Моя Единственная Радость

      Заветная папка с документами на земли коттеджного поселка чего-то как-то нихрена Алексея Леонидовича не радовала. Скорее бесила. Вернее его бесил тот факт, что пришлось эту землю чуть ли не когтями выцарапывать у Бекаса. Что-то придумывать, Михайлова едва ли не уговаривать. Да где это видано, чтобы криминальный авторитет менту сдавал расклады «коллег»? Нет, в этом бизнесе, конечно, все средства хороши и запрещенных приемов не бывает, но всему есть предел! Как смеет кто-то идти поперек слова самого Фомы?! Алексей искренне негодовал, не желая верить в то, что за прошедшие два года с ним не то, что считаться перестали – забыли как страшный сон. Слишком быстро и слишком нагло растащили все его неофициальные активы. Оно и понятно, любая мало-мальски приблатненная шестерка рвалась отхватить себе кусок побольше. И авторитет сам много раз сталкивался с подобным, когда отъезжал под Шопена кто-то из его круга знакомых. Но из всех из них, Фомин был единственным примером, для которого смерть оказалась лишь временным явлением. Всё в его понимании было просто и логично – если вернулся он, значит должны вернуться и его темы. Но так думал только сам Алексей. Непомерные амбиции и иллюзии прежнего величия кружили и без того не совсем здоровую голову, вот только желаемое совсем не совпадало с действительным. И как эту проблему решить бандит ещё до конца не придумал.       Конкретно по дороге со стройки обратно в город размышления Фомина прервал звонок от Ирины, которая своим хамским вопросом «За собакой-то приезжать собираешься, трепло авторитетское?» напрочь убила весь алгоритм выстраивания наступательно-завоевательного плана. Охренеть! Даже эта коза ветеринарская его ни во что оказывается не ставит! Самооценка бандита, следом за настроением, уверенно катилась псу под хвост…

***

      - Ирка, ты серьезно? – с укором спросил Фомин, разглядывая ветеринарный паспорт, который пару минут назад Ира с мерзкой улыбочкой вручила ему, прежде чем сквозануть из смотровой под предлогом, что приведет щенка.       - А ты сам виноват! Нефиг было меня просить ребенку имя придумать, - ответила на его наезд ветеринар, придерживая дверь для бодро тыгыдыковшей следом за ней маленькой пациентки, которая была прицеплена на другом конце поводка. - Вот и живи теперь с этой Радостью! - Ира с легкостью подхватила на руки вошедшего в кабинет щенка и поставила её на смотровой стол, с другой стороны которого и расположился авторитет. Алексей негодующе нахмурился, явно не признав в белоснежном зверьке грязную дворовую потеряшку, которую несколько дней назад привез в клинику. И только когда она, тихо поскуливая, с бешеной скоростью замолотила хвостом воздух, и едва не ухнула передними лапами со столешницы, метнувшись к мужчине, он понял что собака та же самая. Только чистая и расчесанная. - И вообще! Будешь много возмущаться, я тебе Раду не отдам, - для формальности пообещала ветеринар. На самом деле реакция щенка приятно порадовала её, а то, что Фомин с прежней доброжелательностью и лаской начал гладить приплясывающую на месте собачонку, убедило Иру, что он и в трезвом состоянии не откажется от обещания забрать потеряшку домой. А вот знала бы она, какой бандит злой был за час до приезда в клинику, вряд ли вывела бы к нему щенка. Но Алексей, как бы не был взвинчен происходящим, всё же понимал, что ни Ира, ни тем более её маленькая пациентка к этому отношения не имели.       - Так Раду или Радость? – спросил авторитет, обращаясь скорее к щенку, чем к ветеринару. Новонареченной Раде-Радости на самом деле было абсолютно без разницы, как её будет называть хозяин. Хоть Жучкой! Ей было не столь важно свое собственное имя, сколько тот факт, что произносить его будет именно Алексей! И до тех пор, пока она будет слышать его голос, собачонка будет точно знать, что нужна хозяину. А нет для любого животного на земле большего счастья, чем быть кому-то нужным!       - Да как больше нравится, - невозмутимо пожала плечами ветеринар. - Никто ж не обязывает тебя всегда обращаться к ней по паспортному имени. Хочешь, можешь её вообще Радой Алексеевной звать, - пакостливо хихикнула Ирка и потрепала маленькую пациентку по голове, от чего висячие уши Рады начали забавно болтаться из стороны в сторону. Собачонка вообще оказалась очень ласковая и на редкость тискательная. Особенно после того как ее отмыли и высушили. Белоснежная шерсть Радости была непривычно тонкая и мягкая, совсем не дворняжья и это, в совокупности с некоторыми внешними особенностями щенка, натолкнуло Иру на одну интересную теорию о происхождении маленькой потеряшки.       - Не было печали, - делано закатил глаза к потолку бандит.       - Я всё ещё могу найти ей другого хозяина, - не преминула пригрозить женщина, и для наглядности слегка потянула щенка за ярко-красный поводок, всё ещё пристегнутый к такого же цвета нейлоновому ошейнику. Рада дернула ушами, не совсем понимая, почему её что-то пытается утянуть в противоположную от хозяина сторону, и оглянулась назад. Но кроме Ирины никого другого там не обнаружила.       - Да щас! – чисто из принципа огрызнулся на ветеринара Алексей и ловким движением пальцев отстегнул карабин поводка. - Ну-ка иди сюда, - прям-таки по-хозяйски скомандовал он, и собачонка с готовностью протопала обратно к краю стола, поближе к авторитету, - Моя Единственная Радость-Рада Алексеевна, - от абсурдности произнесенного собачьего имени авторитет не смог сдержать улыбку.       - Вот то-то же! – довольно задрала нос Ирка, гордая своей триумфальной реализацией удочерения ущенерения(?) бродяжки. Рада, еще более довольная и счастливая чем её «крестная мама», всё же умудрилась слезть со стола и, расположившись на коленях у хозяина, начала по новой его обнюхивать и внимательно разглядывать, будто подмечая для себя какие-то детали, которые не заметила тогда во дворе.       На самом деле сказать, что Фомину прямо вот жизненно необходима собака, было бы не правильно. Это той ночью ему, не сильно трезвому и сильно закалебанному событиями последних дней, идея приютить бездомыша казалась хорошей. Поутру он уже думал несколько более скептически, понимая, что животина потребует ухода, и, что немаловажно, внимания. И если с первым проблем не возникало, поскольку заботу о собаке можно было поручить обитавшей в доме прислуге, или на крайняк Ежова озадачить, то вот с внимание могли возникнуть трудности, по той простой причине, что не предвиделось в нынешней жизни Алексея такой четкой определенности. По крайней мере в том, что он вовремя вернется домой и будет в достаточно подходящем расположении духа, чтобы заниматься со щенком.       Но с другой стороны, не пристало же солидному авторитету сперва так уверенно расшвыриваться обещаниями, а потом заднюю давать. Опять же Ирка весь мозг чайной ложкой выколупает, не смотря на все угрозы пристроить потеряшку в более подходящие руки. Да и щенок сейчас с такой неподдельной преданностью заглядывал в глаза Фомину, что аж не по себе становилось от того, насколько безоговорочно животное ему доверяет. Причем ведь собачонке было совершенно плевать, кто он и чем занимается. Она видела перед собой не криминального авторитета, а в первую очередь человека. Доброго человека, который при встрече не стал её обижать, а наоборот, забрал с холодной улицы, и привез туда, где помогут. И иного способа благодарности, чем отдать ему в услужение свою собачью жизнь, маленькая потеряшка не знала. Ну, на самом деле, она и эту мысль-то сформулировать не могла, собака всё-таки. Она просто хотела быть рядом, чтобы человек не грустил и не чувствовал себя одиноким. Чтобы знал, что и он кому-то прям-таки жизненно необходим.       - Между прочим, - снова подала голос Ирина, намереваясь рассказать Фомину про теорию, которую они эти минувшие дни, что Рада была в клинике, обсуждали всем коллективом. - Мы тут собрали симпозиум, - она интригующе улыбнулась, чем насторожила мужчину, - и пришли к выводу, - Ирка отвернулась от него и подъехала к рабочему столу, чтобы воспользоваться компьютером, - что Радость твоя, Леша, скорее всего, породистая. Предположительно – русская псовая борза́я, - она постучала по клавишам, вбивая в поисковике нужные слова, и через секунду щелкнула по фотографии, развернув на весь экран.       - Борза́я? - Алексей чуть склонил голову на бок, разглядывая изображение собаки на мониторе – высокая, худая и тонконогая со слегка сутуловатой спиной, длинной шеей, переходящей в такую же длинную узкую морду. Кажется, таких держали раньше русские аристократы. Но вот неугомонная егоза-Рада на элегантное создание с фотографии пока что мало в чем походила. – И что, она прям бо́рзая будет? – ухмыльнулся авторитет, даже не стараясь скрыть издевку в голосе. Ирка, благо сидела к нему спиной, скорчила недовольную рожу, и закатила глаза не то что в потолок – в мозг. Как говорится, шуточки за триста подъехали. Дурак…       - Вот насколько она бо́рзая, пока неизвестно, - меланхолично пожала плечами ветеринар, не желая показывать Фомину, что эта глупая игра слов её раздражает, - но то, что борза́я уверены все, - наставительным тоном проговорила ветеринар, развернувшись в сторону Рады с хозяином. - В том числе и Стёпа, - зачем-то уточнила Ира. Точнее не зачем-то - она хорошо знала что, пожалуй, единственной темой, которую Фомин пытался избегать в разговорах, было её замужество. Ну не любил Леша мужа-кинолога своей подружки детства! Степан кстати тоже не был в особом восторге от общения жены с криминальным авторитетом, но его мнения, в общем-то, и не спрашивали. Ира объясняла это супругу просто и лаконично – ты, Стёпа, можешь психовать сколько угодно, и думать всё, что тебе заблагорассудится, но не забывай, что хоть мы с ним и знакомы с детства, но замуж-то я за тебя вышла.       - Ну хорошо, допустим, - смиренно вздохнул бандит, смекнув что с балаганом по поводу ударений в слове «борзая» лучше бы закончить. А то щас начнутся монологи с упоминанием Стёпы-кинолога в каждом предложении. Зачем оно ему это надо? - Но у нее же тогда какое-то клеймо вроде должно быть, нет?       - Леш, то, что собака породистая не значит, что она в стандарте.       - Чё? – нахмурился мужчина.       - Ставь, - скомандовала Ирка, снова подкатившись к смотровому столу. Авторитет послушно вернул уже присмиревшую Радость на столешницу. - А теперь зырь сюда, - ветеринар привстала со своего места и развернула собачонку мордой к хозяину. Рада недоуменно заурчала и закрутила головой по сторонам, не понимая действий женщины. - Да ну не вертись же ты, - строго шикнула на щенка Ирина. - Видишь? - обратилась она уже к Фомину и провела указательным пальцем линию от плеча щенка вдоль лапы вниз к стопе. – Лапы немного колесом.       - Ну? – кивнул Алексей, заметив, что передние лапы щенка действительно слегка подвернуты внутрь. При ходьбе это в глаза не бросалось, но сейчас, когда Ирка держала Раду, не давая сдвинуться с места, косолапость и правда была заметна. Вряд ли это было последствием травмы, поскольку косолапили и больная нога, которая на этот раз была перебинтована ярко-синим бинтиком, и здоровая тоже.       - По стандартам РПБ это дисквалифицирующий порок, - пояснила Ирина на нуканье авторитета. Хотя на самом деле, очень хотелось ответить ему в рифму про баранки, которые гнут.       - Это чё такое?       - Это значит, что собака непригодна для выставок и дальнейшего разведения, - отчеканила Ира, а удивленная её заявлением Рада плюхнулась на жопу, и задрала голову, уставившись на женщину. В смысле непригодна она? Радость ещё не совсем хорошо понимала смысл некоторых человеческих слов, но те, которые начинались с «не» чаще всего сулили что-то плохое. Это что же, теперь хозяин не заберет её к себе?       - Типа чтобы в породе больше такого брака не было? – в свою очередь спросил авторитет, не придав значения тому, что собачонка так беспокойно рассматривает ветеринара.       - Именно, - кивнула Ирка. - Плюс, у нее прибылые пальцы, - ветеринар, поскольку Рада сидела на столе, смешно раскорячив задние лапы в разные стороны, аккуратно взялась за них руками, демонстрируя, что имеет в виду - на каждой из задних лап, также как на передних было по пять пальцев вместо положенных четырех. Эти самые пятые прибылые пальцы располагались немного выше всех остальных, и были короче, из-за чего даже не касались пола при ходьбе.       Радость всерьез запаниковала. Зачем Ирина так? Она ведь поначалу тоже показалась Раде очень хорошим человеком. Ветеринар была приветлива и добра к щенку все эти дни, что маленькая пациентка жила в клинике. Но сейчас женщина почему-то рассказывала Фомину о том, какая Рада нехорошая и непригодная. Вдруг хозяин поверит? Нет, нет, нет! Обратно на улицу, туда, где холодно и страшно собачонка не хотела. А уж бросать хозяина тем более. Радость может и непригодная, но очень-очень ему нужная! Только не выгоняйте, дайте шанс это доказать!       Трусливо заскулив, щенок забарахтался, вырываясь из рук Иры. Ветеринар тут же отпустила Раду, понимая, что ей некомфортно так сидеть. О том, что собачонка на самом-то деле испугалась, как бы у неё ещё каких-нибудь непригодностей не нашли, женщина даже и подумать не могла.       - Это как-то влияет на здоровье? – Фомин уже на автомате стал гладить подползшего к нему щенка, продолжая при этом смотреть на Иру. Радость же притихла, боясь лишний раз дыхнуть, чтобы только ветеринар своим профессиональным взглядом опять за что-то плохое во внешности собачонки не зацепилась.       - Только на эстетику, - качнула головой женщина. - В жизни они щенку абсолютно не мешают. Но если хочешь, можем их удалить, - предложила она так спокойно, будто разговор шел о каком-то повседневном рутинном занятии.       Порой циничности и спокойствию, с которыми Ирина говорила о вещах вроде операций или усыпления, удивлялся (а в какой-то степени и восхищался) даже матерый криминальный авторитет. Хотя в большинстве случаев это играло на руку. Особенно когда вместо какого-нибудь кота лечить приходилось, например, Семенова, словившего пулю…благо хоть из травмата. Вот Паша-то, не столь осведомленный о такой профессиональной деформации, в тогдашний визит к авторитетской подружке-ветеринарше вообще знатно офигел – Ирка на тот момент, ко всему прочему, находилась аж на шестом месяце беременности. И её так и подмывало пошутить, что от Леши. Но женщина справедливо рассудила, что от такого заявления Паша отключится без применения наркоза, поэтому ограничилась называнием подстреленного пациента умным мальчиком и хорошей кисой.       - А зачем? – равнодушно пожал плечами бандит. Ему действительно было глубоко параллельно, что щенок не вписывается в стандарты РПБ. Фомин на самом-то деле в принципе не рассчитывал, что грязная дворовая потеряшка окажется породистой. - Она мне и такой нравится, - Алексей легко потрепал щенка по голове, а Радость от услышанного чуть в обморок не упала. От счастья. Нравится! Значит, он её не бросит, даже не смотря на то, что Рада непригодная! - Получается, её выбросили, потому что она бракованная? – спросил бандит в качестве итогового вывода их разговора про породу и особенности щенка.       - Скорее всего, - грустно вздохнула ветеринар, а затем спустила собачонку со стола, и Рада тут же начала деловито принюхиваться к запахам на полу, оставшимся от предыдущих посетителей смотровой. - Судя по зубам, ей месяца полтора-два, и в сравнении с обычными размерами двухмесячного борзёнка Рада мелковата, - на этих словах только-только успокоившаяся собачонка опять напряженно поджала уши, и бочком-бочком просеменила поближе к хозяину. - Но в остальном, это абсолютно здоровый собачий ребенок, - женщина улыбнулась, наблюдая как Радость неуклюже села возле Фомина, притулившись боком к его ноге и всё так же забавно раскорячив задние лапы со злополучными прибылыми пальцами. - Обидно, когда от щенка вот так запросто отказываются только потому, что он не подходит под стандарты.       - А разве так только с животными бывает?       Ирка молча отвела взгляд в сторону, даже лучше самого авторитета зная ответ.       В современном обществе человек, не желавший подстраиваться под окружающий социум, отличавшийся своим мировоззрением, какими-то особенностями слишком выделявшийся из толпы, легко становился изгоем. Это было горькой правдой жизни. Но люди хотя бы могли сопротивляться обстоятельствам. В большинстве случаев эти попытки, к сожалению, успехом не увенчивались, и серая безликая толпа сжирала несчастного, превращая его в себе подобного. Иногда так и вовсе губила, тем или иным способом лишая жизни. И только единицам действительно по-настоящему особенных везунчиков удавалось одержать победу над этим незримым, но опасным монстром, неумолимо стремясь к своей цели. Стать теми, кем хотели, невзирая на осуждение окружающих. К счастью, так повезло Ире, наперекор родителям выбравшей профессию ветеринара, и сумевшей воплотить в жизнь свою заветную мечту помогать животным.       Жаль, что сами животные такой осознанной целеустремленностью не обладали. По крайней мере, те, которые изначально были домашними, как Рада. Дворняги с самого появления на свет должны были выживать, противостоя любым невзгодам, которых на улице было достаточно. Бродяжки не ждали милости от судьбы, изо дня в день сталкиваясь лишь с жестокостью и злом окружающего мира. Но вот породистый щенок, родившийся и живший в тепле и уюте, понятия не имел, что он какой-то не такой. Она бодро и с аппетитом ела, играла с другими щенками, даже не подозревая о своих недостатках. А потом какие-то «знатоки породы» взяли её за шкирку и выбросили. Потому что у нее лапы колесом, и лишние пальцы. Потому что она не такая крупная, как остальные её братья и сестры, и от неё не будет пользы. Её невозможно будет продать за большие деньги, не будет смысла воспитывать из неё хорошо обученного охотника. Потому что потом всё равно если собаку и купят, то щенков с такими же дефектами от нее точно не захотят. Бесполезное по сути существо, зря прожиравшее корм.       И эти «знатоки» даже не подумали, что для кого-то дефектный щенок-карлик окажется самым нужным и важным приобретением. Самым дорогим сокровищем. Ведь единственной настоящей любовью, которую можно было купить за деньги, была именно бескорыстная любовь животного к своему хозяину. А уж животное, подобранное на улице, было предано и обожало своего спасителя в троекратном объеме.       Поэтому сейчас Ирина была готова хоть цыганочку с выход плясать перед авторитетом, лишь бы он не передумал забирать Раду. Маленький и смешной щенок, как надеялась женщины, должен был хоть как-то скрасить нынешнюю невеселую жизнь бандита. Стать для Алексея тем самым пресловутым лучиком света среди всей этой черной мглы злобы и жестокости, которую он сам, пусть и не желая, с таким успехом порождал вокруг себя. Непривычным, странным, казавшимся совсем неуместным…но очень нужным. И пусть сам Фомин ещё не до конца это осознал и принял, но хитровыдуманный ветеринар была абсолютно уверена, что маленькая Радость с течением времени станет для авторитета намного более верным другом, чем кто бы то ни было из людей. Ни Паша Семенов, ни сама Ирка даже близко не дотягивали до того уровня, которого уже достигла полуторамесячная собачонка, с безграничной преданностью смотревшая на недавно обретенного хозяина, единственного и любимого. Самого-самого лучшего в мире!