Место встречи изменить нельзя

Сегодняшняя ночь была особо темной: луна скрылась за кронами деревьев, а звезды слабо поблескивали, давая ориентир редким прохожим. Казалось, что весь замок, да и весь мир, замер — не было слышно привычного смеха, лошадиного ржания и собачьего лая, никто не зажег в окнах свечи. Не спали только двое. Рука Роберта легла на упругое бедро новоиспеченной королевы Долины, а Селена, тихо вздохнув, подалась мужчине навстречу. Наконец-то два одиночества встретились и между ними не было никакой недосказанности, только действия. Они понимали все без слов, им хватало только стонов друг друга. Тяжелый бархатный корсет Лилит пополз вниз, оставляя ее нагой и беспомощной перед наглым взглядом главнокомандующего. Он выглядел уверенно или даже самодовольно, но его сердце от представшего вида самопроизвольно ускорилось, замерев перед этим на долю секунды. Она тоже не двигалась, словно жертва, загнанная в угол, но не стремящаяся выбраться из ловушки. Томную тишину в комнате прерывало лишь стрекотание кузнечиков с улицы. Штицхен сжал запястье девушки и приятнул ее к себе. Ее губы были мягкими и податливыми, совсем не как в тот раз в пещере. Она отвечала на его ласки и свободной рукой нетерпеливо расстегивала пуговицы его белой накрахмаленной рубашки. Последующие минуты тела Роберта и Селены сплетались в едином нежном диалоге, в котором вовсе не нужна была речь. Со стороны казалось, что если бы можно было охарактеризовать их любовь танцем, то это безусловно было бы танго — бущующее, своенравное, горячее и необузданное. Голову Селены будто бы распирало изнутри ярким фейерверком, а все ее чувства обострились до предела. Рядом с ней на подушку упал усмехнувшийся Роб и, достав папиросу с прикроватной тумбочки, закурил. — Знаете, ваше высочество, ваш единственный недостаток в моих глазах, это то, что вы — кукла. Само совершенство. Но знаете, я просто не могу ждать, когда моя любовь к вам разрушит нас полностью. Я долго размышлял над тем, что произошло в пещере, и над моими воспоминаниями. Как назывался этот чахоточный городок? Вроде бы, Тотспел? — он прищурился и выпустил в темноту сигаретный дым. — Ладно, это сейчас не так важно. Имеет значение лишь то, что сложив все вместе, я понял, что проблема с моей любовью — это моя ослепленность ею. От вас у меня перехватывает дыхание, но я не могу ждать от вас любви. Ваша судьба — совсем другая. Вы должны вступить в брак с Дэймоном, прекратить вражду между видами и нарожать кучу чертовски красивых детишек, все предельно просто. И знаете, что самое обидное? Я ни коим образом не вписываюсь в этот сценарий — он улыбнулся, но уголки его губ дрогнули, выдавая обиду и некую злость на несправделивость происходящего. — Роб, мы встретились в очень странный период нашей жизни, но одно я знаю точно — если мы смогли все вспомнить и пронесли наши чувства сквозь несколько вселенных, то это и есть наша судьба. Ничего не приходит из ниоткуда и не уходит вникуда. Все случается тогда, когда должно. Я выбрала тебя и я в этом уверена. — прошептала девушка на ухо главнокомандующего Всю ночь они размышляли над тем, как королеве Долины отказаться от предложения правителя Альтегроу. Было высказано множество вариантов: от простого побега до инсценировки смерти. Они истерично смеялись, ужасающе злились и метались из угла в угол из-за неотвратимости происходящего. Они не смогли ничего придумать, но знали, что они есть друг у друга, а это — самое главное. Последнее, что помнила Лилит — тепло тела Роберта, его мягкую кожу и древесный запах, исходящий от его волос. Открыв глаза, она поняла, что рядом нет Штицхена, а окружающее ее место — вовсе не замок в Альтегроу. Да, она стояла посреди того самого злополучного парка аттракционов. Все осталось прежним — маленький ребенок плакал из-за упавшего яблока в карамели, бабушки ворчали на внуках на скамейках, колесо обозрения так и мерцало красным цветом. Ничего не поменялось. Как будто не было ни Тотспела, ни дикарей, ни болезней, ни Долины. Будто все воспоминания Селены — выдумка или даже сон. А может быть, она просто сошла с ума из-за работы? Встряхнув тяжелой головой, она засунула руку в карман брюк и нащупала небольшую прямоугольную карту. Достав ее, она поняла, что это был старший аркан таро. Лишь этот жалкий клочок бумаги внушил веру Лилит, что она не очередной пациент психиатрической больницы. Значит ли это, что Роб также вспомнит о ней? Почему таролог решил вернуть ее домой именно сейчас? Значит ли это, что она заслужила прощения и искупления? Или Тар решил забрать самое ценное ей тогда, когда она была не готова с этим расстаться? Поток мыслей Селены прервал шлейф так до боли знакомого ей аромата древесины. Это был Штицхен. Он стоял неподалеку, около дома ужасов, на оцепленной черно-желтой лентой территории. Она почувствовала что-то иррационально родное и подошла к нему со спины, пытаясь начать диалог. — Роберт, все, что было между нами этой ночью… — казалось бы начала она, но была грубо прервана. Мужчина был погружен в свои мысли и даже не услышал посыл ее речи. Он внимательно осматривал неестественно вскопанную лунку на предмет нахождения в ней улик или даже каких-то подсказок, которые помогут ему поймать главного диллера. Казалось, что ему не было никакого дела до стоящего за спины проходимца. Штицхен обернулся, посмотрел в глаза девушки и раздраженно процедил через зубы: — Мисс, будьте добры, не мешайте расследованию. Все вопросы можете задать дежурящему тут участковому. У нее перед глазами промелькнули все их разговоры, его тепло и поцелуи, которые она больше не сможет почувствовать или услышать. Он же видел ее всего второй раз в жизни.