретин, – фыркает Леви, смотря, как мальчишка перед ним расцветает. Брюнет не считал нормальным такое поведение, как минимум этот пацан не должен был так открыто приходить к своему врагу и предлагать дружбу. Но Аккерман признается себе, что не видел подвоха ни в одном из действий, лишь детская искренность. Неужели этот мальчик был каким-то изгоем в доме, или его держат в ежовых рукавицах? Семейка Йегеров сама по себе была странной, поэтому Леви не удивился бы тому, что один из них оказался с придурью. – Как твое имя?       – Эрен!