По обложке не судят

Тропический лес принял Всадника в свои радушные влажные объятья, сквозь которые он тут же начал прорываться с грацией разъяренного кабана. При каждом шаге его тяжёлые сапоги утопали в размякшей почве, а ноги путались в ползучих растениях. Влага оседала на броне и скатывалась по ней крупными каплями. Вода текла по маске, мешая нормально видеть. Раздор уже не был уверен, были ли красные, оранжевые и жёлтые пятна вокруг крупными цветами, или же у него начались проблемы со зрением. Звук текущей воды был повсюду. Шум небольших водопадов, шорох разбивающихся о листву капель. Журчанию и плеску аккомпанировало жужжание мелкого гнуса. Глядя на роящиеся крылатые облачка, Всадник впервые за все время пребывания в этих джунглях, порадовался тому, что на нём был доспех. Трудно было представить, что что-то кроме пластин металла сможет защитить от укусов этих паразитов. Оступившись на скользком корне и еле удержавшись от того, чтобы не скатиться вниз по крутому склону, подъем на который он только что преодолел, Раздор остановился. Немного переведя дух, он заковыристо выругался, отмахнулся от свисающих с деревьев стеблей густого мха, и двинулся дальше, производимым шумом и бранью распугивая местных птах с цветастым оперением. Конечно, Вульгрим клялся и божился, что тот выход из змеиной норы, который он предоставил Всаднику, был самым ближним к интересующему его месту. Однако Раздору начинало казаться, что ушлый торгаш просто решил отыграться на нем за его последнюю неудачную шутку. Проломившись сквозь очередные заросли, Раздор, издав что-то отдалённо напоминающее победный возглас, буквально вывалился на открытое место. Это была небольшая долина, со всех сторон окруженная непроходимым лесом, посреди которой, как и обещал архангел, возвышался храм. Но выглядел он несколько иначе, чем представлял себе Всадник. Если уж говорить совсем откровенно, то от храма мало что осталось, хотя в мрачных, заросших мхом и свивающимися лианами руинах все ещё угадывалось его былое величие. Раздражённо смахнув с наплечников ошметки растительности, Всадник ступил под высокий, уже начавший обваливаться свод. Выветрившиеся фрески, раскрывающие сюжеты давно минувших событий, украшавшие стены храма, нисколько не привлекали его внимания. Однако скользнув безразличным взглядом по очередному изображению, Всадник остановился и пристальнее вгляделся в блёклые краски. Одно лицо показалось ему смутно знакомым. Но он быстро отмахнулся от этой мысли — мало ли кому на свете могут принадлежать такие же тонкие и благородные, но вместе с тем суровые черты? Расположенный в восточной части храма алтарь сохранился вопреки всем невзгодам и непогодам, хотя створки дверей, скрывающих его от посторонних глаз, и покосились на проржавевших петлях. Когда Раздор попытался их открыть, одна просто-напросто рухнула на пол, а другая осталась болтаться на одной петле, издававшей жалобный, разносимый между каменными стенами тягучий скрип. Алтарь был цел, но на его престоле, там, где по всем законам полагалось быть чему-то важному, было пусто. Устало опершись на него руками, Раздор чертыхнулся. Подняв взгляд, он встретился глазами все с тем же изображением. Суровое лицо, которое уже неоднократно встречалось ему на местных фресках, взирало на него со стены над алтарём будто в немом укоре. Отделаться от ощущения, что этот тип ему знаком, становилось все труднее, но сосредоточиться на этих мыслях мешала навалившаяся усталость от долгого перехода и липкая жара. Тяжело вздохнув, Раздор оттолкнулся от алтаря и вновь вышел в главный зал храма, намереваясь заняться поисками потайных дверей, спуска в катакомбы под фундаментом, или чего-нибудь на все это похожего. Но, не пройдя и нескольких шагов, он настороженно замер. Он был здесь не один. Последний раз жалобно взвизгнув ржавчиной, створка за его спиной грохнула о каменный пол. В наступившей тишине Всадник услышал чьи-то осторожные шаги. Из темноты алькова в столп света, пробивающегося сквозь обвалившуюся местами крышу, шагнул человек. Раздор не шевелился. К первому человеку присоединился ещё один, а за ним ещё двое. Люди постепенно наполняли зал. На первый взгляд их здесь собралось никак не меньше трех десятков. Все они — и мужчины, и женщины — носили одежду самого простого покроя, преимущественно зелёных и коричневых оттенков, что, должно быть, позволяло им оставаться незамеченными в местных диких лесах. Каждый из них был вооружён длинным копьем, либо двумя короткими копьями. Некоторые также держали в руках небольшие круглые щиты, изготовленные из кожи, либо плетёные из гибких прутьев. Какое-то время люди и Всадник молча смотрели друг на друга. — У меня нет времени на игру в гляделки, — первым не выдержал Раздор, — и нет желания кромсать вас на куски. Так что давайте разойдемся миром. Я просто поищу здесь кое-что и уйду восвояси. А вы сделаете вид, что меня здесь не было. Толпа разом ощетинилась остриями копий и плотнее сомкнула ряды, угрожающе зароптав. Раздор украдкой взглянул на прорехи в крыше. Несколько удачных выстрелов вполне могли помочь обрушиться большей ее части. Под завалами у этих людей будет больше шансов выжить, чем сойдясь в схватке со Всадником Апокалипсиса. Возможно, шанс будет не у всех, но, по крайней мере, у большинства. В поднявшейся суматохе он сумеет ускользнуть, а вернуться сюда и все ещё раз как следует обыскать, можно будет и позже. План казался ему вполне действенным и легко осуществимым. Все, что оставалось — это претворить его в жизнь. Раздор едва успел шевельнуть пальцами руки, а десяток довольно метко брошенных копий уже летели в его направлении. Больше инстинктивно, чем спасаясь от реальной опасности, он резко бросился в сторону и перекатился, тут же переходя в стойку с опорой на одно колено. Все это Раздор проделал, словно одним единым движением и, когда оно закончилось, оба револьвера уже были у него в руках, а пальцы начинали вдавливать курки. Вот только нацелены револьверы были отнюдь не вверх, как было изначально запланировано. Они были направлены прямо в толпу. Его тело отреагировало на угрозу быстрее, чем сознание подало сигнал о том, что местное примитивное оружие едва ли могло ему хоть сколько-нибудь навредить. Он видел, как несколько человек вскинули свои незамысловатые щиты, заслоняясь от нацеленной в них смерти, и понимал, насколько это было бесполезно. Внезапно возникшая вспышка ослепительно яркого белого света, заполнившего собой зал, будто сковала всех, включая самого Раздора, лишая малейшей возможности пошевелиться. Его пальцы замерли, наполовину вдавив спусковые крючки револьверов, а руки подрагивали от напряжения. Те из людей, кто не пытался прикрыться лёгкими щитами, вскинули копья для нового броска, и, подобно всаднику, остановили едва не законченное движение. «ХВАТИТ!» — громоподобный голос раздался из самого центра возникшего свечения и эхом заметался по залу, отражаясь от облезлых стен. Пара крупных камней сорвалась сверху, лишь чудом не угодив в чью-то голову. Раздор, сумевший, наконец, ослабить хватку и убрать занемевшие пальцы подальше от курков, как мог, заслонил глаза предплечьем и обернулся. Он попытался рассмотреть того, кто вышел из проёма развернувшегося прямо в алтаре портала. Того, кто в свете затухающего свечения шагнул к собравшимся в зале по обвалившимся изломанным створкам дверей. Того, кто расправил белоснежные крылья и властно вздернул голову, недовольно взирая сверху вниз на представшую его взору картину. Того, чьё изображение лучше всего сохранилось на фреске прямо над алтарём. И только теперь, когда утратившее с годами яркость красок изображение оказалось в столь непосредственной близости от оригинала, Раздор понял, кому принадлежали эти суровые черты. — Азраил? *** — Азраил? — на всякий случай уточнил Раздор, хотя образ Ангела Смерти вряд ли можно было спутать с кем-то другим. Архангел утвердительно кивнул, и даже это простое движение в его исполнении каким-то непостижимым образом преисполнилось величия, ровно как и грозный взгляд, которым он продолжал обводить зал. Опомнившись, Раздор поспешил подняться на ноги, в то время, как люди, напротив, спешили опуститься на колени, низко склоняя головы. Встав рядом с архангелом, Всадник озадаченно взглянул на неподвижно замерших людей. Казалось, что даже дышать они старались через раз. Громко откашлявшись, и не менее громко отряхнув друг о друга латные перчатки, Раздор уже собирался спросить у Азраила, каким таким ветром его сюда занесло, но тут голос архангела, явно усиленный при помощи магии, вновь загрохотал в стенах храма. — Что здесь произошло?! Я жду ответа немедленно! От неожиданности Раздор громко клацнул зубами, в прямом смысле слова чуть не прикусив себе язык. — Завязывал бы ты с этими фокусами, — недовольно проворчал Всадник. — Даже мне от них не по себе. Азраил украдкой шикнул на него и подал едва заметный знак рукой, чтобы Раздор, по возможности, постоял тихо и не встревал в разговор. Один из людей, судя по всему тот, кто был вправе говорить от имени всех, поднялся, все ещё держа голову почтительно склоненной. — Мы храним эту священную землю, как то и было Тобой завещано, — проговорил он смиренно. — Мы чтим Твои заветы и наставления. Мы помним Твоё предупреждение о том, что однажды на святость этих мест может посягнуть враг. И тогда нашим долгом будет во что бы то ни стало защищать их. Во имя прошлого, настоящего и грядущего. Не щадя ни себя, ни врага Твоего. Раздору очень хотелось крикнуть, чтобы этот тип переходил прямо к сути. У Всадника была острая непереносимость длинных и пафосных речей. Именно поэтому он старался как можно реже присутствовать на собраниях Обугленного Совета. Что здесь, что там, приходилось себя сдерживать из некоего подобия уважения к Совету и к архангелу. — И сегодня настал день, — продолжал тем временем человек, — когда враг явился. И тогда явились мы, чтобы не позволить ему осквернять своим присутствием это место. По залу прокатился согласный гул множества голосов. — Ну все, хватит, — не выдержал Раздор. — Кого он, — Всадник обвиняюще указал на человека, державшего ответ перед архангелом, — только что назвал врагом? Кто оскверняет это место? А, Азраил? — Боюсь, что речь о тебе, Всадник, — на этот раз совсем тихо проговорил архангел, на мгновение прикрыв глаза. — Что за бардак вы здесь развели? — не унимался Раздор. — Мало того, что все стены здесь размалёваны твоими портретами, так ещё и эти людишки, которые ведут себя так, будто живут лишь для того, чтобы прислуживать лично тебе. Во имя Равновесия, Азраил, ты что, при первой встрече представился им самим Создателем?! — Я очень тебя прошу, угомонись, — все так же тихо проговорил архангел. — Я отвечу на каждый твой вопрос, только дай мне их успокоить и отослать по домам. Они и так видели больше, чем должны были видеть. — Не моя в том вина, — буркнул Раздор. — Никто тебя не винит, Всадник. Пока что. Раздор вскинулся, готовый к серьёзной перепалке, но Азраил, полностью переключив свое внимание на толпу, сделал несколько шагов вперёд, решительно отстраняя Всадника в сторону и загораживая его от людских взглядов белым крылом. По одному взмаху его руки в зале вновь воцарилась тишина. — Тот, кто сегодня явился на вашу землю, не враг, о котором вы были предупреждены, — провозгласил архангел. — Он явился сюда с дозволения небес и действовал по нашему поручению. Услышав у себя за спиной недовольное ворчание, Азраил постарался движением крыла оттеснить Всадника подальше. — Я бесконечно благодарен за вашу службу, за вашу преданность и верность. Но и мною вам были даны обещания, которые я должен был неуклонно исполнять. А сегодня по моей вине вы подверглись большой опасности. Я виноват перед вами, и признаю это, — возвысил голос архангел, легко перекрывая изумленный ропот и гул голосов. — Я не предупредил вас, и не отправил к вам никого, кто бы смог передать вам весть о скором появлении посланника. Более того, и ему было не ведомо о вашем здесь пребывании, как и о той миссии, что была возложение ещё на ваших предков. Но уверяю вас, что он, как и вы, преследует благую цель. Он, как и вы, был призван встать на защиту существующего ныне порядка. Я должен был предвидеть возможность подобного развития событий, но предпочёл оставаться слепым. Я признаю свою вину, и прошу вашего прощения. Люди повскакивали с мест. Они что-то кричали, но в сплошном гомоне голосов отдельных слов было не разобрать. Однако по общему настроению, охватившему толпу, не трудно было догадаться, что они всеми силами убеждали архангела в полном отсутствии его вины в чем бы то ни было. Азраил снисходительно улыбался, легко касался протянутых к нему рук, и, стоило лишь ему вымолвить: «Ступайте с миром», люди, будто смиренные овечки потянулись к выходу. — Неужели нельзя было так сразу? — возмутился Раздор. — После устроенного тобой переполоха, Всадник, они заслужили несколько слов ободрения. Лесная живность и та разбежалась на многие километры вокруг, точно по джунглям прошёлся лесной пожар. — Не утрируй. — Выйдем на свежий воздух, и я предоставлю тебе шанс лично в этом убедиться. — Что? Свежий воздух? Да в Аду на берегу серного озера и то дышится легче, чем здесь! Продолжая сердито ворчать, Раздор все же последовал вслед за архангелом к выходу из храма, который уже успела полностью покинуть странная местная паства. *** — Пройдёмся, Всадник? — Азраил лёгким жестом указал куда-то в сторону леса. — Да ни за что! Архангел понимающе усмехнулся. — Здесь есть вполне сносная тропа. Она ведёт прямиком в деревню. Всего-то и нужно знать, куда ступить. Идём, я покажу. Тропа, действительно, была, и, действительно, была сносной. Настолько, что даже крылья архангела не мешали ему двигаться через лес в том же направлении, в котором некоторое время назад скрылись люди, покинувшие храм. Тропа сбегала вниз, но спуск, за счёт того, что проложена она была не прямо, а вилась вдоль склона плавными петлями, был пологим и спокойным. Жара никуда не исчезла, но Раздор был благодарен уже хотя-бы за то, что его ноги ступали по утоптанной дорожке, а не взяли в густой грязи. — Ты обещал мне ответы, архангел. Я все ещё жду. Можешь начать с того, зачем ты явился. — За тобой, само собой разумеется, — не оборачиваясь, ответил Азраил. — Меттатон, несомненно, преследовал благие цели, направляя тебя сюда. Но в силу своей неосведомленности просто не мог предвидеть возможных печальных последствий такого решения. — Погоди, ты что, подслушивал? — Просто совершенно случайно оказался рядом, — слегка улыбнулся Азраил. — Как же, — буркнул Раздор. — Что ж тогда не подошёл и не просветил Библиотекаря, а заодно с ним и меня? — Секрет хранится тем надёжнее, чем меньше людей в него посвящено. Я не хотел впутывать в это дело Хранителя Знаний. Но, судя по всему, Меттатон решил провести свое собственное расследование. К добру, или худу, но выяснить ему удалось не так и много. — Так значит, тебе, как и всегда, известно гораздо больше, чем другим. Ты собираешься поделиться со мной своей мудростью, или, как и все, стоит лишь упомянуть при них книгу, многозначительно отмолчишься, напустив на себя загадочный вид? — То, что Метаттон рассказал тебе о книге, на самом деле далеко от истины. Она не несёт угрозы равновесию. Не столь важно, кто её откроет. Но как только это произойдёт, мирозданию, каким мы его знаем, придёт конец. — О чем ты говоришь? — Всему своё время, Всадник. Наберись терпения. Лес перед ними расступился, и архангел в сопровождении Всадника Апокалипсиса вступил в небольшое поселение. Местные недоверчиво и испуганно косились на закованного в броню Раздора, однако присутствие Азраила вселяло в них некую уверенность. Некоторые при виде архангела, подобно воинам из храма, спешили опуститься на колени, низко склоняя головы, другие ограничивались глубоким поклоном. Первых Азраил жестом, или словом торопливо убеждал встать, вторых приветствовал сдержанным кивком, или коротким лёгким прикосновением к плечу, или руке. Ребятня, в отличие от взрослых, судя по их поведению, не испытывала по отношению к архангелу подобного раболепия. Хоть матери и старались запереть детёнышей по домам, их любопытные мордашки то и дело появлялись то из-за угла хижины, то в щелке дверного проёма. Особенно храбрая девчушка, едва достававшая макушкой до пояса Азраила, смело шагнула прямо ему навстречу и протянула к нему тоненькие ручёнки, в которых что-то ярко блестело и переливалось в солнечных лучах. Азраилу пришлось наклониться, чтобы принять предложенный ему в дар плетёный из красных и бордовых бусин браслет. Раздор с любопытством склонился поближе, рассматривая побрякушку. — Драгоценный? — поинтересовался он. — Нет, Всадник. Как видишь, люди здесь живут небогато. Они добывают только то, что необходимо для жизни. А это, — Архангел вытянул руку с браслетом так чтобы Всадник смог его получше рассмотреть, — всего лишь семена местных растений, — к полнейшему восторгу девчушки, и не меньшему удивлению Раздора, архангел надел браслет и ласково пригладил тёмные волосы юной рукодельницы. — Но разве лишь ценность материала придаёт ценность самому изделию? — А разве нет? — искренне удивился Раздор. Азраил вздохнул и удрученно покачал головой. — Идём, Всадник. Надеюсь, к концу нашей беседы ты поймёшь, как сильно ты заблуждаешься. Между тем, они пересекли деревню. У последней хижины, расположенной чуть на отшибе от остального поселения, в месте, которое будто огородилось незримым коконом от звуков повседневной житейской суеты, он задержался. Архангел дважды негромко постучал в дверь. Через пару минут дверь отворилась, и на пороге хижины показался старец. Некогда тёмные, как и у всего местного населения, его волосы были выбелены многими минувшими годами. Несмотря на тщедушность тела, чувствовалось, что дух его оставался по-прежнему силён. Его поклон архангелу не был столь глубоким, как у других, и было в нем лишь безграничное уважение, а не слепое обожание. Азраил же, напротив, склонил голову в ответном кивке чуть ниже, чем перед другими. Отличие было едва заметно, но Раздор его уловил. — Жди здесь, — распорядился архангел и, пригнувшись, дабы не удариться головой о низкий притолок, скрылся в хижине до того, как Всадник успел хоть что-то возразить. Впрочем, ждать Раздору пришлось не так уж и долго. Азраил явился, неся в руке небольшой свёрток, обернутый цветастой шерстяной тканью. — Я верю тебе, Всадник, — заявил архангел, когда дверь за ним тихо затворилась. — Там, в библиотеке Серебряного Шпиля, ты был откровенен, говоря о своем намерении передать книгу Совету. Это решение по сути своей является единственно верным из всех возможных. Вынужден признать, что в этом вопросе Меттатон повёл себя гораздо мудрее, чем я. Я верю тебе так же, как однажды поверил твоему старшему брату. Хоть наши с ним взгляды и разошлись в некоторых вопросах, — при этих словах в голосе архангела Раздору послышалась едва заметная горечь, — в целом, я могу утверждать, что в нём не ошибся. Правда, не могу сказать, как бы я поступил, если бы теперь за моей помощью обратился именно он. — Минуточку, Азраил. Я к тебе за помощью не обращался, — вспыхнул в очередном приступе праведного гнева Раздор. — Да и помощи никакой пока что замечено не было. Вот если бы вместо того, чтобы прятаться по пыльным углам своей библиотеки ты открыл мне портал, который с комфортом доставил меня прямиком к порогу тех развалин, — это была бы помощь. А моё сафари, знаешь ли, выдалось не слишком приятным, тогда как ты даже сандалии не испачкал! — След от такого портала, Всадник, легко прочитает любой младенец в Граде Света. А ангел чуть постарше без труда расскажет, кто и куда этим порталом прошёл. Мне показалось, что ты не очень стремишься афишировать своё участие во всем этом деле. Впрочем, я вполне могу ошибаться. Кроме того, — продолжил архангел, на этот раз не услышав возражений на свои слова, — я, действительно, надеялся добраться сюда первым и не допустить твоей встречи с местными. Но, к моему сожалению, меня задержали кое-какие неотложные дела, а ты оказался на редкость проворным. Да и в храме тебе абсолютно нечего было делать. Архангел развернул свёрток и протянул Всаднику небольшую книгу в сером, ничего из себя не представлявшем переплёте. — Что это? — непонимающе спросил Раздор, принимая книгу из рук архангела. — То, что ты искал, а я помог найти. Все ещё недоверчиво поглядывая на Азраила, Раздор постарался открыть первую попавшуюся страницу. Но книга не открывалась. По её краям отчётливо просматривались срезы страниц, было даже заметно, что некоторые из них загнуты, но при этом всём крышка никак не желала подниматься, а страницы никак не желали разделяться. — Но ведь демоны ищут совсем не это, — задумчиво пробормотал Раздор. — Как же тяжёлый переплёт с драгоценными камнями? — Как я уже говорил, мы старались сохранить в секрете как можно больше сведений, в том числе и от своих. Тем, кто был особенно настойчив, мы показывали лишь то, что они хотели видеть. Вполне очевидно, что внизу поступили точно также. Если даже до одного твоего сомнительного знакомого дошли искаженные сведения, это лишний раз доказывает, что справлялись мы весьма неплохо. — А чтобы запутать все окончательно, ты взял и спрятал книгу в деревне, среди ничего не подозревающих людей, — покачал головой Раздор. — Как-то это слишком цинично даже для Ангела Смерти. — Долгое время книга и вправду хранилась в храме. Но когда люди оказались не в силах больше поддерживать здание в должном виде, они унесли ее с собой. Я не возражал, — пожал крылатыми плечами Азраил. — И, прошу, не думай, что я бросил их здесь совсем беззащитными. Если бы демоны подошли близко к поселению, их бы ожидала пара весьма неприятных сюрпризов. — Ты сам когда-нибудь пытался её открыть? — поинтересовался Раздор, продолжая крутить в руках неприметный томик. Что за сюрпризы подготовил для демонов архангел, всерьёз увлекающийся магией, Всадник решил не уточнять. — Или найти к ней ключ? — Не стану отрицать, Всадник. Пытался. Искал. Искал везде, где только мог. Способы, ключи, способы создания ключей. Но целью моих поисков, как и всегда, были знания, а не конечный результат. — И как? Что-нибудь нашлось? Ты узнал хоть что-то? — В конце концов, я решил, что есть такие знания, которым безопаснее оставаться утраченными. — Из чего напрашивается вывод, что узнал, — подытожил Раздор. — Знаешь, Всадник, к какому выводу я пришёл в своё время? Знание и мудрость — это далеко не одно и то же. Приобретая знания, мы становимся умнее, но не мудрее. Лишь мудрость способна нам указать, как именно воспользоваться приобретенными знаниями. — А что подскажет, в какую сторону вывернутся принятые решения: во благо, или во вред? Азраил задумчиво воззрился на Всадника, словно давая оценку его умственным способностям, про себя решая, стоит ли и дальше углубляться во все эти философские вопросы. — Ты и сам очень мудро рассуждал о многогранности бытия, — проговорил он, наконец, а Раздор в который раз скрипнул зубами, в очередной раз убеждаясь, что Ангел Смерти, и вправду, слышал каждое слово произнесенное им в библиотеке Шпиля. — Не существует абсолютного блага, ровно как и вред иногда может сослужить пользу. Но здесь, Всадник, — Азраил задумчиво потянулся к книге в руках Раздора, и Всадник, без всяких возражений передал ему невзрачный томик, — не содержится никакой мудрости и никаких знаний. — Что же там? — почему-то на полтона тише, чем обычно, спросил раздор. — Если мне удалось верно истолковать те обрывки сведений, которые я по крупицам собирал долгие годы, если догадки мои верны… — на мгновение архангел замолчал, будто ещё раз взвесив в уме все «за» и «против», прежде, чем произнести одно короткое слово: — Абсолют. В книге сокрыта формула чистого Абсолюта. Раздору показалось, что он увидел, как при этих словах содрогнулись плечи архангела. — Всё сущее, Всадник, — продолжал вещать Азраил, и на этот раз Раздор не намеревался его прерывать. — Безначальное и бесконечное. Начало всех начал, которое одновременно способно положить конец всему. Всё это здесь, — архангел постучал длинным ногтем по серой неприметной обложке, не содержащей никаких опознавательных знаков. — Ты хоть представляешь, что это значит? Апокалипсис, последняя битва — все это детские шалости, посыпание друг друга песком в песочнице, по сравнению с этим. — Очень интересный сюжет. И кто автор? — А ты не догадываешься? — Хочешь сказать, что на первой странице стоит подпись самого Создателя? — На первой или на последней — это не столь важно. — Согласен, — кивнул Раздор. — Но тогда почему Он не снабдил эту штуку огромным предупреждающим знаком, гласящим: «не открывать под страхом смерти всего сущего»? — Присмотрись, Всадник. Присмотрись внимательно. Эта книга, она тебе ничего не напоминает? — спросил архангел, подсовывая книгу под самый нос Раздора. — Эээ, — протянул Раздор, послушно вглядываясь в ничего не выражавший серый цвет обложки, будто надеясь, что на нём вдруг проступят сокрытые символы, которые, наконец, расставят в этой истории все по своим местам. — Это дневник, Всадник. Блокнот. Записная книжка. Назови, как хочешь, — не дождавшись никаких версий, ответил за него Азраил. — Это то, что никогда не должно было попасть в чужие руки. — Так ты думаешь, что Он все ещё жив? — А тебе бы хотелось, чтобы это было так? — Во-первых, я спросил первым, а, во-вторых, мне, если честно, абсолютно всё равно. — Прости, но вот в это я никогда не поверю. — Верить, или не верить — дело сугубо личное. Лучше скажи мне вот что: то, что книга вдруг оказалась у всех на виду, чуть ли не освещенная сигнальными огнями — это чистая случайность, или её намеренно подбросили на видное место? — Намеренно? Чего ради? — удивлённо приподнял брови архангел. — Например, чтобы проверить, как поведут себя дети в песочнице. Начнут ли стучать друг друга лопатками по голове, или сядут и спокойно все обсудят? На мой взгляд, пока что все происходящее больше напоминает лопаточные бои. — А если бы не слишком сообразительные дети все же сумели влезть туда, куда им не положено, и тем самым не оправдали надежд своего Создателя, не справились с испытанием, не преодолели искушения… -… то Абсолют, заканчивая одно, положит начало чему-то другому. Теперь и Всадник почувствовал, как по его спине прошла дрожь, которую он не смог подавить, как ни старался. — И вы, пернатые, просто молчали об этом? — как-то сдавленно проговорил Раздор. — Пойми, Всадник, наша раса привыкла считать себя наследниками первой очереди касательно всего, что оставил после себя Создатель. Мы искренне верили, что у нас есть все права охранять книгу до Его возвращения. Но если есть хоть малейший, самый ничтожный шанс, того, что у Самаэля есть ключ, способный её открыть, что слухи, распространяемые демонами, хоть на долю правдивы, то она должна быть уничтожена. Незамедлительно. — То есть, если бы ключ был у вас, то вопрос уничтожения не стоял бы так остро? — Все стараешься подловить меня на слове, Всадник? — И, по-моему, у меня неплохо выходит. — Скажи мне, Раздор, теперь, когда обо всём этом тебе стало известно ровно столько же, сколько и мне, когда книга находится в твоих руках, — с этими словами архангел настойчиво вложил книгу в руки Всадника, — останется ли твоё решение неизменным? Что ты с ней сделаешь? — Я передам книгу Обугленному Совету и лично прослежу за тем, чтобы она была уничтожена. Раз и навсегда. — Во время нашего с твоим братом вынужденного сотрудничества, я очень быстро понял, что Смерть целиком и полностью предан своему делу. И у меня не было никаких оснований полагать, что ты хоть в чём-то хуже него. Но все же мне было необходимо убедиться в твоих намерениях лично, без посторонних глаз и ушей. Надеюсь, ты поймёшь. Ровно как и то, что я вновь не могу предложить тебе более комфортабельного путешествия. Мне бы очень не хотелось, чтобы об этом месте стало еще кому-то известно. А ещё больше не хотелось бы, чтобы стало известно, что здесь побывал ты. — Я не стану называть Совету никаких имён и указывать мест на карте, если ты об этом. Думаю, когда они узнают, что именно я им принёс, такие мелочи не будут их интересовать. В крайнем случае сошлюсь на свою короткую память. — Спасибо, Всадник, — серьёзно поблагодарил архангел. — Да ерунда, — отмахнулся Раздор. — Сочтёмся как-нибудь. — Знаешь, Всадник, ведь я все ещё придерживаюсь мнения о том, что не все средства хороши ради победы. Знаю, что и так попросил от тебя многого, но можешь ли ты сделать мне последнее одолжение и передать эти слова старшему брату? — Если подвернётся случай, — не стал отказываться Раздор. — И, раз уж на то пошло, тогда и ты сделай одолжение. Пообещай, что в следующий раз, когда тебе приспичит убрать что-то подальше от демонических и ангельских глаз, ты выберешь место, где не будет так жарко и влажно. — Хорошо, Всадник. Когда наступит следующий раз, я выберу местность с вечной мерзлотой. Исключительно ради тебя. Раздор недоверчиво взглянул на Архангела. Он действительно только что пошутил? Событие сродни тому, когда Война улыбается. — Значит, договорились. *** Отсалютовав на прощание, Раздор скрылся среди деревьев и лиан. Часть пути ему предстояло пройти по лесной тропе, которую любезно указали ему местные, несомненно, исключительно по просьбе Азраила, но остальную часть придётся вновь продираться сквозь густые заросли. Вульгрим не изменял своим привычкам и старался держаться как можно дальше от нахоженных троп, в каком бы мире они не находились. Раздор принялся, было, насвистывать, но быстро бросил это дело, решив поберечь дыхание. Всё же путь до входа в змеиную нору Вульгрима предстоял не близкий. Внезапно он остановился. — «Когда наступит следующий раз»? Ангел Смерти, действительно, способен шутить, или же…? Некоторое время он стоял посреди тропы, то оборачиваясь назад, туда, где за стеной казавшейся сплошной зелени успела уже скрыться деревенька, расположившаяся под крутым холмом, с храмом на вершине, то глядя вперёд, туда, где уже вскоре должно было показаться небольшое, но топкое болотце, в котором Вульгрим запрятал свой портал. В конечном итоге он все же продолжил свой путь к змеиной норе, про себя решив, что архангел в любом случае уже успел упорхнуть на небеса, а кроме него никто не сможет ответить на вопрос, столь, казалось бы, очевидный, но почему-то оформившийся в его голове только сейчас. Видимо, всему виной была эта проклятая жара. «Записная книжка Создателя», — думал Раздор, прыгая с одной болотной кочки на другую. — «Единственная ли это вещица, которую Он случайно, или же специально выронил из Своего кармана? И, если не единственная, тогда где остальные? Сколько их? Как они выглядят? Азраил и вправду пошутил, или же случайно проговорился о чем-то важном? Или не случайно?» Следующий прыжок вышел не слишком удачным. Несколько раз взмахнув руками, Раздор едва сумел восстановить равновесие. Ему следовало быть осторожнее. Вульгрим предупреждал, что эта трясина не простит ошибки даже Всаднику Апокалипсиса. Раздор постарался отогнать от себя назойливые, точно местный гнус, мысли. Сейчас нужно было думать о том, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос с книгой. Он понимал, что утопить её вместе с собой в этом болоте — не самый надёжный вариант. Раздор снова бодро запрыгал по кочкам, с каждым прыжком приближаясь к порталу. Он уже видел зеленовато-голубое свечение, едва пробивающееся сквозь чёрную стоячую воду. Ему ещё предстояло стрясти кое-что, что ему причиталось, с торговца. — А сделать это будет очень не просто, — проговорил он и, вдохнув поглубже, шагнул в омут, скрывающий в себе портал в обитель Вульгрима.