Хранитель Западных ветров

Прошло пару дней, со смерти мамы. Отец, собрав остатки своих сил, сгрёб холодное тело с кровати и отправился в лес. Он попросил меня взять с собой лопату, спички и бумагу. Видимо кремация в этом мире была в порядке вещей и никто не хоронил тела людей в деревянных узких ящиках. Мы вдвоём, как неприкаянные души, ушли в лес ранним утром, когда опустился густой туман. Трава была покрыта росой, намочив мои штаны довольно сильно, что на них остались тёмные пятна. Деревья слегка качались под жуткий вой ветра, словно сгибались перед погибшей в почтительном поклоне, отдавая дань уважения. И я их понимаю, Айлин очень трепетно относилась к природе. Одно из её любимых занятий все работы наблюдать за природой. Как она живёт, развивается, рушится и вновь восстанавливается. Эйс был тих с того момента, как его жена скончалась. Все краски сошли с его лица. Он немного сорвал голос, а если и говорил что-то, хрипел, как разумные монстры в хоррор фильмах. Я вздрагивал от каждого его слова, передёргивало так, будто заразился эпилепсией. По коже пробегали мурашки, не желающие покидать моё тело. Было холодно. Северный ветер проникал под накинутую наспех кофту, приводя понемногу мысли в порядок, возвращая в реальность. Смог выбраться из того зудящего состояния словно очнулся ото сна. Барбатос был рядом. Он увидел мой ясный взгляд, грустный и опечаленный, сломленный, но ещё живой. Маленький огонёк горел где-то глубоко в моих глаза, намекая, что меня ещё можно вызволить из этой ловушки судьбы. А в том, что здесь замешана была она я и не сомневался. То то Фелнер ходил напряжённый не так давно, косо поглядывая на меня и Эйса, как будто зная будущее. Вернётся, расспрошу его во всех подробностях. Вскоре мы с отцом добрели до кладбища. Оно было огромным. Наверняка тут не одно поколение похоронено, возможно даже то самое, которое и создало эту деревню здесь. В его центре было специально отведённое место для ритуала сжигания тела, окружённое большими валунами, расположенные по кругу. Кострище было довольно большим. Кто-то заранее подготовил дрова для его пользования, но кто это был я даже знать не хочу. Сверху был закреплён на железных столбах лежак, такой же железный, но с небольшими прорехами, куда попадал огонь и перекидывался на тело, сжигая его. После собирали прах и хоронили его рядом с тем валуном, на котором был изображён определённый знак-руна. Например, Айлин мы будем хоронить под руной Эйваз - это те люди, которые ушли из этого мира сами, без чьей-либо помощи, те, чей дух достоин уйти на перерождение. Альгиз - те, которые ушли из жизни наложив на себя руки, грешиники, недостойные на новую жизнь. Тейваз - войны, павшие в смертельной схватке, гордость поселения. И Вирд - их можно назвать "святыми", те, кто в глаза видел архонта Вине, и те, кто несут его знания, способности. Возложив тело Айлин на "пьедестал", отец попросил отдать ему бумагу и спички. И я, как замедленной съёмке, достаю из инвентаря всё нужное и отдаю ему в его трясущуюся руку. У самого не лучше. Огонь ярко полыхнул, перекинулся на сухое дерево, каким-то чудом не тронутое утренней росой. Это магия какая-то, не иначе. Барбатос сидел тихо на моём плече во время всего ритуала, даже когда тело уже было полностью сожжено, и отец только начинал рыть глубокую яму. Он сидел понурый, утирал такие же белые слёзки, как и его глаза. Потёр его милую щёчку указательным пальцем, стирая оставшиеся слезинки. Ему так же плохо, больно от осознания, что женщина, которая пусть и не особо жаловала его, принявшая в своём доме, как ещё одного полноценного члена семьи. И её большое нет, нет напускного обиженного ворчания, нет мягких поглаживаний по головке и тычков во все части тела. – Подождите, - аккуратный тихий голос послышался из-за одного валуна без никакого знака. Там должна быть руна Вирд, но люди решили оставить камень без ничего. Как иронично, что тот неизвестный вышел со стороны кладбища "святых". Чёрные перья, как у воронов, длинные и острые на конце, разлетелись по всему кладбищу вместе с усилившимся ветром. И когда я обернулся, застыл совсем неподвижно, будто призрака увидел. Но стоящий был совсем не призраком. – Фелнер?.. Вот только там был не совсем он. В тумане я смог заметить очертания широких крыльев, оперение которых позавидовала любая птица того мира. Такие чёрные перья переходят в бирюзовый, светятся от энергии аки лампочка от гирлянды, ветерок нерешительно гулял сквозь них. Я застыл, рассматривая перед собой существо, что взмахнуло роскошными крыльями и приземлилось рядом со мной. Уже не Фелнер взял в руки моё лицо, осторожно поднял, чтобы получше разглядеть и стереть слёзы. Я плакал? Даже не заметил, как слёзы полились из моих карих глаз, ещё одно напоминание о матери. – Всё будет хорошо, - шептал на ухо мне друг, прижимая меня к себе. Барбатос тоже прижался к моей разгоряченной шее, уткнулся носиком и плакал. Да, мою мать любили многие. - Вы можете похоронить её прах под руной Вирд. Отец, не задавая лишних вопросов, заворожённый внезапным появлением Архонта, который не особо любит показываться в таком месте, как кладбище, засыпал одну яму, переместился в другое место. Про не любовь было упомянуто в некоторых книгах, которые хранились у особо верующих людей в деревне. Это я узнал случайно у мимо проходящего рослого человека. Они что-то типо местной церкви. Чувствовал трепетные поглаживания по спине, Фелнер явно хотел, чтобы я успокоился и взял себя в руки. Это сделать было не так легко, как казалось. Тело трясло, словно лист на ветру, а слёзы лились градом, пропитав белую ткань тоги на плече. Что ж достижение получено: поплакать на плече у Архонта. Когда я более менее пришёл в себя и отлип от прорёванного плеча, но всё ещё оставался в утешительных объятиях, не Фелнер начал тихо говорить. – Моё имя Вине, но ты можешь продолжать называть меня моим человеческим именем, - шептал он мне на ухо, - Я Архонт Судеб, вижу будущее и прошлое, поэтому и пришёл к тебе. Нет, наша дружба была настоящей, и мне правда приятна твоя компания. Спасибо за проведённое вместе время, заблудшая душа. Он чуть помолчал, а после продолжил. – Мне жаль, что так вышло. Я не мог предупредить об этом, так как за мной следят, а сейчас и охотятся. Декарабиан вышел из под контроля, хочет заполучить всю власть в здешних местах. Он уже основал город Мондштадт к югу отсюда и спешит сюда, - я пытался запомнить всё, что сейчас говорит Вине, неосознанно сжимая в кулак белую ткань его одежды. Архонт продолжал гладить меня по спине, глянул на элементаля, взглядом перекидываясь с ним парой слов. Как будто я этого не замечу, но в данный момент, пожалуй, слишком расклеился, чтобы продолжать думать, как надо. И кажется отключился. Очнулся уже в своей кровати, раздетый и накрытый одеялом. Снизу доносился болезненный вой и звон каких-то стеклянных вещей. Я приподнялся с кровати и заметил Барбатоса, что сразу накинулся на меня с обнимашками, взволновано осматривая меня со всех сторон, приложил свою коротенькую ручку ко лбу и изобразил обморок. То же мне королева драмы. Фыркнув на устроенный спектакль, оделся и спустился вниз, где встретил отца. Тот выглядел хреново, сидел на мягком диване и пил вино. Он никогда так сильно не напивался, даже при маме, в принципе не был большим фанатом алкоголя. А теперь сдерживать его некому и повод есть, запить горе спиртным. Я бы тоже так сделал, будь моему телу достаточно лет. Голод: 20/350 Жажда: 50/500 Чёрт, нужно срочно поесть и попить, иначе так и помереть можно. На кухне всё напоминало о маме. Пусть любимой вазы больше не было, но осталось её любимое полотенце с травой-светяшкой, тарелка в цветочек; кружка с большой ручкой, кусочек которой был отломан по неизвестным причинам. Да те же занавески на окне, она шила их сама. Фелнер, нет теперь уже Вине, сидел на одном из стульев за столом, перекатывая яблоко по поверхности. Он отвлёкся от своего своеобразного занятия и пригласил меня к столу. Оказывается этот Архонт умеет готовить и весьма неплохо. Однако до стряпни Айлин было далеко. – Спасибо, - опустив голову в тарелку, я поблагодарил его и принялся есть. Копчёный цыплёнок был неплох, золотистая корочка хрустела во рту, листья салата были свежими, а так же лук. Я не любитель лука, но чтобы не показаться привередой, проглотил и его. Мама часто готовила это блюдо. Просто, вкусно и никакой магии. Вине одобряющие улыбнулся и поставил передо мной яблочный сок. Благодарно кивнул и принялся медленно поглощать данный мне напиток. В голове проносилось миллион мыслей, не давая сосредоточиться на чём-то одном. А мне хотелось подумать, что будет дальше. Мать потерял из-за какой-то болезни, я не медик, определить болезнь не могу. Отец пошёл спиваться от горя, на улице происходит невесть что, мой друг оказался Архонтом. Что дальше? На меня упадёт Селестия? Боги закуют меня в цепи как опасное существо? Если так, то я не хочу знать. Всю оставшуюся неделю я провёл в компании Вине и Барбатоса. Те поддерживали меня, как могли, но вернуть меня в прежнее состояние у них не особо получилось. И Вине просто смирился, остался рядом со мной под боком, поглаживая руками по спине и волосам, обдувал лёгким ветерком и рассказывал разные истории из своей довольно долгой жизни. По всему дому были раскиданы бутылки и фляжки от алкоголя. Теперь весь дом пахнет им. Запах маминой выпечки быстро выветрился, не оставляя после себя ничего. Только некоторые ткани, которые полюбились Айлин ещё держали аромат её любимых цветов. За окном поднималась снежная буря. Деревья, окружающие небольшую деревеньку, кренились вниз под тяжестью снега и ломались, как прутья. Не было больше той зелени, тёплой погоды и веселья на улице, что было раньше. Люди прятались по домам, боясь и носа высунуть из своего ненадёжного укрытия, а кто выходил, сразу заметало по пояс снегом. Вине был на взводе. Постоянно метался то туда, то сюда. Ему было страшно. И мне тоже. Я не хотел терять того единственного, что практически за всё пребывание в этом мире был рядом со мной. Барбатос тоже жался к моему плечу, как будто поскуливая от боли, тёрся об него и не отлипал. Ему тоже страшно. Это не просто необычная погода, как объяснил позже Фелнер. Где-то недалеко происходила очередная битва между Андриусом и Декарабианом. Здесь что, мёдом намазано для них? Я понимаю Вине, мы его народ, а они то тут что забыли? И так же со слов друга, он не был бойцом, скорее как поддержка. А значит сам он не сможет противопоставить двум сильным существам ничего. Да его размажут и не заметят! – Уходи, - однажды сказал ему я. Такого испуганного и обречённого взгляда никогда не видел, как будто сам пришёл по его душу. - Если ты останешься здесь, вскром времени тебя найдут. А я не хотел бы видеть твою смерть. Вине, глубоко вдохнув, прикрыл глаза, восстанавливал своё дыхание и заключил меня в объятия. Пожалуйста, уходи... Уходи. Я не выдержу ещё одной смерти. Не выдержу смерти отца. Мимолётное счастье разрушено, а ведь мне всего пятнадцать. Не хочу, не хочу, не хочу. – Тише, тише, - тихий успокаивающий голос Фелнера хоть и был надломлен, держался стойко. Я бы позавидовал его храбрости остаться там, где тебя могут в любой момент найти и убить. Хотя бы ловушку хоть какую-то сделал, не ждать же смиренно своей смерти. Видимо моему другу было плевать. Он просто поцеловал меня в лоб и унёс наверх, где уложил в кровать, накрыв большим одеялом, присел на край. Собственное тело казалось таким тяжёлым, а тепло и уют, исходивший как от Архонта, так и от одеяла, заставляли закрыть глаза и не о чём не беспокоиться. Вот бы всегда так было тепло. Вине был рядом, когда я проснулся на следующий день. С лёгкой улыбкой он потрепал меня по голове, поднял с кровати и потащим к умывальнику. Если бы мне в прошлой жизни сказали, что за мной будет ухаживать бог, я бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска. Но в этой жизни всё не так. Это не иллюзия, не галлюцинации и не бредни убитого морально человека. Никогда не замечал за собою подобного. Фелнер был настоящий - этого мне хватало. Хотел бы я думать, что всё в порядке, пока в один день мы не нашли мёртвого Эйса.