«Лучше бы...?»

Болезнь отступает от Эдварда, а произошедший выплеск эмоций словно помогает в излечении. Хоть какое-то время Хайд только огрызается, пытаясь оттолкнуть Джекилла, в постоянном напряжении и боязни, что старший воспользуется тем проявлением слабости. Но всё возвращается на круги своя, когда он понимает, что отношение Генри не меняется. Эдвард хмуро следит за мельтешащими поодаль от него людьми, пытаясь понять, что именно здесь забыл. Он падает в стоящее неподалёку кресло, одним своим видом отгоняя почтительных джентльменов, и снова бесцельно скользит взглядом по людям. В один вечер, нарушая мирную тихую атмосферу, когда даже Хайд смог занять себя чем-то помимо того, чтобы отвлекать старшего от эксперимента, в квартире появился Аттерсон с радостной вестью о том, что семья Кэрью зовёт их к себе в имение. Их - то есть Джона и Генри, ведь "Мистер Хайд будет намного выше того, чтобы принять приглашение посетить скромную встречу друзей". Мистер Хайд же оказался абсолютным дураком. Потому что кто-то потянул его за язык, заставляя произнести : "Почему бы и не принять приглашение". В ту секунду все в комнате замерли, непонимающе смотря на младшего, который только в ожидании вскинул брови. По лицу адвоката можно было легко сказать, что он абсолютно точно против, на лице же Генри читалось крупное сомнение в успешности этого совместного посещения. Сейчас Хайд был абсолютно уверен в бессмысленности своего согласия, продолжая медленно разглядывать людей. Всем, на кого попадал его взгляд, почему-то становилось жутко. И вскоре вокруг Эдварда образовалось словно отталкивающее поле, не подпускающее к нему людей. Он был не против, ему было всё равно. Взгляд вновь зацепился за Джекилла, и мужчина чуть наклонил голову, рассматривая его. Растянувшую губы улыбку, какой-то нелепо-строгий костюм, который почему-то так нравился старшему. Вообще все были в таких костюмах, кроме девушек, очевидно. Хоть их и было немного, одна из них явно входила в круг близкого общения, так как именно с ней сейчас что-то обсуждал Доктор, втягивая в дискуссию и Аттерсона. Хайд поморщился непонятному скребущему внутри чувству, переводя взгляд на бокал в руке и задумчиво смотря на переливающуюся жидкость. Генри никогда не улыбался ему так. Впрочем младший никогда и не давал для этого причины. Мужчина завис пытаясь понять, когда именно это начало волновать его. Почему это начало волновать его. Можно было с лёгкостью отложить решение такого вопроса и проблемы на потом, только вся эта путаница уже начинала не только раздражать, но и напрягать. Эдвард потёр кончиком пальца тонкое стекло. Он мог разбить его, просто посильнее сжав пальцы, и это завораживало. Он мог разбить Джекилла, растоптать его, и на это понадобилось бы несколько минут, особенно сейчас. Мужчина поднял голову, вновь смотря на окружённого людьми старшего. Каждое действие Хайда несло какое-то последствие, и он с лёгкостью мог предугадать, что последует за любой его фразой. Только ощущал младший не предвкушение, лишь отторжение и отвращение к собственной идее. Это интриговало. Мужчина утыкается взглядом в Генри, внезапно чувствуя раздражение и закипающую злость, когда девушка, находившаяся до этого рядом с Джекиллом, перехватила его за руку, что-то говоря. Он начинает подниматься, стремясь сделать с этим хоть что-то, но внезапно замирает, не успевая отставить бокал на стоящий рядом стол. Шестерёнки в голове крутятся быстрее, складывая картину. Вот в чём дело. Эдвард удивлённо вскинул брови, опускаясь обратно и чувствуя, как по губам ползёт усмешка, а изо рта вырывается тихий смешок. Проблема была найдена. Она оказалась вполне человеческой и банальной, наверное. Да и не то чтобы проблемой. Не для Хайда. Он чуть подаётся вперёд, опираясь локтями на колени, и подперев голову руками, не сводит глаз с Джекилла. Сейчас он словно по-новому смотрит на старшего, пытаясь понять чем вообще могут быть вызваны его чувства. Не может понять. Только внутри всё равно непонятно тянет, и через несколько минут он отставляет попытку понять, откидываясь обратно на спинку. Влюбился. Забавно. Эдвард может разделять чувства, собственные ощущения, поэтому это опредёленно не банальная привязанность, не признание человека, единственного человека, которому, кажется, не плевать на него. Он никогда не испытывал этого, но сейчас, почему-то он уверен. На все сто процентов, на все двести процентов. Уверен, что влюблён. Когда Хайд отводит взгляд от потолка, вновь смотря на людей перед ним, и понимает, что он, кажется, пропустил какую-то значительную часть разговора. Потому что поза Генри теперь просто олицетворение напряжённости и раздражения. Он переводит взгляд на мужчину рядом, что-то высказывающего старшему, и лёгким рывком поднимается, отставляя бокал. - ... ваш прошлый эксперимент был очередным провалом, не так ли? - Эдвард слышит только обрывок фразы, незаметно подходя к Джекиллу со спины. - Поэтому какие шансы на то... Младший чуть выгибает шею вперёд, чтобы, повернувшись, скользнуть взглядом по лицу Генри, вылавливая столько стадий раздражения и скрытой оскорблённости, что раздражённость передаётся и ему. Мужчина напротив продолжает распинаться, не давая Джекиллу вставить ни слова. Генри запоздало чувствует чужое появление сзади, дёргаясь и чуть не отшатываясь в сторону, когда над ухом раздаётся тихий голос. - Хочешь, я убью его? Джекилл медленно поворачивает голову, чувствуя, как чуть слышный смешок щекочет кожу. Взгляд Эдварда возвращается от теперь замершего неподалёку мужчины, на лицо старшего, пуская по нему толпу слабых мурашек. Хайд в ожидании вскидывает брови, чуть заметно указывая подбородком в сторону лишнего человека. - Такое предложение ограничено по времени. - также тихо фыркает младший, позволяя только Джекиллу услышать его слова, и чуть прищуривает глаза - Так что? Хочешь?