Тамаэ
Хороший сухой джин, тоник и пару кусочков льда — так я описала бы рецепт своего хорошего настроения, если бы им кто-то поинтересовался. — Два к одному, два к одному, — шептала я себе под нос, но всё равно переборщила с газировкой. — Ай! — с досадой воскликнула я. — Ну ладно, никогда не поздно добавить ещё немного джина, да Ши-тян? — Твой алкоголизм в таком раннем возрасте меня начинает пугать, — поглядывая на меня из-за учебника, сказал зануда-брат. — Думаешь, маленькая собачка до старости щенок? — кинув в бокал два кусочка льда, которые тут же треснули с приятным звуком, я нарушила все правила приготовления этого хорошо известного коктейля. Я уселась рядом с братом на мягкий диван, который так уютно расположился в моей маленькой гостиной аккурат напротив телевизора. — К сожалению, братец, это только пословица, и мой рост никак не влияет на количество прожитых мною лет, — я не упустила возможности высмеять свои, как мне казалось, недостатки. Такаши пропустил мимо ушей моё нытьё: он привык к нему. — В чём ходила? — поинтересовался парень после недолго молчания. Сделав первый глоток содержимого стакан, покрывающегося приятной прохладной испариной, я с удовольствием прикрыла глаза. Сорокаградусный алкоголь, с чем бы его не смешивали, оставался сорокаградусным алкоголем. — Я купила белый костюм, — ответила я и тут же сделала ещё один глоток коктейля. — Костюм? — окинув меня удивлённым взглядом, наполненным сомнений, переспросил Такаши. — Зачем? Это же было не настолько официальное мероприятие. — Потому, Ши-тян, твоя сестра не настолько богатая женщина, чтобы выкидывать весь свой оклад на тряпку, которую она наденет один раз. Это же так бессмысленно... Последний раз я выпивала несколько месяцев назад, на рабочем ужине с коллегами, поэтому мой мозг и моё тело сразу наполнилось тёплой лёгкостью спиртного. — Как хочешь... — отмахнулся от меня Такаши и вернулся к чтению. «Снова учебник...» — с досадой подумала я. В последнее время Такаши был таким скучным, таким упёртым и скрытным, таким... Таким похожим на меня, и это меня пугало. Моё угрюмство не принесло мне ничего хорошего, только одиночество и извечное самокопание, состоящее из постоянного анализа всех принятых решений. У меня не было друзей, только знакомые, которых я держала на расстоянии вытянутой руки, не впуская в своё личное пространство, в свою голову и сердце. У меня была только семья и работа, и до какого-то момента мне этого хватало. До какого-то момента я была убеждена в том, что в жизни мне этого будет достаточно. И что же это был за момент? Точно, это был дурацкий вечер встречи выпускников!* * *
Мне всегда не нравились вечерние мероприятия, когда нужно было изменять своей кроватке и телевизору с каблуками, макияжем и громкой музыкой. А такие мероприятия, которые были связаны с постоянным перемусоливанием необратимого прошлого и хвастовством радужного настоящего, я вовсе ненавидела. Ситуацию усложняло и то, что мне нельзя было пить: выпивать можно, а вот пить было нельзя. Я не могла себе позволить опустить свой статус на этой вечеринке лицемерия ещё ниже, чем он был. Мало того, что я не понимала, почему мы все должны притворяться дружелюбными и помнящими друг друга, когда даже я, человек, обладающий в силу своей профессии хорошей памятью на лица, не могла разобрать и половины из тех, кто присутствовал в ресторане. Так и ещё в какой-то момент начался парад заслуг, на котором моё присутствие было позором всего женского рода. — Я в этом году выхожу из декрета на работу, — хвасталась Ацуко, словно это было её достижением, а не стремлением человека к продолжению своего рода. Кто-то с длинными светлыми волосами, по-моему это была Кику — в прошлом моя соседка по парте, удивленно ахнула. «Слишком наиграно...» — моя ворчливость пока ещё скрывала себя и донимала только в мыслях. — Так рано? — продолжила Кику свой спектакль. — Я думала, что ты вот только недавно родила. Ацука — звезда этого вечера лишь скромно ей улыбнулась: — Я тоже не понимаю, как так быстро пролетело время, кажется ещё вчера мой ангелочек... «Боже, только не в третий раз! — в мыслях проорала я. — Ещё одной истории о детях я не выдержу: меня стошнит...» Как вообще я попала в эту компанию идеальных людей? Точно, вспомнила! Всё из-за того, что я в прошлом имела не осторожность окончить с отличием школу, и теперь все чего-то от меня ждали. По тому, как странно искоса на меня поглядывала Кику, я поняла, что стану следующей жертвой расспросов о том, как сложилась моя жизнь, где я работаю, вышла ли я замуж, есть ли у меня дети... Действуя на опережение, я поднялась со своего места нашего «избранного» столика и бросила быстрое: — Я за водой. Мужская половина класса сидела за отдельным столом: им тоже не особо хотелось мусолить семейную тему, от которой они сюда и сбежали. Я с завистью поглядывала на их шумную компанию, жалея о том, что мой вечер не проходит также радостно и непринуждённо. Конечно же я соврала и вместо того, чтобы отправиться к бару, я направилась к выходу, немного подышать воздухом и прогнать напряжение из своего затёкшего тела. — Убегаешь? — наигранное удивление было настолько очевидным в знакомом мужском голосе, что я непроизвольно закатила глаза. — На тебя это не похоже, Тамаэ. Мне пришлось развернуться, чтобы увидеть человека, который так смело и свободно обращался ко мне. — Кэйташи? — всё ещё сомневаясь, не веря своим глазам, уточнила я. — Не сразу тебя узнала, прости. Вада Кэйташи. Забавно, но свою первую любовь я смогла узнать только по голосу и родинке под правым глазом, потому что в остальном он кардинально отличался от того высокого худощавого юноши с длинными светлыми волосами, которым он остался в моей юношеской памяти. Сколько мы не виделись? Семь, восемь лет? Может быть чуть дольше... И хоть я не хотела этого признавать, но было бы глупо отрицать, что он возмужал и повзрослел, что, к сожалению, применительно к мужчинам является синонимом слова похорошел. — И я не убегаю, просто вышла подышать воздухом: от рассказов Ацуки меня начинает уже подташнивать, — призналась я, хоть это и было грубо с моей стороны. Мужчина лишь рассмеялся моим словам: он всегда отвечал смехом на все мои жалобы. — Вы никогда не могли находиться вместе в одном помещении дольше часа, — хмурясь от дыма сигареты, попавшего ему в глаза, с ухмылкой вспомнил Кэйташи. — Давай только ты не вдавайся в ностальгию, — пожав плечами от прохладного ночного ветра, предупредила я мужчину. — Наслушалась уже... — Тебе нужно выпить, — выкидывая бычок в мусорку, заявил Кэйташи. Теперь уже я рассмеялась его слова: — Мне нельзя пить в компаниях: я начинаю говорить правду. Я решила сменить наши позиции, чтобы не находиться под пристальным взглядом мужчины, и встала по правую руку от него, опершись спиной о перила крыльца. Отсюда открывался прекрасный вид на парадный вход в ресторан. — Точно, и как я мог забыть тот чудесный вечер? Моё лицо начало покрываться румянцем от смущения и стыда о воспоминании своего первого распитии алкоголя. — Господи, прошло уже столько лет, — стараясь замять это тему, я начала придумывать самые нелепые отговорки. — Я уже толком и не помню... — Кэйташи-кун! — искажая свой голос на пару октав выше, начал вспоминать мой главный позор в жизни Вада. — Кэйташи-кун, неужели ты не видишь, что я люблю тебя! Ты же моя... — Прекрати! — возмутилась я. — Так мерзко я никогда не разговаривала — это раз, а, во-вторых, во мне была целая бутылка шампанского, что лишает мои слова всякого смысла. — Думаешь? — Уверенна. — Ладно, как скажешь, — наклонив голову ко мне, ответил Кэйташи. Верните меня на десяток лет назад, смените дорогой модный костюм, который я с таким трудом на себя натянула, на школьную форму, и тогда я бы жутко смутилась от такого жеста Кэйташи. Но сейчас мне было не шестнадцать, а двадцать шесть, и я знала, что флирт был просто манерой общения для таких самоуверенных людей, как Кэйташи. — Семья, дети или работа? — без особого интереса спросил он, шумно вдыхая. Ухмыльнувшись его прямоте, я ответила: — Работа. — Следователь по гулям? — продолжил свой допрос Кэйташи. Именно с получения высшего образования наши пути с ним разошлись. Не будь я такой упёртой в своём желании доказать отцу, что могу быть достойной его фамилии, я бы точно поплелась за Вада в медицинский университет: настолько сильно тогда он мне нравился. — Нет, — кратко ответила я, но потом всё же решила добавить: — просто помощник директора в одной организации. Я решила побыстрее отвлечь его от этой темы: никогда не любила рассказывать о своей работе незнакомцам, а сейчас Вада был для меня незнакомцем, несмотря на то, как сильно он хотел показать обратное, козыряя фактами из нашего прошлого. — Доктор? — Да, — разворачиваясь ко мне, ответил Кэйташи: ему всегда был важен зрительный контакт при общении. — Хирург. — Ясно... — я всегда отвечала так, когда мне казалось, что разговор заходит в логический тупик. — Нужно возвращаться: я же всего лишь ушла за водой. Кэйташи тихо рассмеялся: — Ты всегда так делала. Я ничего не ответила на замечание мужчины и подалась вперёд, но меня остановила рука, уцепившая за моё предплечье. — Может обменяемся контактами, Маэ-кун? — неожиданно спросил он, и тут же добавил: — Ты же сменила номер, да? После окончания школы Кэйташи мне ни разу не позвонил и не написал, я обижалась на это первое время, даже пару раз всплакнула, но не звонила и не писала тоже, а потом прошли года... Всё забылось и изменилось. «Всё изменилось, Маэ...» — тоскливо проговорила своим тоненьким голосом юная Маэ-кун в моей голове. — Я же говорила, Вада-сан, не вдавайся в ностальгию, — во мне говорила обида безответной любви на протяжении всех школьных лет, а не трезвый рассудок. — Кажется, я всё-таки ошибся, подумав, что ты не изменилась, — убирая свою руку, с ухмылкой отверженного признался Кэйташи. Я отвернулась, чтобы он не смог увидеть довольную улыбку на моём лице. Я отомстила за тебя юная Мэй-кун. В течение оставшегося вечера, протекающего в прежних муках бесполезного трёпа, я ещё несколько раз ловила на себя взгляд из-за «счастливого» мужского столика, но продолжала его игнорировать ровно также, как тогда, после пьяного признания, Кэйташи игнорировал меня.* * *
— Сделаешь мне ещё немного? — протягивая Такаши опустошённый бокал, спросила я. Мне так не хотелось подниматься: телом овладела приятная тёплая лень, которую могли подарить только алкоголь или, учитывая мою ориентацию, мужчина, а поскольку второе заполучить было куда труднее, я просто компенсировала. — Уверенна? — переспросил брат, но всё же взял бокал. — Завтра ведь на работу... — Я знаю, поэтому уверенна, — с улыбкой ответила я. — Как хочешь... Такаши всегда отвечал так, когда не был со мной согласен, но он слишком сильно меня любил, чтобы лишить последнего удовольствия в таком унылом настроении, в котором я прибывала весь вечер. Открыв холодильник, он достал прозрачную бутылку причудливой формы и, откупорив пробку, поморщился от сильного специфичного запаха можжевельника и спирта. — Газировки можно побольше! — развалившись на диване, командовала я. — Не думала, что он будет таким крепким. Брат стойко воспринимал всё происходящее и послушно добавил ещё лимонной газировки в стакан. А я с улыбкой смотрела на высокого парня с такими же кудрявыми каштановыми волосами, как у меня. С каждым днём он становился всё мужественнее и красивее, всё больше походил на отца в его молодые годы. В такие моменты мне становилось страшно от осознания того, что ещё совсем недавно дрожащий от слёз одиннадцатилетний мальчик прижимался к моей ноге, а сейчас он пытался меня поучать и отчитывать. Мне становилось страшно от осознания скоротечности этой жизни. — Держи! — протягивая мне коктейль, брезгливо бросил Такаши. Уличив момент, я с улыбкой потрепала его по макушке за ещё влажные волосы и протянула: — Огава-сан... Что бы я без тебя делала? — Спилась? — пожав плечами, бесстыдно заявил Такаши. Я с силой шлёпнула его своей тяжёлой ладонью чуть ниже шорт по оголённому бедру и сказала: — Это был риторический вопрос, паршивец! Такаши лишь рассмеялся моим словам, почёсывая ногу. — Как сходила-то, Маэ-тян? — наконец-то он задал вопрос, ответ на который волновал его с самой первой минуты нашей встречи: я видела это в его косых взглядах. — В целом не плохо, но... — Но? — Но, ты же знаешь, что я терпеть не могу это общество: оно удручает меня своим позитивом и правильностью, — отпивая глоток из стакана, я поставила его на впередистоящий кофейный столик, чтобы не испортить светлую обивку дивана. — Почти каждый будто считал своей главной миссией в жизни уткнуть на неправильность моей: что ещё детей нет? Ммм... понятно, — парадируя приторно-сладкий голос Кику, кривлялась я в своём сарказме. — Замуж, значит тоже не вышла? Ой, ну это же наша Тамаэ-кун! — Почти каждый? — оставляя мой спектакль без внимания, уточнил Ши-кун. Недовольно цокнув языком, я снова потянулась за стаканом: — Вада Кэйташи... — Вада Кэйташи? — с явным пренебрежением и недовольством повторил за мной Такаши. — Вада Кэйташи! — Надеюсь, ты там сразу-то по полу не растеклась дрожащей желешкой? — с таким плохим сарказмом проговорил брат, что мне даже стало немного обидно. — Какого ты мнения о своей сестре, Огава-сан?! — возмущенно воскликнула я. — Я сохранила свою гордость, хоть это и были её последние капли. Нахмурившись, Такаши долго молчал, а потом заговорил внезапно серьёзным тоном: — Когда-то, всего на секунду, но я действительно поверил в то, что он твоя Судьба, Маэ-тян. — Когда-то, Ши-тян, — обратилась я к брату также ласково, как и он ко мне, — я и сама в это верила, но, к сожалению, в этом деле одной веры мало. Я была уверена в том, что люблю его, но моё сердце с такой лёгкостью отпустило его... С Судьбой такого не бывает! Помнишь, бабушка говорила, что встретив её однажды, ты уже никогда не сможешь с ней разлучиться. — Но как понять, что ты её встретил? — тихо спросил спросил он. — Как понять, что это именно она? Может быть, она совсем рядом? Может быть, ты каждый день пересекаешься с ней взглядами или даже разговариваешь? Как понять, что это твоя Судьба? Я лишь вздохнула и печально улыбнулась вечерним новостям на телевизоре: — Если бы я знала, Ши-кун... Если бы я знала, моё сердце так не болело бы от тоски...