Узы Крови

Лос-Анджелес…ужасный город, я вам скажу. Днём печёт, ночью замораживает, «дисбалансное» какое-то местечко. Однако, именно здесь я и проживаю, чуть в дали от Санта-Моники, среди каменных джунглей Голливуда. На дворе сейчас 2004 год, я сумасбродная девушка, следующая указу родителей, а именно переезду в это, как мне казалось одной в нашей семье, злополучное место. Не то чтобы люди неприветливы, вроде бы нет, но меня оторвали с корнями от моих родных земель и запустили в эту погонь. Хах, разнылась, да? Да. И ничуть не жалею, хотя нет, немного. Благодаря моей общительности, которая играет исключительно положительную роль строгого наставника, нежели чем сносной развязной подружки, я познакомилась с малым, но очень надежным контингентом людей, если так можно выразиться. Самые примечательные из них: моя одноклассница Иветта и держатель магазинчика в вышеупомянутой Санта-Монике — Трип. Начну первой про Иву. Это самый непредсказуемый и загадочный человек, которого я видела в своей жизни. Она умна, остра на язык и чертовски красива, ну и не мало важно: мой искренний первый друг в этом Богом забытом месте. Иветта моя ровесница, хоть и молодость должна бурлить подобно лаве в ее жилах, она…бессильна. Она не любит говорить об этом, а я лишь понимающе киваю, но что я смогла понять, так эта болезнь, мешающая ей выходить на улицу, делает ее опасной для «Царицы Ночи». Хахах, это ее прозвище, она у нас ночная, раз в таком положении. Кстати, злобной реакции у неё нет на прозвище, порой она улыбается и даже размашисто кладёт руку на мое плечо. Трип-трип или Трип на трипе. Хе-хе, ужасно скажите Вы? Попадёте в точку. Трип самый странный парень: работать в ночную смену при этом ненавидя ночь и боясь ее прелестей в виде подозрительных личностей — нелогично. Можно было бы объяснить его решение нехваткой денег, но старина Трип всегда при них, не включая в его «all inclusive-лист» ночные смены. Как бы то ни было, он прекрасный человек, паренёк старше меня, что даёт ему право чувствовать себя старшим братом, чем он в совершенстве пользуется. Нашёл косяк — нотация; Нашёл бутылку игристого — привет, нотация, и так далее базис по списку. Что говорить, люблю я его, он может мне ещё пока не как семья, но стоит он очень близко к этому. Ведь он единственный, кто прикрывает мои вылазки в Санта-Монику от моих родителей и за это я ему беспечно благодарна.

***

Почесываю затылок, тупо наводя взгляд на календарь. Ловлю себя на мысли, что лето хоть и постучалось в мою дверь, но эхо я не слышу. Это и напрягает: заслуженных каникулы, яркие вечеринки, лощённые мальчики и девочки, а я торчу у себя дома, гонимая одиночеством, ведь Трип работает, а Ива не берет трубку… Бывает. Это говорю себе я часто, даже слишком, но что поделаешь жизнь — она такая: и погулять, и погрустить. Силой воли заставляю сесть за курсач и даже начать что-то вяло искать по теме, но благо всем хорошим и добрым, меня прикрывает телефон. На экране загорается самое ласковое слово, сулящее мне тепло, поддержку и радость — Ива. Я приятно морщусь и отвечаю на звонок. — Ночь решила позвонить! Как ты там? — порой мне кажется, что я неуклюжа в общении, но кто знает домысел ли это или нет. — Куколка, слушай, звоню тебе по делу. — не люблю, когда она так говорит, да и тон какой-то угнетающий, будто что-то у неё случилось. — хочу сделать нам сюрприз. Зная, как ты любишь светские вылазки, горю желанием подарить тебе одну. Я напряглась, и это не плод логического желания, а как будто инстинкт повёл меня по лезвию ножа, будто бы…хотя нет, с чего бы вдруг? Это у всех людей так. Наша кнопка тревоги загорается и мы мотаемся из стороны в сторону, а потом оказывается, что это лишь сбой в нервной системе. Может я не биолог и не химик, но хотя бы представление имею. — Ива, вечереет, дело к ночи. Что за спешка? Ты забыла предупредить? — Говорю это с досадой, просто прикинула, сколько уйдёт времени на достойные сборы и пошлое опоздание или же на пошлые сборы и достойное опоздание. Два расклада — две неудачи на мой взгляд. Она издаёт раздражение. — Куколка, я отправлю машину, приедешь ко мне, и мы вместе поедем и никто никуда не опоздает, слово мое тебе даю, хорошо? Только прошу, как можно быстрее ради более маленького шанса на опоздание. — Вот есть в ней эта черта, когда она спрашивает, но уже таким вопросом, который был закрыт ещё до твоего решения. Доминантка эдакая мне досталась, ужас. — Ладно-ладно, не кипятись! Выйду, как приедет машина. — в ответ она тихо, но облегченно вздыхает, а я недоуменно таращусь в окно. — Ива, что случилось? Прошу, скажи мне честно, я чувствую что-то не то с тобой. — Тереблю провод телефона, закусывая губу, я уже представлю, что это может быть, мне лишь интересно, угадала ли я. — Родители. Они опять ругались и…— она замялась, но быстро взяв себя в руки продолжила. — Бога ради, давай без расспросов. Лучшее утешение — это ты…так что приезжай скорее. Обнимаю тебя. Щелчок, она положила трубку. Минуту я стояла с пустым на том конце телефоном, заторможено оттаивая. Родителей Иветты бизнесмены, владеющим большой частью недвижимости в Лос-анджелисе. Но как многим известно, деньги капризные и ревнивые. Они не любят, когда что-то ещё присутствует рядом, например любовь или благополучие морали. Они как яростная ревность, жгут, рвут и отрывают твою золотую духовность, чтобы прижать тебя к себе и заглянуть в глаза со словами: «ты только мой или моя». Поэтичной с толикой романтичности? Да конечно. Спустя каких-то жалких десяти минут, я вижу чёрную машину с тонированными стёклами. Класс, моя телега прибыла. Выбегаю из дома и послушно сажусь внутрь, чтобы увидишь как всегда молчаливого водителя Френки. — Добрая ночь сегодня, Френк, или мне как всегда кажется? — я с трепетом заглядываю ему в глаза. Но он лишь молча смотрит на дорогу, лишь изредка переводя стальной взгляд назад, через зеркало заднего вида. Я привыкла к нему, он всегда был такой, сколько себя помню. Френк это огромная глыба мускул и брутальности, когда я была помладше даже была влюблена в него, но как видите, любви я не выловила, как и слов от него. Ива говорила, что он из русской мафии, как она думает, они все не говорливые и молчаливые, странно, в кого тогда я? За окном я вижу знакомый сад и привычный взгляду фонтан в виде статуи Адама и Евы. Античность у них в крови, порой я в этом убеждаюсь ещё больше, чем должна была бы. Величие богов, интересно, как было задолго до нас в этом мире? Из начавшихся суждений меня прерывает Френк, который любезно открыл дверь и протянул мне руку. Вот он, мужчина моей мечты, ха-ха. Беру его за руку, и он аккуратно помогает мне вылезти. Окидываю взглядом окружение: машин нет, значит родителей ее тоже здесь не наблюдается. Отлично, в нашем случае меньше народу — больше кислороду. Френки ведёт меня в дом, пуще прежнего прижавшись ко мне. Но это не совсем то, я имею в виду, он не пристает, он будто…принюхивается? Френки видимо…укачало. — Френки, ты будто через кожу мою дышать начнёшь. — я игриво бросаю и выжидаю его реакцию и не зря… Он впервые улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза! Никогда не думала, что могут быть настолько белые зубы. Спасибо, я знаю, что такое вениры. Спустя пару тысяч утомляющих мою выносливость ступенек, я наконец-то встала напротив двери в комнату Ивы. Ее комната, вернее дверь была молочного цвета, охвачена золотыми лилиями повсюду. Интересно, мне стоит повторить, что тут царит античность во всех смыслах? Я стучусь и сразу же открываю — детская привычка. Но то, что я вижу, отрывает челюсть напрочь… Иветта в чёрном полупрозрачном халате стоит посередине комнаты и не моргая каменным взглядом прожигает глазами дверь и соответсвенно меня в том числе. Вокруг неё разбросаны вещи: дорогие кофточки, пышные платья, бесчисленная обувь с каблуком подобным острию. Я чувствую себя не то чтобы некомфортно, но напряжно. Представьте эту роскошь на полу, на стенах, на потолке и посередине… И я одевшись не к месту, вернее не к моральному настрою подруги… Моя пепельная блондинка смотрит все так же, даже сквозь меня. Ее будто бы не интересуют мои медленные шаги в ее сторону, мой удивленный взгляд на ее халат, ведь он просто прозрачный, а не полупрозрачный, а под ним ничего кроме ненавистных мне стрингов нет. Она как застылая среди всего это лоска и золотой пыли, стоит и ждёт меня, ради чего мне неизвестно… —Иветта, ты меня до усрачки пугаешь. Давай ты паузу возьмёшь и кошмарить меня перестанешь хотя бы на минуту. — надо было топнуть ногой ибо мой волевой тон не дал значительных результатов, хотя кого я обманываю? Он вообще ничего не дал. Она все так же с грацией статуи, подобной во дворе, стояла и безмолвно украшала психозом мое лицо. Я терпеть не могу такие шутки, эти дебильные флешмобы, и что больше всего меня злит — она, решившая разыграть в не очень милом свете. Шаг за шагом, будто я подкрадываюсь, пробираюсь к Иве, оглядывая просторы комнаты. Она огромна: маленькая квартирка по площади играет равную роль ее апартаментам. Окна открыты, легкие шторы воздушно вздымаются, показывая свободу или мнимую свободу, я не разберу, к моему сожалению. Невзначай вглядываюсь через плечо своей очаровательной подружки и вижу зеркало и смачную трещину, разбивающее отражение на две части. В прошлый раз такого не было, странно, как она так умудрилась… Осталось всего лишь два широких шага и я тряхну ее с такой силой, что все накладные ресницы разлетятся прочь. Это ей мое дружеское мщение за демо-хоррор. Раз шаг — я завожу одну руку за спину, сжимая в кулак. Ее лицо незримо, все так же камень. Я делаю глубокий вдох, ну надо же, даже испарина на лбу появилось да и вообще меня что-то трясёт. Судорожно стараюсь не смотреть в ее практически прозрачные глаза. Отчасти ей завидую, у неё небесный цвет, очень красиво подчеркивает утончённость ее внешности. Но вернёмся к кульминации. Я понимаю, что хватит мне трепаться с самой собой пора действовать! Ну и вообщем, последний шаг и я свободной рукой с силой тряхнула ее плечо. Я ожидала реакции, может даже ответной, но получила лишь…молчание. Она дышит, стоит, не моргает. Я бережно дотрагиваюсь до ее лица, вспоминая, что Френки тут был и всегда есть и что если он что-то ей подмешал… Всматриваюсь в ее глаза, все ближе приближаясь к ее лицу в надежде увидеть что-то подсказывающее, но я… — БАААМ! Она хватает меня за плечи и радостно смеётся, кружа в комнате и чудесным образом нивелируя все препятствия на «нашем» пути. Стоит ли мне говорить, что мое сердце в этот момент чуть не остановилось, в глазах потемнело и ноги подкосились? Нет, вот и славно. Видимо, эта дура поняла, что что-то со мной не так и усадила на кровать, уперевшись на мои колени. — Куколка, ты чего такая бледная? — своими голубыми глазами она маячила перед моим лицом как не в себя. Я же лишь понимаю только то, что я либо отрублюсь, либо меня стошнит. —От-твали, психичка н-ненормальная. — заикаясь бормочу ей в ответ, на что Ива смело берет мою руку и нежно целует ладонь. После чего стискивает меня в своих тугих объятиях. — Прости меня, прости, это была ужасная шутка. — ее рука бережно гладит меня по голове, убирая углы ярости во мне. Какого черта, Ива? — не злись, пожалуйста. Я не хочу, чтобы мой сюрприз был мною же испорчен. Ты неимоверно сделала все возможное для этого! Хотела бы я ей это сказать, но мои печали и моя злость с каждым мигом почему-то стали уходить прочь. Я впервые расслабилась, за что Иветта наградила меня вальяжным поцелуем в висок. — Умница, прости меня ещё, раз, хорошо? Позволь мне сделать тебе подарок. — она нарочито обняла меня за талию, незаметно наплавляя в гардеробную. — Лишь мы вдвоём будем друг другу подбирать платья, украшения, прически…— ее тон стал как бы…тягучим мёдом, понимайте? Она заигрывала, но держалась какой-то своей планки. Скажу, что я к этому привыкла — я совру. Но и не говорить, что она так делала просто в менее выраженной форме — тоже не буду. Моя участь заставляет меня лишь коротко кивнуть и поддаться ее махинациям. У Ивы и вправду золотые руки, я столько раз удивлялась, как хорошо ей даётся рукоделие, что бесконечное число раз зазывала ее сделать свой бизнес на этом, но каждый раз она ехидно улыбалась и талдычила о своём, что ее бизнес — это бизнес родителей. И она тоже права, впрочем как и сейчас. Я часто вглядываюсь в ее руки: бледные тонкие пальцы с красными длинными и безумно острыми ногтями. Я всегда удивлялась, при том факте, что она всегда что-то делает руками в качестве расслабляющего занятия, я никогда не наблюдала мозолей и уколов лишь одни и те же руки, которым чудесным образом не мешают стилеты на пальцах… — Не будь такой молчуньей, поговори со мной. — она усаживает меня за свой косметический столик, выжидая мои будущие слова. Но я молчу, я все ещё в обиде. И она должна это прекрасно понимать. — Я поняла, как переборщила. Прошу, прими мои глубочайшие извинения и позволь поухаживать за тобой весь вечер и всю оста-авшуюся ночь. — С этими словами она резко берет расческу, которую когда-то купила специально для меня, и прядь за прядью начинает проводить ею. Я же лишь безмолвно сижу и недовольно таращусь на неё, пока моя странная подруга причёсывает мои волосы. — Я не устану говорить, но твой цвет чудесен. Он яркое пятно среди этих серых декораций. Прямые и слегка жестковатые. — усмешка с ее губ. — идеальная копия твоего характера. — Боюсь представить, какое у тебя должно было быть гнездо. — едко пялюсь на неё через зеркало, то, что уцелело, если что. Кстати о нем… — Мне отрадно, что ты соизволила заговорить со мной, это греет меня, куколка. — она крутит моими волосами в разные стороны заправляя одно в другое, ай, да и черт с ним, я не очень в этом разбираюсь. Хмыкаю я задумчиво и отвечаю. — Ива, а что с большим зеркалом, почему трещина. — меня резко осеняет и я затыкаюсь, к сожалению, слишком поздно. — Любимая мамочка и любимый папочка. — она наклоняется к моему лицу и прижимается щекой к моей. Я вижу нас вдвоём, такие абсолютно разные, но почему-то скреплённые вместе. Она как выходец из клише, столь прекрасных, но столь за себя говорящих. Я же…что про меня, я ее полная противоположность: во мне нет ни ее утончённости, грации и умении держать себя. Если она графиня, то я в лучшем случае ее помощница. Услышь это Ива — разозлилась бы. Не знаю, почему ее настолько это раздражает, но она готова кричать, бить предметы лишь бы не слышать таких сравнений. Я же смотрю на все это и задаюсь вопросом: почему она дорожит мной? Прошло полтора часа и все это время мы в терпкой немногословности одевались и красились. Ей уже разбивает сердце наша молчаливость, думаю, нет нужны и отменять ее праздник. К слову, об этом. — Ива, куда мы едем, ты так и не сказала. — Неуклюже спускаюсь с лестницы, пытаясь не порвать ее платье и не потерять туфлю. Грация хромой кобылы достойна лучшего! — Сюрприз, тебе нечего бояться. — она, видя мои трепыхания, решает помочь мне и берет под руку, все так же продолжая. — только будь рядом со мной и я покажу тебе то, что ты будешь помнить всегда…в лучшем смысле. У некоторых мог бы появиться вопрос, почему я еду куда-то, в неизвестное место. Очевидно, я ей доверяю, она столько раз меня спасала от бытовых случаев как материальная помощь, так и от экстренных. Тот самый Френки спасал меня не раз в темных переулках лишь потому что Иви заставляла его следить. Лишь поэтому я решила, что буду доверять ей, хоть мы и не всегда схожи как нам хотелось бы.