***
Эл находился на крыше вот уже сорок минут. Когда небо озарилось оранжевыми сполохами заката, он прогнал из головы все мысли и теперь просто сидел на карнизе, болтая ногами, и наблюдал за тем, как солнце медленно опускается за горизонт. Он глубоко вдыхал прохладный вечерний воздух, стараясь расслабиться и насладиться текущим моментом. Закат был его любимым временем суток, это было потрясающее соприкосновение дня и ночи. Последние лучи солнца ещё подсвечивали силуэты окружающих небоскрёбов, а в темнеющем небе уже мерцали первые звёзды. Казалось, что небо разделилось на две части: сиреневый цвет над головой постепенно переходил в глубокий индиго, а ближе к горизонту всё полыхало ярко-оранжевым. Эл запечатлел этот образ в своём сознании, жалея, что сейчас совсем нет времени сесть и нарисовать всю эту красоту. И вряд ли это время появится в обозримом будущем, учитывая, что Кира снова принялся убивать в удручающе беспорядочной манере… Вздохнув, он поднялся на ноги. Солнце ушло за горизонт, забрав с собой последние лучи тепла. Было только восемь часов, но Эл помнил, что на девять у него назначена конференц-связь с американским президентом. «Когда я, интересно, развлекался в последний раз?» — спросил он себя, отворачиваясь от природной красоты, чтобы снова вернуться к голубому мерцанию компьютерных мониторов. Он размышлял об этом всю обратную дорогу. «Ах да, несколько недель назад, когда напился с Мацудой», — с улыбкой припомнил он. Головная боль, что ждала его на следующее утро, была достойной платой за весёлую ночь. С некоторой помощью Лайта и его великолепных блинчиков он пришёл в себя, навёл справки о производителе «Медвяного луга» и обнаружил, что у компании финансовый кризис. Не желая рисковать тем, что его новообретённый любимый алкогольный напиток станет недоступным, он связался с компанией напрямую и предложил купить пятьдесят процентов их акций. Владельцы несколько обалдели, но радостно согласились, и всего за три недели с помощью грамотных бизнес-планов Эла компания вышла в плюс. Впервые за несколько месяцев. Эл, как и обещал, приобрёл акции на несколько тысяч фунтов стерлингов на имя Мацуды. Надо было видеть лицо бедолаги, когда Эл вручил ему документы на владение акциями и первый чек! Облагодетельствованные владельцы компании прислали Элу прелестную подарочную корзину с местными деликатесами ручной работы. Всё несладкое Эл сразу же отдал следственной группе, зато медовые конфеты, печенья и охаги были съедены им за считанные секунды. Также ему был презентован целый ящик вкуснейшего «Медвяного луга», но увы, пока что у Эла не было ни времени, ни возможности его попробовать. «Надо всё-таки как-нибудь выкроить время. Очень хочется просто посидеть, порисовать и выпить медовухи…» — печально подумал Эл, глядя, как навстречу спешит Моги. Его обычно спокойное лицо излучало беспокойство. — Да, Моги? — вздохнул Эл. — На линии американский президент. Говорит, что должен срочно с тобой поговорить. Эл недовольно нахмурился. Очевидно, американский президент не уважает пунктуальность. Эл сказал, что позвонит в девять, и он имел в виду ровно девять часов. Если этот надутый индюк думает, что может помыкать им, то сильно его недооценивает. Эл вовсе не намерен по первому требованию бросать все свои дела и выполнять чужие прихоти. — Кажется, я проинформировал его, что позвоню в девять часов. Сейчас только 8:12. Мне надо принять душ. Передай, что я свяжусь с ним в условленное время, и пусть не думает, что может говорить со мной, когда захочет. Всё совсем даже наоборот. Он удалился в свою комнату, оставив Моги ошеломлённо хлопать глазами. Вообще-то Эл планировал провести время в офисе, но если уж американский президент решил вести себя, как мудак, то и Эл будет вести себя так же. Кроме того, идея с душем была неплоха. А душ с Лайтом — ещё лучше… Вытащив из кармана мобильник, Эл быстро отправил ему сообщение. Из всей команды только у Лайта был его личный номер. Обычно они использовали его, чтобы флиртовать или подкалывать друг друга, или для таких вот экстренных секс-вызовов. Обычно в подобных случаях инициатором выступал Лайт, но сегодня Эл чувствовал себя достаточно раздосадованным и взвинченным, чтобы взять дело в свои руки. Лайт ответил немедленно, сказав, что будет в душе через пять минут… в конце сообщения красовался эмодзи-баклажан, при виде которого Эл в шутливом неодобрении покачал головой. Ну и пусть он не может себе позволить напиваться или рисовать так же часто, как любой обычный двадцатилетний парень. Зато у него есть Лайт. Эл вспомнил об их недавней размолвке и вздохнул. Он загладит свою вину в душе! Улыбка, появившаяся на губах при этой мысли, не покидала его до ванной комнаты. Он как раз закончил мыть волосы, когда услышал, как комнату вошёл Лайт. Послышался знакомый звук торопливо сбрасываемой одежды. Стукнул об пол ремень, следом зашуршала рубашка. По расчётам Эла, он окажется в объятиях Лайта через 5… 4… 3… 2… Лайт ворвался в душ на счёте «один», сразу же притянул Эла к себе за талию и поцеловал со страстью, в которой ещё угадывались следы гнева, вызванного их недавним разногласием. Эл довольно застонал в поцелуе, обнял Лайта за плечи. Эрекция Лайта потиралась о его собственную, Эл прижался ближе и запрокинул голову. — Чёрт, я хочу тебя, — пылко шепнул Лайт ему на ухо, обжигая кожу горячим дыханием и заставляя всё тело дрожать от желания. — Ну так возьми, — усмехнулся Эл прежде, чем его рот был захвачен ещё одним жадным поцелуем. Потратив некоторое время на лихорадочные поиски лубриканта, Лайт в конце концов триумфально его нашёл. Маленький тюбик прятался за гелем для душа с ароматом зефира. — Времени мало, — посетовал Эл, когда Лайт толкнул его к непрозрачному стеклу душевой кабинки. — Жаль. Но я могу сделать всё очень быстро и жёстко. Не возражаешь? — предложил Лайт с ноткой вызова. Эл в ответ прижался задницей к его паху. Лайт ухмыльнулся — Эл способен был взять всё, что ему дадут. Он в этом просто грёбаный чемпион. Лайт, не мешкая, ввёл в него один палец, и Эл ахнул, прижимаясь лицом к запотевшему стеклу. У них совсем не было времени на прелюдию, ну и к чёрту её. Иногда качественный, жёсткий трах — это как раз то, то нужно. Один палец почти сразу превратился в два. Эл закусил губу, приглушая рвущиеся наружу стоны. Лайт присоединил к пальцам третий, чуть согнул их, его движения были чёткими и отработанными. Эл выгибался ему навстречу, вскрикивая от удовольствия. — Приятно, котик? — мурлыкнул Лайт, поглаживая чувствительное местечко. Эл, не выдержав, захныкал. — Да! Да, хватит дразнить, давай уже! — он стиснул зубы от острого наслаждения, доставляемого этими волшебными пальцами. Такими темпами он кончит ещё до того, как Лайт возьмёт его! — Ну, раз ты так мило просишь, — Лайт вынул пальцы, и его восхищённый взгляд замер на розовой, подрагивающей дырочке. Она выглядела такой пустой и одинокой. Но Лайт сейчас это быстро исправит! Он нанёс на член остатки смазки, отбросил пустой тюбик, сделав себе мысленную пометку заменить «лубрикант для душа» новым из своих запасов. Эл нетерпеливо ёрзал, а Лайт все мешкал, наглаживая член и пожирая зачарованным взглядом великолепную задницу перед собой. — Давай, Лайт, время идёт! — рявкнул Эл, оглянувшись через плечо, его глаза полыхнули похотью и раздражением. Лайт очнулся, приставил член Элу к заднице и резко вогнал внутрь. Эл вскрикнул, крепко зажмурился. Не давая ему времени привыкнуть, Лайт ухватил его за бёдра и начал быстрые фрикции. Его любовник хочет «жёстко и быстро», и Лайта это вполне устраивает. — Чёрт! — выдохнул Эл, безуспешно пытаясь ухватиться за скользкое стекло. От каждого движения Лайта он чувствовал укол тупой боли, заставляющий стискивать зубы, однако накатывающее наслаждение с лихвой это компенсировало. Он готов был кончить без всякой дополнительной стимуляции, член уже истекал предэякулятом и отчаянно подёргивался. — Лайт! Лайт! — постанывал он, чувствуя, как в животе туго свивается восхитительный клубок удовольствия. Каждая мощная фрикция толкала его всё ближе к финалу. — Чёрт, ты такой горячий, котик, — хрипло выдохнул Лайт ему в шею. — Так обалденно берёшь мой член! Эл заскулил от похвалы, прогнулся, толкаясь задницей навстречу быстрым движениям. Лайт трахал его в полном исступлении, до синяков впиваясь пальцами в худые бёдра, упиваясь сладкими, протяжными стонами. — Сейчас кончу… — выдохнул Эл, пошатнувшись от серии сильных толчков, ударивших прямо в простату. Его ноги дрожали, он удерживался в вертикальном положении только благодаря крепкой хватке Лайта. — Так кончай, кончай от того, что берёшь мой член, кончай по всему этому грёбаному стеклу! — прорычал Лайт, агрессивно вбиваясь в него. Экстаз накрыл Эла с головой, он закричал, струя спермы выстрелила на стекло и немного ему на живот. Ему даже показалось, что на краткое мгновение он потерял сознание. Наслаждение было настолько острым, что всё остальное словно померкло. Эл смутно ощущал в себе член Лайта, ощущал, как внутри растекается тепло, но это было всё, что он чувствовал. Лайт бережно опустил его на пол, и только тогда Эл нашёл в себе силы открыть глаза. — Чёрт, Эл, ты как? Я не перестарался? Тебе не больно? — разволновался Лайт, заглядывая в затуманенные серые глаза. — Ммм… ты меня растерзал. В хорошем смысле, — пробормотал Эл, прислоняясь головой к его влажной груди. — Думаю, это я буду чувствовать ещё довольно долго. Лайт облегчённо улыбнулся и поцеловал Эла во взъерошенную макушку. — Стоять-то можешь? Эл вздохнул, теснее прижался к его груди. Было немного обидно, что он не может ещё несколько минут провести вот так, расслабленно качаясь на волнах затухающего оргазма. Но было уже без четверти девять, и скоро ему нужно будет поставить на место одного спесивого ублюдка… Лайт помог ему подняться. В заду болезненно запульсировало, Эл чуть поморщился и Лайт, заметив это, снова встревожился. — Всё нормально, Лайт, просто немного болит. Скоро пройдёт, — Эл осторожно вышел из душа и начал вытираться. Лайт никогда не был нижним, поэтому, очевидно, не имел понятия, как иногда могут болеть растянутые, перетруженные мышцы. — Ты уверен, что… Эл тяжело вздохнул и поцелуем заставил Лайта замолчать. Это был весьма эффективный метод. — Ясно? Я в порядке, — ещё раз повторил Эл, отошёл к зеркалу и пару раз махнул гребнем по кончикам волос. Лайт усмехнулся, впечатлённый таким «причёсыванием». Неудивительно, что Эл всегда выглядит так, словно его протащили через живую изгородь! — Дай сюда! — он забрал расчёску и сам начал распутывать колтуны в мягких чёрных волосах. Эл с тихим вздохом прильнул к нему, отдаваясь нежной заботе. Момент был испорчен телефонным звонком. Эл раздражённо посопел, но мобильник взял. — Да? — Рьюзаки, я звоню напомнить, что уже почти девять часов… — Я знаю, Ватари, уже иду, — он сбросил вызов, натянул чистую футболку. Волосы от этого снова взъерошились, и Лайт обиженно надулся. Он только что призвал к порядку это чёртово воронье гнездо, а Эл снова всё испортил. — Мне пора, — Эл чмокнул его в губы. — Придёшь ко мне сегодня? Лайт улыбнулся, убрал волосы с его лица. — Я буду ждать тебя здесь. Люблю тебя, котик, — заверил Лайт. Эл снова его поцеловал и пошёл разбираться со своей конференцией. Лайт, оставшись в одиночестве в огромной спальне Эла, смирился с тем, что возвращения детектива ему придётся ждать несколько часов, и включил телевизор. Показывали специальный выпуск про диабет и опасность чрезмерного потребления сахара. Лайту и так не терпелось попробовать своё «антиконфетное» пари, а передача разожгла его азарт ещё больше. Он очень пожалел, что Эла сейчас нет рядом, а то сам посмотрел бы, как рискует. К концу передачи у Лайта начали слипаться глаза, и он провалился в сон. Следующее, что он осознал — очень сердитый Эл, забирающийся к нему в постель. — Эй, котик, — сонно пробормотал Лайт, приоткрыв один глаз. — Разговор прошёл хорошо? Эл уставился на него со злобным прищуром, и Лайт мгновенно сообразил, что ответ отрицательный. — Этот жирный, мерзкий ушлёпок только что мне сказал, что собирается ползать перед Кирой на брюхе. Он готовит заявление в конгрессе, что Америка не будет выступать против Киры. Грёбаный трус! Он своими руками обрёк на смерть тысячи своих граждан! Лайт озадаченно моргнул, ошеломлённый столь резким ответом, а Эла тем временем понесло, и он разразился полноценной тирадой. «О, боже…» — подумал Лайт, приподнимаясь на локте и делая внимательное лицо. Если Эл поймёт, что Лайт не обращает на его пылкую речь никакого внимания, то больше Лайт от него вообще ни слова не услышит. Когда детективу нужно было выпустить пар, он шёл к Лайту, и только к нему. И Лайт знал, как важно дать ему выговориться. Спохватившись, он закивал головой. Эл, слава богу, был так захвачен своей обличительной речью, что, кажется, не заметил, что Лайт отвлёкся на свои мысли. «Фух… надо просто продолжать кивать! И взгляд повнимательнее, он смотрит. Чёрт…» Лайт понимающе покачал головой, рискнув после очередной реплики выдать: «Ничего себе!» К счастью, вроде угадал с ответом. Взгляд детектива смягчился, и он продолжил изливать душу. — …а потом у него хватило наглости обвинить меня в трусости. Меня! Когда я уже несколько месяцев нахожусь под ударом, и даже пошёл на риск раскрыть свою личность перед японской полицией! И пока я выслеживаю Киру, я предпочитаю не показывать себя всему миру только потому, что ценю свою частную жизнь, анонимность и жизнь в целом! — Эл закончил свою тираду тем, что резко накрылся одеялом. Лайт принялся гладить его по спине кончиками пальцев, чувствуя, как он дрожит от ярости. — Этот человек — напыщенная задница и жалкая тряпка. Не обращай внимания на то, что он несёт, ты самый смелый человек из всех, кого я знаю, — утешил его Лайт, с удовольствием чувствуя, как Эл потихоньку расслабляется. Успокаивающая магия Лайта, как всегда, творила своё чудо. — Да, я знаю. Я так ему и сказал. С этого момента L не будет вести никаких переговоров с Америкой, не говоря уж о помощи. Ручаюсь, месяца через три они будут молить меня о спасении. — А то и через месяц, — Лайт прижался губами к его плечу. Эл, наконец, перестал дрожать, свернулся калачиком у Лайта в объятиях. — Ммм… так приятно, — вздохнул он, когда Лайт кончиком пальца принялся выводить случайные слова на гладкой коже его спины. Лайт поцеловал его в щёку. Сегодня явно было неподходящее время для «антиконфетного» пари. Лайт сильно подозревал, что если он только заикнётся про это, Эл его попросту придушит. Оставалось надеяться, что завтра настроение у него будет получше. Он улыбнулся, заметив, что Эл заснул. Детектив не спал уже несколько суток, и было отрадно видеть, что он наконец-то отдыхает. Лайту очень хотелось верить, что хорошенько выспавшись и взбодрившись, Эл будет готов принять его пари.***
На следующее утро Лайт подарил ему медленный, расслабляющий минет, после которого Эл остался блаженствовать на постели в полнейшем удовлетворении. Самое подходящее время, чтобы начать операцию «Скажи сахару нет». — Знаешь, я вчера посмотрел очень любопытную передачу про сахар, — начал Лайт, лениво водя пальцами по всё ещё подрагивающему животу Эла. Тот раздражённо застонал и открыл глаза. — Ты не можешь просто оставить эту тему? — сердито спросил он. Вот обязательно Лайту нужно взять и всё испортить! — Нет, не могу! Я беспокоюсь за тебя. Такое количество сахара не может быть полезно. Сейчас тебе двадцать, но что будет в более старшем возрасте? Что будет, когда обмен веществ замедлится… Эл пренебрежительно скривил губы. Вот уж о чём ему никогда не придётся беспокоиться. Лайт сердито сузил глаза. Ну, раз так, пора пустить в ход тяжёлую артиллерию. — Ладно, ухмыляйся сколько влезет, долбаный НАРКОМАН. Эл резко сел, в его тёмных глазах зажёгся гнев. — Как ты меня назвал? — спросил он нарочито тихим, смертельно опасным тоном. Лайту вдруг стало очень неуютно, и даже захотелось отодвинуться подальше. Однако он понимал, что сейчас лучшее время, чтобы обернуть злость Эла против него самого. Нужно использовать это преимущество. — Ты слышал, — Лайт вольготно растянулся на постели, закинув руки за голову. — Готов спорить, ты без сахара и дня не продержишься. У тебя зависимость. Должен сказать, я разочарован. Никогда бы не подумал, что великий L окажется настолько слаб, что позволит себе быть зависимым от чего-то… Эл задохнулся от ярости. «Да. Как. Он. Смеет?!» Он открыл рот, но тут же его захлопнул с такой силой, что клацнули зубы. Он был в таком бешенстве, что даже не сразу смог построить внятное предложение. Лайт чувствовал, как от него волнами исходит гнев. «Надо оставаться невозмутимым», — напомнил себе Лайт, спокойно выдерживая пламенеющий взгляд Эла. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! Я люблю сахар. Он нужен мне, но у меня нет зависимости! — выплюнул Эл, едва обретя способность говорить. — Так докажи это, — ухмыльнулся Лайт. Эл осёкся. Без сахара? Целый день? Безопасно ли это вообще… Он представил, как будет переживать Ватари, и понял, что если решит выполнить эту идиотскую затею Лайта, сначала придётся как-то убрать старика с дороги… — Отлично. Я принимаю твоё ребяческое пари. А когда выиграю, решу, как наказать тебя за проигрыш, — он вскочил с постели и начал резкими, нервными движениями натягивать одежду. Видно было, что он всё ещё кипит от гнева. Лайт поспешил успокоить себя, что всё это для его же блага. Всё только для того, чтобы сохранить и укрепить его здоровье. — Вот и славно. И раз мы договорились… — промурлыкал Лайт, оглядывая свой собственный необласканный стояк и с надеждой переводя на Эла взгляд. Глаза Эла превратились в две узкие щели серого льда. — Можешь валить в жопу, Ягами! — окрысился он и вылетел за порог, хлопнув дверью так, что задрожали стены. К чёрту Лайта. Он сможет это сделать. Он достаточно вынослив, чтобы продержаться один день… — Козёл, — угрюмо процедил он. На часах было только восемь утра. День обещал быть долгим. Он зашагал к Ватари, чтобы дать ему несколько совершенно ненужных поручений, которые займут его до вечера. Лайт остался лежать на постели в полном шоке, его завидная эрекция увядала на глазах. Чёрт побери, ещё ни разу он не видел Эла в такой ярости. Желудок скрутило от беспокойства. Он терпеть не мог, когда Эл смотрел на него свысока, ненавидел этот чистый яд в его голосе. А взгляд… В последний раз Эл так страшно злился, когда Мацуда уронил и разбил одну из его любимых кружек. Может, отказаться от пари? Стоит ли оно риска, ведь так он может потерять Эла? «Ты потеряешь его навсегда, если он умрёт от избытка сахара, — пронеслось у него в мозгу. — Сейчас он зол, но потом успокоится. Он любит тебя». Лайт тревожно закусил губу. Почему-то ему вдруг стало очень страшно от перспективы провести весь день бок о бок с детективом. Его ждёт абсолютный кошмар, это уж точно…***
К девяти тридцати Ватари ушёл выполнять поручения, но перед этим наготовил множество сладостей, чтобы Элу было чем перекусить в течение дня. У того не хватило духу сказать старику, что ничего из этого он есть не будет. Вместо этого он без всяких жалоб и понуканий съел полноценный завтрак, чем несказанно Ватари удивил. Эл понимал, что сегодня ему особенно нужны будут калории и белок, которые может дать только нормальная еда. А все сладости придётся выбросить, чтобы Ватари по возвращении ничего не заподозрил. Ему стало плохо при одной мысли об этом. — Ну, козёл, — прошипел он, представляя себе самодовольную улыбку Лайта. Закончив завтрак, он почувствовал лёгкую тошноту. Сейчас ему не помешал бы огромный стакан фруктового сока, который смыл бы с языка противный вкус еды. Но в соке тоже был сахар, поэтому он, кривясь от отвращения, ограничился стаканом воды. Он не мог дождаться, чтобы этот день поскорее закончился. Как он собирается его пережить, вообще загадка. Мало того, что опять придётся мириться с традиционным идиотизмом Мацуды, так ещё и Миса должна вернуться из Гонконга именно сегодня. А у него не будет ни конфет, которыми можно было бы утешиться, ни переслащенного чая или кофе, которые помогли бы сохранить рассудок… Раздражённо зарычав, он оттолкнулся от стола, за которым завтракал. Что толку сидеть и хандрить, всё равно это ничем не поможет! Нужно просто стиснуть зубы и пройти через это. А чтобы хоть как-то облегчить голод и тягу к сладкому, можно будет придумывать различные ужасные кары, которым он подвергнет Лайта, когда выиграет это дурацкое пари. «Я заставлю его заплатить за это», — думал Эл, с мрачным видом переступая порог офиса. Демонстративно проигнорировав Лайта и всех остальных, он с размаху плюхнулся в кресло перед компьютером. Все сразу же заметили его дурное настроение, и он был очень этому рад. Всё-таки хоть какая-то доля наблюдательности у них есть. Ему очень хотелось верить, что сегодня все будут держаться от него подальше. А если нет, он не откажет себе в удовольствии заставить их это сделать. — Доброе утро, Эл. Эл почувствовал, как дёрнулся глаз. Конечно, глупо было надеяться, что Лайт последует примеру остальных. — Доброе, — буркнул он, даже не потрудившись обернуться. — Весь день я буду очень занят, мне нужно обновить графики. Так что попрошу без крайней на то нужды меня не беспокоить, Ягами-кун. Мацуда, как раз проходящий мимо них, чтобы забрать кое-какие распечатки, изумлённо ахнул. Такое официальное обращение! Рьюзаки давно так Лайта не называл! Похоже, что он и правда в ужасном настроении. А может быть, случилась небольшая любовная ссора? Схватив свои бумаги, Мацуда поспешил убраться подальше. Сегодня он сделает всё возможное, чтобы не привлекать к себе внимание Рьюзаки. Он ещё не забыл, как тот в прошлый раз на него набросился. Приятного было мало. Он устроился в нескольких метрах от парней, но всё-таки время от времени на них поглядывал. Он просто ничего не мог с собой поделать, такой уж был характер — он обожал офисные драмы и сплетни! Лайт заметил явную нервозность Мацуды, усмехнулся и сел рядом с детективом. — Хочешь кофе? Эл повернулся и одарил Лайта таким уничтожающим взглядом, что бедный Мацуда, «незаметно» за ним наблюдающий, пискнул и поспешно отвёл глаза. — Нет, не хочу. Спасибо, Ягами-кун, — процедил Эл сквозь зубы. — Сегодня я не очень хорошо себя чувствую. Перестань, пожалуйста, со мной разговаривать. Моги с сочувствием посмотрел на Лайта, ободряюще похлопал по плечу. Парню явно не позавидуешь. Объединившись с Аизавой, Моги переместился в самый дальний конец комнаты. От Эла исходила настолько густая, тёмная аура, что никому не хотелось к нему приближаться. Кроме Лайта, конечно. Не обращая ни малейшего внимания на гнев Эла, он беспечно сидел рядом. В конце концов, Лайт ради него старается и, в отличие от всех остальных, способен стерпеть все его детские истерики. — Ладно, Рьюзаки, — очаровательно улыбнулся он. Эл скрипнул зубами и не ответил. Снова вернувшись к графикам, он вдруг поймал себя на том, что смотрит на часы. Было только десять утра.***
Утро неспешно перетекало в день. В обед вся оперативная группа в полном составе расселась на диване, чтобы обсудить всё более странное поведение Эла. Лайт, видя неподдельное беспокойство команды, вынужден был во всём признаться, и рассказал о заключённом пари. Все понимающе охнули. Теперь всё встало на свои места. Естественно, Рьюзаки не мог быть в хорошем настроении, оставшись без сахара. И всё же полицейские тревожились. Мало того, что Эл вёл себя очень раздражительно и грубо в тех редких случаях, когда ему приходилось обращаться к кому-нибудь из команды. Он ещё и выглядел кошмарно. Его обычно бледная кожа сейчас была белой, как мел, а лоб покрывали бисеринки пота. Казалось, что его даже немного знобит. — У него, похоже, ломка, или что-то в этом роде, — шепнул Аизава. Эл как раз потянулся за каким-то документом, и было хорошо видно, как у него дрожит рука. — Я волнуюсь за него. Думаю, тебе надо отменить ваше пари, Лайт, — с упрёком сказал Соитиро. — Я понимаю, что ты заботишься о его здоровье, но посмотри — разве он сейчас похож на здорового человека? Лайт сдержал вздох. Нет, Эл выглядел далеко не здоровым. По правде говоря, он выглядел так, словно вот-вот хлопнется в обморок. — Я вернулааась!!! Вся оперативная группа синхронно содрогнулась. Миса, оставив чемоданы у дверей, бросилась к Лайту. — Ты скучал по мне, Лайт? Я очень по тебе соскучилась!!! Парень раздражённо зарычал, когда миниатюрная блондинка повисла у него на шее. К счастью, недовольное ворчание Соитиро заставило её вспомнить о приличиях. — Ой! Что это с Рьюзаки? — изумилась Миса, заметив, что того уже всерьёз трясёт. — Лайт… Лайт обернулся на слабый зов и со всех ног метнулся к детективу. Тот был в предобморочном состоянии, глаза закатились. Встревоженный, Лайт обнял ладонями его лицо, наплевав на то, что сейчас за ними наблюдает вся целевая группа. — Эл! Чёрт, что такое? Что с тобой?! — Звони… Ватари… — выдохнул Эл, его глаза закрылись. Кивнув, Лайт схватил лежащий на столе мобильник. Ватари был на быстром наборе. Организм детектива окончательно сдался, и он потерял сознание, голова с глухим стуком ударилась о стол. Миса завизжала. Лайту же показалось, что вся его кровь разом превратилась в лёд. Мацуда в слепой панике заметался по комнате. «Эл только что упал в обморок! Он только что упал и ударился головой о стол! Он что, умер? Что мы будем делать, если он умрёт?» Мацуда сам едва дышал, пока все эти вопросы беспорядочно крутились в мозгу. — Что нам делать? — вскричал он. Аизава и Моги подняли Эла с кресла, уложили на ближайший диван. Он сильно разбил себе нос, поэтому один из полицейских прижимал к его лицу ткань, в то время как другой проверял жизненные показатели. — Я едва чувствую пульс! Его надо срочно везти в больницу! — в тревоге воскликнул Моги, выпуская запястье Эла. Лайт отрицательно качнул головой, прервал звонок и махнул Моги рукой, привлекая внимание. — Нет, Ватари сказал, никакой больницы. Он уже едет. Он знает, что делать. Миса открыла было рот, чтобы пожаловаться, что её возвращение домой так грубо прервали, но тут у черноволосого парня началось что-то вроде эпилептического припадка. Она снова завизжала. — Да что с ним такое, чёрт возьми? — запсиховал Лайт, изо всех сил пытаясь прижать Эла к дивану, чтобы тот себя не поранил. — Это не может быть простой реакцией на отсутствие сахара, — заметил Соитиро, задумчиво глядя на Эла. — Есть что-то, чего он нам не сказал. Он очень болен. Лайт почувствовал, как все его внутренности при этих словах смерзаются в лёд. Он не мог потерять Эла, просто не мог! Он любит его больше всех на свете. Неужели это из-за него Элу стало так плохо? Если отец прав, и Эл скрывал от них какую-то свою болезнь, неужели их пари ухудшило его состояние?! Его глаза защипало от слёз. Сейчас он проклинал себя за то, что вообще предложил этот дурацкий спор. — Лайт, — Соитиро положил руку ему на плечо. — Не вини себя. Мы оба знаем, что каким бы ни был спор или вызов, гордость не позволила бы Рьюзаки отступить. Ты не должен был заключать это пари, но что сделано, то сделано. Давай лучше постараемся устроить его поудобнее до возвращения Ватари-сана. К счастью, не прошло и трёх минут, как Ватари прибыл. Лайт никогда ещё не видел, чтобы этот человек двигался с такой скоростью и выглядел таким встревоженным. На его лице больше не было обычной приятной улыбки. Бросившись к Элу, он молча оценил его состояние. — Ягами-кун, прошу вас, сходите на кухню, принесите апельсиновый сок и соломинку. Ему срочно нужен сахар, иначе он ещё больше впадёт в шоковое состояние. Потребовалась секунда, чтобы эти слова дошли до охваченного паникой разума Лайта, и он без лишних слов выскочил из комнаты. — Шоковое состояние? Неужели он настолько зависим от сахара, что не может обойтись без него… — Моги бросил взгляд на часы, — …шесть часов? Ватари раздражённо вздохнул. Он знал, что рано или поздно этим всё и кончится. Он пытался уговорить Эла всем рассказать, но нет же, этот упрямец настаивал, что его здоровье никого не касается и категорически требовал оставить эту тему. Но теперь это их касалось. И особенно это касалось Лайта. Ватари был прекрасно осведомлён о романтических отношениях между парнями. Поначалу он даже был уязвлён, что Эл ничего ему не сказал. Но по мере того, как дело Киры затягивалось, он понял, что Эл не со зла решил держать всё в секрете. Он просто не хотел сорвать расследование. Ватари знал, что скоро Эл доверится ему и обо всём расскажет… Лайт вбежал в комнату с огромной бутылкой апельсинового сока и соломинкой. Ватари забрал всё это из его рук и окатил парня ледяным взглядом. Он знал, что тот неким образом в этом замешан. Лайт виновато съёжился и попятился к отцу. Ватари порылся в портфеле, который всегда держал под рукой, и достал небольшой пузырёк. Под напряжёнными взглядами команды откупорил его и поднёс к разбитому носу Эла. Тот сразу же распахнул глаза и издал невнятный протестующий возглас. — Знаю, знаю, ты это терпеть не можешь, дорогой, — успокаивающе проговорил Ватари. Осторожно, придерживая рукой за затылок, помог ему сесть. — Пей, Эл. Тебе надо вернуть сахар в организм, — сказал Ватари, поднося к его губам соломинку. Глаза Эла снова закрылись, но он всё-таки начал пить, его кадык судорожно дёргался, пока он втягивал в себя насыщенный сахаром сок. С каждым глотком на его пепельное лицо возвращались краски. Лайт чувствовал себя самым большим мудаком на планете Земля. Элу НЕОБХОДИМ сахар. — Ватари, что у него за заболевание? — спросил Соитиро, изумлённо наблюдая, как Эл понемногу перестаёт дрожать. — Тяжёлая гипогликемия, — коротко объяснил Ватари, не сводя с Эла глаз. — Ему поставили диагноз, когда ему было девять лет. Я понимаю, что всех вас очень тревожит его чрезмерное потребление сахара, но для него это своего рода необходимость. Его организм не в состоянии самостоятельно вырабатывать глюкозу, и если лишить его сахара дольше, чем на два часа, тело начинает отказывать. Ранние симптомы — беспокойное поведение и перепады настроения, бледность, тремор и потливость. Если ничего не предпринимать, состояние ухудшается, что приводит к потере сознания и судорогам. Гипогликемия может убить его. Думаю, если бы я не приехал вовремя, сейчас у него уже была бы сердечная недостаточность. Лайт неожиданно для всех разрыдался. Почему Эл ему не сказал?! Соитиро притянул сына к себе, обнял. Он знал о чувствах, которые Лайт питает к Рьюзаки, но был искренне потрясён тем, что они настолько глубокие. Он не видел сына плачущим с тех пор, как тому было одиннадцать лет. — С ним всё будет хорошо, Лайт. Ты же не знал, — попытался успокоить его Соитиро. Но тут влезла Миса, явно вознамерившаяся стать для Лайта единственной утешительницей. Она ведь его девушка, в конце концов! Лайт крепче прижался к отцу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на её глупую болтовню. — Рьюзаки должен был всем сказать, тогда бы ты вообще не стал предлагать это пари. А он не должен был его принимать! Это всё его вина, и тебе незачем так расстраиваться, Лайт! Лайт окаменел в объятиях отца. Затем медленно обернулся, и Миса сжалась под его яростным взглядом. — Его вина?! Это его вина? Он едва не умер, Миса! Как ты можешь быть настолько чёрствой? Проваливай с моих глаз, я больше не хочу тебя видеть! — выпалил он, чувствуя некоторое облегчение. Он давно искал повод бросить Мису, и вот она сама дала ему этот повод. Он вообще не мог понять, зачем начал встречаться с этой пустоголовой блондинкой. Ему нужен был только Эл, и он хотел, чтобы все остальные знали, что они пара. — Ты что… бросаешь меня? — взвизгнула Миса, из её глаз брызнули слёзы. — Чертовски верно! — прорычал Лайт. — Проваливай, пока тебя не вышвырнули отсюда как мусор, которым ты и являешься! Моги повёл потрясённую девушку к выходу. Раз она теперь никак не связана с Лайтом, у неё нет причин находиться в здании штаб-квартиры. — Как только Эл придёт в себя, я изменю все коды безопасности, — обратился Ватари к всхлипывающей Мисе. — Мне жаль вас, мисс Амане, но как только вы покинете это здание, вы больше сюда не войдёте. Я посоветовал бы вам потратить некоторое время на размышления о своей бессердечной и откровенно подлой натуре. И прошу вас воздержаться от дальнейших контактов с членами оперативной группы… Миса открыла рот, чтобы возразить, но Моги прервал её довольно грубым: «Доброго дня, Амане-сан», и вытолкнул за порог. Выставив следом её чемоданы, он захлопнул дверь, и ей ничего не осталось, кроме как орать и колотить в дверь кулаками. Впрочем, её хватило всего минут на пять, после чего она поникла и ушла. Эл всё ещё толком не пришёл в себя, однако невольно улыбнулся при виде развернувшейся сцены. Больше никакой Мисы Амане… — Эл? Лайт рухнул перед ним на колени и ласково откинул с его лба влажные от пота волосы. — Лайт… ты прости, что я не сказал раньше… я… не хотел, чтобы ты считал меня… — невысказанное «слабым» повисло в воздухе, когда Эл умолк, вспоминая утренний разговор. Лайт снова расплакался. — Ты не слабый! Ты самый сильный, самый отважный человек из всех, кого я знаю! Мне так жаль, что я заставил тебя принять это дурацкое пари, я знал, что ты согласишься, если я задену твою гордость. Я такой дурак! Я только хотел помочь тебе, хотел доказать, что ты можешь есть меньше сахара… я чуть не убил тебя! Он, горько всхлипывая, прижался к груди Эла, и тот легонько похлопал его по плечу. Остальные члены целевой группы дружно отвели глаза. Им казалось, что сейчас они тут совершенно лишние. — Всё в порядке, Лайт. Мы с тобой оба дураки, — мягко сказал Эл. — Мне следовало всем вам рассказать про свою гипогликемию. Ватари давно на этом настаивал. Простите, если заставил вас понервничать. Такое редко случается, но если сахар в крови падает слишком низко, я теряю сознание. Ватари уже много лет обо мне заботится… Ватари склонил голову, на его губах снова заиграла прежняя добродушная улыбка. — Надеюсь, что смогу заботиться о тебе ещё долгие годы, Эл. Но хорошо, что теперь и все остальные знают, почему тебе так нужен сахар и что делать, если тебе снова станет плохо, — взгляд Ватари многозначительно остановился на Лайте, и Эл улыбнулся. Скоро придётся поговорить с Ватари о нём. — Предлагаю на сегодня всем разойтись по домам. Эл должен отдохнуть, а я проведу остаток дня, выпекая для него печенья и пирожные, чтобы он мог восстановить силы, — сказал Ватари, спокойно выпроваживая полицейских из комнаты. Эл улыбнулся ему с искренней благодарностью. — Лайт… ты пойдёшь домой? Соитиро уже знал ответ, но всё же счёл необходимым спросить. Лайт уже несколько месяцев не был дома. Он был привязан к Элу сильнее, чем в то время, когда они были скованы цепью. Теперь их связывала любовь, а она куда крепче легированной стали. — Нет, пап. Элу нужен уход, так что я останусь. И я совсем не против помочь Ватари с выпечкой… Ватари в ответ на невысказанный вопрос Лайта улыбнулся и кивнул. Да, Лайт должен понести наказание. Можно не сомневаться, что остаток дня парень проведёт, бегая вокруг Эла и кормя его тортами… — Передай привет маме и Саю. Следователи пожелали Элу скорейшего выздоровления и гурьбой вышли из комнаты. Соитиро посмотрел на часы. Было только три часа дня, жена и дочь наверняка очень удивятся, что он так рано вернулся домой. Пока он шёл к своей машине, с его губ не сходила улыбка. Похоже, что у этого дня оказались и положительные стороны: он сможет провести больше времени с близкими, у Лайта появилась возможность окружить заботой любимого человека, а Миса Амане наконец-то исчезла с глаз долой. Пожалуй, по дороге домой стоит заскочить в магазин и купить жене цветы и её любимое вино…***
Чуть позже тем же днём Лайт удобно устроил Эла в постели и любовно потчевал его собственноручно приготовленным клубничным тортом. Эл в конце концов даже начал слегка уставать от такой чрезмерной заботы. Лайт даже в туалет его сопровождал — не для каких-то там шаловливых поцелуев и обнимашек, а на случай, если Эл снова упадёт в обморок. Ватари заставил его съесть целую миску сладкой каши, и только после этого Элу было разрешено подняться к себе в комнату. Он заметил понимающий блеск в глазах старика, когда сказал ему, что отправляется спать. Похоже, что от Ватари всё-таки ничего нельзя скрыть. И вот теперь он лежит в постели, изнеженный и избалованный, как принц, а Лайт скачет вокруг него на задних лапках и кормит тортом. В целом можно сказать, что день, которого он так боялся, в итоге закончился весьма неплохо. Лайт, воркуя о том, какой он милый, поднёс к его губам очередную порцию торта, и Эл удовлетворённо вздохнул. «Да, сегодняшний день определённо закончился очень хорошо», — подумал он, с готовностью открывая рот. И похоже, что самым приятным событием этого дня стало то, что Лайт весьма эффектно бросил Мису. Это прямо-таки вишенка на торте…