Полтора месяца спустя
Поместье Янсенн с каждым днём принимало всё больше и больше людей, готовых свергнуть Альдо с Талигского трона. Почти две сотни неравнодушных. Пришлось значительно потесниться. — Эсмилир, — Лионель протянул руку, — вставай. — Дай отдохнуть, — лежу на земле. Тренировки сводили меня с ума. Одному Создателю известно, как это тяжело. Синяки не успевали сходить, мозоли, мелкие ссадины и раны. Настроение Эстебана напрямую зависело от моего, следовательно, невзирая на боль, я продолжала улыбаться и шутить, делая вид, что всё хорошо. Перед сном, в ванной комнате, смывая с себя грязь, тихонько плакала, прикрывая рот полотенцем. Боялась, что кто-то услышит. Страх взял под контроль мой разум. Дрожали руки, слегка дёргался глаз от перенапряжения, болела голова. Колиньяр был полон сил и энергии. Сосредоточен, спокоен, уверен в себе. Поражаюсь его выдержке, даже мы с Лионелем иногда давали слабину, но Эстебан оставался непоколебимым. — Что делаешь? — захожу в комнату, где жили Савиньяки, Арно и он. — Мелкому куртку шью, — сгорбился, — через пару дней у него день рождения, да? — Я не ослышалась? — в шоке. — Нет, — выпрямился, — ночами холодно будет. Вот решил перешить свой дублет. Я нормально к нему отношусь, просто Александр от меня не в восторге. — Детская ревность. — Нет. Четырёхлетие Алекса прошло достаточно спокойно. Мы подарили ему большой деревянный конструктор, который разрисовала Нана, Арлетта испекла торт. — Держи, — присел на корточки, — это тебе. — Куртка? — вскинул бровь, — зачем? — Лето бывает холодным, — улыбнулся, — примерь. Недоверчиво оглядев Колиньяра, Савиньяк-младший снял с себя жилет и надел новую вещь. Хорошо сидит. — Нравится? — Да, — кивает, — очень. Спасибо, Эстебан, — протянул ему руку, — где ты её купил? — Сам пошил, — жмёт в ответ, — носи на здоровье. Возможно, сердце Александра растает и они найдут с юношей общий язык. — Воды хочешь? — сел рядом со мной. — Нет, — мотнула головой, — стоп, — приподнялась, — что у тебя на шее? — Овод укусил, — округлил глаза. — Засосал… Вы, — догадываюсь, — с Наной… — Нет! Нет! — оглядывается, — просто поцелуй. — А-а-а-а-а! — обнимаю его с радостным визгом, — вас можно считать парой? — Эсмилир, — покраснел, — не кричи на всю матушку! — Ответь! — Почти, — шепчет, — не хочу сглазить… — Поздравляю, — ещё крепче, — ура! Ура! — Почему ты довольна? — А мне надо плакать? — Учитывая то, что… — Не учитывай, — перебиваю, — я рада тому, что ты наконец-то нашёл ту самую девушку, которая сможет осчастливить тебя. Рядом с ней твои глаза становятся ещё ярче. — Спасибо, — благодарно кивнул, — думал, что обижу этим. — Всё хорошо. — Чем занимаетесь? Александр оказался за нашими спинами, держа в руках яблоко. — Всё ещё не спишь? — Нет, — уселся отцу на колени, — как-то не хочется. — На рассвете мы уже покинем Дриксен, — Лионель поправил ворот куртки сына, — тебе необходимо выспаться. — Знаю, но, — смотрит на меня, — хочу побыть с вами. — Папа будет с тобой, милый. Как всё закончим, то мы обязательно встретимся. — Опять уезжаешь, — вздохнул, — надолго? — Не думаю. — Пойдёмте погуляем немного? — с надеждой бросил взгляд на Лиона, — и я сразу же лягу спать. — Договорились. С трудом поднявшись, собрала остатки сил и взяла Александра за руку. Парнишка жутко рад тому, что по обе стороны его держат родители. Зайдя в дендрарий, решили поиграть в прятки. — Ты водишь, — шлёпнул по ноге. — Ой, — закатила глаза, — ладно. У дерева громко досчитала до тридцати и вышла на охоту. Далеко они убежать не могли. Лионель попался мне первым. Мужчина спрятался за кустом, но совсем не учёл того факта, что куст чуточку ниже. — Я с тобой в разведку не пойду. — Что меня выдало? — Он, — дёргаю за хвостик, — как маяк торчит. — Пошли сына искать. — А-а-а-а-а! — вылетел из-за дерева. Испугавшись, я заорала и посмотрела на Савиньяка, который спрятался за мной. Задорно смеясь, Александр показал нам язык. — К-к-кто, — заикается, — тебя такому научил? — Сам, — ослепительно улыбнулся, — вы бы видели свои лица. — Это твоё воспитание, — прошептал. До того, как Арлетта забрала мальчонку, мы поиграли в догонялки, в футбол и успели покружить его. — Александр Габриэль Савиньяк, — смотрит на внука, — вам пора спать. — Бабуль, — вздохнул. Он был расстроен тем, что надо уходить и заканчивать веселье. Знаю, из нас с Лионелем вышли ужасные родители, так как мало проводим времени с этим златовласым чудом. Я хотела ему другого детства, но не имею контроля над ситуацией. — Паршиво… — Именно. Думаешь, злиться будет? — Да, — киваю, — мыться, есть и спать. — Хороший план. Чуть не уснула в ванне. Ноги и голова гудят, тело ломит. — Эсми, — заглянул Эстебан, — есть минутка? — Хоть две, — переодеваюсь за ширмой. — Подожду в коридоре. Судя по ухмылке, он явно что-то задумал. — Мадам, — протянул руку, — не хотите прогуляться? Так сказать, подышать свежим воздухом перед сном? — В тебе неисчерпаемый источник энергии? — Валюсь с ног, — хохочет, — идём? — Пошли. У меня сейчас желудок прилипнет к позвоночнику. На улице тепло, хоть и солнце давным-давно сложило полномочия, передав их луне освещающей нам путь. Дышится хорошо. Он привёл меня на огромное лавандовое поле. Восхитительный аромат. — Удивительно, — оглядываюсь, — его здесь раньше не было… — Видишь, это место не совсем ужасное. Пройдя немного дальше, юноша подпрыгнул и снял с дерева плетёную корзину. Эстебан расстелил плед на траве. — Это — свидание? — смущаюсь. — Да, — подмигнул, — голодная? — Безумно. Печеные овощи, лепёшки с грибами и мясом, морс из каких-то ягод. — Давай немного расслабимся, — тянет за собой, — выдохнем. — С удовольствием, — ложусь ему на грудь. Вновь услышав стук сердца, попросила Всевышнего, чтобы оно билось как можно дольше. — Красиво, — смотрю на небо. — Очень, — бросил взгляд на меня, — не перестаю восхищаться твоей красотой, моя королева. Тебя ничто не испортило. Кажется, я понял, почему Савиньяки были готовы перегрызть друг другу глотки, — усмехнулся. — Почему же? — поднимаю голову. — Ты сводишь с ума лишь одним словом, движением и эмоцией. Магия какая-то. — У меня в роду бабка ведьмой была. Я мужиков привораживаю, — расхохоталась, — колдунья. — И я только рад оказаться под влиянием этих соблазнительных чар, превратившись в раба. Служить вам верой и правдой, — целует в макушку, — всегда. — О чём ты мечтаешь? — беру лепёшку, — прости, ужасно хочу есть. — Приятного аппетита. О чём мечтаю? — задумался, — о том, что мы вернем себе Талиг, а после проживём своё «долго и счастливо». А ты? — О том же, — жую, — состаримся вместе, будем ворчать, кряхтеть. — Мне нравится. Можешь мне кое-что пообещать? — Конечно. — Когда окажемся в Гальтаре и начнётся бой, то не лезь вперёд, ладно? Я не смогу жить с тем, что тебя нет рядом. — Я же жила. — Слабоват для такого, понимаешь? Ты в разы сильнее меня, скрываешь свои чувства под маской, но я всё вижу. Мне тоже страшно. — Получается, мы притворялись, с целью не расстраивать друг друга? Актёры. — Хорошо играем свои роли, — гладит по спине, — а вообще, идея по поводу овечек и козочек меня не покидает. — Эстебан, — смеюсь. — Ме-е-е-е, — улыбается. Поднявшись, он ласково дотронулся до моего лица и заглянув в глаза, прошептал: — Я буду любить тебя в любое время, эпоху, период. Положу весь мир к твоим ногам, только, — вздохнул, — умоляю, побереги себя. Без тебя смысла нет. — Постараюсь, — заворожённо смотрю на Колиньяра, — но кто прикроет твою спину? — Кто-нибудь. Своей жертвовать запрещаю. Ты храбрый котёнок с острыми когтями и зубами, который так и хочет закрыть собой медведя. — Да. — Лучше посмотри на это, — поворачивает голову. В лавандовых стеблях сидело множество светлячков. Насекомые создавали сказочную атмосферу. — Идём, — поднялся. — Разлетятся же. — Нет. Светлячки буквально облепили нас, как только мы оказались на самом поле. — Это что-то невообразимое, — наблюдаю за ними, — волшебно. — Хочу запомнить, — оглядывается, — они такие яркие. — Почему не боятся? — Не знаю. Каждый раз, когда приходил сюда, то меня принимали как родного. Аккуратно, но настойчиво, поцеловала Эстебана, увлекая за собой вниз. Пытаясь никого не задавить, он позволил мне лечь на себя, обхватывая талию и бёдра. Прогнувшись, углубила поцелуй, запуская руки в густую шевелюру Колиньяра. — Что же ты делаешь со мной? — простонал в губы. — Просто целую и всё. — Нет, — заправил мои свисающие пряди за ухо, — убиваешь и воскрешаешь раз за разом, когда прикасаешься ко мне… Ты пленительна, Эсмилир. — Точнее, я в твоём плену, — улыбаюсь, — любая мысль о тебе будоражит сознание до мурашек по коже. Эти крепкие мужские руки властно блуждали по телу, а губы ласкали шею, ключицы, вызывая тихие стоны наслаждения. Голова закружилась. — Тобой невозможно насладиться, — провожу языком, — мне всегда будет мало. — Думаю, — откинул голову назад, — у меня получится насытить тебя, но позже. — Почему? — Сейчас небо содрогнётся. Быстро собравшись, отправились в сторону поместья, но всё равно не успели до дождя. Он пытался прикрыть меня, дабы волосы не намокли вновь. Почти получилось. — Ну, — проводил до комнаты, — спасибо за эту прогулку. — Тебе спасибо, — погладила по щеке, — колючий такой. — Раньше ты не жаловалась, — накрыл мою ладонь своей, — спокойной ночи, — поцеловал запястье, — моя девочка. — Увидимся уже завтра, — оставила лёгкий поцелуй на шее, — люблю тебя. — И я тебя, — поправил мокрые волосы. Зайдя в комнату на ватных ногах, не смогла скрыть радостной улыбки. Благо, Нана уже мирно спала. — Моя девочка, — прошептала, вешая вещи на стул.Утро
Из-за сильного дождя никто не покинул поместье на рассвете. Еле проснулась. — Я собрала твою сумку, — Нана присела на край кровати, — и воды нагрела. — Ты чудесная, — открываю глаза. — Рада хоть чем-то быть полезной, — смотрит в окно. — Эй, — взяла за руку, — всё хорошо будет, слышишь? Тебе нечего бояться. — За вас переживаю, — грустно улыбнулась. Савиньяки и Нана уедут подальше от Гальтары, Ларак и Колиньяр-старший уже отправились в путь с половиной людей, а мы с Эстебаном, Ричем и Арно выезжаем сегодня, прихватив с собой оставшихся. — Будьте аккуратны, хорошо? — Хорошо, — начинаю щекотать. — Эсмилир! — захохотала, — пощади! — Улыбка на лице — другое дело. — Девоньки! — Джонатан, — а дождик закончился, чистим пёрышки, кушаем и выходим. Лионеля и Эстебана на завтраке не было. Выйдя на улицу, размялась, сделав небольшую зарядку. В первую очередь проводим Савиньяков. — Не выспался? — подхватила Александра на руки. — Угу, — сонный воробушек. — Готов к путешествию? — Колиньяр почесал ему спину. — Опять ты, — повернулся. — И тебе доброе утро. — Эсмилир! — крикнул Лион, стоя у лошадей. — Подержи, — передаю малыша Эстебану. — М-м-м, — недовольно. Он сегодня бодрый. — Смотри, — раскрыл карту, — пересекая границу Дриксена, вы через Ардору окажетесь в Уалппе, потом по морю прибудете в Урготеллу, а уже оттуда в Гальтару. — Всячески обходим Талиг? — Именно. Джонатан и Реджинальд ушли другим путём. — Как? — Через Придду, но вы все встретитесь в Урготелле. — Опасно… Как они пройдут посты? — У Колиньяра есть какой-то гениальный план. Посмотрим, что из этого выйдет. — Хорошо… — Это всё займёт где-то полторы недели. К шестому июля успеете. Ты послала письмо Мариаму? — Ещё вчера. Месяц где-то в пути. — Отлично, — смотрит на друга, — пора. Эстебан прижал к себе Александра и ходил туда-сюда, укачивая ребёнка. Он что-то напевал ему, чем убаюкал Савиньяка. — Лёд тронулся? — умиляется. — Видимо. За этим можно наблюдать вечно. — Пойдём ко мне, — Лионель. — М-м-м, — обхватился за шею, — спать хочу. — Скоро ляжешь, — передает сына отцу. — Хорошей дороги, — поцеловала в висок. — Не обижай её, — пригрозил кулаком. — Ни за что, — кивнул. Расставаться тяжело, особенно в такое время. — Не смей вернуться, Савиньяк, — прошептала, крепко обнимая мужчину, — без глупостей. — Хорошо. Арлетта даже расплакалась, насколько не хотела нас оставлять. Нана сдержалась, но глаза были на мокром месте. Забрав сумку из комнаты, отправилась в конюшню, где мальчики уже ждали. Мы замыкаем. Эстебан оглядел меня влюблённым взглядом с ног до головы. В этих глазах плясали демоны, каждый из которых принадлежит мне. — Так, — выдыхает, — встречаемся через месяц в этом же месте и в этом же составе, ясно? Приказа умирать не было. — Ясно, — Ричард улыбнулся, — все живые и здоровые. — А лучше, — Арно, — встретимся во дворце за пышным столом. — Где отметим нашу победу, — подхватываю. — Полетели, — скомандовал.