Паучье чутьё

- Вот ч-чёрт... - шипит Старк, прижимая к губам ладонь, на которой виднеется довольно глубокий порез. И как только он умудрился..? Взгляд тут же мечется в сторону небольшого уютного диванчика, который Тони нередко использует в определённых целях после долгого дня (а бывает, и не одного) усердной работы, когда сил доползти до своей комнаты не остаётся. А сейчас этот диванчик занимает другой, не менее уставший за сегодня обитатель Башни, преспокойно дремлющий, сжавшись в комок и спрятав ладони под подушку. Старк едва слышно с облегчением выдыхает - не проснулся. Питер теперь слишком чутко спит. "Теперь" - это последние несколько месяцев, с момента поражения Таноса. Честно говоря, Тони плохо эти месяцы помнит, как минимум потому, что большую их половину провёл в "нестабильном состоянии", завися лишь от капельниц и различных (очень интересующих его своим устройством) приборов. Ещё меньше недели назад вакандские врачи во главе с Шури наконец-то практически полностью восстановили его правую руку и объявили, что его жизни более ничего не угрожает, и Пит, рассыпавшись в благодарностях перед Т'Чаллой, забрал Тони домой. "Домой" - это, разумеется, в Башню, где Старк тут же закопался в мастерской. Несмотря, правда, на недовольное ворчание Паучка, который буквально стал сдувать с него пылинки, пытаясь заставить в точности следовать данным медиками инструкциям, начиная с установленного распорядка дня и заканчивая запретом на алкоголь. Да, Щелчок буквально перевернул их жизнь, и дело было далеко не только в различных ограничениях и жёстком графике. Питер сильно изменился. Не только внутренне, хотя и это было довольно ощутимо - он стал более серьёзным и взрослым, не растеряв, правда, при этом свой живой темперамент и оставшиеся крупицы ребяческого оптимизма. Участились кошмары и прибавилось психологических травм, но с этим они учились справляться вместе, а самое странное было в другом. Однажды, ещё в больнице, Тони разбудил кошмар, в котором все, кого забрал Камень, вернулись, кроме Питера. Старк долго бродил по полю битвы меж трупов, боясь увидеть там безжизненное мальчишеское лицо, звал Паркера, но никто ему не отвечал. Лишь Мстители стояли в стороне, чему-то злорадно усмехаясь. Мужчина проснулся в холодном поту и долго не мог прийти в себя, вспомнить, что на самом деле Пит жив-здоров и сейчас наверняка видит десятый сон. Однако, как только он об этом подумал, в окно палаты ворвался красно-синий вихрь, с громким задушенным шёпотом "Мистер Старк, вы в порядке?" подлетая к кровати. После того, как опасность инфаркта миновала, и они оба немного успокоились, выяснилось, что в этом внезапном ночном визите Питера виновато паучье чутьё, взбунтовавшееся не на шутку. Это довольно сильно озадачило, но не привлекло должного внимания. А зря. После этого были ещё случаи - когда у Старка вдруг опасно скакануло давление, Питер чуть с ума не сошёл, прилетев на паутине едва ли не с другого конца штата, где был на экскурсии с классом. Или, например, совсем недавно Тони варил кофе и по неосторожности взял горячую турку голыми руками, естественно, получив ожог. Это, как ни странно, разбудило спящего этажей на десять выше Паркера, хотя ничего громче шипящего мата сквозь зубы из мужчины не вырвалось. А Питер весь извёлся, сходя с ума из-за каждой мелочи, и почти перестал нормально спать. Ему мешали то кошмары Тони о битве с Читаури, то его собственные - о Щелчке, но из них двоих для Старка просыпаться среди ночи было так же привычно, как пить виски за работой, а вот молодому организму Питера нужно было откуда-то брать энергию для более-менее продуктивного дня. В итоге они решили взять паузу как минимум на месяц, чтобы попытаться восстановить хотя бы половину потраченных на Титане нервов. Тони вздыхает ещё раз, беря из аптечки бинт и перематывая им руку. Просто чудо, что чутьё, каким-то непостижимым образом и по непостижимой причине настроившееся исключительно на Старка, не стало сейчас будить своего обладателя. Видимо, Питер всё же слишком сильно устал. Сегодня Паучок после нескольких часов их мозгового штурма, направленного на разработку новой модели его костюма, просто вырубился за столом, а Тони, услышав тихое сопение, лишь улыбнулся краем губ, покачал головой и, максимально осторожно подняв пацана на руки, перенёс его на диван. Снова коротко глянув на плотно прикрытые веки и равномерно вздымающуюся в такт дыханию грудь, мужчина возвращается к чертежам. Раненная ладонь слегка саднила, но в целом работать не мешала, лишь навевая не самые приятные воспоминания о той их последней схватке. Старк морщится, невольно воскрешая в памяти ту непередаваемо жгучую боль, начинающуюся в кисти всё той же правой руки и постепенно захватывающую всё тело, проникая в каждую клеточку, заставляя буквально молить о смерти - лишь бы эта пытка прекратилась... -Тони?.. Погружённый в мрачные мысли, мужчина не сразу различает шорохи со стороны дивана, но услышав чуть хриплый со сна голос, тут же разворачивается в ту сторону. Однако Питер его опережает, в один гигантский прыжок оказавшись рядом со Старком. - Боже, ты в порядке? Что случилось? Ты... - тут он замирает, уставившись на правую ладонь миллиардера, и как-то глухо, рвано выдыхает: - Что с твоей рукой? - получив в ответ молчание и виноватый (настолько сильно, насколько Старк мог себе позволить) взгляд, он, опустив бессильно веки, таким же жутким полушёпотом продолжает: - Она же только зажила.. Как ты... Почему не разбудил сразу, не сказал..? Тони, я же... Ты же знаешь, я не... Если что-то... - Эй, эй... Пит, это всего лишь царапина, чего ты, - растерянно останавливает почти задыхающегося парня мужчина. Подобное случалось и раньше, но так далеко ещё никогда не заходило. - Я уже её обработал, все в порядке, видишь? - Тони аккуратно приподнимает голову Питера за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и на краткий миг, когда они встречаются взглядами, Старк, к своему ужасу, замечает в глазах напротив слёзы. - Паучок... Ну что ж ты так разнервничался, всё же хорошо... - приобнимая за талию, крепко прижимая к себе и немного покачивая в объятьях. - Всё закончилось, всё хорошо, мы с тобой оба в порядке, и так и останется, поверь... Эта мантра, заученная с неделю назад, уже слишком привычно срывается с губ, и Тони с болью ловит себя на мысли, что так не должно быть, на самом деле. Так много заверений о том, что весь этот кошмар кончился, так много отчаянного шёпота в бесчисленных попытках успокоить, убедить, что им больше нечего опасаться, они своё отбоялись уже на пару сотен жизней вперёд... И всё бесполезно. Бессмысленно. Блядский Танос. - Прости... - внезапно выдаёт Питер, слегка приглушённо из-за того, что он утыкается куда-то в майку Тони. - Прости, я, наверно, просто... просто устал. Конечно, я понимаю, что слишком... что я зря всё это... но... - Я понимаю, - прерывает его Старк, проводя левой ладонью по кудрявой голове. - Прошло слишком мало времени, Питер, это нормально. Тот отстраняется немного, смотрит загнанным зверьком, изо всех сил мотает отрицательно головой. - Нет, не нормально... Три месяца, Тони! - срываясь на сдавленный крик. - Неужели это мало?! Неужели недостаточно, чтобы... - запинается, пытаясь поймать дыхание, опускает плечи, отводя взгляд куда-то в сторону, уворачиваясь от внимательных чёрных глаз. - Я такой слабак... - произносит тихо, обречённо, не сомневаясь в правдивости собственных слов. Старку приходится прикусить губу, чтоб не начать доказывать, кто из них тут на самом деле слабак, который не то что с последними событиями не справляется - ещё и до сих пор не может выкинуть из головы хрен-знает-скольки-летней давности атаку на Нью-Йорк, падение в космосе и пустые жуткие лица сокомандников, погибших по его вине в видениях Ванды. Вместо всего этого он лишь в который раз вздыхает, прикрывая глаза, и снова притягивает обмякшего и немного подрагивающего от эмоций парня в кольцо рук. - Питер, послушай, - начинает мужчина, осторожно перебирая короткие пряди на взъерошенной макушке, - три месяца - это не срок. Любому из нас понадобилось бы как минимум раза в два больше, хотя бы для того, чтоб воспоминания слегка притупились. То, что произошло, так просто не отпустит, и избавиться от этого за несколько недель невозможно. В нашей с тобой ситуации главное, что необходимо - это время. И оно у нас сейчас в избытке, благодаря одному небезызвестному тебе железному засранцу с кучей комплексов и синдромом спасателя, - криво усмехается и - наконец-то - получает улыбку (слабую, тусклую, вымученную - но всё же улыбку) в ответ. Немного помолчав, уже серьёзнее продолжает, не прекращая касаться мягких волос: - Просто разреши себе воспользоваться этим временем, не зацикливайся на прошлом, думай о том, что есть у тебя сейчас. Некоторое время они просто стоят, замерев, посреди мастерской, и по немного успокоившемуся дыханию Питера Тони понимает, что его слова приняли к сведению и сейчас усердно обдумывают. Мужчина не нарушает наступившей тишины, вовсе не имея никакого желания разрывать объятия. Спустя пару мгновений (минут, часов?..) парень, немного повозившись в его руках, отстраняется, заглядывая в глаза как-то неуверенно, но вместе с тем с такой благодарностью, что у Старка болезненно-сладко щемит внутри где-то слева, на уровне восьмого грудного позвонка. Он так и не привык. За весь период их официальных отношений он так и не привык к этому взгляду, на который способен - Тони уверен - один лишь Питер. Каждый раз, когда сверкающие карие глаза смотрели на него так, Старк усиленно давил в себе безумное, жалящее (но кажущееся почему-то рациональным) желание заорать на всю Башню - одумайся, Паркер, у тебя ж вся жизнь впереди, зачем ты тратишь её на такого, как я?.. Но это желание исчезало тут же, стоило Питеру подойти поближе, невесомо проследить пальцами каждую мудрую морщинку на лбу, провести по линии скул, очертить края сухих потрескавшихся губ - и прикоснуться к ним своими, окончательно воруя у мужчины дыхание, заменяя его своим. Старк так и не привык, но он старается, и это даёт определённый результат. Сейчас он лишь позволяет незаметным мурашкам пробежаться по оголённым плечам и легко прижимается губами к виску Питера, оставляя самый нежный поцелуй, на какой только способен. Наблюдает, как щёки парня чуть алеют, а сам он как-то весь тушуется и отводит взгляд. Потому что он тоже не привык, и Тони знает это. Налюбовавшись картиной крайне смущённого (и старающегося это скрыть) Питера, Старк, не пряча смешливых огоньков в глазах, предлагает завершить этот день на приятной ноте - заказав кучу любимых вредностей Паучка и устроив киномарафон. Тот одобряет идею с самой счастливой, как думается мужчине, улыбкой на свете, ведь такие вечера стали слишком редки в их Башне. Уже через двадцать минут они валяются на диване, поедая гавайскую пиццу и запивая её ванильной колой, и увлечённо наблюдают за копошением на экране героев фильма, выбранного Пятницей. Впрочем, внимание Тони в основном сосредоточено вовсе не на сюжете какого-то модного комедийного боевика. Его больше интересуют горящие шоколадные глаза, неотрывно следящие за стремительно сменяющимися кадрами. И уже представить невозможно (да и не хочется), на грани какой истерики пацан был какие-то жалкие минуты назад. Ещё через полчаса Старк чувствует на своём плече что-то весомое, но по-уютному тёплое, и, улыбнувшись в каштановые кудряшки, шёпотом просит ИскИна выключить свет. Да, возможно, им обоим нужно в разы, в десятки раз больше, чем три месяца. Но - Тони знает - будет гораздо легче справиться, пережить и пойти дальше, если такие вечера опять войдут у них в привычку.