***
Мэтт, Мелло и Ниа прибыли в кабинет сразу же, как только Эла унесли в больничное крыло. Лайт был не в состоянии сосредоточиться на работе. Он сидел перед монитором, смотрел на него невидящим взглядом и мог думать только о состоянии Эла. В конце концов, Ниа сжалился над ним и отправил пообщаться с семьёй. Толку от Лайта всё равно сейчас не было, он только занимал место. Они трое — преемники Эла, и вполне справятся сами. Лайт был только рад уйти. Ему нужно было поговорить с матерью. Она точно знает, что делать. Сатико нашлась в оранжерее. Сидя в окружении цветов, она нежно прижимала к груди лилию, которую подарил ей Эл. Подняв глаза на сына и заметив выражение его лица, она мгновенно перестала улыбаться. — Лайт, дорогой, что случилось? Лайт бросился к ней в объятия, судорожно обхватил руками, не в силах сдержать рвущиеся из груди рыдания. — М-мам, Эл… у него рецидив, и он… он под капельницей, и я чувствую себя таким бесполезным! Сатико со вздохом погладила сына по голове. Она уже очень давно не видела его в таком состоянии, с самого его детства. Его любовь к Элу была настолько сильна, что рушила все его барьеры. — Ну-ну, дорогой мой, тише. Эл в самых лучших и умелых руках, Ватари-сан о нём позаботится, ты же знаешь. Лайт кивнул ей в плечо. Сатико чувствовала, как от него волнами исходит тревога, и старалась успокоить его, как могла, несмотря на то, что и сама встревожилась. Вечеринка была запланирована на субботу, всё уже было заказано и оплачено. Будет очень обидно, если недомогание Эла в последнюю минуту нарушит все планы. «Ничего, самое главное — его здоровье», — решительно сказала она себе. Лайт расстроенно сопел ей в плечо, и Сатико ободряюще его обняла. — Лайт, пойдём-ка сходим в сад и соберём для Эла красивый букет. Я уверена, он очень порадуется, — Сатико мягко отстранила от себя сына и вытерла ему слёзы. — Займи руки работой, и избежишь многих стрессов. Мне это всегда помогало. Лайт кивнул. Словно снова став маленьким мальчиком, он позволил матери за руку отвести себя в сад и с её помощью составил из цветов красивую композицию. — Прелестные цветы, дорогой. Эл обязательно оценит заключённое в них послание, — кивнула Сатико. — А теперь почему бы тебе вместе с Саю не испечь для него печенье? Уверена, этому Эл обрадуется ещё больше, хм? Лайт неуверенно улыбнулся. «Спасибо Господу за матерей», — подумал он, когда Сатико тепло сжала ему ладонь, делясь с ним через такой простой жест своей силой и уверенностью.***
Эл тем временем мучился кошмарами. В его охваченном лихорадкой мозгу Лайт снова был Кирой. Отвергнув его любовь, Лайт швырнул к его ногам обручальное кольцо и злобно, презрительно рассмеялся. — Можно подумать, я мог бы полюбить тебя, — зло бросил он и скривился от отвращения. — Ты жалок, Лоулайт, и я скорее перережу тебе глотку, чем поцелую. Лайт сделал шаг к нему, в руке блеснуло лезвие ножа. Эл закричал, заметался на постели, не замечая рук, пытающихся его успокоить. Лайт прижал лезвие к его шее, глубоко взрезая горло. Потоком хлынула кровь, и всё, что Эл мог делать — беспомощно смотреть в жестокие, насмешливые глаза. Вокруг была только кровь, покрывающая его грудь и ухмыляющееся лицо Лайта… а потом лишь темнота… — Эл! — окликнул Ватари, пытаясь прижать его бьющееся тело к постели. Эл всхлипнул и резко очнулся, его руки судорожно хватались за горло в попытках остановить кровь. — Эл, тише, это я. С тобой всё хорошо, это был просто дурной сон. Успокойся, я здесь. Эл захлебнулся рыданиями и слепо потянулся к Ватари. Старик прижал его к себе, заключая в объятия, и принялся укачивать, словно ребёнка, тихонько шепча успокаивающие слова, пока Эл не пришёл в себя, а окружающий его кошмар не отступил обратно во тьму, из которой вылез. — Ватари, мне снова снилось, что он Кира! Он перерезал мне горло и… это было так реально, господи, так реально! — всхлипывал Эл, его сердце бешено колотилось, а перед глазами всё ещё стояли ужасные образы. — Он любит тебя больше всего на свете, Эл. Это был всего лишь сон, дорогой. Ужасный кошмар, только и всего. Лайт любит тебя и однажды женится на тебе. Эл вцепился в Ватари, пытаясь взять себя в руки. Ватари прав, Лайт любит его. Он сделал ему предложение и сжёг тетрадь смерти. Это был ночной кошмар, не более того. — Вот и всё, — мягко проговорил Ватари, когда дыхание Эла, наконец, выровнялось и он обмяк, снова забывшись сном. Ватари знал — в сердце Эла всегда будет жить страх того, что Лайт вернётся ко злу. И оставалось лишь надеяться, что с годами этот страх ослабнет. Бережно уложив Эла обратно на постель, он смерил ему температуру. Тридцать восемь и пять. Выше, чем хотелось бы, но лучше, чем было. Пожалуй, пора позвонить в кабинет, мальчишкам наверняка не терпится узнать о состоянии наставника. Трубку снял Мелло и тут же встревоженно поинтересовался, не собирается ли Эл помирать. Ватари заверил всех троих, что Эл не планирует делать ничего похожего и что ему всего лишь нужно полежать в постели, пока не спадёт лихорадка, так что вечеринку можно спокойно готовить дальше. Был только вторник, и к субботе Эл уже должен вполне поправиться. В следующий вторник родные Лайта вернутся в Японию, и Ватари хотел, чтобы они уехали счастливыми и уверенными, что их сын и брат в надёжных руках. Англия и приют Вамми станут для Лайта домом до Нового года — в конце декабря Эл и Лайт планировали вернуться а Японию, чтобы встретить праздник с семьёй Ягами. Пока Эл спал, Ватари дважды перепроверил заказы к вечеринке и с некоторым ужасом покачал головой. Для шоколадной реки было заказано сто галлонов растопленного шоколада. Страшно представить, какой беспорядок устроят Эл и Мелло… Погрузившись в раздумья, Ватари не сразу заметил, что Эл уже не спит, а заметив, вздрогнул под его пристальным взглядом. — Ты что-то замышляешь, Ватари, — обвинил его Эл. — Я по глазам вижу. Ватари удержал на лице абсолютно бесстрастное выражение и закутал плечи Эла в одеяло. Проверил капельницы и удовлетворённо кивнул. Вливание шло уверенными темпами. — Не пойму, о чём ты, Эл, — улыбнулся он. — Как ты себя чувствуешь? — Слабость. И голова кружится. И я расстроен. Отвратительный был сон. Где Лайт? Он должен сидеть у моей постели и сдувать с меня пылинки, — капризно проворчал Эл. Он действительно не обрадовался, заметив, что Лайта в комнате нет. Расстраивался он зря. Не прошло и пятнадцати минут, как Лайт, Сатико и Саю были в больничном крыле. Эл сел на постели немного прямее, надеясь, что выглядит не так жалко, как себя чувствует. Ему очень нужно было увидеть Лайта и убедиться, что он по-прежнему чист и невинен… — Эл! — бросился к нему Лайт, от волнения и беспокойства забывший про какие-либо псевдонимы. Эл со вздохом позволил себя обнять и встретился взглядом с внимательными карими глазами Саю. Что ж, рано или поздно правда всё равно вышла бы наружу. — Я так и знала, — улыбнулась Саю. — Но для меня ты по-прежнему Рю. Эл с улыбкой протянул ей свободную руку, и Саю тоже радостно кинулась с ним обниматься, обвила своими тонкими ручками. Сатико, сидящая на краю постели, искренне любовалась этой милой картиной. Оба её ребёнка обожали Эла, как и она сама. — Эл, любовь моя, с тобой всё хорошо? — спросил Лайт, уткнувшись носом ему в шею. — Я так волновался. Эл нежно погладил его по спине. — Мне лучше. Кажется. Ты не переживай так, Лайт, со мной всё будет хорошо. Окасан, прекрасные цветы. Сатико с улыбкой протянула ему небольшой, тщательно подобранный букет, символизирующий здоровье, исцеление, преданность и любовь. — Спасибо… — взгляд Эла замер на цветах, сердце переполнилось счастьем. Демон из его кошмаров не имел ничего общего с милым юношей, сидящим сейчас рядом. Он был страхом, который нужно преодолеть. — Ещё мы тебе печенек испекли, — Лайт показал на небольшой пластиковый лоток. — Хочешь попробовать? Эл попытался дотянуться до печенья, но оказалось, что это не так то легко сделать, не потревожив капельницы. Философски пожав плечами, он открыл рот, ожидая, что его покормят. Саю ловко увела коробку у Лайта из-под носа, взяла печеньку, осторожно протянула Элу, и он откусил кусочек. — Ну как? Вкусно? — нетерпеливо подалась в нему Саю. — Саю. Мне придётся пересмотреть своё решение сделать тебя личной медсестрой. Как считаешь, ты могла бы стать моим пекарем? Это лучшее печенье, что я ел в своей жизни. Саю радостно пискнула и скормила ему остаток печеньки. Лайт достаточно хорошо знал своего любимку и видел, что тот просто решил сделать сестрёнке приятное. Некоторые печеньки слегка подгорели, однако Эл охотно съел все до последней. — Так-то лучше, — облегчённо вздохнула Сатико. — На твоё лицо возвращаются краски. — И какого я теперь цвета? — пошутил Эл. Он хотел, чтобы все они успокоились и перестали за него переживать. Ягами должны наслаждаться отпуском, а не торчать рядом с ним в больничном крыле. — На твоих щеках тот самый бледно-розовый румянец, который делает тебя таким красивым, — мягко улыбнулся Лайт. — Он подчёркивает твои глаза, и на свету они кажутся почти серебряными. Эл зарделся, и его глаза действительно засияли мягким серебристым светом. — Ой, ребята, хватит, меня сейчас стошнит, — жалобно воскликнула Саю, втайне любуясь прелестным румянцем. — Помолчи, Саю, — шикнула на неё мать. — Давай-ка мы оставим их наедине и сходим поищем твоего отца. Саю недовольно надулась, но всё же разжала свои крепкие объятия и поцеловала Эла в щёку, немало ошарашив его этим. А ещё своими словами, которые шепнула ему на ухо: — Я всегда знала, что ты Эл. Но останься моим Рю, пожалуйста. Я тебя люблю, Рю. Эл заморгал, загоняя назад непрошеные слёзы и сглотнул комок в горле. — Я т-тебя тоже люблю, Саю-тян, — выдавил он, наконец. Сатико смотрела на своих детей, слушала эти признания и широко, радостно улыбалась. — Попозже мы снова тебя навестим. Постарайся отдохнуть. Эл кивнул, проводил их взглядом и, едва за ними закрылась дверь, перевёл глаза на Лайта. — Я должен тебе кое-что сказать. Я говорю это не за тем, чтобы тебя расстроить, просто у англичан есть поверье, что если рассказать кому-то свой сон, он разрушится. Мне приснилось… Ватари сказал, у меня была лихорадка и… я видел сон. Кошмар. Ты сказал, что не любишь меня, бросил в меня кольцо и… Лайт зашипел сквозь зубы и отвернулся, желудок свело от одной мысли об этом. — А потом ты перерезал мне горло и я умер, — тихо закончил Эл. — Я бы никогда не причинил тебе вреда! — вскричал Лайт. От ужасной картины, возникшей перед ним после слов Эла, он готов был расплакаться. — Было время, когда ты сделал бы именно так. Будучи Кирой, ты танцевал бы на моей могиле… Но теперь ты совсем не такой. Ты мой рыцарь. Эл смахнул с глаз вновь набежавшие слёзы и потянулся к руке Лайта. — Ты мой рыцарь. Ты весь мой мир, Лайт. Я совсем не хотел расстроить тебя, просто разрушил свой сон. Прости. Лайт покачал головой и нежно прижался губами к бледному горлу, которое так жестоко перерезал его двойник из сна. — Я люблю тебя, Эл, я всегда буду тебя любить, — прошептал Лайт. — Я никогда бы нарочно не причинил тебе вреда! Я до сих пор так переживаю из-за той ночи и… Эл жестом заставил его замолчать и чуть сдвинулся, давая ему место рядом с собой. Лайт аккуратно, чтобы не задеть капельницы, забрался к нему под бок, обнял. — Всё нормально, Лайт. Это была наша ошибка, не более. Не могу дождаться дня, когда снова смогу спать с тобой. Мне так этого не хватает… — тихо признался Эл. — Но ты, конечно, был забавный. «Ой-ой, Эл, у тебя слишком большой!» Лайт фыркнул и прижался теснее. Ну да, он в тот раз чутка опозорился. Не сумел справиться с тем, с чем в лёгкую справлялся Эл. Но из-за этого Лайт любил его ещё больше. — Просто прими за комплимент тот факт, что у тебя большой член, — пренебрежительно хмыкнул он, и в его голосе сквозили нотки юмора. — А мне казалось, это больше свойственно вам, мистер Ягами, — мурлыкнул Эл, чувствуя, как в животе разгорается возбуждение. Он просто ничего не мог с собой поделать. Его вдруг охватило желание увидеть, как сильно Лайт его хочет… Поцеловав его в щёку, Эл шепнул об этом ему на ухо. Лайт удивлённо замер, но рука сама собой опустилась между ног. — Хочешь, чтобы я… прямо здесь? — Да, — срывающимся шёпотом выдохнул Эл. — Я хочу увидеть тебя. Лайт чаще задышал, приспустил брюки, и вырвавшийся на свободу возбуждённый член мазнул Эла по бедру. Лизнув ладонь, Лайт обхватил себя, его взгляд ни на миг не отрывался от напряжённого, порозовевшего лица Эла. — Эл… чёрт… — шептал он, неспешно толкаясь себе в кулак и полуприкрыв от удовольствия глаза, — ты такой красивый, я так хочу тебя… Эл смотрел, как рука Лайта движется всё быстрее, чувствовал его горячее дыхание у своей шеи, и его собственное дыхание становилось всё тяжелее, а взгляд полыхал вожделением. — Эл… Эл… — страстно и совершенно бесстыдно стонал Лайт, подводя себя к финалу. Его ноздри дразнил сладкий запах зефирного геля для душа, бёдра двигались в мучительно-сладком ритме, он чувствовал тепло желанного тела рядом с собой. — Кончи для меня, Лайт, я хочу это увидеть, — жарко попросил Эл. — Да, Эл, боже, как я люблю тебя, я так тебя люблю! — Лайт напрягся, содрогнулся в объятиях Эла, и сперма хлынула из него густыми струями. Влажные звуки, с которыми он продолжал мастурбировать, выжимая из себя всё до капли, заставляли Эла гореть от желания. — Господи, Эл… что ты со мной делаешь… — хрипло выдохнул Лайт, поднимая голову и встречая взгляд бездонных, тёмных глаз. Эл заёрзал, его собственное возбуждение сладко пульсировало между ног. Лайт, заметив это, быстро спустился ниже, стянул с него мешковатые штаны. — Л-лайт!.. — захныкал Эл. Горячий язык скользнул вдоль члена прямо по набухшей вене, и он непроизвольно толкнулся ему навстречу. — Позволь, я позабочусь о тебе, любимый, — шепнул ему Лайт. — Ложись и позволь мне боготворить тебя. Эл вздрогнул от этих слов, звучащих так мощно и убедительно из уст того, кто когда-то считал себя богом. Лайт нежно поцеловал влажную головку, обхватил губами, спускаясь ниже, и Эл тихо вскрикнул. — Лайт! О, ещё, пожалуйста, ещё!.. — тихо скулил он, отталкиваясь стройными бёдрами от постели, и Лайт открывал рот ему навстречу и старательно сосал, даря Элу максимальное удовольствие. — Я сейчас… сейчас кончу, — с трудом выговорил Эл, пытаясь взять себя в руки и оттянуть этот момент. Голова кружилась. Лайт в ответ на предупреждение быстрее задвигал головой, и всё, что оставалось Элу — откинуться на подушку и потонуть в оргазме, неудержимо изливаясь Лайту в горло. Лайт застонал и жадно проглотил всё, что он смог ему дать. Несмотря на мощность ощущений, Эл был необычно тих в своём удовольствии, и только на глазах выступили счастливые слёзы. Лайт аккуратно облизал ему член, натянул обратно штаны. — Я люблю тебя, — чуть слышно успел пробормотать Эл прежде, чем отключился.***
На следующий день Эл обнаружил, что чувствует себя намного лучше. Лайт неотлучно сидел у его постели, кормил его тортами, менял с помощью Ватари капельницы и даже исхитрился сделать ему ещё один лихой минет, когда старик вышел покурить. Когда спустя двадцать минут Ватари вернулся, Эл спал, абсолютно насытившийся и счастливый. Ватари, которому, конечно, неоткуда было знать, чем вызван столь крепкий сон, радостно отметил, что из Лайта получается отличная сиделка. Лайт скромно потупился и поблагодарил его. В глубине души он был очень собой доволен. Они вместе просмотрели медицинские карты Эла, и Лайт узнал о его состоянии всё, что мог. Однажды, когда Ватари уже не будет рядом, именно на Лайта ляжет забота о его здоровье, и он хотел доказать старику, что полностью готов к этому. — Так. Сейчас его уровень глюкозы составляет 78%, и как только он достигнет 87%, капельницы можно будет убрать? — Да. Думаю, он пробудет здесь ещё максимум полтора дня. В этот раз он ведёт себя на удивление послушно. В прошлый раз это был сущий кошмар. Его так сильно лихорадило, что он даже вырвал из руки одну из капельниц и попытался собственной кровью нарисовать картину… Похоже, что его успокаивает твоё присутствие, — Ватари посмотрел на Эла. Тот умиротворённо спал и тихонько похрапывал. — Он рассказал мне свой кошмар. Сказал, что это поможет ему «разрушить сон» или что-то в этом роде, — тихо поделился Лайт. — Почему ему снится такое? Ватари некоторое время молча заполнял медицинскую карту, раздумывая над ответом. — Думаю, это потому, что он больше всего боится потерять тебя. Эл, он… почти никого не подпускал к себе так близко, как тебя. Думаю, ты ему намного ближе, чем трио или даже я. К сожалению, я не могу тебе рассказать о его прошлом, но детство у него было очень тяжёлое и оставило шрамы, которые он будет носить до конца жизни. Эл боится впускать людей в своё сердце, и в то же время он очень сильно любит. Полагаю, тот сон был просто проявлением его подсознательного страха быть брошенным. Лайт понимающе кивнул. Его сердце заныло при словах «тяжёлое детство» и «шрамы». Он всё ещё многого не знал о своём женихе и, возможно, никогда не узнает его полностью. Эл был словно бездна, бесконечная, непроглядная и полная скрытых загадок. Все попытки получше узнать любимого человека приводили к ещё большему количеству вопросов. Черта, наиболее присущая детективу L. Лайт сухо улыбнулся при этой мысли. Возможно, он никогда не узнает его так хорошо, как хотел бы. Может статься, что просто невозможно полностью узнать того, кто по своей природе так скрытен и загадочен. — Я верю, что со временем Эл поведает тебе о своём детстве. Но ты не должен давить на него, Лайт, потому что в этом случае он просто закроется от тебя. Помню, когда он впервые попал в Вамми, он показался мне пугливым, настороженным зверьком, и я обращался с ним соответственно. Я дал ему время привыкнуть и пытался завоевать его доверие на расстоянии. Это сработало, и однажды Эл сам пришёл ко мне. С того дня я думаю о нём, как о своём сыне. Ты жил совсем другой жизнью, Лайт, и ваши с ним взгляды на любовь и доверие будут сильно отличаться. Эл любит тебя, но не способен безоговорочно довериться — опыт прошлого не даёт ему этого сделать. Дай ему время и я уверен, со временем он научится полностью тебе доверять, как это было со мной. Лайт сглотнул ком в горле. Он знал, что беззаветно любит Эла, но чем больше слушал Ватари, тем больше понимал — за этими неистовыми глазами скрывается целый океан тайн и загадок, которые ему никогда не понять до конца. И это не давало Лайту покоя, потому что он был из тех людей, что неустанно ищут новых знаний. Лайт хотел узнать про Эла всё, что только можно, но если эти стремления заставят его закрыться… — Любовь терпелива, Ватари. Я подожду, — ответил он, наконец, и Ватари одобрительно склонил голову. — Молодец, Лайт. Терпение — добродетель, которая всегда вознаграждается. Так, думаю, пора мне проверить мальчишек, может быть, им требуется моя помощь. Ты не против, если я оставлю Эла на твоём попечении до завтра? Лайт сел прямее. Значит, Ватари явно доверяет ему, раз предложил такое! — Я его не оставлю, честное слово. И если вдруг что-то пойдёт не так, сразу же с вами свяжусь, — заверил Лайт. — Вы не могли бы передать трио нашу благодарность за помощь? Я знаю, что они согласились не ради меня, но всё равно очень это ценю. — Эл с мальчишками — очень дружная компания. Зачастую они даже не посвящают меня в свои планы. В прошлом году Эл разрешил им всем в полночь уйти из приюта и увёз в лес. Они отметили там день его рождения, всю ночь рассказывали друг другу страшные истории и ели сладости, — Ватари с нежностью улыбнулся. — Ты новичок здесь, Лайт, но ты партнёр Эла и поэтому уже пользуешься их уважением и поддержкой. А вскоре, надеюсь, станешь для них другом. Лайт представил, как Эл с мальчишками проводят ночь в лесу. Он так и видел, как Эл сидит, набивая рот конфетами, и пугает детей рассказами о привидениях. Это была восхитительная картинка. Ватари ушёл, и Лайт решил немного прибраться в комнате. Букет, который они с матерью собрали, стоял в вазе у кровати, а вокруг было расставлено множество нарисованных воспитанниками открыток. «Надо бы мне тоже нарисовать для него открытку», — подумал Лайт, достал телефон и написал Саю сообщение. Не прошло и пятнадцати минут, как сестра уже была здесь, волоча на буксире свою коробку для рисования. Расположившись на полу, брат с сестрой провели вторую половину дня за изготовлением открыток. Они даже не поняли, что Эл проснулся, пока Лайт не поднял голову и не натолкнулся на его любопытный взгляд. — Рю! Ты давно не спишь? — ахнула Саю. — С полчаса или около того. Не хотел мешать, вы так увлечённо рисовали для меня открытки. Это очень мило с вашей стороны. Саю покраснела и протянула ему своё творение. Она нарисовала маргаритку и покрыла её серебристыми блёстками, в верхней части открытки было крупно написано: «Поправляйся поскорее, Рю!», и каждое слово переливалось ярко-голубым. — Очень красиво, Саю-тян, — похвалил Эл, с трепещущим сердцем открывая открытку и читая: «Я надеюсь, что тебе скоро станет лучше, братик. Я тебя очень, очень сильно люблю!» Открытка Лайта его весьма повеселила. Лайт попытался изобразить Покки с белой розой в лапках. Это выглядело невероятно мило, несмотря на то, что панда больше напоминала собаку. — Они просто чудесные, спасибо, — Эл пристроил открытки на столике рядом с остальными. Саю, зная, что как раз сейчас идут последние приготовления к вечеринке, решила пока не уходить и до самого вечера успешно отвлекала парней настольной игрой в «Змеи и Лестницы». — Мне так приятно, что ты здесь, Саю-тян, — сказал Эл и задумчиво пожевал губу. Потом прошептал что-то Лайту на ухо. Тот удивлённо вскинул бровь, однако нырнул под кровать и достал оттуда пакет. — Я буду очень скучать по тебе, когда ты вернёшься домой, но я хочу, чтобы ты как следует сосредоточилась на учёбе, ладно? У меня есть подарок для тебя, — он протянул ей пакет. Саю быстро разорвала упаковку. Внутри оказалась настоящая аптечка и медицинский набор для медсестры. — Ух ты! Спасибо огромное! — восхитилась Саю, разглядывая блестящие инструменты и перевязочные средства. — Я хотел подарить тебе это перед отъездом, но подумал, что лучше сделаю это сейчас. Полгода могут показаться очень долгим сроком, но если ты будешь усердно трудиться в школе, время пролетит незаметно, и мы с Лайтом вернёмся в Японию раньше, чем ты успеешь это понять, — заверил Эл и ласково погладил Саю по руке. Он хорошо понимал, с каким страхом она ждёт дня отъезда, который уже не за горами. — Кроме того, мы будем общаться с тобой через веб-камеру, и мне будет очень интересно узнавать про твои успехи в школе. Ведь неважно, насколько мы далеко друг от друга, долг старшего брата в том, чтобы проверять свою сестрёнку, верно? Саю закивала головой. Сейчас отъезд уже не казался ей таким ужасным событием. Когда она, наконец, покинула больничное крыло и отправилась искать родителей, в её душе горела яростная решимость сделать в следующем семестре всё возможное. — Ты её с такой лёгкостью обводишь вокруг пальца, — ухмыльнулся Лайт. — Она теперь в школе будет выше головы прыгать, лишь бы произвести на тебя впечатление. — Я её просто немножко мотивировал, вот и всё, — вернул ему ухмылку Эл. — Уже поздно, ты не хочешь пойти и пообщаться с родителями? Лайт покачал головой и проверил капельницы. — Ватари ушёл помочь трио, а я оставлен здесь, чтобы присматривать за тобой. Тебе нужно в туалет или ещё что-нибудь? Эл вздохнул. Да, в туалет ему было нужно, но он не хотел, чтобы Лайт сопровождал его туда. Он терпеть не мог показывать ему свою слабость. Лайт, словно угадав его мысли, осторожно снял с него капельницы и помог встать с постели. — Мне только в удовольствие помогать тебе, Эл. Давай я пока сменю постельное бельё, а ты пойди и прими душ или ванну, ладно? Если я вдруг понадоблюсь, позовёшь. Эл пошлёпал к ванной. На пороге он обернулся, и на его щеках загорелся лёгкий румянец — Лайт уже вовсю перестилал постель и наводил порядок. — Знаешь, Лайт, если будешь продолжать в том же духе, Саю останется без работы, — пошутил он. — Она вполне может сохранить за собой место медсестры. Я буду твоим рыцарем и мужем, и это меня вполне устроит. Всё время, что Эл провёл в ванной, он удивлённо спрашивал себя, каким это чудом на него снизошло такое благословение.***
Ватари собрал весь персонал приюта на совещание, чтобы обговорить субботнее угощение. Организаторы вечеринки также присутствовали, и Соитиро первым взял слово, перечислив всех поставщиков, с которым он сумел договориться. Затем Сатико гордо заявила, что у неё почти готовы праздничные фонарики. Каждому воспитаннику дома Вамми было дано задание сделать красивый бумажный фонарик, который можно будет повесить на дерево. Также уже была выкопана траншея для шоколадной реки Мелло, и в ходе подготовки была отгорожена часть садов. С утра начнут прибывать аттракционы, и Ватари уже придумал идеальное объяснение для Эла, если тот вдруг заинтересуется шумом и большим количеством машин. — Даже хорошо, что Эл сейчас застрял в больнице, а то уже узнал бы, что мы затеяли, — порадовался Мелло и понизил голос, имитируя голос Эла: — Я не люблю сюрпризы, Мелло. Мэтт усмехнулся, пародирование получилось очень похожим: — Его трудно за это винить, ты уже много раз преподносил ему кошмарные сюрпризы, Мелс. Мелло возмущенно фыркнул. Ничего, он ещё покажет Мэтту! Как только Эл увидит его шоколадную реку, всем сразу станет ясно, что сюрпризы Мелло — самые лучшие! — Так, не отвлекаемся, — вмешалась Саю. — Вечеринка по поводу их помолвки будет также годовщиной со дня их первого свидания, и Лайт планирует кое-что особенное. Он хочет ещё раз сделать Элу предложение на глазах у всех воспитанников. — Им это понравится, — усмехнулся Ниа, представляя толпу шестилеток, умилённо шмыгающих носами.***
Когда Лайт ушёл покормить рыбок, Эл позвал к себе Рюка. У него уже долгое время не было возможности поговорить с шинигами, и от этого он почему-то чувствовал себя виноватым. — Привет, Рюк, — поздоровался он, когда бог смерти просунул голову в окно. — Как тебе нравится в садах? — Всё отлично. Я съел все зелёные яблоки. Завтра приступаю к красным, хочу проверить, какие из них самые сочные. «Ну, поскольку красные более спелые, они, очевидно, будут сочнее. Тем не менее дерзай, Рюк», — подумал Эл, разминая затёкшую спину. — Похоже, тебя ждёт интересное расследование, Рюк. Дай мне знать, что выяснишь. Рюк закивал, взволнованный, словно щенок. — Рюк, ответь на вопрос. Лайт сжёг тетрадь смерти. Остался ли способ вернуть ему воспоминания о том, что он был Кирой? — Да нет, вроде бы. Не думаю, — пожал Рюк плечами. — А что? Он как-то не так себя ведёт? Эл с улыбкой покачал головой: — Нет. Просто мне нужно было это услышать. Сейчас тебе лучше уйти. Если хочешь, можешь полетать по приюту, посидеть в моём кабинете. Я не жду, что ты всё время будешь проводить в садах. Кроме того, мне снова может понадобиться твоя помощь в расследованиях. — Ооо! Ещё больше секретных заданий? — Да, намного больше, — усмехнулся Эл. — Как только я поправлюсь, мы поглядим, что можно сделать, ладно? — Ладно! Ой, Лайто уже идёт сюда. Я буду в садах! Эл со вздохом покачал головой. Рюка было на удивление легко контролировать и отвлекать, он вёл себя словно маленький ребёнок или щенок. Иногда Эл с трудом заставлял себя вспомнить, что вообще-то это существо было настоящим богом смерти. Лайт вошёл в комнату с сияющей на лице улыбкой. — Мы с тобой скоро станем дедушками, Эл, в аквариуме появилась икра! Могу поспорить, она от Сладкомордика и Баноффи, эти двое всё время плавают вокруг неё. Эл задумчиво постучал пальцем по подбородку. Рыбьи дедушки. Вот это по-настоящему большой шаг в жизни. — Ничего себе. Должен сказать, я удивлён. Обычно рыбки редко размножаются в неволе подобным образом. Нужно будет пристальнее за ними следить и когда мальки появятся, сразу же отсадить их в другой аквариум. Лайт протянул ему чашку чая и присел на постель рядом. — Давай погуглим? Нам же нужно научиться как следует заботиться о внуках, правда? И вот, проникшись важностью предстоящей задачи, величайший в мире детектив L и его напарник детектив К взялись за новое дело. Возможно, это было немного глупо, зато весело. Когда они в конце концов задремали, на их лицах светились улыбки.***
Наконец, наступила долгожданная суббота. Как и предсказывал Ватари, Эл с утра был выписан, и несмотря на бледный и усталый вид, чувствовал себя очень хорошо. Объяснение насчёт ремонта водопровода он принял без вопросов. Половина территории Вамми была отгорожена стальным забором и табличками «Идёт строительство», и Эл, сразу после выписки с головой окунувшийся в работу, не придал этому особого значения. Лайт, однако, подозревал, что что-то происходит. Ватари чересчур много времени проводил с его родителями и сестрой. Они явно что-то затевали, но несмотря на все усилия Лайта его сестра молчала, как партизан. «Надо же, обычно она первой открывает рот», — ухмыльнулся Лайт. Сестрёнка взрослела на глазах, и он видел, как она меняется. Саю всё ещё оставалась шумной и бестактной, но постепенно становилась более вдумчивой и прилежной. Лайт приписывал это влиянию Эла. У самого Лайта тоже хватало забот. Во-первых, он тщился выяснить, что же задумал Ватари, во-вторых, ломал голову, как удивить Эла. Сегодня годовщина со дня их первого свидания. «Чёрт бы побрал этот секс на колесе обозрения…» — думал Лайт. Позволив себе ненадолго затеряться в счастливых воспоминаниях, он был вынужден вынырнуть из них в реальность. Как такое переплюнуть? Он уже распорядился, чтобы с утра в кабинет Эла были доставлены цветы и конфеты. Может, приготовить ему ужин? Устроить романтический пикник в парке? Проведя без малого неделю в больничном крыле, Лайт жаждал свежего воздуха и был уверен, что Элу это тоже пошло бы на пользу. Он зашагал в кабинет проверить, доставлены ли его подарки, но на полпути его остановил отец. — Папа? — Работы сегодня нет, сынок. Пошли со мной. Лайт с некоторым замешательством последовал за ним на улицу. Со стороны садов послышался шум, и Лайт внезапно сообразил, что это может быть. Это звуки ярмарки и аттракционов! — Папа, так вы запланировали для нас вечеринку? — уличил его Лайт с широкой ухмылкой на лице. — Виноват, — улыбнулся Соитиро. — Ты же не ожидал, что мы вернёмся домой, не отметив как следует твою помолвку? Эл уже там, но должен предупредить, он собрался искупаться. — А? Лайт последовал за отцом и задохнулся от изумления. Все деревья были увешаны праздничными фонариками, сады превратились в буйство красок и ароматов, повсюду были аттракционы и игровые автоматы, между которыми носились визжащие от восторга воспитанники Вамми. — Лайт! Смотри, какая круть! Обернувшись, Лайт увидел Эла и Мелло, плещущихся в шоколадной реке, по берегам которой зеленела искусственная трава и съедобные грибочки-конфеты. — Что за… — Видал? Мелло делает самые лучшие сюрпризы! — радостно завопил Мелло, зачерпывая себе в рот полную горсть шоколада. — Так и есть! Самый лучший сюрприз! — согласился Эл, лежа на спине и радостно загребая руками. Несмотря на то, что его волосы слиплись от шоколада, а всё тело стало коричневым, он выглядел полностью довольным жизнью. — Слышал, малыш? — Мелло ухмыльнулся Мэтту. — Я же говорил! — Малыш? — удивлённо поднял брови Лайт, и Эл ответил ему лёгкой усмешкой. Похоже, что Эл дал Мелло хороший совет в тот день на стрельбище, потому что мальчишки теперь были неразлучны. Странно, что Лайт заметил это только сейчас. Впрочем, он списал это на то, что все его мысли были заняты недомоганием Эла. — Ты идёшь плавать? — позвал тот, и Лайт поспешно замотал головой. Нет уж, он в это липкое месиво ни за что не полезет. Но в следующую секунду он заметил, каким печальным стал Эл. Его огромные, тёмные глаза смотрели так трагично… Стоило Элу горько вздохнуть и отвернуться, как вся решимость Лайта утекла, словно вода в песок. — Ладно! Сейчас иду! — прокричал он, старательно делая вид, что не слышит фырканья Мелло: «Подкаблучник!» Он скинул с плеч куртку. Конечно, вся его одежда будет загублена, но Эл так расстроился… Как Лайт мог отказать ему, да ещё в такой особенный день? Он нехотя залез в реку, и Эл немедленно просиял. — Боже… — простонал Лайт, поёживаясь от противного ощущения заползающего под одежду шоколада. — Скажи, здорово? — восторженно воскликнул Эл, радостно плавая вокруг. — Да уж… — Лайт вздрогнул, ощутив, как ему на затылок ляпнулась пригоршня шоколада. Он обернулся и сердито уставился на ухмыляющегося Мелло. — Ты только что швырнул в меня шоколадом? — опасно тихим голосом спросил Лайт, в свою очередь загребая полную ладонь. — Ну что ты, Кей, разве я посмел бы, — мило захлопал ресницами Мелло. — Ах, нет? Ну, тогда ладно… — Лайт злобно ухмыльнулся и зарядил Мелло шоколадом прямо в лицо. — Потому что я ещё как посмею. Внезапно шоколад начал летать повсюду. Саю, Мэтт, Ниа и несколько старших воспитанников охотно присоединились к битве, а Ватари незаметно для них вовсю фотографировал это зрелище. К тому времени, как все выдохлись, Лайт выглядел ещё хуже, чем Эл. Тот, по крайней мере, дочиста облизал себе лицо, а вот на лице Лайта шоколад застыл глянцевой коричневой маской. — Ох, Лайт, ты так аппетитно выглядишь. Можно, я тебя съем? — мурлыкнул Эл, облизывая ему руку в весьма непристойной манере. — Эй-эй, рейтинг 13+, не забыли? — завопил Мэтт, когда Лайт в той же манере принялся вылизывать Элу пальцы. — Лучше бы нам пойти и привести себя в порядок. Очень хочу посмотреть, что они для нас ещё приготовили, — Лайт с видимой неохотой отстранился от Эла. Сейчас у него в голове бродили мысли из категории «только для взрослых», и это начинало оказывать свой эффект. Ладно, придётся попозже купить съедобную краску для тела. Он шепнул свою идею жениху на ухо, и тот жарко закивал. — Ладно, съем тебя попозже, — заявил Эл, пожалуй, даже громче, чем следовало, и они дружно вылезли из наполовину опустевшей реки. К счастью, Ватари оказался достаточно прозорлив и установил неподалёку переносные душевые кабинки и туалеты, а добрейшая Сатико принесла парням сменную одежду. Воспитанникам же так не повезло, им пришлось тащиться в приют и с оглядкой красться в душ. Если бы их застукал управляющий или Роджер… В общем, Эл и Лайт очень порадовались, что им так изгаляться не пришлось. Мелло и Мэтту пришлось, но похоже, что им было на это плевать. К приюту они зашагали рука об руку. — Хорошая пара, правда? — гордо спросил Эл. — Пожалуй, — пожал плечами Лайт и принялся натягивать чистые джинсы. — Мэтт мне очень нравится, и я рад видеть его счастливым. Да и Мелло, кажется, стал относиться ко мне гораздо теплее. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. — Так и есть, Лайт, — подтвердил Эл. — Кстати, спасибо за цветы и конфеты. Я успел их увидеть утром, перед тем, как Ватари затащил меня сюда. У меня для тебя тоже есть подарок, но чтобы его получить, тебе придётся подождать до позднего вечера. Заинтригованный Лайт тут же начал мечтать, что подарок будет включать в себя обнажённого Эла, говорящего по-французски… Они вернулись на вечеринку. Эл был поражён тем, как детально продуманы все декорации, он словно снова оказался на японском Весеннем фестивале. Саю поджидала их, сияя радостной улыбкой. — Саю, Ватари сказал мне, что это всё твоя идея. Спасибо тебе огромное, всё так замечательно! — Эл обнял её за плечи. — Я так рада, что вам нравится! Пойдёмте, у нас тут есть колесо обозрения! Лайт и Эл взялись за руки и пошли следом за ней. Вокруг звенел детский смех и радостные вопли. Весь приют с размахом праздновал их помолвку.***
День прошёл весело, с аттракционами, игровыми автоматами и сладостями. Ближе к вечеру Лайт тихонько ускользнул, чтобы подготовиться к своему предложению. Сатико отвела Эла в шатёр, который она оформила в красивых, янтарно-голубых тонах. Особенно потрясающе смотрелись цветочные композиции. — Ну, что скажешь? — спросила Сатико, пока Эл любовался цветочной аркой. — Очень красиво, окасан. Это практика перед свадьбой? Сатико покраснела, но кивнула. — О, да, это вроде как репетиция. Подожди до настоящей свадьбы, обещаю, ты будешь в восторге. Я начну планировать и готовиться, как только вернусь в Японию, так что не затягивайте с этим, ладно? Эл молча кивнул ей, хотя даже примерно не представлял, когда они с Лайтом поженятся. С наступлением сумерек все гости собрались в шатре, расселись за столами с едой и напитками, и вот тут-то на сцене появился Лайт. — О, нет… — простонал Эл, когда Лайт пленительно ему улыбнулся и поманил к себе пальцем. — Иди, милый, — мягко подтолкнула его Сатико. Эл подавил в себе желание сгорбиться и вяло побрёл на сцену. Лайт же знает, как он ненавидит такие вещи… — Всё хорошо, — успокоил Лайт, заметив на его бледном лице явный дискомфорт. — Просто постой рядом со мной. Эл кивнул и подошёл к нему. Разговоры за столами стихли, все взгляды замерли на нём и Лайте. Эл начал нервно переминаться с ноги на ногу. — Я просто хотел сказать пару слов. Во-первых, огромное вам спасибо за организацию такой чудесной вечеринки! Саю, твоя идея была гениальной, всё получилось очень похоже на наше первое свидание. — Исключая колесо обозрения, — пробормотал Эл себе под нос. — Нам очень повезло, что у нас есть такие замечательные родные и друзья. Надеемся, всем вам праздник нравится так же, как и нам. А во-вторых... Видите ли, когда я собрался делать предложение… в общем, всё должно было быть романтично, но к моему огромному сожалению, Эл упал в обморок. В зале раздался смех, и Эл со стоном прикрыл лицо рукой. — Поэтому мне пришлось сделать это ещё раз, когда он пришёл в себя. Это был очень нервный, но один из самых счастливых моментов моей жизни… На следующей неделе моя семья вернётся в Японию, поэтому я хотел бы сегодня поделиться с ними нашим счастьем… — с этими словами Лайт опустился на одно колено. Эл разинул рот и огляделся в поисках Ватари. Старик встретил его перепуганный взгляд и с улыбкой кивнул. «Чёрт возьми, он снова собирается спросить! Зачем опять-то? Чтобы все посмотрели? Так, спокойно. Я уже один раз это сделал, нужно просто сказать "да", ничего сложного. Всё получится», – пронеслось у него в голове. Лайт достал из кармана коробочку и прочистил горло. — Я хотел бы сделать тебе предложение на глазах у наших семей, Эл. Ты — всё для меня. Ты умный, красивый, самоотверженный и добрый. Знаю, ты не веришь мне, когда я всё это говорю, но в этом твоё очарование. Я не представляю свою жизнь без тебя, ты сделал её совершенно идеальной. Ты выйдешь за меня? Эл кивнул, потом неловко выдавил: «Да, Лайт». Его лицо пылало от смущения. Вокруг раздавались громкие, радостные возгласы, звенели бокалы. Лайт достал из коробочки кольцо из чистой платины и надел Элу на палец рядом с обручальным. — Это кольцо вечности. Вот как долго я буду любить тебя. Эл чуть слышно пискнул, его сердце едва не проломило грудную клетку. Он ошеломленно уставился на сверкающее на пальце кольцо. Шум в шатре стих. — Лайт… — Да? — Лайт нежно провёл пальцем по его щеке, внимательно глядя в выразительные глаза, удивлённо рассматривающие кольцо. — Я очень хочу тебя поцеловать, — тихо признался Эл. — Что же тебе мешает? — мурлыкнул Лайт. Эл поднял голову, встречая губы Лайта своими. Вокруг раздавались умилённые возгласы, но он проигнорировал их, полностью сосредоточившись на Лайте. Потому что сейчас только Лайт имел для него значение. И Лайт обещал любить его вечно. А это было важнее какой-то там стыдливости и застенчивости. Эл притянул Лайта ближе, заключил в объятия и подарил ему долгий, глубокий поцелуй…