***
Вокруг было много народа. К концу своей трапезы Ира ощущала себя немного подавленно. Голод был утолен, а вот мерзкие мысли лезли в голову, несмотря на то, что вокруг говорили люди, а в помещении играла музыка. Это не слишком отвлекало, по крайней мере Томаш это не спасало. Вадим давно дожевал пирожок с вишней, и молча наблюдал за происходящим вокруг. Ира посмотрела на него и ей захотелось спрятаться. Телохранитель ей вдруг наполнил того самого диджея из клуба, и стало холодно. Мурашки пробежались по коже, заставляя Иру рывком встать со своего места. Она вскочила, подняла поднос и выкинула с него мусор. Поднос чуть ли не полетел в стопку, загромыхал, но устоял на месте, а Ира поспешила на улицу. Снаружи её встретил не менее громкий город. Чувство паники подкатило как тошнота, и Томаш нервно сглотнула. Вадим выскочил за ней следом, и не понимал, с чего это вдруг его объект охраны так оживилась. — Алиса опаздывает к Белому кролику? — проговорил он, перекатив снова зубочистку из стороны в сторону. — Вадим, оставь меня в покое. — Даже если бы хотел, я не могу. — Тогда молчи, пожалуйста. — Томаш старалась держаться впереди, чтобы мужчина не попадался ей лишний раз на глаза. Он такой же крепкий и улыбчивый, как убийца… Он внушал страх, о чувстве безопасности и речи не шло. И кого ей только отец подсунул? Это же надо было так совпасть удачливым событиям в одну историю. К счастью, дорога домой не заняла так много времени. Скинув пальто, Ира метнулась к лестнице, что вела к её комнате. Закрыться, спастись и успокоиться. Скорее! Томаш дёрнула ручку двери и вбежала внутрь, и только хотела захлопнуть дверь за собой, но ей помешали. — Вообще-то я не оказываю психологическую помощь, но, по-моему мнению, тебе нужна эта самая помощь. — Тебе папа за это доплатит? — нервно проговорила Ира и попыталась закрыть дверь. — Это приятные бонусы, ваше высочество. Как расплачиваться кэшбэком, но ты вряд ли знаешь, что это такое. Томаш перестала предпринимать попытки закрыть дверь, и просто ушла в глубь комнаты. Вадим без спроса прошёл внутрь, оглядывая комнату девушки. — Так вот она какая, башня принцессы. Ира села на край кровати и уставилась в окно. — Вэлком, как говорится. — раздраженно проговорила девушка. — Эй, ну что ты раскисла, как хлебный мякиш в молоке? Помер что ли кто-то? Ира резко повернулась и пронзила мужчину убийственным взглядом. Такие шутки сейчас были неуместны. — Ой, кажется, это буду я, хых. — Я уже дома, ты можешь быть свободен. Сверхурочные тебе платить не будут. — А я по доброте душевной. — Вадим подошёл к комоду и стал перебирать вещи на нем, разглядывая и ставя их обратно. Ира не стала ничего говорить, рухнула на постель и прикрыла глаза. Вадим ещё чем-то шуршал, а затем затих. Сначала это не напрягало Иру, но затем она резко открыла глаза и уставилась на телохранителя. — It's like, I just love a cowboy, you know I'm just like, I just, I know it's bad, but I'm just like Can I just like, hang off the back of your horse And can you go a little faster?! Заиграла музыка на его телефоне. Этот короткий монолог Вадим сопровождал эмоционально, открывая беззвучно рот так, будто это он говорит голосом Леди Гаги. Это немного сбило с толку, девушка растерялась, но затем напряглась, когда мужчина подошёл и потянул её за руки. Тело сопротивлялось, а мозг не понимал, что происходит. Он ненормальный, что такое субординация он точно не в курсе. И как Вадим вообще прошёл отцовский фейсконтроль? Хорошо маскируется? Сложно было угадать, а странность его, тем не менее, не улетучивалась. Музыка играла задорнее и даже веселее, а Вадим тянул её за руки и заставлял танцевать. Настроения на это не было, было только напряжение, но Вадим, кажется, не был намерен уступать. Он весело подпевал певице, а на припеве и вовсе закричал, запрокинув голову. В конце концов, это заставило Иру прыснуть смехом, ухватившись за запястья мужчины. Он довольно улыбнулся и продолжил подпевать. Они двигали ногами как в прошлом столетии рокнрольщики, и от этого страх и тоска улетучились. Ира словила себя на мысли, поворачиваясь под рукой Вадима, что улыбается и смеётся, пока он подпевает словам. — Ладно, признаю, может ты и не так уж плох, как могло показаться при первом взгляде. — проговорила Ира, падая на кровать обратно. — Неужели дракончика повысят до большого дракона? — смешливо пропел Вадим, уперевшись в перекладину изножья кровати и нагнувшись над Ирой. Та прищурилась. — Я еще… подумаю. Посмотрим, как ты себя будешь вести. — Придётся вспомнить драконьи манеры. Томаш расхохоталась, повернувшись набок.***
Кафе было малоизвестным, но очень хорошим. Здесь Сергей и Регина первый раз вместе обедали. Встреча была исключительно рабочей, но уже тогда какая-то подозрительная искра между ними скользнула. Разумовский уже сидел за их любимым столиком, когда Регина вошла внутрь. Она подошла к нему и сбросила пальто. Серёжа подскочил со своего места, помог снять верхнюю одежду и повесить на плечики. Рину этот жест не сказать что впечатлил, но, тем не менее, сердце неприятно кольнуло. Они сели напротив друг друга, и Регина спряталась за меню. Что-то ей подсказывало, что она ещё не готова видеть Сережу. — Рин… Посмотри на меня? — Сереж, я не завтракала, я очень хочу есть. — Я… Понимаю, но нам нужно поговорить. Серебренникова резко опустила меню, уставившись на Разумовского. Вздернув брови, она выжидающе на него посмотрела. — Ну-у? — протянула девушка. — Давай сюда свои извинения, полегчает. — Зачем ты так… Я ведь действительно хочу извиниться. — Правда? А зачем ты так со мной? Ты мне был так нужен, а в итоге что? Твои бумажки и работа, может быть, всё стерпят, а я нет. Она снова спряталась за меню. Глаза стали влажными, и Регина с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. — Я понимаю, просто… Работа, ты же прекрасно знаешь, как бывает действует на нервы. Я осёкся и… — Осёкся? Да что ты? Ты схватил меня за руку и насильно поцеловал. Это нормально? — Нет… Я знаю, что совершил ошибку и прошу тебя простить меня. Рин! — Серёжа схватил её за руку, но теперь гораздо нежнее. — Ты же знаешь меня как никто другой, лучше даже, чем я себя… Я обещаю, что никогда больше не сделаю тебе больно. Регина поджала губы, взглянув на Разумовского. Слеза предательски скатилась по щеке, и Сережа лёгким движением руки с салфеткой, вытер мокрый след с кожи. — Я люблю тебя, прости меня.***
Дни вне работы тянулись одновременно быстро и долго. Занять себя чем-то полезным практически было нельзя. Влада могла только рисовать, и делала это много. Последний раз она так много рисовала, когда устраивалась первый раз на работу.Тогда было много свободного времени, да и она не была такой уставшей морально, как сейчас. В четверг, в день своего дня рождения, когда они с Игорем должны были пойти в театр, Полескова попыталась занять себя хоть чем-то до спектакля. Внутри всё трепетало от предвкушения, и ожидание было мучительным. Почему она не сказала Игорю про день рождения? Она и сама не знала, предпочитала думать об этом, как о чём-то тайном и неважном. Это было не самым основным за сегодня, важно было только то, что Игорь пойдёт с ней в театр. Полескова любила театр и мечтала когда-нибудь в нём работать, но не в качестве актрисы. Правда, сфера для неё была крайне малознакомой, но этот вид искусства не переставал манить к себе, как магнит железные опилки — легко и просто. И разделить такое важное и интимное событие, как спектакль, с кем-то вроде Игоря — значило для Влады многое. Она села на диван, на часах был час дня, дело шло к обеду, а у неё в руке дрожал карандаш. Что нарисовать, Влада и сама не знала, поэтому решила отдаться внутреннему чувству и просто делать. Мухтар внимательно наблюдал со своей лежанки за тем, как хозяйка водит карандашом по бумаге, и в конечном итоге уснул. Полескова опомнилась, когда в самом конце поставила привычную для неё подпись на рисунке. Тяжело вздохнув и отложив карандаш в сторону, она прикусила губу. И почему она рисовала эротику, Влада и сама не знала, но потом пригляделась к лицам и вспыхнула румянцем. Она непроизвольно нарисовала себя и Игоря, и это сходство оспаривать было трудно. Вскочив со своего места, Влада вырвала листок из зажима на картонном планшете и убрала рисунок в ящик. На это было стыдно смотреть, думать об Игоре в таком контексте… Приятно, но очень стыдно. Следующие часы Влада провела в прострации. Приняла душ, накормила Мухтара заранее да побольше, чтобы он не голодал, пока они с Игорем в театре, и даже выгуляла его, пусть и не так долго. Пёс дома снова упал на лежанку, а время подходило к театру. Собравшись, Полескова в приподнятом настроении вышла из дома. До театра надо было проехать совсем ничего на метро, и Влада направилась к ближайшей станции. Пахло немного пылью и сыростью, а ещё веяло холодом, и внизу, ожидая поезд, девушка ежилась. Но это ни капельки не портило ей настрой, и в поезде она стояла лицом к окошку, представляя себе, как пройдёт вечер. Крайне романтично всё это ощущалось, но Влада боялась сглазить. Что-то точно должно было пойти не так. И не ошиблась. Она прождала Игоря чёрт знает сколько. На звонки и сообщения не отвечал, к назначенному времени не пришёл, и Владе пришлось в полном одиночестве зайти в зал. Ну вот, снова этот же сюжет: она пришла куда-то одна. Это ранило больше всего, приходилось копить в себе все эти впечатления вместо того, чтобы их с кем-то делить. Спектакль был интересным и захватывающим, Влада даже посмеялась, хотя на душе откровенно скреблись кошки. Домой в метро она добиралась уже в упадническом настроении. Села на свободное место, и практически тут же встала, потому что пора было выходить. Дома ждал Мухтар, на часах было почти десять, и за окном свистел ветер. Чувство опустошения посетило как нежданный гость, которого невозможно было выгнать. Пришло, село удобненько и вросло в интерьер, как сорняк или плющ на изгороди. И делай ты хоть что, оно уже отсюда никуда не денется, как ты с ним не борись. С другой стороны, допускать подобное чувство было изначально неправильно и некорректно. Влада нервно зачесала руку, глядя в окно. Спектакль, на котором она так и просидела с пустым местом рядом, был хорош, но чувства удовольствия ей он не доставил. Наверное, если бы она сразу сказала, что у неё день рождения, Игорь постарался бы прийти. Но говорить об этом отчего-то не хотелось. Влада не хотела, чтобы её поздравляли, она просто хотела провести этот важный день в компании особенного человека. Сходить в любимое и важное для неё место и прекрасно провести время. Если бы она сказала о причине, то обязала этим самым Игоря, а Полескова не преследовала эту цель. Уронив голову на руки, она потёрла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Сердце разрывалось от испытываемых эмоций, а к горлу подступал ком. И не разрыдаться от нелепой обиды помогало только самовнушение. «Глупо». «Эгоистично». «Нелепо». Это каким-то чудом внутренне позволяло Владе сохранять внешнюю стойкость, хотя внутри она давно сдала линию обороны. Мухтар заворчал, ткнулся мокрым носом в ладони и лизнул костяшки. Влада открыла лицо и потрепала пса по голове. Вот кто точно с ней всегда и чувствует, когда нужен. Улыбнувшись, девушка потрепала питомца за щёки. Мухтар радостно завилял хвостом, рванул вперёд и закинул лапы хозяйке на плечи. Ещё чуть-чуть, и он бы облизнул ей лицо, но девушка быстро увернулась. Собак она может и безумно любила, но терпеть не могла слюни. Раздался стук в дверь. Улыбка сошла с губ, и Влада почувствовала, как в животе поселилось напряжение. Встав с дивана, она подошла ко входу в квартиру, глянула в зрачок и, заметив знакомый до боли силуэт, открыла дверь. На пороге стоял Игорь, он вполне мог открыть квартиру и своим ключом, но его виноватый вид говорил красноречиво за него. Влада поджала губы, прижавшись к дверному косяку копчиком. Ей было обидно, но злиться на Грома она не могла, как бы не пыталась и не хотела этого. Его голубые глаза были честнее глаз Мухтара, и это заставило её внутри немного расслабиться. Игорь прижался с глухим стуком головой к двери и шумно выдохнул, не отводя взгляда от соседки. Хотелось ему что-то сказать, но слов не находилось. Отчитывать его за то, что он не смог оставить работу и сходить с ней в театр? Да он и не обязан. И оттого получалось только молчать. — Я идиот. Влада поджала губы и сделала брови домиком, глядя невинным взглядом на соседа. — И я прошу прощения, что не сдержал обещания. Давай сходим в театр на днях? — Игорь потёрся лбом об угол двери, и кепка сползла слегка на затылок. — Игорь, дело ведь не в спектакле… — Влада погладила себя по предплечью. — Мх… Сегодня мой день рождения, я хотела его провести с тобой. Гром замер, слегка напрягся и оживился. Расслабленный и виноватый взгляд стал едва удивленным. Ну точно, день рождения в конце октября, а у него и дата вылетела из головы с того самого первого разговора Полесковой с Серебренниковой. Теперь он ощущал себя полнейшим придурком, хотелось провалиться под землю и не вылезать как минимум неделю. Зарыться с головой в работе и не вспоминать этот до ужаса мерзкий момент. — Почему ты мне не сказала? — Что? «О, Игорь, у меня тут день рождения, ты пойдёшь со мной в театр!» Так по-твоему я должна была тебе это сказать? — в её голосе не было и капли претензий, она лишь кривлялась и устало усмехалась. — Нет, это просто особый день для меня, который… Который я хотела провести с тобой. Она могла бы с кем-нибудь поспорить, что сейчас покраснела. Но теплилась надежда, что щёки её не выдали. Игорь смотрел на неё бегло, видилось, что он много думает и что-то перебирает в голове. Это было отчасти забавно, ровно до того момента, как он наклонился вперёд. Губы были тёплые и мягкие, и всё такие же обветренные. Владу обдало жаром, и вот сейчас точно щёки покраснели. Внутри вдруг стало так легко, что она привстала на носочки и боязливо положила ладонь на плечо мужчины. Его пальцы скользнули по щеке и под ухо, зарываясь в волосах, и от этого по телу бежали мурашки. Целовалась она неумело, за всю жизнь ей приходилось это делать раза два или три, и назвать это классным поцелуем невозможно. Зато Игорь целовался вполне умело, и от этого кружило голову. Может и не так уж плохо то, что он не пришёл на спектакль… Оторвавшись от губ, Игорь посмотрел в глаза напротив. Они не выражали отвращения или раздражения, скорее трепет и лёгкий испуг. Погладив большим пальцем щеку, он криво улыбнулся и хмыкнул. — Прости меня. Полескова мотнула головой, скользнув пальцами по запястью Игоря. Щёки её горели румянцем. — Всё нормально… Я ведь не обижаюсь. — Всё равно, я пообещал и подвел тебя. — Значит, так было нужно. — она улыбнулась. — Ты голодный? — Очень. — ответил улыбкой Игорь. — Радуйся, что я ко дню рождения сделала картошку и окорочка, а к ним ещё и салат в придачу. — Ты так закормишь меня. — Если только самую малость. Проходи.