Cheri cheri lady — Modern Talking Don't cry(original) — Guns N' Roses умоляю вас, включите эти треки во время чтения! Создают атмосферу, да и вообще, присутствуют в этой главе!
Двор своего дома, к вечеру становится неимоверно шумным, словно на секунду ты попадаешь на концерт в центре Москвы. Только вот, на самом деле, такую бурю наводила далеко не чья-то программа выступления, а простые, такие беззаботные соседские дети. Под солнечными дневными лучами они носились, играли в чехарду, звонко смеялись, сидя в песочнице или катаясь на качелях. А где-то на деревянных, разноцветных скамейках, стоящих чуть подали от детской площадки, скопились взрослые. Соседки пожилого возраста, родители всех непосед, и просто отдыхающие люди. Эти минуты кажутся очень атмосферными. В воздухе витает запах лета, отпускной свободы, наслаждения, а ещё прекрасных цветов. Тех, что посажены вдоль каждого подъезда. А самое приятное, в эти, своеобразные «райские» минуты, озорно, с одной ноги, весело идти, сцепившись локтями с подругами. Волосы летят назад, чему способствует тёплый, но достаточно сильный ветер, бёдра красиво качаются в разные стороны, а длинные ноги каждой, идут, точно в солдатский ритм. Смех, ниспадающая улыбка, искры в глазах. Вот она, компания старых школьных подруг. Девушки проходили мимо дома Семёновой и Пчелкина. Определённого плана, куда идти и как провести ближайшие часы, ни у кого не было, поэтому они просто шли вперед. Один подъезд, второй, вот Машкин, а вот и Витин. Возле последнего не пусто, скорее наоборот, слишком людно, шумно, весело. Не так, как бывает обычно. Скамейка, стоящая рядом с подъездом номер четыре, явно не была свободной. На ней сидело трое парней, давно знакомых каждой. Самый высокий брюнет, привычно, в своем сером, официальном костюме, сидел сбоку, пафосно забросив ногу на ногу. С его губ не слетала ухмылка, а любое слово сопровождалось озорным смехом. Парень, спортивного телосложения, сейчас одетый в простой, спортивный чёрный костюм, сидел напротив скамьи, на корточках. Его выражение лица было, привычно спокойнее, чем у своих друзей. А другая часть этой лавочки была занята другим юношей. Его светлые волосы растрепано торчали из-под кепки. Руки были сцеплены в замок на животе, а ноги, точно так же, как у соседнего, закинуты одна на другую. Довольная ухмылка, как всегда, почти не сходила с мужского лица, а в голубых глазах горел огонь. Вот они: Космос, Фил и Пчела. Подруги подошли ближе, замечая знакомые лица неполного состава бригадиров. Расстояние между двумя компаниями начало значительно сокращаться с каждым шагом. Холмогоров уже раннее приметил приближение знакомых девушек. Он метко подмигнул им, оставаясь в прежней позе, с прежним выражением лица. Первее всех, ближе подошла Захарова. Она метко зыркнула карими глазами, поправила каштановые волосы и окликнула сидящих парней: — Привет, мальчики. Филатов среагировал быстро. Он поднял свой взгляд на пришедших, довольно улыбнулся и шустро поднялся с не самой удобной позы. Ухмылка Холмогорова стала шире, а Пчелкин любопытно повернул голову. — О, ну, привет, — улыбаясь, кинул Витя. Взгляд Пчелы моментально упал на одну девушку, чье присутствие искренне обрадовало его, где-то внутри, в глубине души. В голове проявились воспоминания их последней встречи, пару дней тому назад. Белая роза, нежная улыбка, звонкий смех, сладкие губы на своих. Эти воспоминания приятно давили на сердце. Они, честно сказать, вообще не выходили из юношеской головы, постоянно держа девчачий образ в памяти. И теперь Семенова, снова, случайно оказалась перед ним. Слишком знакомая, манящая его, Семенова. Один только его взгляд, признаться, разливал приятный адреналин по всему телу. Щеки Маши быстро покрылись легким, еле заметным румянцем. Не впервой, одно только присутствие Вити, так на нее влияло. Губы сомкнулись в слабой ухмылке. — Привет, — кинула она, не отводя глаз от блондина. — А чего это вас троя, где Ксюша? — слегка нахмурившись, спросил вставший Валера. — А она на дачу уехала, с семьёй, —поправив волосы одним движением руки, подключилась Пихтерова Катя. — Значит, Баранову все-таки увезли из города, — посмеялся Космос. — Куда идёте хоть, девицы-красавицы? — Мы ещё не знаем, Кос, — ответила Даша. — Фактически, направляемся туда, куда глаза глядят. А вы чего? — А мы, — поднялся со скамьи Пчелкин. — Тоже, не знаем, как-то, шатаемся по улице, как и всегда, — парень резко отвернулся от девушек, кидая ясный взгляд голубых глаз на свою братву. Те кратко кивнули. В наставшей тишине, Холмогоров подскочил с места и уверенно подошёл к Вите. — У нас идейка была, на старом месте потусить. Может вы с нами, м? — брюнет кинул пафосный взгляд на свои наручные часы. Девушки, так подобно своим старым друзьям, обменялись быстрыми взглядами, а вернув их на парней, одинаково кивнули: — Почему бы и нет? — хихикнула Катя. — Потусим, как в школьные годы, — добавила Даша. — Маш, ты за? Семенова снова обвела взглядом Пчелкина и слегка ухмыльнулась. — Конечно! За секунду Витя заметно повеселел, словно радуясь такому ответу. Уголки его губ поползли вверх. — Тогда увидимся на веранде, — улыбаясь, кивнул Кос. Кажется на этот вечер что-то намечается…***
Уже вечерело. Солнечные лучи ещё значительно проявлялись в некоторых местах деревянной крыши, однако, все равно, было не так светло, как раннее. Маленький, хрупкий столик, значительно заставился несколькими бутылками пива, купленными по инициативе бригадиров. На полу стоял магнитофон, притащенный Валерой Филатовым. Из него неслась приятная, мало знакомая ребятам мелодия. Старые друзья расселись на деревянной скамье. Семёнова сидела посередине, между двумя своими подругами. Трое что-то бурно обсуждали, лишь иногда притрагиваясь к пиву. Звонкий смех, громкие слова, не пропадающая с лица улыбка. Вся эта атмосфера, повисшая в воздухе, вызывала чувство ностальгии, приятно греющая сердце девушки. Воспоминания о школьных годах сами летали перед глазами. И ведь так они уже собирались. Белый, Фил, Космос и Пчела любили развлекаться, ловить моменты, носиться, орать, словно ненормальные, ещё с самого раннего детства, и время их совсем не меняло. Лишь, спустя года, уже в старших классах, к ним стала частенько присоединяться компания одноклассниц: Ксюша, Катя, Даша и Маша. Состав был огромным, а летние, майские или сентябрьские вечера, казались самыми атмосферными, уютными. Однако, время летело, и такие беззаботные времена уходили, вместе с годами детства. Сейчас, они уже старше. Хотя, честно говоря, по поведению некоторых, так и не скажешь. Бригада, хоть и не в полном составе на данный момент, бурно общалась, смеялась, часто ударяясь стеклянными бутылками пива и притрагиваясь к сигаретам, лежащим в карманах брюк. Парней и девушек разделял столик. Одни болтали о своём, а другие о своём. Разговоры и смех не прекращались. Маша поддерживала любой диалог своих подруг. Последние болтали о учебных годах, о красивых парнях, с которыми пересекались некоторые, о ВУЗах, в которых продолжали учебу. Глаза метались из стороны в сторону, пока не заметили на себе пристальный, ужасно знакомый взгляд. Пчела, со своей привычной ухмылкой на лице, горящими голубыми глазами, как-то озорно высматривал девушку. Её острые черты лица; точно как его, с искрами, голубо-зеленые очи; выпирающие ключицы, заметные из-за глубокого выреза белой тонкой кофточки. Он высматривал её светло-русые волосы, лохмато, но красиво лежащие на женских плечах. А сердце таяло от прекрасной, такой беззаботной, с ямочками улыбки. Руки сами потянулись в карман клеточных брюк, достали упаковку сигарет «camel», или, как же сам Пчела любил их называть, «самец». Витя шустро закурил одну, свободно выдыхая сигаретный дым. Взгляд Маши, постоянно бегающий по разным сторонам, мгновенно застыл на нём. Парень заметно продолжал, не скрывая того, озорно, как-то нагло, высматривать каждую её чёрту, словно запоминал женский образ. Она усмехнулась подобно ему, всё так же, не отрывая глаз. Горящие очи, света океана; растрёпанные цвета пшеницы волосы, торчащие из-под тёмно-синей кепки, надетой перевёрнуто. Сигарета в руках, широкие плечи, выраженные из-за обтягивающей синей майки. Она согласилась бы сейчас со многими девицами, Пчелкин и вправду был прекрасным. Конечно, ему, или, может, подругам, она это ни за что не скажет. Промолчит, даже будучи наедине с собой. Их взгляды продолжали пересекаться все чаще и чаще, и каждый миг разливал дозу адреналина. Приятного адреналина по всему телу. Сердечный пульс учащался, а бабочки в животе, кажется росли, становились драконами. Это мгновение продолжалось до тех пор, пока со стороны не послышался звонкий голос Космоса. — Девчонки, братья, — он посмотрел на названных подряд. — Не кажется ли вам, что вечеринка становится тусклой? Мы, все-таки, веселимся, не так ли, Пчела? — уже не такой трезвый взгляд зеленых глаз упал на блондина. — Согласен, — вскинув брови, весело добавил Витя. — Во-от, поэтому, громче музыку, Фила, танцуем! — Холмогоров поднял тёмную бутылку вверх. Пихтерова хихикнула: — Ох, что-то намечается! — она перевела взгляд темных глаз на парней, слегка покачав головой. Появилось искренне ожидание чего-то правда необычного. Валера нехотя встал со скамьи и подошёл к магнитофону. Громче послышалась красивая мелодия знакомой песни «cheri cheri lady». От известной музыки девушки охнули и вновь залились звонким смехом, вставая со скамеек. Даша и Катя ушли куда-то подальше, а на деревянной лавке осталась сидеть одна Семенова. Приятная, любимая мелодия полилась из маленькой коробочки в углу беседки. Подруги отпилили по глотку пива, немного пританцовывая в такт музыке. Филатов прикоснулся к бутылке, похлопал друзей по плечам и присоединился к девушкам. Парень весело, пьяно, пытался двигаться в ритм льющейся мелодии, и Маша, наблюдающая за спортсменом, могла бы сказать честно, у него это неплохо получалось! Холмогоров давно уселся прямо возле магнитофона, кажется, не отрывая губ от горлышка бутылки. Эти жесты ясно давали понять — просто так отсюда Космоса никто не утащит. На деревянных скамьях, разделяющих только стол, остались, как прежде сидеть Маша и Витя. — Эй, ребят, давайте танцевать! — весело крикнул Фил. — Ну, Пчёл! Пчелкин снял кепку, проводя рукой по светлым волосам. — Не, не то настроение! Вон, ты лучше Машке это скажи, сидит, как не родная! — мужской голос слышно посмеялся. — Э, а я то что? — Семёнова заметно нахмурилась, складывая руки на груди. — Ну, а ты вспомни, как плясала раньше! Всегда красиво получалось, была лучшей! А сейчас сидишь тут, темнее тучи! — с горящим взглядом Витя, заметно попытался кинуть вызов старой возлюбленной. — Машка, ну давай, танцуй с нами! — усмехнулась издалека Пихтерова. Светло-русая замолчала, хмуро оглядываясь по сторонам. Вызов Пчелкина несколько раз отозвался в голове, а явное желание правда, поплясать, хотя бы немного, набирало обороты. Пару секунд, и женская рука шустро потянулась к пиву, которое стояло почти не тронутым. Девушка, слегка нахмурившись от обжигающего в горле алкоголя, с грохотом вернула бутылку на место. — Врубай музыку громче, Валера! — уверенно кинула она. Семенова сделала шаг на скамью. Другой шаг наступил уже на столик. Музыка Modern Talking, кажется, началась заново. Парни заулюлюкали, а женский взгляд стал уверенней, значительно горячей. Семенова кокетливо улыбнулась, взглядывая на сидящего, кажется, прямо перед ней, Витю. Её круглые бёдра задвигались в такт музыке, а руки стали гладить светло-русые, и без того, растрёпанные волосы. «I need you so There's no time I'll ever go. Cheri cheri lady, Going through a motion Love is where you find it Listen to your heart» Зоркие, голубые глаза, уже, так настырно, высматривали всю девушку. Пчелкин щёлкал языком, ухмылялся, смеялся, но только не отрывал от неё взгляда. Маша красиво дергала плечами, вертелась, качала бёдрами, а улыбка с её лица, словно и не собиралась пропадать. Кажется, уже все не отрывали глаз от танцовщицы. Семенова двигалась правда красиво, уверенно. — Я тебе клянусь, Кос! — хрипло начал говорить Филатов Холмогорову, кладя руку на плечо другу. — Скоро нам придёт повестка о том, что наш Пчела и Машка снова вместе! Ты посмотри на него! Лев, а не Пчела! Высокий, хрипя посмеялся, сам не отрывая глаз от танцующей: — Ох уж этот Пчела! Движения на столе продолжались. И оба снова не отводили глаз друг от друга. Их, словно, связали невидимыми нитями между собой, такие ясные взгляды были у обоих.***
Маша давно сидела на прежнем месте, Пчела ходил в разные стороны, держа, кажется, новую бутылку пива в руках. Музыка всё ещё носилась из магнитофона Валеры. Кто-то до сих пор имел силы качаться в ритм незнакомой мелодии. Холмогоров курил сигарету, наверно так пятую, Филатов спокойно сидел на скамье, бросая взгляды в разные стороны, а Даша и Катя шептались где-то в стороне. — Может еще музыки, Кос? Скука, — вздохнул Валера. — А давай! — веселее ответил Холмогоров, выбрасывая окурок в баночку. Несколько минут, движений, шорохов, и из тёмного магнитофона зазвучала, уже отличающаяся от других, спокойная, медленная мелодия. Музыка показалась слишком знакомой для каждого. — О, песня, кажется, с выпускного? — спросила Захарова. — Верно, Дашуль! — кивнул ей в ответ Космос. Полилась песня с медленного танца школьного выпускного «Don't cry». Сердце екнуло. Слишком быстро перед глазами проплыли воспоминания с того самого вечера. Значимого вечера, не только из-за последнего школьного, или незабываемого, насыщенного, но и из-за кое-чего другого. Больно кольнуло в груди, от мысли того дурацкого поцелуя Пчелкина и Ивановой. Воспоминания, опять они. Они проявляют ту боль, ту самую сильную боль Семеновой, от одного виденья. Молодая, наивная Маша, и то, как быстро у нее рухнула вся любовь к Вите. Но, точно ли рухнула? Точно ли тот инцидент сейчас важен для нее? Ещё момент, и уже, где-то в стороне, далеко не трезвый Космос, медленно шагал, в ритм песне, держа в объятиях Пихтерову Катю. Чуть позже, и Валера Филатов, слышно приглашал на танец Дашу. Та же, с радостью согласилась, и оба прошли куда-то подальше. Старые друзья шептались друг между другом, пьяно улыбаясь и шагая в медленный ритм. И снова сидят двоя. Сидят они: Семенова и Пчелкин. Взгляд Маши был опущен куда-то вниз, а длинные тонкие пальцы опять нервно теребили серебряный ключик, давно висящий на груди. Взгляд голубых глаз Вити, снова зыркнул на девушку. Очи заметили подвеску, скрывавшуюся сейчас в ладони девушки. Пчелкин быстро узнал тот самый ключик, давно подаренный им самим, своей старой возлюбленной. Приятное чувство застало где-то в груди. Друзья продолжали кружиться. Все, да только не они с Машей. Была бы его воля, он бы без раздумий пригласил Семенову на танец. На медленный танец, под такую знакомую обоим мелодию. У Пчелкина засело желание. Желание, позвать ее танцевать, совсем забывая о всех холодных границах между ними. Прижать девушку к себе, заглянуть в топящие его глаза, заметить приятную улыбку.Черт, как же она действовала на Витю Пчелкина. Желание обожгло сердце, давая самому себе вызов. Вызов, все-таки станцевать с ней, как раньше. Опьяненный разум сам дал себе волю. Витя резко вскочил со скамьи и направился к Семеновой. Голубо-зеленые глаза поднялись вверх, как только заметили знакомую мужскую фигуру рядом. Пчелкин поднёс к Маше руку, и спокойно, негромко проговорил: — Потанцуем? Внутренний переворот отдался ускоренным ритмом сердца, громким глотком слюны. Он оказался перед ней сейчас, и приглашает танцевать. Сердце, словно закричало ответы: Потанцуем! Конечно! Однако, разум начал свое нервное размышление, желающее оттолкнуть этого парня. А может, пора поддаться зову сердца? Сердца, так жаждущего Витю Пчелкина. Женская рука, без всяких ответов, медленно коснулась мужской, разливая ток по телу от единого прикосновения. Маша медленно поднялась с места, а Пчелкин сжал её ладонь, поведя за собой, куда-то на улицу, чуть подальше от старой беседки. Парень трепетно взглянул в голубо-зеленые глаза. Эти глаза, прожигали его полностью, он слишком обожал их. Расстояние между двумя сократилось, сердце девушки забилось сильнее, казалось, сейчас это слышал даже сам Пчела. Мужские руки легли на тонкую, знакомую талию, а ее, уже сырые ладони, обняли тёплую шею. От Вити несло запахом только выпившего пива, а еще, его любимых, ещё со старших классов, сигарет «самец», и парфюмом, которому, как Маша заметила, он тоже не изменяет со школьных времён. Приятная ностальгия в душе участила пульс ещё давно, дыхание стало рваным, редким. Дышать рядом с Витей было явно тяжело. Оба медленно качались, словно в такт прекрасной мелодии. Витя продолжил осматривать Машу. Черт, она казалась слишком прекрасной. Красивые светло-русые волосы, тонкая талия, круглые бёдра. Шикарные голубо-зеленые глаза, милая улыбка. А ещё этот ключик, подаренный им самим, очень идёт ей, правда. — Тебе идёт этот ключик, — кинул Витя правдивый факт, улыбаясь и трепетно взглядывая голубыми очами. Глаза Семёновой мгновенно упали на подвеску. На лице появилась улыбка, она наконец-то подняла взгляд на него: — Спасибо, — усмехнулась. — Твой подарок. — Я помню, помню. Он немного опустил голову к женской шее, вдыхая приятной аромат карамели. Этот парфюм прекрасно подходил девушке. Его дыхание отдалось мурашками по нежной коже. — Вкусно пахнешь, — с ноткой кокетливости добавил он. Маша на это, лишь тихо посмеялась, не дав воли тающему сердцу, что-то ответить. Мелодия продолжалась, она стала чувственней, громче. Витя медленно взял одну руку девушки за кисть, и вложил в свою. Теперь они двигались веселее, более обширно, всё ещё в такт прекрасной мелодии. Семёнова залилась смехом, как только парень сделал озорнее выражение лица, самодовольнее. Они были уже давно не трезвыми, но это вовсе не мешало. Мелодия грела душу, а они рядом, и им хорошо. Мгновение казалось раем. Пчелкин отвёл Семёнову в сторону, начав делать разные движения из вальса. Маша улыбчиво закружилась в его объятиях, а тёплое дыхание и аромат сигарет, ударили в голову, словно наркотик. Он явно был её наркотиком, с Витей было хорошо, она продолжала говорить себе это, уже не скрывая от себя влюбленной правды. «Don't you cry tonight And don't you cry tonight Don't you cry tonight There's a heaven above you baby And don't you cry Don't you ever cry tonight.» Пчелкин не отрывал глаз от женского лица, продолжая втягивать её в танец, прижимать к себе, нежно держа за талию. Он слегка наклонил её, в каком-то стиле танго. Когда девушка, тонувшая в его объятиях, поднялась обратно, Витя пьяно, страстно прижался свой лоб к её. Такой контакт, слишком желанный и близкий, сократил дыхание, участил пульс еще сильнее. Её улыбка заставляла точно ухмыляться, топила его сердце. Оба продолжили по-разному двигаться. Вертелись, смеялись, глядели друг на друга, не упуская момента взглянуть в родные глаза. Пчелкин и Семёнова были прекрасным сочетанием, и сейчас, такие пьяные, озорные, они танцевали от души, вместе, позабыв, хотя бы на эти минуты, все напряжения и обиды между ними. Музыка закончилась, мужская рука наконец-то, не хотя, отпустила девушку. Они снова пересеклись взглядами. — Ты прекрасно танцуешь, — почти шепнул он ей в губы. — А ты, Пчела, вроде тоже ничего такой, — озорно, с тем же уровнем громкости ответила она.***
Закат. Он был виден с этого района улицы. Ребята совсем опьянели, и, по-честному, очень устали. Витя и Маша не спеша шли домой, вместе. Им было в одну сторону, в один дом, поэтому оба с радостью, на автомате, по старой привычке, согласились пойти вместе, оставляя остальных друзей. Они шли рядом, медленно. Дорога сопровождалась звонким смехом, воспоминаниями со школы. Прохладный ветер приятно касался кожи, освежал опьяненный разум. — Я ещё помню, как вы с Космосом сломали нос второкласснику! — звонко сказала Семенова. — Так так! Не скидывай на меня! Это все Кос! Попытался, чудовище, эффектно, с ноги, из класса выйти! — тем же тоном ответил Пчелкин. — Но, при этом, ты был рядом и подтолкнул его! — Семёнова вновь залилась смехом. — В любом случае, ту дверь, еще и при завучах, пинал не я! — продолжал настаивать Витя. — Все равно вы всегда искали приключения на свои задницы! — А иногда и ты, «правильная» Семенова, была с нами! — мужская рука неожиданно легка на женскую талию. Шаги стали медленнее, а нужный подъезд оказывался все ближе к обоим. Они наконец подошли к Машиному дому. Девушка остановилась возле скамьи и развернулась к Пчеле. — Ладно, Вить, — начала она. — Я пойду. Мама дома ждет. — А что, отец в командировке? — Ага, как обычно. — Хорошо, — Пчелкин кивнул. — Ну, тогда, пока, — начал тянуть он. Несколько шагов вперед, и Витя оказался прямо рядом с ней. Он нежно положил свою руку на ее затылок, задержано оставляя трепетный поцелуй на женской скуле. Все, чертовы, шестьсот сорок мышц в теле Семёновой, явно сжались. Витя схватил её руку, опуская с каждым шагом назад. Его взгляд не сходил с ее лица. — Пока, — улыбчиво кивнула она. Когда парень оказался чуть вдали, Маша побежала в подъезд. Приятное чувство разлилось на весь день, а бабочки в животе, чувствуется, не оставят в покое на всю длинную ночь. Улыбка, даже в подъезде, никак не слезала с лица. Они танцевали вместе, общались, веселились. Его запах, горящий взгляд, остался в памяти с сегодняшнего дня. Этот вечер, определённо, был лучшим за последнее время.***
Квартирная дверь открылась. Ударил резкий, но приятный запах готовки, свежего белья и недавно поставленных цветов. — Дочка, это ты? — приятный голос матери. — Да, мамуль, — улыбчиво ответила Семенова. Женщина показалась в коридоре: — И где же вы весь день шатались? — А, так, с мальчиками гуляли, — руки потянулись к белым кедам на ногах. — Ну, там были, Валера, Космос, Витя, и мы с Дашей и Катей. — Маша говорила это спокойно, немного, явно, не трезво. Ее голубо-зеленые глаза горели, а беззаботная улыбка и вовсе не слетала с губ. — А чего это ты такая довольная? — немного нахмурилась Ирина Николаевна, опираясь на дверной косяк у кухни. — Не уж то, сам Витя Пчелкин проводил тебя до дома, а еще поцеловал на прощание? — мама тихо посмеялась. — Ну, — начала Семенова. — Эй, а чего это ты спрашиваешь? В окно посмотрела, да? — А там твой принц на белом коне, все стоял и стоял, вот только ушел! Слова Ирины Николаевной приятно отзвучали в ушах. — С чего ты взяла, что он мой? — возмутилась Маша, пока ярлык «мой», явно трогал сердце. — Ну да, прям я не догадываюсь, что твое счастливое лицо, это его рук дело! — вновь посмеялась женщина. — Знаешь, дочь, Витя, может и творил там, что-то, но, он все-таки, неплохой мальчик! — она указала пальцем. Девушка посмеялась в ответ и наконец прошла в квартиру. — Я знаю, мам, знаю. — Маша кивнула и быстро скрылась в комнате. Она запомнит этот день на долгие годы, а может и вовсе, навсегда. Уж слишком он прекрасен. И вечер, и Витя Пчелкин.