Послания на двери

Восхищенная публика клуба Cavern, состоящая в основном из девочек-подростков и их бойфрендов, совершенно обезумела. Мокрые, покрытые плесенью каменные стены, отзывались эхом от грохочущего ритма рок-н-ролла, и все взгляды этих молодых людей были сосредоточены на небольшой сцене, где четверо юношей одетых в черную кожу только что отыграли свой умопомрачительный номер. «Битлз», как они себя называли, только что вернулись из Гамбурга, где некоторое время играли, и их родной город приготовил им отличный прием. Теперь они вернулись, в Cavern, и их фанаты сходили по ним с ума. Воздух в клубе пах потом и сигаретным дымом, и атмосфера была настолько жаркой, не только из-за большого количества тел, втиснутых туда, а также из-за грубого и громкого звука, который приводил толпу в неистовство. Девушки в пестрых платьях и со слишком ярким макияжем почти ползли по сцене, их мечтательные взгляды впивались в лица Джона, Пола, Джорджа и Пита, этих четырех волшебников рок-н-ролла. Их парни наблюдали за выступлением отчасти с удовольствием, отчасти с завистью, это зависело от степени восхищения, которое их подруги испытывали к этим четырем поющим и играющим парням. Все это было дико, возбуждающе, просто круто! Джон, ритм-гитарист и вокалист группы, в этот вечер был счастлив, как маленький мальчик. Кроме того, что все они были в отличной форме и играли как боги, у Джона была еще одна причина улыбаться. Он только что окончательно осознал, что его долгая дружба с басистом и вокалистом, красивым темноволосым Полом, была, наверное, лучшим, что когда-либо случалось в его жизни. В последнее время они становились все ближе и ближе, родственные души, соавторы песен… и Джон даже чувствовал что-то большее — это чувство духовной связи, теплое ощущение, когда они вместе писали или разговаривали… что-то за пределами его воображения о случайной дружбе между двумя мужчинами. Иногда это его немного пугало, но в то же время давало ему такое сильное ощущение истинного смысла жизни. Джон не осмеливался зацикливаться на этом, хотя и знал, что Пол действительно питал к нему какие-то сильные чувства. Он только не знал, были ли эти чувства «такого» рода. Джон и Пол обменялись взглядами, и лицо Пола озарилось самой великолепной улыбкой, которая отправила Джона чуть ли не на небеса. Старший парень ухмыльнулся своему младшему приятелю, и они продолжили с новым номером, немного экзотическим «Besame Mucho», где Пол мог применить все свое ошеломляющее обаяние. Приветствуемый истеричными криками девушек, он начал стонать о своей любви в микрофон. Джон наблюдал за первым рядом, где несколько хорошеньких девчонок цеплялись за сцену. Черноволосая в кожаной юбке и белой блузке, две нежные блондинки, выглядевшие довольно застенчивыми, а также сногсшибательная рыжеволосая красотка с французской косой на хорошенькой головке, с сочными губами, предназначенными для поцелуев, и кокетливым взглядом, ее одежда была высшего класса, на ней был розовый костюм от Шанель и нитка жемчуга, она выглядела как девушка из лучшей семьи, почти аристократка. Взгляды, который она бросала на Пола, были отчасти невинными, отчасти красноречивыми: она не могла отвести от него глаз. Джон осмотрел ее, и она не показалась ему дешевой шлюхой, она выглядела как девушка с хорошими манерами и высокими моральными стандартами. Но, возможно, он ошибался… легкая вспышка ревности пронзила тело Джона, когда он увидел, как Пол многообещающе улыбается этой девушке. Это было неправильно… мужчины не должны ревновать к девушкам, которые хотят своих парней, это было странно. Но Джон ничего не мог с собой поделать. Мысль о том, что Пол будет с этой девушкой, заставляла его внутренности болезненно сжиматься. После двух часов нескончаемой игры мальчики объявили перерыв, чтобы сходить в туалет, а также выпить пива, покурить и перекусить. Джон закурил сигарету и пошел в бар за бутылкой пива. Он взял одну и для Пола и хотел передать ее ему, но Пол исчез. На сцене был только его бас, прислоненный к усилителю. Джон был уверен, что Пол где-то курил, ему было интересно, почему он не сказал ему, они всегда ходили вместе, обсуждая все подряд, да, они действительно были почти как близнецы. Джордж иногда подшучивал над ними, и Джон знал, что маленький Джорджи любил его и восхищался им. Он ходил за ним, как щенок, и Джон всегда таял от такой преданности и безжалостно дразнил его, называя «мой крошка битл». Сейчас Джордж был занят какой-то местной цыпочкой в обтягивающей блузке и не проявлял к нему интереса, что было неплохо. Джон решил сходить в туалет, он чувствовал, что ему очень надо! Он вошел в грязный сортир, воняющий мочой и чистящим средством, это было действительно отвратительное место, Джон привык к разным ужасным вещам, но это было настолько неприятно, что ему пришлось сморщить нос. Когда он вошел, то внезапно услышал какие-то тихие стоны и вздохи на два голоса, мужской и женский. Он не был глупцом… он быстро понял, кому принадлежал этот мужской голос. Поли… А потом он осторожно выглянул из-за угла, и кровь застыла у него в жилах. Он увидел своего лучшего друга со спущенными штанами, стонущего от вожделения, а эта благовоспитанная девушка в розовой одежде от Шанель стояла перед ним на коленях и сосала ему, жадно облизывая, впиваясь розовыми ногтями в бледные волосатые бедра его друга, стонала, как прожженная шлюха. Джон знал, что наблюдать за ними было извращением, но он был так растерян, что не мог пошевелиться. К счастью, они его не заметили. Пол погладил рыжие волосы девушки, призывая ее сосать сильнее… и она подчинилась, проглотив все его семя, когда он кончил. Его лицо было таким ангельским, таким румяным и потерянным в похоти… и сердце Джона колотилось от возбуждения и болезненной одержимости этим распутным парнем. Джон почувствовал, как дернулся его член. Это было то, чего он не мог вынести, он испытывал странное чувство зависти и ревности, но не потому, что хотел эту цыпочку… он должен был признать, что хотел заменить ее и взять своего друга в рот, заставить его кончить, почувствовать его член и — и это было самым главным — он хотел сделать его таким, таким великолепным и удовлетворенным из-за него, из-за Джона… Затем Пол поднял девушку, засунул руку ей в трусики и погладил ее там, и возбужденная девчонка заскулила от удовольствия и кончила через несколько мгновений, покусывая его шею и громко постанывая. Когда они закончили, она поцеловала его, поправила свою идеальную прическу и платье и вышла из туалета, как будто это было ее повседневной рутиной. Она почти не оглядывалась на Пола. Джон не мог в это поверить, это выглядело так, будто эта девка только что использовала его. Джон быстро исчез в одной из кабинок, и он был рад, что Пол его не заметил. Он был в отчаянном, тяжелом положении, и понимал, что не сможет выйти на сцену с такой большой выпуклостью в штанах. Джон решил немного помочь себе. Да, он мог бы поймать себе какую-нибудь цыпочку, он был почти уверен, что Син была где-то там, но это не было решением проблемы. Он хотел Пола… Джон сунул руку в штаны и яростно дрочил, представляя образ своего приятеля перед собой. Не прошло и минуты, как он кончил, весь дрожа и весь в поту. — Пол… — пробормотал он себе под нос и прислонился к стене, совершенно обессиленный. Он оставался там некоторое время, а затем вышел, вымыл руки и свое заалевшее лицо. Пора было уходить, через несколько минут должна была начаться вторая половина выступления. Когда он вернулся обратно, то увидел, как Пол настраивает свой бас. Парень выглядел таким довольным, и Джон уставился на него, когда тот хитро улыбнулся ему, он почувствовал себя почти грязным, потому что Пол не имел ни малейшего представления, что Джон наблюдал за ним. Если бы он только знал… — Ты проводишь меня домой, Джонни? — Пол похлопал его по плечу. — Знаешь, мне не хочется идти одному… Сердце Джона подпрыгнуло, он увидел возможность наконец сказать, что он чувствует. Обычно они ездили на фургоне, но иногда им хотелось прогуляться, особенно когда стояла такая теплая летняя ночь, как сегодня. — Да, Пол, буду рад! По крайней мере, мы сможем немного поболтать о сегодняшнем выступлении, что думаешь? — Отлично! — младший парень кивнул и игриво ударил Джона кулаком. Джон не мог дождаться конца концерта. После него была вечеринка, они сидели рядом друг с другом, и пили пиво и колу, курили, смеялись и шутили с двумя другими парнями и фанатами. Было почти три часа ночи, когда они наконец решили пойти домой. — Ты позаботишься обо мне, Джонни? Я очень пьян… — Пол усмехнулся и обнял Джона за плечи. Вместе они вышли в теплую ночь, луна сияла, как новенькая монета. Они шли медленно, их ноги были слабыми и неуклюжими, им приходилось все время останавливаться, то ненадолго присесть, то пописать, и каждую минуту они смеялись и хихикали. Джон чувствовал теплое тело Пола, пахнущее дымом, пивом и потом, и ощущал себя таким счастливым, как никогда раньше. После казалось бесконечной прогулки они наконец добрались до Фортлин-роуд. Пол порылся в своей кожаной куртке в поисках ключей, и когда нашел их, ничего не смог разглядеть, хотя луна светила так ярко. — Ох… у тебя есть зажигалка? — спросил он. — Нихрена не вижу! Джон достал зажигалку из кармана и протянул ее Полу. Басист зажег ее и хотел открыть дверь. Внезапно его взгляд упал на какие-то надписи на входной двери. Он начал тихо смеяться. — Вау, смотри, Джон! Они снова были здесь! — Кто? — не понял Джон, он уже был пьян в стельку. — Мои поклонницы… Гляди, что они написали помадами, эти девчонки такие чудны́е! Они поднесли свет к двери и увидели все четко — сообщения, написанные губной помадой, очевидно, от поклонниц Пола. «Сегодня вечером я твоя… Шейла» «Я так сильно люблю тебя и хочу отдаться тебе… Пэм» «Мое сердце принадлежит тебе, мой ангел с глазами лани… Бетти» Джон фыркнул. — Которая из них та цыпочка в розовом костюме от Шанель, которая поглощала тебя своим взглядом? — невинно спросил он. Пол дернулся, и Джон мог заявить, что парень покраснел, он почувствовал это даже в темноте. — Хм… эм… это была Шейла… А что? — он удивленно посмотрел на Джона. — О… просто спросил… — ухмыльнулся Джон. — Она была весьма хороша собой! И выглядела так, будто не отсюда… — Да, она не из Ливерпуля… она из Лондона, навещала здесь родственников… хм… Она довольно милая, я немного поболтал с ней… — Пол кашлянул и застенчиво улыбнулся. Наступило неловкое молчание, оба посмотрели друг другу в глаза. Издалека послышался собачий лай. — Кажется, многие девчонки были бы рады тебя трахнуть, — вставил Джон. — Ты счастливчик! Пол тихо усмехнулся. — Может быть… Но скажи мне, Джон, разве девчонки не пишут на двери Мими? Джон на некоторое время задумался. — Да, они тоже иногда так делают… но однажды Мими поймала какую-то девушку и накричала на нее из-за «порчи частной собственности», поэтому они не слишком часто пытаются это сделать. Твой отец кажется более терпимым! — хихикнул он. Пол вынужден был согласиться. — Так и есть… но иногда он также злится из-за того, что постоянно приходиться мыть дверь. Знаешь, помада довольно тяжело оттирается! Джон подошел ближе к Полу, в тот момент он чувствовал, как его сердце бешено колотится, он думал, что оно выпрыгнет и приземлится перед Полом. Вот… Я бросаю свое сердце к твоим ногам… — Если бы я был девушкой… — прошептал он низким тоном, и его голос сорвался. — И что? Что бы ты сделал, Джонни? — Пол странно жеманничал. — Тоже написал бы мне какое-нибудь любовное послание? Открой мне свое сердце, я весь трепещу! — Нет… Я бы не стал ничего тебе писать… — ответил он, и в горле у него пересохло. — Нет? — Пол нахмурился. — Так ты думаешь, что я недостаточно хорош для них? — Не в этом дело… Я просто не стал бы утруждать себя написанием каких-то глупых сообщений. — Джон подошел еще ближе, теперь он стоял прямо перед лицом Пола и практически чувствовал его тяжелое дыхание. — Я тебя не понимаю… Что бы ты тогда сделал? — его глаза стали больше. — Это… Это длилось лишь секунду. Недолго думая, Джон положил ладонь на шею Пола, притянул его ближе и в одно короткое мгновение прижался губами к его рту. Какое-то время он ощущал вкус полных влажных губ своего друга, вдыхал возбуждающий аромат его волос, его тела. От сладкого запаха кока-колы и сигарет у него закружилась голова. Первую секунду Пол не двигался, но затем напрягся и схватил Джона за руки, пытаясь оттолкнуть. Его глаза были полны паники и ужаса. Он вцепился в плечи своего старшего приятеля и задрожал. — Джон! Какого хрена ты творишь? — выдохнул он, и его голос дрожал. К тому моменту Джон был чересчур пьян, поэтому не позволил себя обескуражить реакцией Пола. Он притянул его тело ближе к себе, ближе в свои объятия. — Ну же, Пол… — пьяно пробормотал он. — Не будь таким… — он снова смял их губы вместе и глубоко проник языком во влажный рот Пола. Это ощущение чуть не убило его, язык парня был таким теплым и имел вкус пива, колы и Поли… он начал целовать его и врезался всем телом в дверь. Пол полностью замер, а затем начал бороться со старшим и более сильным парнем. Он оттолкнул его с такой силой, что Джон остался стоять, как статуя. Он даже протрезвел в этот самый момент. — Ты с ума сошел?! — закричал Пол, и его не волновало, разбудят ли они всю округу. — Ты совсем без ума, чертов гомик? — его тело тряслось как осиновый лист, кулаки были сжаты. Джон снова обнял его. — Поли… пожалуйста… — его ладонь погладила пылающую щеку Пола. Но Пол снова оттолкнул его, он ударил его в грудь и даже дал пощечину. Джон уставился на него и провел ладонью по покрасневшей щеке, которая начала гореть. — О чем ты только думал, больной ублюдок? — он кричал на него, его глаза были злыми. — Чего ты хочешь от меня? Джон отчаянно пытался успокоить Пола. Он поймал его руки, схватил за запястья и сжал их так сильно, что младший парень зашипел от боли. — Ничего, Поли… ничего против твоей воли… Я… я… — он заикался. — Ты что?! Говори быстрее, извращенец, тупой педик, ты хочешь трахнуть меня? Да? Ты хочешь засунуть свой член в мою… Джон взял его лицо в ладони, держал его, гладил, Пол боролся как сумасшедший. — Я люблю тебя… Пол… ты самое дорогое, что есть в моей долбаной жизни! Ты что, не слышишь меня? — он почти плакал. Голос Пола сорвался. — Нет… Нет! Ты не… ты сраный педик! — и он хотел ударить его кулаком, и почти сделал это, Джон успел перехватить его руку. — Отвали! Отъебись, придурок, я больше не хочу видеть твою мерзкую рожу! Пол оттолкнул его с такой силой, что Джон чуть не упал навзничь на землю, чуть не приземлился на задницу. Но ему удалось удержаться на ногах. Он только кашлянул, поправил кожаную куртку и достал из кармана сигарету. — Хорошо… — холодно пробормотал он и бросил последний взгляд на трясущегося и дрожащего Пола. — Я ухожу. Прости… очень жаль, что наша дружба закончилась вот так. Так что прощай… — он повернулся и медленно ушел, затягиваясь сигаретой. — Ну и иди! Ты мне не нужен! Пошел ты, Джон, пошел ты!!! — кричал Пол у него за спиной. Он не стал ничего ждать, отпер дверь и осторожно закрыл ее, чтобы не разбудить отца или Майка. Он удивился, что они все еще спят, когда поднялся такой шум. Дрожа всем телом и корчась от сильной, скорее психической, чем физической боли, он пополз наверх, в свою спальню. Когда он вошел в комнату, он полностью сломался. Его тело рухнуло, и он ударился о пол, сел, прислонившись к холодной стене, и обхватил себя руками, пытаясь остановить дрожь, которая накатывала и накатывала волнами. Его затошнило, он подумал, что его вырвет, и он не был уверен, было ли это из-за всего выпитого алкоголя, или из-за поцелуя Джона, или из-за того, что он его ударил… Он ударил своего лучшего друга. Он назвал его больным ублюдком. Он причинил боль своему Джонни… Пол съежился и обхватил колени руками. Внезапно словно прорвало плотину, он почувствовал, как слезы обожгли его горло, и появилась эта тупая боль в груди. Полу пришлось заползти в свою кровать, он разделся только до трусов и майки и накрылся одеялом. Окно было открыто, и ночной воздух был прохладным и полным волнующих ароматов… Пол вспомнил, как губы Джона так нетерпеливо и страстно прижимались к его губам. Он все еще чувствовал вкус его рта, его пивное дыхание, его сильное тело, его обнимающие руки, он пытался привести в порядок свои мысли, его голова все еще кружилась, в ушах звенело от сегодняшнего концерта. Он вспомнил, как эта рыжеволосая цыпочка сосала ему, и теперь все это обрело смысл — почему он выбрал рыжеволосую девушку? Дрожь пробежала по его спине. Джон… Джонни… пожалуйста, прости меня… Плечи Пола начали сотрясаться от рыданий, он не мог сопротивляться, он не мог бороться с этим. Слезы покатились по его щекам, он обнял подушку и позволил им течь. Теперь все воспоминания вернулись — Джон сидит с ним здесь, на этой старой кровати, они оба играют на гитаре, напевая какую-то мелодию. Они оба в Гамбурге, держатся друг за друга, пока идут из паба, пьяные в стельку. Джон обменивается с ним взглядами, этими озорными взглядами поверх микрофона. Они играют в карты… болтают о всякой ерунде… проводят часы на Земляничных полях или на кладбище, обсуждая философские вопросы. Джон всегда делился с ним шоколадом. Он делился с ним сигаретами, а когда он протягивал ему зажигалку, их руки соприкасались, и это было вполне неплохо. А однажды они даже спали вместе, когда в Гамбурге было холодно, они согревали друг друга, и это было так знакомо и так мило. И всего этого больше не будет… потому что все это закончилось сегодня вечером. Потому что он, Пол, был самым большим придурком из всех. Почему он решил, что Джон гомик? Были только он и Джон… Потому что Пол не дал ему шанса. Все это произошло так внезапно. У него не было времени привыкнуть. Он не дал ему шанса объясниться… Он испугался, он вел себя как трус. Если бы только Джон знал, что этот поцелуй возбудил его, возбудил так сильно, что он в панике попытался вырваться… он не понимал. Джон был таким крутым, но он, Пол, боялся, что все люди назовут их педиками. Его отец будет презирать его, все его родственники… Джонни… теперь я буду так скучать по тебе… как я справлюсь один? Джонни… пожалуйста, прости меня… Я люблю тебя… Я хочу, чтобы ты был здесь, со мной… Громкие рыдания совершенно сломили его, он прижался мокрым лицом к влажной подушке, ему удалось создать там настоящие карты слез. Он не помнил, когда в последний раз так плакал. К счастью, плач вскоре погрузил его в глубокий сон. И он надеялся, что больше не проснется. *** Джон вернулся на Менлав-авеню около половины пятого утра. Прямо в большой прихожей он ухитрился разбить драгоценную старинную вазу Мими и захлопнул дверь так, что дом содрогнулся. Пока он шатался, он услышал тихий кашель сверху — он поднял глаза и увидел тетю Мими в ночной рубашке и фиолетовом шелковом халате, стоящую наверху. Ее взгляд совсем не был веселым, Джон лучше сказал бы, что она выглядела расстроенной. — О… доброе утро, Мими… — Он заикался и пытался выглядеть трезвым, но он не был хорошим актером. — Я не буду спрашивать, что ты делал, ты достаточно взрослый. Но мне бы хотелось напомнить тебе, что тебе исполнится двадцать один год всего через три месяца… А теперь иди спать, мы обсудим это завтра. Джон попытался подняться наверх, в свою комнату. Он обнял Мими и громко чмокнул ее в щеку. Мими с отвращением отвернулась. — О, Боже мой… от тебя воняет, как от пивной! Иди… Иди, мой дорогой, иди спать… — Она покачала головой и пошла в свою спальню. — Спокойной ночи… — пробормотал он. — И, пожалуйста… возможно, завтра позвонит Пол. Скажи ему, что я сплю… Мими сдвинула брови. Она была в замешательстве… двое лучших друзей, и теперь что? Может, они серьезно поссорились… — Хорошо… Я так ему и скажу, — кивнула она. — И… и когда он позвонит позже, скажи ему, что меня нет… пожалуйста… Большое спасибо, тетя! — Такая грусть была написана на его угловатом лице, и Мими почувствовала такую сильную любовь к своему племяннику. Она должна была спросить его, прежде чем Джон вошел в свою комнату. — Что-то случилось? Что-то серьезное? А как насчет вашего сегодняшнего концерта в Cavern? Джон повернулся к ней и только фыркнул. — Не волнуйся… Концерт будет. Мы в долгу перед нашими фанатами. Это не их вина, когда некоторые участники ведут себя как придурки! — и он закрыл дверь спальни. — Джон! — Мими нахмурилась. Нет, учить этого мальчика хорошим манерам, вероятно, было бесполезной затеей…