Тяжело быть мамой

Сказать, что второй триместр, по крайней мере в начале уж точно, был сплошной агонией — ничего не сказать. Найтмер кажется ещё никогда так не выматывался, как за эти три месяца. Началось все довольно легко и безобидно, было даже немного забавно от этого. Появилась лёгкая тошнота и любовь к необычным блюдам, а также стервозность, любимое качество Найти, вернулась к своему владельцу в долгожданные объятия. Кросс постоянно улыбался в эти первые две недели, когда Кошмар, то и дело, просил мороженого с колбасой или доширака с огурцами. Скелет старался выполнять все желания своего возлюбленного, но не давать слишком много вредной еды. В интернете было написано, что это плохо сказывается на ребёнке. Найтмер на это лишь фыркал и закатывал глаза. Последние три месяца он только и делал, что думал лишь о благополучии этого маленького засранца внутри его живота. Но сейчас наконец желание съесть доширак с солеными огурцами, пересилило желание заботы о ребенке. Поэтому скелет спокойно посылал своего подчинённого и часто, чтобы его не расстраивать, ел втихаря по ночам за компанию с Хоррором. Тот не задавал вопросов, не чавкал, так ещё и разделял его вкусы. Просто лучший собутыльник! Хотя было бы точнее назвать его соедакóм. Найтмер был горд и возвышен, поэтому с радостью послал куда подальше фитнес и теперь устраивался поудобнее на любимой кроватке, желая жить как кот. Ему хотелось только лежать и есть, а также иногда пить. Если в первый триместр он был просто немного уставшим, но вполне ещё энергичным, то в начале второго его одолела не только лёгкая тошнота, но и лень. Ну, а монохром решил и не пытаться заставлять Кошмара вновь заниматься фитнесом, не дай бог его стошнит от этого, уж лучше спокойно отдыхает. Только вот такое расслабленное поведение продлилось недолго и первый месяц второго триместра окончательно сломал волю Найтмера. Тошнота не переставала увеличиваться, до таких масштабов, что чуть ли не каждое утро скелет встречал блевотой и также проводил день, если случайно ему попадался даже запах той еды, что тело в этот раз не оценило. Кроссу надолго запомнились три дня, когда Кошмар ничего не мог есть кроме мандаринов. Беременный, шмыгал на кровати, давясь своими слезами и мандаринами. Потому что кушать хотелось безумно, от голода просыпалась ещё большая тошнота, а от мандаринов уже хотелось блевать. Благо в переносном смысле, иначе Найтмер точно бы этого не вынес. Под конец третьего дня, он от слëз не заметил, как взял апельсин вместо мандарина и блевал всю следующую ночь. Конечно, Кросс был рядом с ним, потому что, кому как не ему слушать все проклятия, которыми Кошмар осыпал его, а после извинения и плачь, ну и завершающие картину мини-избиения, когда уже сонный Найтмер начинал тихонько и очень легко бить его по спине, хныча о том, что он на такие страдания не подписывался. Слава богу, потом судьба смилостивилась над беременным хоть немного и дала ему другой продукт, от которого не тянуло блевать, а именно доширак с морепродуктами. Наверно, самая ядреная хреновина, которую можно было попробовать. Но Найтмер ел его чуть ли не на регулярной основе и был счастлив, что это были не мандарины. А монохрому было уже плевать, нездоровая пища или нет, главное любимый чувствовал себя хорошо. Но дальше было только хуже, постоянные головные боли, спазмы в экто-теле и небольшие тянущие боли в груди. Найтмер пару раз чуть сам себе вешалкой аборт не сделал, но собрал себя в руки и отвел к учёному. Без Кросса, что было удивительно отчасти. Хотя позже он ни капельки не пожалел, что его там не было.

***

Найтмер сидел в кабинете у учёного, неловко оглядываясь по сторонам. Он уже рассказал Саенсу о прошедшем за месяц, сдал некоторые понадобившиеся анализы и теперь просто ждал. Скелет чертовски надеялся, хотя бы на порцию таблеток, что сгладили бы его страдания. Кошмару был ненавистен тот факт, что из-за этих идиотских болей он стал ещё более эмоциональным. — Первое, что стоит сказать, ты наверно и вправду устал испытывать столько эмоций, верно? — Учёный вздохнув, зашёл в кабинет, смотря в свои бумажки. Найтмер кивнул тому, получив в ответ усталую улыбку. — Это абсолютно нормально. У тебя изменяется гормональный фон, поэтому ты и испытываешь в два раза больше эмоций, чем обычно. Но лучше перейдем сразу к немного плохим и серьёзным новостям. — Что такое? — Кошмар дёрнулся, начав активно качать одной ногой из-за переживаний. — Что-то с ребенком? С ним всё в порядке? — Не беспокойся, пока с ребенком всё в полном порядке, но это пока. Ты говорил о весьма сильном токсикозе, головных болях и в принципе о подобном. Я сразу понял, что здесь что-то не так, ведь как минимум такого сильного токсикоза быть не должно. Найтмер, всему виной твоя скверна. Пока ты поддерживаешь этот облик, твой организм расходует много магии и её не хватает на нормальное развитие плода, из-за чего ты начинаешь хворать. — Ну… если с ребёнком всё хорошо, то я могу перенести это. — Найтмер, послушай меня внимательно и постарайся не принимать близко к сердцу. Я понимаю, все твоё нежелание возвращаться к той форме, я и сам не в восторге, ведь знаю, что это может сделать хуже, но кроме этого нам ничего не остается. Не буду давать тебе ложную надежду, поэтому скажу сразу, либо ты снимаешь скверну на некоторое время, либо у тебя будет выкидыш, — к сожалению, по тону ученого и его глазам можно было легко понять, что он ни капельки не шутит. Правда вот, Саенс решил уж совсем не запугивать беременного и не говорить, что вероятность выкидыша у него уже очень и очень высокая, решив дать ему шанс. Кошмар же застыл со слезами на глазах, одно лишь воспоминание о его прошлом теле могло легко довести его до истерики, но если он не примет прежний облик, то малыш, которого он уже любил всей душой умрет. Его ребенок с Кроссом. —  Я ни за что не дам ребенку умереть и я попытаюсь… нет, я клянусь я приму прежний облик, только скажи мне на какое время? — Молодец, Найтмер, я тобой горжусь, — хмыкнул ученый. — Неделю. Проходи так неделю, далее можешь возвращаться в прежний облик, но на выходных дальше все равно давай своему телу передышку. Эту неделю проведи с тем, кому больше всего доверяешь, чтобы ты смог максимально расслабиться, тогда постепенно всё обязательно пройдет! — Хорошо, — Кошмар вздохнул, его ждала непростая неделя.

***

Кое-как придумав оправдание, он выгнал всю команду из замка на неделю, оставшись один. Ну, как один. С Дримом. Не то чтобы он являлся тем, кому Кошмар больше всего доверял, но этот облик видел лишь он, поэтому выбора особо не оставалось. Как и говорил ему Саенс, боли постепенно за эту неделю становились все меньше и меньше. Поэтому физически у него всё было прекрасно, а вот в психологическом плане… Найтмер боялся смотреть в зеркало. Панически боялся увидеть даже своё идиотское отражение в воде или на какой-либо другой поверхности. Это было странно и отвратительно, от одной мысли о том, что он находился в старом теле просыпалась замутненная ненависть к себе. Пару раз, Дриму приходилось сидеть с ним всю ночь, утирая слëзы и обнимая, ведь Кошмар скучал по Кроссу. Поглаживать братика по спине, пока его рвало в унитаз, Дрим также не стеснялся делать. Под конец недели, а именно в вечер субботы Найтмер уже выглядел посвежевшим, несмотря на пережитые страдания. Весьма интересная картина, скелет, что по началу ненавидел факт своей беременности, теперь лежит на диване и тихонько поглаживает свой живот, чтобы успокоиться, после того, как случайно увидел себя в зеркале. — Братик! — Да, Дрим? — слабо ответил Кошмар, смотря в сторону кухни откуда выходил его брат. — Прости, у меня только что появились дела на завтра. Ты сможешь посидеть один? — Скелет вздохнул, оглядывая беременного. Ему было безумно жаль и он не хотел оставлять своего братика одного, сильно за него боясь. Ну, а вдруг он случайно упадёт или расстроится, или внезапно захочет мороженого, а его не будет дома? — Дрим, я же не младенец, спокойно справлюсь сам, — Кошмар вздохнул, поправляя свою майку и прикрывая ею живот. Скелет отвёл взгляд. — Кхм, и спасибо тебе за составленную компанию на этой неделе. Без тебя было бы сложно. Дрим тут же подскочил к брату, обнимая его и нежно прижимая к себе, стараясь не сильно сжимать живот. Он счастливо пропищал, в ответ на недовольный шик от Найтмера. — Не за что братик, ты всегда можешь положиться на меня!

***

Началось утро довольно неплохо. Найтмер спокойно встал и окликнул Дрима, не получив никакого ответа, он улыбнулся, потягиваясь. Наконец, никто не будет его донимать и он сможет спокойно отдохнуть в одиночестве. Встав с кровати и заправив её, он вышел из комнаты Кросса. Конечно, своего теперь парня, он заверил, что будет спать исключительно в своей спальне, ведь соскучился по ней и чхать он хотел на этого монохромного. Но он никогда не говорил, что это правда, так что теперь спокойно наслаждался своим недо-враньëм. Утро началось с чашки кофе с корицей и яичницей, а также с небольшого кусочка мела на тарелочке рядом. Кошмар никогда и никому, даже ученому, не признается о своем странном желании скушать мел или асфальт появившемся во время беременности. В тайне от всех он купил небольшой пакетик с мелом и изредка грыз его, для того чтобы успокоиться или просто из-за этого странного желания. Скелет не был идиотом, поэтому никогда не глотал, просто грыз и это, действительно в какой-то мере помогало его спокойствию. Закончив завтрак и помыв посуду, Кошмар переместился на диван в зале, где только и проводил свою последнюю неделю. Так как он был либо один, либо с Дримом, то беременный не стеснялся ходить лишь в одной майке да трусах, чтобы животику было свободней и удобней. Скелет развалился на диване, растекаясь будто лужица из-за удовольствия, но как только он хотел включить телевизор, то услышал открывающуюся дверь в прихожей. Кошмар лениво хмыкнул, крича, чтобы его услышали на дальном расстоянии: — Неужели рассправился со своими делами так быстро?! — Делами? — послышался глухой голос в ответ, который заставил Найтмера вздрогнуть в страхе. Это не был голос его брата Дрима, этот голос он мог узнать из тысячи. Чертов Кросс! Скелет тут же слез с дивана и чуть ли не как пуля взбежал по лестнице на второй этаж, по инерции забегая в комнату к монохрому. Найтмер забился под его одеяло, вжимаясь в кровать и начиная крупно дрожать. На глазах начали появляться слëзы, а в животе неприятно кольнуло. Парень сжался в один комочек, обнимая сам себя за коленки. «Нет, только не это. Кто угодно, но не он!» — кричал в мыслях Кошмар. Ему не хотелось, чтобы Кросс видел его таким. Таким…беспомощным, слабым, отвратительным и жалким. Честно говоря по отношению к этому телу Найтмер испытывал столько отвращение, что не мог перебрать его во всех оскорблениях по отношению к себе. Он искренне считал, что Кросс полюбил могущественного, сильного и важного Кошмара. За его сверкающий бирюзовым глаз и злобную ухмылку. Он считал, что монохромного будет воротить от его тухлых сиреневых глаз, от его нежной и слабой улыбки. А от такого идиотского характера, Кросс уж точно сбежит куда подальше, оставив одного с ребёнком. Найтмер старался молчать, но слëзы все равно лились водопадом, а сам он трясся как кленовый лист, наверно поэтому Кросс его и нашёл. Подчиненный тихо зашёл в комнату и сел рядом на край кровати. — Найтмер, привет. Я пришёл пораньше, чем остальные, потому что Дрим попросил посидеть с тобой. — Чертов Дрим, — цыкнул кошмар, сжимая руки в кулачки. — Найтмер ты же сейчас в своём первоначальном облике, да? — Кошмар промолчал, а монохром счёл тишину за «да». — Милый, почему ты не хочешь мне показать его? Ты боишься? — Да. Ты влюбился не в этот облик. От него ты сразу отвернёшься и оставишь меня одного! — прикрикнул скелет, снова сжимаясь от злости и грусти, что бурлили в его теле одновременно. — Я полюбил тебя за твой характер, за то как злишься и как радуешься. От твоего облика ты не меняешься, ты все тот же Найтмер, которого я люблю, и которого я точно никогда не оставлю. Пожалуйста? Я знаю, что нам предстоит ещё много раз сталкиваться с этим, так что может мы будем вместе постепенно привыкать к твоему виду, что скажешь? Найтмер вздохнул, а после приспустил одеяло, показывая своё лицо. Пару секунд он смотрел на любимого слëзливыми глазами, после чего тут же отвел взгляд. Кросс же, наверно чуть не упал от шока. Он даже и не подозревал, что его Найтмер может быть настолько милым и выглядеть в действительности, как почти точная копия Дрима, в другой своей форме. Монохром тут же к нему пододвинулся, начиная тихонько расцеловывать лицо Кошмара, заодно вытирая его слëзы. — Милый. Ты невероятно мило выглядишь, но слезы тебе не к лицу, — парень улыбнулся, в ответ получив уставшую ухмылку. — Ты просто идиот, Кросс, — Найтмер усмехнулся скидывая с себя одеяло полностью. Ему и вправду пора привыкать, Кросс в один момент должен был увидеть это. Все же теперь по выходным он всегда будет в этом глупом теле. Монохром довольно улыбнулся, увидев задранную майку и животик, плохо скрывавшийся под ней. Парень тут же протянул к нему ручки, поглаживая, а после даже прислонился щекой к животику, потираясь об него. — А вот и малыш, тут как тут. Что вы оба у меня за прелести такие! —  Я точно однажды убью тебя, Кросс, — фыркнул Найтмер, улыбаясь. Впервые за второй триместр, на втором месяце в его первую же неделю, жизнь решила сжалиться над Кошмаром и наградить его столь большой радостью. Любимый никуда не уйдет.